Мудрец, не боявшийся становиться клоуном. Ростиславу Плятту - 105 лет

«Никто не может лишить меня права существовать в оптимистическом ключе. Но если вы ощутите некоторую горечь, поймите ее правильно: я страстно не люблю штампы».

Ростислав Плятт.

Популярность этого артиста была основана не только на ряде сценических и экранных работ, но и на человеческих качествах артиста, ставшего воплощением интеллигентности. Он был невероятно обаятелен и располагал к своим героям безотказно. Присущая ему ирония меняла оттенки от трогательно-добродушной и сентиментальной до трагической, а облик с годами обрел спокойное благородство. Он был многолик и очень не любил штампы…

с мамой

Родился будущий народный артист Советского Союза, Ростислав Янович Плятт, ровно 105 лет назад, 13 декабря (30 ноября) 1908 года в Ростове-на-Дону, который покинул в годовалом возрасте, а «осознал себя» уже в Кисловодске, куда отец, Иван (Ян) Иосифович Плят, известный ростовский практикующий адвокат из обрусевших польских евреев, которого близкие звали Ясиком, перевёз семью по совету врачей — у мамы, Зинаиды Павловны Закаменной, украинки с Полтавщины были проблемы с лёгкими. На водах прожили восемь лет, а после смерти матери, в 1916 году, перебрались в Москву, хотя бабушки Ростислава хотели, чтобы он рос либо на Украине, либо в Польше.

«Мне рассказывали, что у моей колыбели сходились две бабки - Жозефина Феликсовна, мать отца, и Александра Лукинична, мамина мать, - и начиналась тихая битва, - вспоминал Плятт. - Одна следила, чтобы дитя не усвоило ничего из хохлацкой речи, другая, наоборот, охраняла ребенка от всяких полонизмов. Успеха добились обе: когда я вырос, выяснилось, что я не знаю ни одного языка, кроме русского».

Семья проживала в Леонтьевском переулке, а учился маленький Плят в средней школе с интересным названием «9-я школа МОНО имени Томаса Эдисона», которая размещалась в здании бывшей Медведниковской гимназии. Можно даже сказать, что в революционном порыве гимназия была просто переименована в школу имени знаменитого изобретателя, однако был ли при этом уведомлен Томас Альва Эдисон, история умалчивает. В бывшей гимназии имелся большой актовый зал с хорошо построенной сценой, на которой периодически давали спектакли даже артисты 2-й и 4-й Студий МХАТа! Ну, раз театр здесь не чужой, то возник и драмкружок, который и начал посещать юный Ростислав. Сначала в драмкружке немного преподавал Владимир Фёдорович Лебедев из Малого театра, распознал в своём ученике основную сторону его таланта — склонность к комическому. Позднее его сменила мхатовка Варвара Владимировна Соколова-Залесская, благодаря которой Плятт не только познакомился с системой Станиславского, но и надолго превратился в поклонника МХАТа. Ростислав собирал рецензии и программки, ежедневно пытался протиснуться без билета во МХАТ. Однажды в своей квартире юный Плятт открыл дверь и не поверил глазам - на пороге стояли артисты его любимого театра. Оказывается, они пришли к отцу просить о юридической помощи. Дело было в том, что автор юмористических рассказов по фамилии Угрюмов написал рецензию, в которой оскорбительно отозвался об актрисе Пыжовой. Актриса, равно как и ее коллеги, обиделась. Артист Ключарев встретился с Угрюмовым и влепил ему пощечину. Угрюмов подал в суд, а защищать мхатовца пригласили отца Ростислава Плятта. Дело завершилось успехом - Угрюмов был наказан, а в семье появился постоянный пропуск в партер на все спектакли, который, конечно же, Ростислав «приватизировал».

В результате по окончании средней школы в 1926 году новоиспеченный поданный Мельпомены попробовал поступить в «сотрудники МХАТа», но увы, его не взяли, но посоветовали поступать в студию Юрия Завадского на его драматические курсы. Получив протекцию, Ростислав Янович отправился к Завадскому, который «взял» юного таланта. К слову, когда Ростислав решил учиться на актера, то решил изменить отчество и фамилию. Не хотелось ему слышать упрёк типа «Ну что же Вы, Ростислав Иванович!», да и фамилия казалось коротковатой, «не афишной» фамилией казалась. Ростислав прибавил одну "т" к фамилии и полонизировал отчество. Отец в ответ на инициативу недоумённо поднял брови, но протестовать не стал.

Уже на втором курсе, в 1927 году, Плятт дебютировал в спектакле «Простая вещь» по рассказам Бориса Лавренева, где сыграл Человека в пенсне и Офицерика на вечеринке. Так началась его актерская биография. Актер удачно показался в «Ученике дьявола» Бернарда Шоу в 1933 году и в «Школе неплательщиков» Вернейля в 1935 году.

Природа наградила Плятта, прямо скажем, оригинальной внешностью, но “окончательная ценность киноактера определяется, однако, не только тем, что он имеет от природы ту или иную внешность более или менее примечательную своими совершенствами или своим уродством”, – писал В. Туркин еще в 1929 году, – а тем, что он умеет из этой внешности, из природных данных извлекать, – то есть тем, насколько он умеет подать свою внешность, умеет играть, насколько он способен, хотя бы и в узких пределах своего “естественного” амплуа, передать роль, создать нужный образ на экране”.

В 1936 году театр Завадского, а с ним и Плятт, переехал в Ростов-на-Дону из-за отсутствия помещения в Москве. Впрочем, это произошло не случайно. В то время в Москве началось движение по «переброске» молодых театров из столицы в крупные центры Советского Союза. МХАТу-2 предложено было ехать в Киев, Театру Рубена Симонова - на Урал. Но эти коллективы отказались выехать из Москвы и вскоре прекратили свое существование. Завадский же согласился переехать в Ростов. Позже Плятт, который в этом городе родился, вспоминал: «Любопытно, что в 1936 году, когда Студия Завадского была переброшена в Ростов-на-Дону, театральные сплетники всерьез подозревали меня в причастности к этой интриге, как единственного ростовчанина в труппе».

Плятт и Марецкая в спектакле "Катрин Лефевр"

Сам Ростислав Плятт вовсе не хотел покидать Москву, а к Ростову относился с иронией. Но позже актер полюбил родной город: на закате лет он назвал ростовские годы лучшими в своей жизни. В Ростове Плятта очень любили, еще бы одну за другой он играет удачные роли. Особенно сложно было достать билеты на спектакли Театра имени М. Горького, где он играл в дуэте с Верой Марецкой - супругой режиссера Юрия Завадского. На ростовской сцене Плятт играл Болинброка в («Стакан воды» Э.Скриба, 1937) и Скалозуба («Горе от ума» А.С. Грибоедова, 1937). По-настоящему крупным успехом пользовалась его роль Фон Ранена в «Днях нашей жизни» Леонида Андреева в 1938 году. В этой роли обнаружилась склонность актера к углубленному, психологически тонкому и углубленному раскрытию характера. До этого Плятт был признанным комедийным эксцентрическим актером, создававшим образы, отличавшиеся острым внешним рисунком и ярко подчеркнутой характерностью.

В 1938 году Плятт по семейным обстоятельствам вернулся в Москву и стал артистом в Театре им. Ленинского комсомола, где сыграл роль Крогстада в «Норе» Ибсена. После начала Великой Отечественной войны «Ленком» отбыл в эвакуацию, а Плятт остался в Москве — тяжело болел отец. Участвовал в спектаклях Театра имени Ленсовета (впоследствии — Московский театр драмы, ныне Московский академический театр имени Владимира Маяковского). Во время постановок «Парень из нашего города» и «Русские люди» сдружился с автором, Константином Симоновым, который отметил артиста как единственного и неповторимого исполнителя Бурмина в «Парне из нашего города» в 1941 году. С 1943 вновь под началом Ю.Завадского уже в Театре имени Моссовета, которому и остался верным до конца. За долгие годы работы он выступал в самых разных по масштабу и жанрам ролях. С каждым годом в искусстве Плятта все значительнее определялась психологическая разработка персонажей. В его репертуаре были эксцентрические роли Болинброка в спектакле «Стакан воды» в 1945 году и Нинковича в спектакле «Госпожа министерша» в 1946 году. Он сыграл в спектакле по произведениям Чехова Тапёра в 1944 году и Дорна в «Чайке» в 1945 году. Он также сыграл современные роли - Гарри Смита в спектакле «Русский вопрос» в 1947 году и Добротворского в спектакле «Закон чести» в 1948 году. Еще он исполнил классические роли Казарина в спектакле «Маскарад» в 1952 году и Яропегова в спектакле «Сомов и другие» в 1954 году. С каждым годом в искусстве Плятта все значительнее определялась психологическая разработка персонажей. В 1964 году Плятт сыграл интеллектуально острый характер Бернарда Шоу в спектакле «Милый лжец» и Цезаря в спектакле «Цезарь и Клеопатра». Вершиной его сценической деятельности в 1960-е годы стал образ старика Купера в спектакле «Дальше — тишина» по произведению В.Дельмара в 1969 году.


Лунный мальчик (1976). Плятт читает стихи французский писателей

М.Сервантес.По страницам романа Дон Кихот №1

А.П.Чехов - Безнадежный


Выступал Плятт и на радио, куда он пришел еще в 1931 году, причём начал в роли диктора, в годы Великой Отечественной войны читал военные сводки. Потом пошли художественные проекты и как настоящий большой актёр, трепетно относящийся к Слову, Ростислав Янович создал много запоминающихся работ на радио. Безошибочно узнаваемый особый тембр голоса, проникновенные интонации, перемежающиеся ироническими и комическими возгласами, умение донести до слушателя тонкие оттенки чувств, завораживали не одно поколение радиослушателей. Кроме того он озвучивал мультфильмы, среди которых: "Когда зажигаются елки" (1950), "Стрела улетает в сказку" (1954), "Снеговик-почтовик" (1955), "Слово имеют куклы" (1957), "Букет" (1966), "Главный звездный" (1966), "Как львенок и черепаха пели песню" (1974), "Тайна запечного сверчка" (1977), "Алиса в стране чудес" (1981), "Алиса в Зазеркалье" (1982), "Каменные музыканты" (1986).

"Ленин в 1918 году" (1939)

В кинематографе актёр начал свою работу с 1939 года. Фильм, в котором Плятт дебютировал, видели все, кто в относительно сознательном возрасте жил при Советском Союзе. Потому что жить в Советском Союзе и ни разу не посмотреть фильм "Ленин в 1918 году" было практически невозможно. Только вот людей, которые в этом фильме Плятта видели, - поди поищи. Потому что небольшой эпизодик, где он сыграл некоего военспеца, товарища Иванова, был в свое время аккуратно вырезан, ибо собеседником товарища Иванова был... Сам друг детей и отец всех народов Иосиф Сталин.

"Подкидыш" (1939)

Поэтому официальным дебютом Плятта долгое время считалась роль холостяка в фильме "Подкидыш". В этом есть своя историческая правда, с зигзагами новейшей истории уже не связанная. То, что кинематографическая популярность Плятта началась с "Подкидыша", - по меньшей мере, справедливо. В фильме Плятт решил сложнейшую творческую задачу. Его партнершей была талантливая, но чрезвычайно своенравная маленькая девочка (между прочим, измотавшая своими выбрыками всю съемочную группу). Известный факт: дети либо "представляют" (бездарно), либо естественны - и тогда запросто переигрывают профессиональных актеров. У этой же парочки - капризной маленькой женщины и беззащитного большого ребенка - получился вполне равноправный дуэт. Старого холостяка из "Подкидыша", застенчивого интеллигентного человека, обитающего в коммуналке, можно целиком поместить в энциклопедический справочник "Какими мы были в то время". Естественно, как объект лишь одной словарной статьи, не более. Зато других персонажей, сыгранных Пляттом, хватит на хороший учебник.

"Весна" (1947)

Он поздно пришел в кинематограф, - поскольку запоем играл в театре, много и разнообразно. Вот как начал в восемнадцать в студии у Завадского, так все и покатилось. И далеко не всегда, глядя на фотографии десятков сыгранных им персонажей, вы сумеете опознать характерную пляттовскую физиономию. А в кино... Несмотря на то, что ввел тридцатилетнего актера в этот мир сам Михаил Ильич Ромм, по-настоящему значимые, этапные роли Плятта можно буквально пересчитать по пальцам. Сам Плятт тяготел к характерным ролям. Именно таким он предстает в "Весне" (1947) - худой, эксцентричный актер, с яркой пластикой, с "нездоровой" тягой к отрицательным персонажам и выразительному гриму. Его Василий Григорьевич Бубенцов - воплощение самоуверенного, непробиваемого и самовлюбленного хамства. Почти маска - но маска, которая в нужный момент слетает прочь, а под ней оказывается вполне даже человек - паршивец и приспособленец, очень живой и натуральный. И вот тогда смех над сатирическим персонажем превращается в хохот над старым знакомым: "Опять погорел!" Добавим от себя: так тебе, зараза, и надо!

Наступили шестидесятые. В биографию актёра властно вмешалась природа: у Плятта изменилась внешность. Если из "шкилета" с подвижным лицом можно было вылепить что угодно, то немолодой грузный человек с безнадежно интеллигентной внешностью и добрыми глазами, видимо, воспринимался большинством режиссеров несколько однообразно. Правда, возможно, эти режиссеры никогда не ходили в театр имени Моссовета.

Сам же Ростислав Янович, с его неуемной, деятельной натурой, с юмором относился к своей через чур солидной внешности и нашёл-таки себе "отдушину" – на радио! Там никакие годы и килограммы не могли помешать ему играть хоть Дон Кихота.

"Деловые люди" (1962)

Те немногие роли, что достались ему в кино 60-х, как правило, впрямую эксплуатировали именно внешние данные. И, скажем, в "Деловых людях" грех жаловаться на результат - помните очаровательный дуэт Плятта и Юрия Никулина? Два ревматика, обретающие взаимопонимание, прямо скажем, не в самых благоприятных обстоятельствах: когда один залезает в квартиру другого, чтобы немножко того... пограбить. Выразительных средств у Плятта - минимум: он работает на контрасте с полуклоунским обликом Никулина. Тотстроит рожи и размахивает руками - этот, с почти неподвижным лицом, только стреляет глазами из-под насупленных бровей. В одном сходятся - в мучительно закатывающихся глазах, как только "вступит". Зато - люди нашли друг друга!

В "Иду на грозу" (1965), открывшем эпоху оттепели в кинематографе, Плятт сыграл абсолютно положительного героя - советского ученого старой школы, беззаветно служащего науке и людям. Грим, придающий внешности оттенок легкой сумасшедшинки, ореол растрепанных седых волос, горящий взгляд... Надо было быть Пляттом, чтобы профессор Данкевич на экране получился личностью, а не плакатом, ибо абсолютно положительным героям в советском кинематографе катастрофически не везло с воплощением.

"Ошибка резидента" (1968)

"Судьба резидента" (1970)

А в промежутке - небольшая роль в "Судьбе резидента" (1970), где без всякого грима, на той же самой интеллигентной благообразной внешности, на тихом голосе, мягкой манере говорить... показал умного, неброского и такого мерзкого типа, что его даже вспоминать противно.

В одной из поездок в «дальнее зарубежье», а тогда, в апреле 1966 года, это была не прост поездка, «а вылазка в логово капиталистов» Лондон, Ростислав Янович в составе советской делегации ездил на студию смотреть, как снимает кино Чарли Чаплин, заодно увидев и Софи Лорен, и Марлона Брандо, о чем рассказал в своих мемуарах.

Когда Леонид Гайдай снимал свою версию "12 стульев" Ростислав Янович пробовался на роль Воробьянинова, но на его фоне Остап Бендер сразу становился мелковатым во всех отношениях.. И тогда Плятт – (вот настоящая заслуга Артиста!) - не стал настаивать на этой роли, и дал фильму знаменитый "голос за кадром", не меньше значащий для киноленты, чем голос Копеляна для "17 мгновений весны". Леонид Гайдай потом тепло вспоминал, что без протекции Плятта никто бы не дал утвердить Сергея Филиппова (у Филиппова уже начались сильные головные боли от рака мозга) на роль Ипполита Матвеевича - а тому эта работа в буквальном смысле продлила жизнь: всем тогда казалось, что великолепный комический актер воспрял духом и сумеет справиться с тяжелой болезнью…

Семнадцать мгновений весны (1973)

Но самый известный персонаж Ростислава Яновича Плятта - это, вне всяких сомнений, скромный пастор Шлаг, который совсем не умеет ходить на лыжах - первый положительный образ священника в советском кинематографе. Причем - абсолютно положительный. Не расстрига. Не сомневающийся. Не мятущийся. Не богоборец. Не трус... Можно долго перебирать разные сомнительные оттенки - и все будет "не". Плятт играл искренне верующего человека, который с экрана негромко, но убедительно говорил о том, во что и (важнее) в кого он верит. И то, как он жил, ни в чем не расходилось с его верой. Пастор Шлаг пришел в этот мир, чтобы любить людей и исполнять свой долг. Ему безразлично, где это делать - в своем скромном приходе или на встрече с князьями церкви. Неуместно его пребывание только в качестве заключенного. Но даже в камере с уголовниками он сохранял человеческое достоинство. Что же до лыж... Да, на лыжах ходить так и не научился. Но дошел. И сделал все, что должен был сделать. Без пафоса. Без позы.

«Я был жаден до работы и очень контактен - мне нравилось узнавать людей, - писал актер в книге воспоминаний «Без эпилога». - Я брался за все, что предлагали, стараясь (по возможности) не ронять свою марку московского артиста Театра имени Моссовета. До явной халтуры не опускался, тем более что с голоду не умирал. Но если в том, что предлагали, мне чудилась искорка чего-то настоящего, я с полной верой в успех входил в работу…».

"Бернард Шоу" (1976)

– В 1975 году я ставил спектакль по пьесе Азерникова «Возможны варианты», – рассказывал художественный руководитель Театра Моссовета Павел Хомский, – где Ростислав Плятт играл роль Постоянно Действующего Персонажа (ПДП). Начинался спектакль с небольшой кинозарисовки: на экране демонстрируются районы Москвы, Плятт едет в метро, ему оборвали пуговицы, он идет через сад «Аквариум», подходит к театру… На этом эпизоде кино останавливалось, и на сцене появлялся Плятт. И вот когда мы репетировали, мне ужасно нравилось, как он играет. Большого опыта общения у меня с ним еще не было. Но я удивлялся, что на каждую репетицию Ростислав Янович приходит подготовленным, играет своего героя с особой иронией. И вдруг я замечаю, что настроение у Плятта портится. Несколько дней спустя ко мне подошла актриса Сошальская и говорит: «Паша, вы видите, что Слава нервничает?» Я говорю: «Вижу, но не понимаю, в чем причина: то ли ему пьеса разонравилась, то ли жена болеет». – «Нет, он нервничает, потому что вы ему не делаете замечаний». И с этими словами я ушел домой, не спал полночи – долго искал повод «придраться» к любимому артисту. На следующий день Плятт снова репетировал блестяще, но я осмелел и сказал: «Ростислав Янович, мне кажется, вот в этом месте у нас с мизансценой нехорошо, надо как-то иначе». Он сразу же оживился и говорит: «Давайте, попробуем». Я ответил, что сегодня пробовать не будем, но завтра что-нибудь решим. И вот дома я изобретал какие-то варианты, чтобы не ударить перед Пляттом в грязь лицом. Хотя особенной надобности в смене мизансцены не было, Но Сошальская оказалась права: у Плятта и правда поднялось настроение, в тот же день он стал вспоминать байки и анекдоты.

"Визит к Минотавру" (1987)

За почти 50 лет работы в кино Ростислав Плятт снялся, по его словам, «примерно в сорока картинах». Его последней работой стала роль в фильме «Визит к Минотавру». На съемках Плятт сломал шейку бедра. В восьмидесятые годы, в связи с перенесенной тяжелой травмой, Плятт реже выходил на сценические подмостки. Тем не менее, его исполнение центральных ролей в спектаклях «Суд над судьями» Э.Манна (Хейвуд) и «Последний посетитель» В.Дозорцева (Посетитель) — приносило огромную радость зрителям.

– Я предлагал ему спектакль, где главную роль можно сыграть сидя, – вспоминал Павел Хомский, – Но Плятт мне ответил: «А как же я на поклоны выйду?». Он ужасно не хотел огорчать зрителей своим нынешним видом, перестал выходить из дому, что, мне кажется, ускорило его уход из жизни.

Отдельно стоит отметить спектакль "Дальше- тишина", где непревзойдённый Фаины Раневской и Ростислава Плятта играли пожилую супружескую пару. Два старика: Люси Купер - Раневская и Барклей Купер - Плятт. Очень немногие актеры могли играть с Раневской на равных, но когда они оказывались вдвоем на одной сцене или в одном кадре - возникало настоящее актерское чудо. Попасть в дни их выступления в театр было практически невозможно, а на спектакле зрительный зал тонул в слезах сострадания, плакала вся театральная Москва. По воспоминаниям худрука театра Моссовета Павла Хомского, актер очень трогательно относился к Фаине Раневской: «Она, как известно, была очень остра на язык, могла запросто обидеть человека остроумным словом, но Ростислав Плятт прощал ей любые резкости».

Ушел из жизни выдающийся артист 30 июня 1989 года, унося с собой ощущение полноты бытия, и яркой, достойно прожитой в жизни в искусстве. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище…

Через четыре года после смерти Ростислава Плятта его квартиру ограбили. Было похищено столовое серебро на 12 персон и 20 государственных наград актера, в числе которых была и золотая звезда Героя Социалистического Труда. Ни одна из наград Ростислава Плятта до сих пор не найдена.

Ростислав Плятт прожил счастливую творческую жизнь, но его личная жизнь складывалось не просто. Детей у Ростислава Плятта не было. По воспоминаниям актера и друга Плятта Георгия Бахтарова, «Плятт был женат на женщине старше него. Когда-то та работала в театре Корша и была очень эффектной - рыжая с синими глазами. Со временем превратилась в хромую старуху и регулярно грозила ему: «Уйдешь к Верке, я повешусь. Так и знай!».

Вера Марецкая была знаменитой актрисой, супругой режиссера театра Моссовета Юрия Завадского. По словам многих коллег, Ростислав Плятт был долгое время влюблен в нее. Его роман с женой главрежа Юрия Завадского - примой Верой Марецкой - был притчей во языцех в кулуарах Моссовета. Впрочем, ни Веру, ни Ростислава не осуждал никто, зная, что Завадский более склонен к красивым молодым юношам. Режиссеру было откровенно наплевать на отношения супруги и подчиненного. Он в упор «не замечал», когда любовники надолго запирались в гримерке, отпускал в вдвоем в антрепризные поездки, разрешал проводить вместе выходные в доме отдыха. Короче, давал им полную волю. Но Плятту этого было мало. Он хотел, заполучить Марецкую целиком - и только для себя. Умолял ее бросить «неправильного» мужа, сам делал попытки уйти от жены. Увы, ничего из этого не вышло. После смерти режиссера, он предложил ей руку и сердце, но она отказала, сославшись на возраст. «Слишком поздно начинать новую семейную жизнь», - ответила она. А потом Вера умерла от онкологического заболевания. У ее гроба Ростислав горько прошептал: «Ты всегда была впереди меня, и сейчас уходишь первая…»

Последние годы он прожил с другой женщиной, которую увел у своего друга, режиссера Всесоюзного радио Николая Литвинова. Людмила Маратова была намного младше Плятта. В их отношениях присутствовала и любовь, и бесспорная привязанность, но все это даже отдаленно не напоминало страсть, которую Плятт испытывал к звезде по имени Вера Марецкая. С Маратовой они сосуществовали в полном согласии, он умер у нее на руках в 1989 году. До самой смерти Плятт шутил, травил байки и жаловался, что его ужасно утомляет всеобщее внимание.

По воспоминаниям друзей и коллег, его всегда отличали благородство, изысканность и интеллигентность.

– Я помню, как однажды мы должны были встретиться с Пляттом, но он приболел, – вспоминал Павел Хомский, – поэтому пригласил меня к себе домой. А так получилось, что во время моего визита к Плятту пришел в квартиру некий инструктор из ЦК. Он просил Ростислава Яновича подписать письмо с требованием, чтобы Солженицын выехал из СССР. И я думал: «Как же Плятт сейчас поступит? Ведь если откажет, его пригласят куда следует, начнется политический скандал». Но Плятт и бровью не повел, а сказал этому чекисту: «Пожалуйста, привезите мне «Архипелаг ГУЛАГ», «Раковый корпус», «Один день Ивана Денисовича». Я почитаю и, если они действительно окажутся мерзкими, – тогда подпишу». Инструктор исчез и больше не появлялся.

И замечательный ответ на эпиграмму:

Отнюдь не только в росте слава,
Артиста Плятта Ростислава...

Тем не менее, он любил пошутить над коллегами и посмеяться над собой. В конце 1930-х годов он на спор голый купался под стенами Кремля. Вы можете себе представить, как это было опасно в ту пору?! Его, конечно же, арестовала милиция, было заведено дело. Но поскольку в это время фильм «Подкидыш» уже вышел на экраны и Плятт стал популярным артистом, то его из милиции выпустили, но исключили из профсоюза. Как ни странно, это не отбило у него желания хулиганить в дальнейшем. Например, после окончания работы над озвучиванием радиопостановок приговаривал целомудренно, обращаясь к коллегам по цеху. «А не много ли у нас пляттства на радио?».

Плятт в спектакле "На полпути к вершине"

В одном из спектаклей в 1950-е годы Ростислав Плятт, игравший важного начальника, должен был пройти из кулисы в кулису по авансцене, приподняв шляпу и приветствуя выстроившихся лицом в зал подчиненных. Зритель видел только затылок Плятта, а остальные актеры были обращены в зал лицом. Когда он снял шляпу, его коллеги увидели на его лбу надпись - нецензурное слово. Актерам было сложно удерживаться от хохота. Впрочем Ростислав Янович умел довести до истерики своих партнеров по сцене просто показав палец, при этом предварительно поспорив с разыгрываемым на бутылку коньяку.

Грамотно, элегантно, не нарушая хода сцены, «расколоть» партнера всегда считалось своего рода шиком у актеров - больших и не очень. И среди них долго первенствовал Ростислав Янович Плятт. В чопорной пьесе с конфликтом между хорошим и очень хорошим он вдруг выносил на сцену чудовищных размеров блюдо с бутафорскими пельменями и назойливо предлагал отведать партнерам.

В 1974 году во время гастролей артисты собрались на читку пьесы у Плятта в номере. Было очень жарко, поэтому он встречал артистов, завернувшись в белую простыню, но почему-то с пыжиковой шапкой на голове, которую ему подарили на концерте.

Одно время в парикмахерских, ресторанах, банях СССР висели объявления: «Чаевые оскорбляют достоинство советского человека». И Плятт, рассчитываясь с парикмахером, неизменно приговаривал, косясь на плакат: «Обожаю оскорблять достоинство советского человека». Расплатившись и оставив щедрые чаевые, спрашивал: «Я достаточно оскорбил ваше достоинство?».

Однажды в темпераментной сцене с Марецкой Ростислав Плятт появился почему-то охрипшим, хотя его персонаж должен был запеть по ходу действия.
- В чем дело?! Что с тобой?! - поперек текста спросила Марецкая, знавшая за Пляттом многие кренделя.
- У меня катар верхних дыхательных путей, - пожаловался Ростислав Янович театральным шепотом.
- Пой нижними! - без паузы предложила хозяйка Театра имени Моссовета.
И Плятт запел «нижними». Это была отдельная песня...

А еще он часто соревновался с Никулиным, поскольку жил с ним в одном доме на Малой Бронной. Я знаю, что однажды Плятт, возвращаясь со спектакля, увидел, что машина Никулина очень грязная. И он пальцем на ней написал: «Помой машину, дурак». В 2 часа ночи в квартире Плятта раздался телефонный звонок. Плятт взял трубку, в ней – голос Никулина: «Машину помыл, сам дурак». В другой раз Плятт как-то спросил у Никулина: «Кого из вашей семьи вставить в пьесу?». На что Юрий Никулин ответил: «Вставь Марию Петровну, мою тещу». По другой версии Юрий Никулин сам попросил Плятта вставить в пьесу свою тещу. В итого, во время драматического монолога, стоя у окна, Плятт, играющий американского старика, вдруг говорит: «Противный дождик все еще идет. А бедная Мария Петровна выгуливает собачку Кутю», - и далее по тексту пьесы. Публика ничего не заметила - настолько ловко, не нарушая заданной интонации, ввернул Ростислав Янович в текст зарубежной пьесы московскую Марию Петровну с Кутей.

Его называли умным комиком, мудрецом, который позволял себе становиться клоуном. Есть актеры, популярность которых определяется словами «известный», «талантливый»... Большей частью это хорошие актеры. А есть другие... про них просто говорят: здесь играл Плятт... И этим все сказано. Он не боялся быть смешным, нелепым, с удовольствием брался за роли второго плана, играл отрицательных персонажей. Добрый, спокойный, ироничный, искрящийся взгляд; невероятной красоты тембра и чистоты интонаций голос, умная обаятельная улыбка... Снимался Ростислав Янович мало. Но во всех фильмах его герои утверждают: лучше любить, чем ненавидеть («Мечта»); лучше погибнуть, чем предать Родину («Убийство на улице Данте»); лучше бороться с фашизмом, чем пассивно ждать гибели и уповать на бога («Семнадцать мгновений весны»). И во всех картинах главный подтекст: улыбка — лучший целитель. Однажды восторженная зрительница на очередной юбилей актера написала такие строки:
Своей игрой являет он
Игры прекрасный эталон,
и будут говорить когда-то:
«Вы, батенька, сыграли
В четверть Плятта.