Добро - это талант и ремесло
стерпеть и пораженья и потери;
добро, одолевающее зло, -
как Моцарт, отравляющий Сальери.
Споры о добре,
признаться честно,
и неразрешимы, и никчемны,
если до сих пор нам не известно,
кто мы в этой жизни и зачем мы.
 |
| Вольфович, бобро раздающий картина неизвестного |
~ Дарт Херохито про борьбу бобра с ослом
В борьбе бобра с ослом побеждает осло!
~ Семён Будённый про борьбу бобра с ослом
В борьбе бобра с ослом побеждают слоны!
~ Профессор Выбегалло про борьбу бобра с ослом
Когда-нибудь силы бобра поставят осла на колени и зверски убьют
~ Святой Патрик про бобра и осла
И льется кровь, идет война бобра с ослом!
~ Ума Трумен про Ночной дозор
Съевший это яблоко познает различие между бобром и ослом.
~ Дарт Херохито. «Витаминотерапия когнитивных расстройств»
Не существует абсолютного бобра, так же как не существует абсолютного осла, существует лишь бобро относительно осла
~ Альберт Франк Эйнштейн про бобра с ослом
Не рождается осёл от бобра и обратно…
~ Омар Хайям про причинно-следственные связи
Есть перед нами два пути: с ослом сразиться — может смерть найти, или бесславно отступить…
~ Эпидемия про борьбу бобра с ослом
Бобро всегда побеждает осло! Раз я победил, значит, я — бобр!
~ Айболит-66 про борьбу бобра с ослом
Борьба бобра с ослом — важнейший культурно-социалистический процесс, целью которого является обретение истинного Дао. Базируется на двух первоэлементах: «Бобро» и «осло». Их природа и роль в формировании Дао пока не открыты. Тем не менее, специалисты Сверхновой Хренологии полагают, что и бобро, и осло являются псевдобаблонами или (в другой трактовке) двумя концами одного и того же корнеплода (алб. один хрен).
В магической иерархии
Бобро
Основным боевым элементом бобра выступают специально натренированные девочки-волшебницы. Уже более чем 666 лет они сражаются с ослом и его приспешниками на территории современной Японии, применяя самый широкий диапазон вооружения, от конечного автомата до боевого крика. Последнее, тем не менее, применяется только в самых крайних случаях, когда возникает непосредственная угроза силам бобра. Известны случаи, когда при помощи боевого крика удавалось оживить павших в бою воинов противника, если перед смертью они успели раскаяться в грехах, очиститься душой и перейти на сторону Сил бобра.
Считается, что сторонники бобра попадают после смерти в рай, но даже это не способно их испугать и заставить сойти с выбранного пути.
Столицей сил бобра является город-государство Бобруйск.
Осло
Воины осла предпочитают пользоваться холодным оружием: мечом, костылём или, если ничего более мощного под рукой не окажется, ядрёным оружием. В отличие от бобра, они терпеть не могут рай и стараются ни в коем случае туда не попасть, потому что не мыслят жизни без греха, пива и брюссельской капусты (принято считать, что ничего из вышеперечисленного в раю нет; к сожалению, единственным из более или менее достоверных источников, освещающих эту тему, является блог Адама).
Центр мирового осла расположен в столице Норвегии, которая для простоты так и называется— Осло.
И треснул мир напополам, дымит разлом.
И льется кровь, идет война Бобра с Ослом
А. Пушной
 |
| Зураб Церетели. "Добро побеждает зло". Нью-Йорк, перед зданием ООН |
Меж их проходит полюсами,
И мы в борьбе бобра с козлом
Должны свой выбор сделать сами.
И. Иртеньев
Идет борьба Бобра с Козлом,
извечная игра.
Козло зовёт себя Бобром,
Козлом зовёт Бобра.
А. Левин
Идёт борьба бобра с козлом,
Из века в век, и днём, и ночью.
Идёт борьба бобра с козлом,
Бобрам везёт, козлам не очень…
А. Пушной
На излёте века взял и ниспpовеpг
Злого человека добpый человек.
Из гpанатомёта — шлеп его, козла!
Стало быть, добpо-то посильнее зла.
Евгений Лукин
Добpо должно быть с кулаками,
С хвостом и остpыми pогами,
С копытами и с боpодой.
Колючей шеpстию покpыто,
Огнем дыша, бия копытом,
Оно пpидет и за тобой!
Ты слышишь — вот оно шагает,
С клыков на землю яд стекает,
Хвост гневно хлещет по бокам.
Добpо, зловеще завывая,
Рогами тучи задевая,
Всё ближе подползает к нам!
Тебе ж, читатель мой капpизный,
Hоситель духа гуманизма,
Желаю я Добpа — и пусть
Пpи встpече с ним мой стих ты вспомнишь,
И вот тогда глухую полночь
Пpоpежет жуткий кpик: «Hа помощь!»
А дальше — чавканье и хpуст…
Дмитpий Багpецов
Добро должно быть в камуфляже
С винтовкой, мордой в черной саже,
С мешком гранат и топором.
Оно придет, стуча кевларом,
Дыша табачным перегаром —
Ты не шути с таким добром.
Оно, злодея сон тревожа,
В асфальт его лицом положит,
По почкам сапогом наддаст,
Приклад в затылок всадит грубо
И надругается над трупом,
Косясь при этом и на нас.
Тебя же, юный мой читатель,
Покоя мирный почитатель,
Прошу беречься от беды:
Состроив пострашнее рожу,
Добра не бойся - будь им тоже,
Пополни светлые ряды!
Нанс
Добро должно быть с кулаками.
Добро суровым быть должно,
чтобы летела шерсть клоками
со всех, кто лезет на добро.
Добро не жалость и не слабость.
Добром дробят замки оков.
Добро не слякоть и не святость,
не отпущение грехов.
Быть добрым не всегда удобно,
принять не просто вывод тот,
что дробно-дробно, добро-добро
умел работать пулемёт,
что смысл истории в конечном
в добротном действии одном —
спокойно вышибать коленом
добру не сдавшихся добром!
С. Куняев
Война бобра с ослом (или с козлом) — искаженное выражение Борьба Добра со Злом, изначально иронизирующее над пафосными сюжетами произведений жанра фэнтези, в которых рассказывается о борьбе нарочито гипертрофированных «Добра» и «Зла». Также термин может употребляться по отношению к людям, которые ведут подобную деятельность по «борьбе со злом» в Интернете (также используется фраза «в Интернете кто-то неправ»). Изначально происходит из дискуссий игроков в ролевые игры на тему отыгрыша мировоззрения персонажа (т. н. alignment).
Викиреальность
Добро надо сеять, а зло сажать!
При выборе между добром и злом, чаще всего решающее слово остается за баблом.
Помни о том, что добро постепенно побеждает на всех фронтах. Поэтому если услышишь за окном громкие крики, то не сомневайся — это злых бьют.
 |
| Трюизм "Добро побеждает зло" имеет еще один смысл: Любой победитель называет себя Добром, а побежденного - Злом |
Хорошо, когда добро побеждает. Плохо, когда побеждает тебя.
ДОБРО И ЗЛО В СКАЗКАХ НАРОДОВ...
- Русская сказка - добро побеждает зло.
- В еврейских сказках добро всегда обдерет зло до нитки, продаст, ну… или купит.
- Голландская сказка - добро сначала курит, а потом тупо ржет над злом.
- В немецких сказках добро всегда в конце грубо насилует зло.
- Во вьетнамских - добро всегда идет на черкизовский рынок продавать зло
- В монгольских сказках добро и зло на одно лицо.
- В индийских - добро идет петь и танцевать зло
- В тайских - добро делает злу массаж
- В японских - такеши китано шао цин инь-янь.
- В американских - добро бьет зло правой ногой Чака Норисса
- В московских - добро в конце всегда прописывает у себя зло
- В грузинских - вино - это доброе зло
- В африканских сказках зло белое.
- В таджикских и афганских - добро всегда выращивает зло… а потом едет в русскую сказку - продавать…
- В китайских - много концов
- В белорусских - Лукашенко всегда побеждает зло…
- В итальянских - добро всегда делает злу предложение, от которого невозможно отказаться
- В эстонских - зло успевает состариться и умереть, пока добро идет его побеждать.
- В финских - всегда звучит сами-знаете-какой саундтрэк
- В шведских - в конце концов добро и зло начинают жить вместе…
- В колумбийских - зло всегда вынюхивает добро
- В мексиканских - добро на протяжении тысячи серий треплется со злом, а в конце к нему возвращается память.
- В цыганских - добро всегда ворует добро, а зла вообще нет
- В злых сказках добра вообще нет: зло злое, а добро ещё злее
- В добрых - зло доброе, а добро ещё добрее
- В позитивных - наивная школьница думает, что это у нее не живот на 7 месяце беременности, а целлюлит
- В блондинистых - добро всегда в конце
- В сказках Новодворской добро стоит в белом пальто красивое, а зло не лечицца
- В сказках Дж. Лукаса зло всегда чей-то отец…
- В сказках Эйнштейна вообще всё относительно…
- В астрологических - добро всегда знает, когда ему наступит конец.
- ПАдонкАффская сказка - дабро ниасиливает зло и посылает это жывотное в Бабруйск учить олбанский!
- Каннибальская - добро поедает зло.
- Дзенбуддийская - добру приснилось, что оно зло, которому снится, что оно добро, которому…
- В христианских - добро всегда в конце дает злу шанс исправиться
- В наркоманских - добро никогда не кончается и зло его никогда не принимает.
- В сказках подводников даже зло никогда не открывает окон
- В военных - у добра всегда на погонах больше звезд
- В шпиёнских - самое злое зло - это глубоко засекреченное добро
- В сказках про таможенников зло всегда дает добро
- В пешеходных сказках добро всегда зло “не трамвай, объедет”
- В шахматистских - добро всегда начинает и выигрывает у зла
- В манга-сказках добро с трудом побеждает зло, а потом само умирает в страшных мучениях
- В гинекологических - добрый доктор Айболит смотрит между ног добрым пациенткам и проверяет нет ли там зла
- В сказках гермофрадитов зла и добра вообще нет, есть доброзло.
- Новорусская - зло отвечает за базар.
- Юридическая - добро не несет ответственности за ущерб, причиненный злу согластно пункту 3.5.18 договора “Добро и зло” #666 от 1.1.1
- В адвокатских - добро всегда оправдывает зло
- Рекламная - добро побеждает зло! … добро побеждает зло! … добро побеждает зло! (даже под ободком унитаза!)
- В сказках о Мегафоне зло не слышит добра, а добро не слышит зла
- Политическая - голосуйте за добро и вместе мы победим зло.
- Маркетинговая - добро побеждает зло* (* при условии отсутствия зла)
- В сказках заказчика добро само знает, что ему надо и не хочет платить денег злу после приема работы
- Математическая - добро + зло = добро.
- Компьютерная - добро побеждает зло!.. yes, no, cancel.
- В админских сказках добро в конце всегда форматирует зло
- Геймерская сказка - добро побеждает зло при помощи шотгана и бензопилы
- Программерская сказка - добро побеждает зло! . . уеs, nо, саnсеl
- В сказках майкрософта зло не успевает считать добро
- И в заключении, добро всегда побеждает зло, кто победил, тот и добрый.
Дочь жалуется матери на мужа:
— Мама, он меня обидел, я еду к тебе!
— Нет доченька, зло должно быть наказано, я еду к вам!!!
 |
|
как говорят, полюбишь и козла!
А что козел не может быть любим?
Он обречен всю жизнь прожить один?
И почему козел всегда урод?
И почему козла не любит так народ?
Ни кто не хвалит бедного козла,
а он так хочет ласки, нежности, тепла.
А может то любовь совсем не зла,
когда ты любишь всей душой козла.
Михаил Корсар
— Интернет — это зло! — Да ладно, я по Интернету женился. — А я тебе о чем говорю?
Компьютер — это зло! Но если его выключить, активируются два новых зла — холодильник и телевизор.
Билл Гейтс на приеме у своего психоаналитика.
— Мистер Гейтс! Я еще могу согласиться, что все зло в мире от яблок и пингвинов, но что именно в вашу честь миллиард назвали биллионом...
— Нет худого бобра.
— Может, нет худа без добра?
— То есть худой бобер у тебя есть?
— По цвету вашего лица вижу, что злоупотребляете...
— Нет, зло не употребляю, только водку!
— Здорово! А чего это у тебя такое лицо опухшее
— А это мы вчера всю ночь со злом боролись...
— Победили?
— Нет, еще осталось, будешь?
В магазине покупатель обращается к продавщице:
— Извините, в вашем магазине можно обменять большее зло на меньшее?
— Не поняла. Это как?
— Обыкновенно. Хотелось бы обменять деньги на водку.
— И разделился мир надвое, с одной стороны воины света, они сражаются за добро, с другой воины тьмы, они сражаются за зло.
— Эй, давай уже просто, без пафоса, поиграем в шашки!
 |
| В РПЦ требуют убрать из школьной программы рассказы Чехова и Бунина (Интерфакс) |
Совесть совершенно не мешает нам совершать зло. Она мешает нам наслаждаться им.
"Добродушие и альтруизм не стоит, однако, путать с бесхребетностью, покорностью и компромиссностью. Чтобы твоя доброта чего-то стоила, важно, чтобы у тебя были принципы, ради которых ты готов пойти и на агрессию, и на риск.
Оправданность агрессии в случае угрозы жизни (своей, жизни потомства или жизни группы) объяснять нет смысла: это один из первичных инстинктов, впаянных в нас настолько глубоко, что действия такого плана мы часто совершаем почти в беспамятстве.
Куда интереснее агрессивные действия, совершаемые нами в тот момент, когда мы полностью контролируем свои эмоции. Этологи, например А. Захави и К. Лоренц, определили, что есть вид агрессии, который воспринимается как безусловно хороший поступок не только агрессором, но и большинством особей в популяции.
Это агрессия во имя справедливости, так называемое «дорогостоящее наказание», то есть требующее затрат энергии, часто небезопасное действие, направленное на то, чтобы покарать особь, преступившую существующие поведенческие нормы. Например, чайку, нашедшую пищу и принявшуюся есть ее молча, не подзывая криками своих товарок, накажут те, кто обнаружит ее за этим неподобающим занятием. Первое время стая будет не столько вырывать друг у друга корм, сколько гоняться за единоличницей, обучая ее хорошим манерам. (При этом похищение еды у одной из соседок не является поведением, опасным для всего сообщества, так что возникшая драка не заинтересует остальных участниц обеда.) У человека, как существа сверхсоциального, инстинкт «дорогостоящего наказания» чрезвычайно силен. Один из первых этических принципов, усваиваемых маленькими детьми, — это противопоставления «честно — нечестно» и «справедливо — несправедливо». Этологи, например, крайне рекомендуют составителям школьных учебников чаще включать в них задачи, в которых требуется узнать не сколько воды вливается в бассейн, а сколько грибов украл ежик у белочки или кто из детей врет, а кто говорит правду. Такие задачи ученики решают не в пример правильнее и с большим интересом.
Сильный человек легко может простить поступок, нанесший ущерб ему лично, но поведение, имеющее общественную опасность, мы инстинктивно стремимся покарать. И самый миролюбивый человек, назвавший мерзавца мерзавцем или застреливший насильника, схватившего ребенка, воспринимается нами не как агрессор, а как безусловный носитель добра.
Другое дело, что общественных норм сейчас такое великое множество, что один и тот же поступок может расцениваться разными людьми и как подлость, и как благородство. Единой безусловной системы ценностей у нас нет и быть не может, даже если собрать все УК и моральные кодексы мира в один преизрядно увесистый том. Так что каждому из нас приходится обзаводиться собственным кодексом чести и сверять свои хорошие поступки по нему...
Так что, выбирая стратегию своего поведения, будь то карьерное, политическое или любое другое поприще, стоит взвесить все риски. Если предположить, что мы понятия не имеем, кого вокруг больше, добрых голубей или хищных ястребов, то мы имеем одинаковые шансы на успех вне зависимости от выбранной роли. Но при этом голубь заведомо не рискует лишиться перьев в хвосте." (www.maximonline.ru)
 |
| Иллюстрация М. А. Врубеля к маленькой трагедии А. С. Пушкина |
По версии же англичанина Фрэнсиса Карэ, немецкого публициста Рольфа Хохута и австрийского музыковеда Фердинанда Фрикса есть убедительные сведения, что Констанца хорошо знала об отравлении мужа. Он сам ей об этом несколько раз говорил. Да и не увидеть это было просто невозможно. Моцарт говорил о яде и двум врачам, посещавшим его на дому. Много раз свои подозрения он выражал Магдалене. Его ученица и возлюбленная не могла не замечать медленное, но жуткое действие яда. Франц Хофдемель пытался убить жену, чтобы она не выдала его злодейства. Юрист не мог не догадываться о последствиях своего поступка. Моцарт был крупной величиной в Европе. Магдалена могла догадываться и о характере яда, действующего в течение нескольких месяцев. Добавляли его в вино, а состоял он из мышьяка, сурьмы и окиси свинца. Рецепт был старинным, идущим от итальянских алхимиков. Назывался он «Аква Тофана». Расшифровали его состав и характер действия немецкие врачи в 1962 году, тогда еще верившие в виновность Сальери. Но Сальери не мог давать такой яд Моцарту. Виделись они от случая к случаю, чаще всего в концертных залах. Отравить композитора мог лишь человек, который встречался с ним постоянно и подливал капли яда методично. Хофдемель делал это в своем доме, где не скупился на столовое вино. Хофдемель задумал свою месть давно и педантично отравлял Моцарта в течение года. Композитор вдруг стал терять силы, страдать мигренью, испытывать боли в желудке. За день до смерти тело его распухло, что выдало, как характер яда, так и чрезмерную дозу в последнюю неделю его жизни. Впрочем, еще несколько десятилетий назад в Вене бытовало поверие: Моцарт умер от инсульта, когда лежал больным в постели, в результате палочных ударов, нанесенных ему ревнивцем Хофдемелем.
По одной из версий Моцарт, страдавший сифилисом, отравил себя сам, занимаясь самолечением ртутью (по некоторым данным его лечил его друг и покровитель венский меценат барон Готфрид Фан Свитен). А американский ученый Джон Хиршманн пытается доказать, что Моцарт умер от трихинеллеза, съев свиную отбивную...
Слух же, вдохновивший Пушкина, изначально не был подтверждён ничем, кроме ссылки на авторитет самого Сальери, будто бы признавшегося в убийстве. Но эти слухи противоречат показаниям санитаров, снятым в присутствии лечащего врача, доктора Рерика. «Клянемся честью, что никогда не слышали от Сальери таких слов…» - свидетельствуют они.
Исторически достоверные данные в пьесе А.С. Пушкина «Моцарт и Сальери» (1826-1830) исчерпываются связью Сальери с П. О. Бомарше (сочинением «Тарара») и его близостью к К. В. Глюку. Но, поскольку «великий Глюк», с которым Сальери познакомился ещё в конце 1760-х годов, открыл не «новы тайны», а новые пути развития «серьёзной» оперы (оперы-сериа), Пушкин, заставив своего Сальери преклоняться перед Моцартом, пренебрёг важным обстоятельством, которым реальный Сальери пренебречь не мог. «Сальери… — писал немецкий музыковед и педагог Герман Аберт в начале XX века, — оказался вовлечённым в фарватер высокой музыкальной драмы. Естественно, что с этим было связано отмежевание от Моцарта и его искусства, что не могло не отразиться и на личных отношениях обоих мастеров». Их различное отношение к Глюку, считал Аберт, препятствовало какому бы то ни было духовному сближению. Джон Райс в своей книге «Антонио Сальери и венская опера», показывая на конкретных примерах, как Моцарт учился у Сальери, со своей стороны, замечает, что и Сальери было чему поучиться у Моцарта, «но он, похоже, не спешил это делать». «Ты, Моцарт, бог», — на самом деле два композитора шли разными путями, и для реального Сальери единственным богом на земле был Глюк, путеводной звездой его были не «райские песни» пушкинского Моцарта, а «высокая музыкальная драма», в которой Моцарт себя не проявил.
К реальному Сальери, родившемуся в 1750 году (всего на 6 лет раньше Моцарта), успех пришёл уже в 1770-м, с постановкой первой же его не учебной оперы. К 25 годам он был уже автором 10 опер, которые с успехом шли во многих странах, в том числе и в России, — Моцарт в 25 лет мог похвастаться только «Идоменеем», да и тот пользовался ограниченным успехом. Наконец, как композитор Сальери не был склонен «поверять алгеброй гармонию». «Подобные эксперименты, — пишет Лариса Кириллина, — проводили другие музыканты, которых, однако, никто не упрекал впоследствии в „умерщвлении“ художественной материи». Для современников скорее музыка Моцарта была слишком «учёной»; с музыкальным стилем Сальери труп не сочетался никак: он был эмпириком, а не догматиком. Сопоставляя свидетельства современников о Сальери с пушкинским героем, Л. Кириллина приходит к заключению: «Просто не тот человек». Этот разительный диссонанс можно было бы объяснить тем, что Пушкин об Антонио Сальери, «в действительности добродушном и доброжелательном человеке», по Аберту, имел лишь самое приблизительное представление. Но более близкое знакомство с оригиналом ему могло бы только помешать: реальный Сальери в заданную мифологическую концепцию никак не вписывался.
В России этот слух во времена Пушкина распространён не был; в Германии — коль скоро сам Пушкин ссылался на «некоторые немецкие журналы», — во всяком случае, не превратился в «легенду». В 1824 году, спустя 30 с лишним лет после смерти Моцарта, в Вене действительно распространился слух, будто знаменитый композитор, придворный капельмейстер Антонио Сальери, находившийся в то время в психиатрической лечебнице, сознался в его убийстве. Этот слух был подхвачен и некоторыми газетами, в частности «Берлинской всеобщей музыкальной газетой», а позже, с большой вероятностью именно оттуда, перепечатан и во французской «Journal des Débats». Поскольку немецким Пушкин владел недостаточно хорошо, в своё время ещё В. А. Францев предположил, что Пушкин о мифическом признании Сальери прочёл именно в «Journal des Débats»: с этим изданием поэт был хорошо знаком ещё в свой одесский период.
Однако публикация в прессе недостоверных слухов тогда же, в 1824 году, вызвала ряд опровержений, в том числе со стороны хорошо известного в то время в России композитора и музыкального критика Сигизмунда Нейкома. Его письмо, опубликованное в «Берлинской всеобщей музыкальной газете», а затем и в «Journal des Débats», начиналось словами: «Многие газеты повторяли, что Сальери на смертном одре признался в ужасном преступлении, — в том, что он был виновником преждевременной смерти Моцарта, но ни одна из этих газет не указала источник этого ужасного обвинения, которое сделало бы ненавистной память человека, в течение 58 лет пользовавшегося всеобщим уважением жителей Вены». Непосредственно по поводу взаимоотношений Сальери и Моцарта, Нейком сообщал: «Не будучи связаны друг с другом тесной дружбой, Моцарт и Сальери питали друг к другу такое уважение, которое друг другу взаимно оказывают люди больших заслуг. Никогда никто не подозревал Сальери в чувстве зависти». Письмо Нейкома было опубликовано в «Journal des Débats» 15 апреля 1824 года, незадолго до отъезда Пушкина из Одессы; там же до него могли дойти сведения и из итальянских источников, где с опровержением слухов выступил известный поэт и либреттист Джузеппе Карпани. Таким образом, в тех же источниках, в которых Пушкин мог почерпнуть сплетню о признании Сальери, он мог прочесть и её опровержения. Эта сплетня, считал М. Алексеев, была не единственным и, скорее всего, не главным источником его вдохновения.
Правда, в 1825 году немецкий беллетрист Густав Николаи сделал слух об отравлении сюжетом своей новеллы «Враг музыки» (Der Musikfeind); в отличие от Пушкина, он назвал своего героя не Сальери, а Долорозо, но прототип, за которым Николаи признал значительное число замечательных произведений, оказался вполне узнаваемым. Популярной, однако, его новелла не стала; Г. Аберт называет её «довольной жалкой». В Германии, как и в Австрии, сколько-нибудь серьёзные исследователи если и обвиняли в чём-то Сальери, так только в интригах против Моцарта. Об этом свидетельствует, например, большая статья о Сальери в энциклопедии «Всеобщая немецкая биография» (Allgemeine Deutsche Biographie), написанная австрийским музыковедом Максом Дицем в 1890 году: «На Сальери долгое время висело тяжёлое обвинение, безобразное подозрение, будто он всевозможными интригами мешал продвижению Моцарта как оперного композитора, был, так сказать, демоном, преждевременно сведшим в могилу этого немецкого гения». Диц защищал Сальери от «необоснованных» обвинений в интриганстве, опровергать же «нелепое утверждение», будто он из зависти отравил Моцарта, счёл излишним. Отто Ян, чья биография Моцарта до Аберта считалась лучшей, для сплетни о причастности Сальери к его смерти нашёл место только в сноске. Сам же Аберт в начале XX века писал: «Биографы Моцарта много грешили против этого итальянца, под влиянием чувства ложного национального патриотизма выставляя его как злобного интригана и ни на что не способного музыканта». «Совершенно необоснованное подозрение против Сальери как виновника отравления» Аберт в своей книге «Моцарт» только упомянул. Столетие со дня смерти композитора в 1925 году в Вене было отмечено торжественным концертом.
 |
| Моцарт и Сальери слушают игру слепого скрипача. Иллюстрация Михаила Врубеля. 1884 г. |
В бумагах Пушкина сохранилась запись, сделанная, как установили исследователи, в 1832 году: «В первое представление „Дон Жуана“, в то время, когда весь театр полный изумленных знатоков безмолвно упивался гармонией Моцарта, раздался свист — все обратились с изумлением и негодованием, и знаменитый Салиери вышел из залы в бешенстве, снедаемый завистью. Салиери умер лет восемь тому назад. Некоторые немецкие журналы говорили, что на одре смерти признался он будто бы в ужасном преступлении — в отравлении великого Моцарта. Завистник, который мог освистать Дон-Жуана, мог отравить его творца». Источник этой информации Пушкин не указал, а сама запись, нигде автором не опубликованная, как полагают исследователи, — его реакция на обвинения в клевете. «Только этим обстоятельством, — говорилось в изданных П. В. Анненковым „Материалах для биографии А. С. Пушкина“, — можно объяснить резкий приговор Пушкина о Сальери, не выдерживающий ни малейшей критики. Вероятно, к спору, тогда возникшему, должно относиться и шуточное замечание Пушкина: „Зависть — сестра соревнования, стало быть, из хорошего роду“».
Между тем хорошо известно, что «Дон Жуана» Моцарт писал для Праги, где и состоялась премьера. Опера имела успех, но Сальери на пражских представлениях не присутствовал, он находился в это время в Вене. Как считает Марио Корти, слова «безмолвно упивалась гармонией» даже для Праги являются романтическим преувеличением: публика XVIII века в театре вела себя достаточно свободно, зрители во время представлений могли и пить, и ужинать, и даже играть в карты; в ложах порою устраивали любовные свидания, лишь время от времени интересуясь происходящим на сцене. А в Вене опера Моцарта встретила весьма прохладный приём, она не понравилась даже Бетховену. Что же касается Сальери, то он имел репутацию величайшего музыкального дипломата — именно потому, что предпочитал никак не высказываться о сочинениях своих современников, за исключением Глюка; а его высокое положение тем более предполагало определенный кодекс публичного поведения. По свидетельству одного из его учеников, А. Хюттенбреннера, Сальери никогда не отзывался об опере Моцарта с энтузиазмом, однако Л. Кириллина находит этому объяснение в большом количестве перекличек между «Дон Жуаном» и написанной тремя годами раньше оперой Сальери «Данаиды», одним из самых успешных его сочинений.
Отношение к этой сплетне образованной части российского общества вполне выразил А. Д. Улыбышев в изданной им в 1843 году «Новой биографии Моцарта»: «Если уж так нужно верить слухам, которые ещё находят отголоски, то один из них отметился жутким действием — Сальери отравил Моцарта. К счастью для памяти итальянца, эта сказка лишена как оснований, так и правдоподобности, она так же абсурдна, как и ужасна». Спорили не о том, мог ли Сальери в самом деле отравить Моцарта, а о том, имел ли право Пушкин давать своему вымышленному герою имя реального исторического лица и обвинять таким образом реального Сальери в тягчайшем преступлении. Защитников у Пушкина нашлось немало. «Для выражения своей идеи, — писал много лет спустя В. Г. Белинский, — Пушкин удачно выбрал эти два типа. Из Сальери, как мало известного лица, он мог сделать, что ему угодно…» С Анненковым в 1853 году солидаризировался И. С. Тургенев: «В вопросе о Моцарте и Салиери я совершенно на Вашей стороне — но это, может быть, оттого происходит, что нравственное чувство во мне слабо развито». Сам Анненков, в тех же «Материалах для биографии А. С. Пушкина», изданных в 1855 году, защищал автора маленькой трагедии намного осторожнее, чем Белинский: «Не входя… в разбор вопроса о степени предположений, дозволенных автору при выводе исторического лица, скажем, что если со стороны Пушкина было какое-либо преступление перед Сальери, то преступления такого рода совершаются беспрестанно и самыми великими драматическими писателями». При этом Анненков приводил пример, далеко не равноценный обвинению невиновного человека в убийстве: «Так, Елизавету Английскую сделали они типом женской ревности и преимущественно одной этой страстью объясняли погибель Марии Стюарт, едва упоминая о всех других поводах к тому». С Катениным же много лет спустя, в 1916 году, непосредственно в связи с оперой Н. А. Римского-Корсакова, согласился музыкальный критик «Нового времени» М. М. Иванов: «Катенин был совершенно прав, и можно только удивляться, что Пушкин остался при своём мнении и не поцеремонился с чужим — безукоризненно честным именем, как Сальери, чтобы блистательно по-своему разыграть психологические вариации на тему о зависти».
Тем более, что люди, не имевшие представления о композиторе и педагоге Антонио Сальери, думали именно о нём, и потому вновь и вновь приходилось объяснять, что настоящий Сальери не травил Моцарта ядом. В «пробном» томе ПСС Пушкина в 1935 году сплетня об отравлении упоминалась как «отброшенная исторической критикой», но в желающих подобрать отброшенное наукой никогда недостатка не было. Музыковед и композитор Игорь Бэлза свою изданную в 1953 году книгу «Моцарт и Сальери, трагедия Пушкина, драматические сцены Римского-Корсакова» писал на фоне печально знаменитого «дела врачей», и пушкинский сюжет под его пером приобрёл новый и неожиданный смысл: «...Великий зальцбургский мастер был не только гениальнейшим композитором, а и художником нового, демократического типа, рождённым эпохой великих социальных сдвигов, творившим для народа, жившим одной жизнью с народом и получившим такое всенародное признание, которого до него не заслужил ещё ни один композитор. Вот почему Сальери, презиравший народ... испытывал смертельную ненависть к Моцарту... Сальери действительно видел в Моцарте своего идейного врага... Моцарт вырвался на улицы и площади, стал мастером-трибуном. Вот кого возненавидел Сальери, вот кого он решил отравить». Бэлза при этом проводил параллель между Пушкиным, погибшим «от пули иноземного выродка», и Моцартом, отравленным «пригретым при дворе Габсбургов чужеземцем».
Бэлзе возражал известный музыковед Борис Штейнпресс, написавший начиная с 1954 года целый ряд статей в защиту Антонио Сальери, в одной из которых он утверждал: «Наука доказала необоснованность подозрения, отделила факты от небылиц и воздала должное достоинствам видного композитора, дирижёра, педагога, руководителя музыкально-театральной жизни и артистическо-филантропической деятельности австрийской столицы». Но оптимизм автора оказался преждевременным — на защиту Пушкина встали пушкинисты. «Вопрос не в том, — писал, например, Сергей Бонди, — так ли точно всё было в действительности, как показывает Пушкин в своей трагедии… В данном случае важно то, что Пушкин был вполне убеждён в виновности Сальери и, как показал своих работах И. Ф. Бэлза, имел для этого достаточные основания». Если Михаил Алексеев в «пробном томе» называл версию об отравлении отброшенной исторической критикой и подробно останавливался на несходстве пушкинского Сальери с его историческим прототипом, то в дальнейших академических изданиях, в том числе и в 1978 году, Борис Томашевский весь вопрос исчерпывал заявлением: «Пьеса построена на упорных слухах о том, что Моцарт (ум. 1791) был отравлен композитором Антонио Сальери. Сальери умер в мае 1825 г. и перед смертью в исповеди признавался в отравлении Моцарта. Об этом появилась статья в лейпцигской немецкой „Всеобщей музыкальной газете“». Пушкинист И. Сурат в статье, впервые опубликованной в 2007 году, без тени сомнения писала: «Исторический Сальери в 1824 году перерезал себе горло, признавшись в убийстве Моцарта».
Группа австрийских музыковедов, не так давно работавших в архиве, где хранятся документы эпохи Габсбургов, утверждает, что Моцарт был отравлен Сальери, и причиной этого стала неразделённая любовь последнего к гению. Они наткнулись на переписку Антонио Сальери, бывшего придворным композитором, с императором Иосифом Вторым. В одном из писем Сальери жалуется, что по уши влюблён в Моцарта, а тот не хочет ответить ему взаимностью. Другая находка была сделана уже в личном архиве Моцарта. Выяснилось, что в 1787-1790 гг. Моцарт переехал из Вены в Прагу только потому, что устал от сексуальных домогательств со стороны Сальери. Там же было найдено письмо Сальери к Моцарту, датированное сентябрём 1791 г. В нём он угрожал отравить Моцарта, если до начала декабря того года тот не ответит на чувства Сальери взаимностью. Известно, что именно в декабре 1791 г. Моцарт ушёл из жизни.
Русский поэт Юрий Смирнов сочинил по этому поводу стихи. Я не намерен содействовать возникновению нового мифа, так что не верьте их содержанию. Привожу их лишь в качестве скромного противовеса Пушкину:
...За гробом шли не очень дружно,
Шли, незначительным числом,
Шли только потому, что нужно,
Злясь, что рассталися с теплом.
А ветер, что же он затеял!
Дождем смочил кому-то плещь
И под конец совсем рассеял
Весь жалкий траурный кортеж.
Поспешно закрывались двери.
Гремел не то чтоб сильный гром.
За гробом шел один Сальери
И под дождем стоял потом.
Существовала версия, что была снежная буря. Она в настоящее время опровергнута (по данным венских архивов, было 3°С тепла, слабый ветер и вообще не было осадков). Моцарта хоронил только могильщик по «третьему разряду», то есть в общей могиле (где укладывалось по 3–4 трупа в 3 ряда без гробов). И он уже на следующий день не мог указать, где проходило захоронение. В то же время достаточно было собрать несколько гульденов, чтобы похоронить композитора, у которого было столько почитателей, в отдельной могиле. Да и в семье Моцарта оставались средства, на которые можно было достойно похоронить великого композитора. Когда в 1832 году король Людвиг Баварский посетил в Зальцбурге вдову Моцарта, которая не присутствовала на похоронах (то ли её не пустили на похороны, то ли она сама отказалась из–за болезненного состояния), и спросил, почему она не позаботилась о могиле мужа, она наивно ответила: «Я подумала, что о кресте заботится приход, в котором происходит благословение». Памятник же, на кладбище Святого Марка, установлен лишь на предполагаемом месте захоронения. Посетившая кладбище спустя 18 лет вдова композитора Констанца, не смогла отыскать могилу. Так похоронен гений, музыкальная гордость Австрии...
 |
| Иллюстрация А.И.Кравченко к «Моцарту и Сальери». 1936 |
В 1984 вышел на экраны фильм Милоша Формана «Амадей», снятый по пьесе Шеффера, написанной по опере Римского-Корсакова, созданной на основе всё той же пушкинской трагедии, собравший многомиллионную аудиторию и получивший 8 премий «Оскар». К сожалению, фильм, который, несомненно, войдет в историю кинематографа, еще более вольно трактует биографии Моцарта и Сальери.
В мае 1997 года по инициативе Миланской консерватории состоялся курьезный процесс по обвинению Сальери в убийстве Моцарта. Заслушав свидетелей обвинения и защиты, в роли которых выступили исследователи жизни и творчества обоих композиторов, а также медики, суд оправдал Антонио Сальери "за отсутствием состава преступления".
И напоследок: Борьба бобра с ослом (или крошка Ри VS ALESYA WEIMAR) от Сферического оранжевого котэ:
Комментариев нет:
Отправить комментарий