11 сентября. Железному Феликсу - 140

Железный Феликс, верный рыцарь революции, первый чекист – именно так в СССР называли Феликса Эдмундовича Дзержинского, который родился ровно 140 лет назад. Портреты этого человека в советское время украшали кабинеты организаций, известных под названием ЧК, ОГПУ, МГБ и КГБ, а в центре Москвы на Лубянской площади стоял памятник Дзержинскому. И эта площадь, и этот памятник, и название этих организаций долгое время внушали страх и вызывали ужас у многих людей. Когда в 1991 году памятник был снесен, то это явилось символическим концом социалистической эпохи, у создания которой некогда стоял этот человек.

Детские годы

Музей Дзержинского в Дзержиново,
справа вверху - сулима (польский дворянский герб) Дзержинских

Родители Дзержинского

В семье мелкопоместного (небогатого) польского дворянина-шляхтича (по некоторым данным - еврея) надворного советника Эдмунда-Руфина Иосифовича Дзержинского, работавшего гимназическим учителем, в их родовом имении - хуторе Дзержиново (состоявшем из 92 десятин земли и маленькой нуждающейся в ремонте усадьбы), расположенном в Ошмянском уезде, Виленской губернии (ныне Столбцовский район Минской области Республики Беларусь) (15 км от Ивенца) - 11 сентября 1877 года родился сын. Уже 16 сентября ксендз Цыприан Жебровский окрестил его в приходском костеле в Деревне. Чистопородные шляхтичи эти места никогда не считали настоящей Польшей и называли их "крессы" - окраина. Проживала здесь удивительная смесь народов - литовцы, белорусы, поляки, евреи; а национальность зависела от политической ситуации. Ребенок родился недоношенным и получил при крещении два имени — Феликс Щенсный (Felix Szczęsny), латинское и польское, оба означают — "счастливый"; в честь благополучного рождения — его мать, Хелена Дзержинская, дочь Игнатия Винцента Янушевского, профессора Петербургского железнодорожного института с генеральским чином и соответствующим ему высоким денежным довольствием, накануне родов упала в открытый погреб, но ей повезло не разбиться и родить (пусть и до срока) здорового ребёнка. Кстати, история создания этой семьи достаточно необычна: двадцатипятилетний домашний учитель Эдмунд Иосифович (вот что рассказывала о нем своим повзрослевшим детям сама Хелена Игнатьевна: "Вашего отца привел в наш дом старый еврей-сапожник, шивший обувь для нашей семьи. Эдмунд случайно повстречался с ним на улице, когда после окончания математического факультета Петербургского университета приехал в Вильно искать работу. Вакансий в виленских гимназиях не оказалось, и Эдмунд не знал, что же делать дальше"), взявшийся обучать точным наукам дочерей профессора Янушевского, соблазнил четырнадцатилетнюю Елену. Любовников быстро поженили и под предлогом «Елениной учебы в одном из лучших европейских колледжей» с глаз долой отправили в Таганрог (Архангельск или Вятка были для Эдмунда смерти подобны по причине болезни туберкулезом). Эдмунд устроился в местную гимназию (одним из его учеников был Антон Чехов). В 1875 году из-за ухудшающегося состояния здоровья он вынужден был уйти в отставку, но отработанные годы обеспечили ему неплохую пенсию. Семья вскоре вернулась на родину. В семье было 9 детей (Альдона (1870), Ядвига (1871), Станислав (1872), Казимир (1875), Феликс (1877), Ванда (1878), Игнатий (1879) и Владислав (1881); был еще один ребенок - первенец Витольд (1867), который, однако, прожил всего несколько месяцев), когда в 1882 году отец умер от туберкулёза: Феликсу было 5 лет, старшей из сестёр Альдоне — 12, а самому младшему — год с небольшим. Кроме восьмерых своих детей, Дзержинские воспитывали еще двоих племянников Эдмунда: Юстина и Болеслава, которых они приютили после того, как их отец Томаш во время охоты заразился смертельной болезнью – столбняком. Эмоционально наиболее сильно к дяде и его детям был привязан Юстин – намного старше своих двоюродных братьев и сестер, он умел прекрасно о них заботиться.

Как и всем польским детям, Дзержинскому с детства была привита ненависть к России и русским по причине безжалостного подавления русскими войсками польских восстаний за независимость 1831 и 1863 годов. Как признавался сам Дзержинский, еще мальчиком он мечтал об уничтожении всех москалей и шапке-невидимке, чтобы можно было спокойно истреблять максимальное количество врагов, что он в принципе впоследствии и делал, организовав «красный террор», от которого гибли не только русские, но и представители любых других национальностей. По словам самого Дзержинского, «Если Вы еще не сидите, то это не Ваша заслуга, а наша недоработка»...

Феликс Дзержинский в детстве

Оставшись одна с детьми на руках, 32-летняя Хелена Дзержинская постаралась воспитать своих детей достойными и образованными людьми. Поэтому уже в семилетнем возрасте отдала Феликса в Императорскую гимназию, где он, впрочем, не показал высоких результатов. Абсолютно не зная русский язык, Дзержинский 2 года просидел в первом классе и, не окончив восьмого класса, ушел в 1895 году, практически сразу после смерти матери (которая, без сомнения, не позволила бы ему этого сделать), со скандалом (обругал своих учителей "сволочами и мерзавцами"), получив на руки свидетельство (вместо аттестата), сообщавшее: «Дзержинский Феликс, имевший от роду 18 лет, вероисповедания католического, при удовлетворительном внимании и удовлетворительном же прилежании показал следующие успехи в науках», а именно: закон Божий — «хорошо» [в детские годы Феликс мечтал стать священником, но местный ксёндз и мать отговорили его от этого решения], логика, латинский язык, алгебра, геометрия, математическая география, физика, история, французский — «удовлетворительно», а русский и греческий языки — «неудовлетворительно». Маршал Польши Юзеф Пилсудский, учившийся в той же гимназии, но несколькими классами старше, вспоминал: «Гимназист Дзержинский — серость, посредственность, без каких-либо ярких способностей». Сам же Феликс, который а 1920 году поклянется лично расстрелять «собаку Пилсудского» после взятия Варшавы, с юношеским максимализмом считал, что учеба ему ничего не давала, обосновав свое решение тем, «что вера должна повлечь за собой поступки и что следует быть ближе к массам и самому учиться вместе с ними». Он говорил Винцасу Мицкявичюс-Капсукасу: «Когда приближался экзамен на аттестат зрелости, я бросил гимназию, мотивируя это тем, что развиваться можно и находясь среди рабочих, а университет только отвлекает от идейной работы и создает карьеристов». Позже он спохватился и занимался самообразованием всю оставшуюся жизнь, но, по собственному признанию, образования ему не хватало. Недостаток знаний он компенсировал упорством, аскетизмом и фанатичной верой в идеалы революции.

Феликс Дзержинский в юности

Начало революционного пути

Будучи еще гимназистом, Дзержинский начал революционную деятельность, вступив осенью 1895 года в Литовский социал-демократический кружок. После смерти матери Феликс получил 1000 рублей наследства и быстро пропил их в местных пивных (на похороны он не явился, да и вообще не вспоминал ни мать, ни отца ни в письмах, ни устно, как будто их и не было вовсе), где целыми днями с такими же бездельниками, начитавшимися Маркса, обсуждал планы построения общества, в котором можно было бы не работать. Муж старшей сестры Альдоны, узнав о «проделках» шурина, выгнал его из дома, и Феликс начал жизнь профессионального революционера. Феликс (известный в партийных кругах под подпольной кличкой «Астроном») занимался пропагандистской работой среди учеников ремесленных училищ. Он создает «боювки» – группы вооруженной молодежи (среди его соратников той поры, например, известный большевик Антонов-Овсеенко). Они подначивают рабочих на вооруженную бузу, расправляются со штрейкбрехерами, организовывают теракты с десятками жертв. Весной 1897 года «боювка» Феликса искалечила железными прутьями группу рабочих, не желавших бастовать, и он вынужден был бежать в Ковно (Каунас). В полицию Ковно поступило агентурное сообщение о появлении в городе подозрительного молодого человека в черной шляпе, всегда низко надвинутой на глаза, в черном костюме. Его видели в пивной, где он угощал рабочих с фабрики Тильманса. В результате доноса в июле 1897 года его арестовали, при аресте молодой человек назвался Эдмундом Ромуальдом Жебровским, шляхтичем из Минска, но вскоре выяснилось, что он «столбовой дворянин Дзержинский». Не сумев доказать его личного участия в многочисленных кровавых разборках (подельники не выдали), но все-таки продержав год в Ковенской тюрьме, его сослали на 3 года под надзор полиции в Вятскую губернию (город Нолинск), где поступил набойщиком на махорочную фабрику и стал вести пропаганду среди рабочих. За эту деятельность его отправили еще дальше – на 500 вёрст севернее Нолинска в деревню Кайгородское, называемую в народе Кай, но в августе 1899 года Феликсу удалось совершить побег (на лодке) и вернуться в Вильно, а затем в Варшаву.

Революционная деятельность

В эти годы Дзержинский становится профессиональным революционером: ведет активную марксистскую работу в городах Польши, создает польскую социал-демократическую организацию. В феврале 1900 года следует новый арест, и заключение на 2 года в Варшавскую цитадель, позже в Седлецкую тюрьму, после чего, в январе 1902 года, его отправляют по этапу на 5 лет в сибирский город Вилюйск. Но по пути к месту поселения в июне 1902 польскому ссыльному удается бежать. В этот раз он оказывается в эмиграции в Германии, где знакомится с газетой Владимира Ленина «Искра», содержание которой только укрепило его революционную позицию. На конференции СДКПиЛ (Социал-Демократическая Партия Королевства Польского и Литвы) в Берлине его избирают секретарём заграничного комитета партии. Работал также в Швейцарии. Организовал издание газеты «Червоны штандар» («Красное Знамя») и транспортировку нелегальной литературы из Кракова в Царство Польское. Делегат 4-го съезда СДКПиЛ (июль 1903), избран членом её Главного Правления. В 1904 году в городе Ново-Александрии он попытался поднять вооруженное восстание, сигналом к которому стал бы теракт в воинской части. Феликс заложил динамит в офицерском собрании, однако в последний момент его подручный струсил и бомбу не взорвал. Пришлось удирать через забор. По свидетельству боевиков Феликса, они беспощадно убивали всех, на кого падало подозрение в связях с полицией: «Мы стали подозревать Кровавого, и он стал от нас скрываться. Мы его поймали и всю ночь расспрашивали. Потом пришли судьи. На рассвете мы вывели Кровавого на кладбище Повонзки и там расстреляли». Во время революционных событий 1905 года возглавил первомайскую демонстрацию, действовал в военно-революционной организации. В июле 1905 года арестован в Варшаве, в октябре освобождён по амнистии. В 1906 году в Стокгольме впервые состоялась личная встреча Ф.Дзержинского с В.Лениным, которая состоялась на VI съезде РСДРП.

Ф. Э. Дзержинский (1912, Краков)

В 1906-1917 годах Феликс ведет активную партийную работу в городах Польши, Литвы, а также в Москве и Петербурге. В 1907 году он был избран членом Центрального комитета РСДРП. В эти годы его неоднократно арестовывали, отправляли на каторгу, откуда он совершал побеги. В общей сложности в тюрьме и в ссылке Дзержинский провел около 11 лет, а ведь ему самому в 1917 году было всего 40. Жандармы не раз предлагали ему сотрудничество, но он отказывался, был готов к худшему, и вероятнее всего, от своих идеалов не отрекся бы даже под страхом смертной казни. "Как я хотел, чтобы меня никто не любил, чтобы моя гибель ни в ком не вызвала боль. Тогда я бы мог свободно распоряжаться самим собой", - писал арестованный юноша своей сестре Альдоне.

Февральская революция 1917 года, заставшая Феликса Эдмундовича в Бутырской тюрьме (откуда был немедленно освобожден), стала прорывом в революционной карьере Дзержинского: он вступил в ряды большевистской партии – РСДРП(б) и стал одним из выдающихся большевиков. В течение бурного 1917 года большевистская карьера Дзержинского быстро пошла вверх: его включают в московский комитет большевиков, в рядах которого он начал нацеливать всю большевистскую партию на вооруженное восстание. Его рвение было по достоинству оценено Лениным – на заседании ЦК партии Феликса Эдмундовича избирают членом Военно-революционного центра, в результате чего он становится одним из организаторов Октябрьской революции, выступая в поддержку Льва Троцкого и помогая ему в создании Красной армии. Дзержинский принимал активное участие в подготовке и осуществлении Октябрьской революции: создавал вооруженные отряды, руководил захватом важнейших объектов – Главпочтамта и телеграфа, был начальником охраны большевистского революционного штаба в Смольном.

Феликс Дзержинский во главе ВЧК

Грамота о присуждении Ф. Э. Дзержинскому звания Почётного чекиста

«Железный Феликс»

После того, как большевики пришли к власти, перед ними встал один из главных вопросов, который необходимо было срочно решать – борьба с контрреволюцией и саботажем. Для этого декабре 1917 года на Совете народных комиссаров РСФСР было принято решение создать Всероссийскую чрезвычайную комиссию (ВЧК), наделенную широчайшими полномочиями. По предложению В.Ленина председателем ВЧК, в состав которой вошли 23 «чекиста», вселилившихся в марте 1918-го в здание бывшего страхового общества "Якорь", расположенное в начале Лубянки, назначили «Железного Феликса». Кстати, существует интересная легенда происхождения этой клички. Окна первого кабинета Дзержинского на Лубянке первоначально выходили на улицу, и однажды оттуда в окно влетела ручная граната. Дзержинский, проявив удивительную расторопность, резво выскочил из-за стола, в два прыжка пересек кабинет и моментально скрылся в непробиваемом стальном сейфе, установленном прежними хозяевами, так что когда на грохот взрыва прибежали коллеги, то в пыли и в дыму увидели целого и невредимого Феликса, которого за чудесное спасение и прозвали «железным». Это уже позже прозвище стало ассоциироваться с непримиримостью к врагам революции фанатически преданного ей «пролетарского якобинца», который был настолько предан революции, что на этом посту для борьбы с политическими противниками приветствовал применение массового террора, расстрелов, даже если при этом случайно пострадают невиновные. «Это был фанатик,— вспоминал Дзержинского философ Николай Бердяев.— Он производил впечатление человека одержимого. В нем было что-то жуткое. В прошлом он хотел стать католическим монахом, и свою фанатическую веру он перенес на коммунизм». Что касается характерной длинной шинели, то сам Феликс Эдмундович говорил о ней так: "Московский комитет ввел меня в комиссию по восстановлению большевистских организаций в армии и созданию Красной гвардии. Мне приходилось часто выступать перед солдатами; вот товарищи и одели меня соответствующе. Переодели, чтобы признали за своего". Затем это вошло в привычку, стало неким символом беззаветного служения революционным идеалам.

Впрочем, во главе «карательного аппарата» Дзержинский стал не только борцом с «белым террором», но и «спасителем» Республики Советов от разрухи. Благодаря его неистовой деятельности во главе ВЧК было восстановлено более 2000 мостов, почти 2,5 тыс паровозов и 10 тысяч километров железной дороги. Дзержинский не был таким патологическим садистом, каким его часто изображают, он не получал удовольствия от убийства своих жертв, но считал это необходимым. "Дзержинский, - вспоминал Фёдор Иванович Шаляпин, произвёл на меня впечатление человека сановитого, солидного, серьёзного и убеждённого. Говорил с мягким польским акцентом. Когда я пришёл к нему, я подумал, что это революционер, настоящий - фанатик. В деле с контрреволюцией для него не существовало ни матери, ни отца, ни святого духа. Но в то же время, я не ощутил за ним простой жестокости, он, по всей видимости, не принадлежал к тем отвратительным партийным индивидуумам, которые раз и навсегда заморозили свои губы в линию ненависти, и при каждом движении нижней челюсти - скрипели зубами". Также, стоит отметить один любопытный факт: когда началось крестьянское восстание в Тамбовской губернии и Кронштадтский мятеж - Дзержинского не назначили руководителем их подавления, хотя это ему "полагалось" по должности.

А это письмо, которое Дзержинский отправил сестре Альдоне 15 апреля 1919 года, уже в роли председателя ВЧК, можно расценивать как оправдание: "Я остался таким же, каким и был, хотя для многих нет имени страшнее моего. И я чувствую, что ты не можешь примириться с мыслью, что я — это я — и не можешь меня понять, зная меня в прошлом… Ты видишь лишь то, что доходит до тебя, быть может, в сгущённых красках, ты свидетель и жертва молоха войны, а теперь и разрухи. Из-под твоих ног ускользает почва, на которой ты жила. Я же - вечный скиталец — нахожусь в гуще перемен и создания новой жизни. Ты обращаешься своей мыслью и душой к прошлому - я вижу будущее. И хочу, и должен быть сам участником его создания…". Руководитель карательного ведомства оправдывался перед сестрой за свой жизненный выбор, пытался объяснить ей, почему он так жесток. И в самом деле, как такой идеалист-романтик, ненавидевший жандармов, провокаторов, фабрикацию дел, неоправданно суровые приговоры, пытки, тюрьмы, смертную казнь, мог стать председателем самого страшного, и наверное, самого ненавистного органа государственной власти тогдашнего времени?

Пробыв 11 лет в тюрьмах и на каторге, Дзержинский лучше других знал, как действует репрессивный аппарат. «В Бутырках,— инструктировал Дзержинский своих помощников относительно тюремных дел,— надо изменить совершенно режим. Не должно быть общения коридора с коридором; двери с коридора и на двор должны быть заперты, прогулок по коридору и скопищ не должно быть; камеры могут быть открыты только для пользования уборной…» Дзержинский потребовал права самостоятельно уничтожать врагов: «Право расстрела для ЧК чрезвычайно важно». 21 февраля 1918 года Совнарком утвердил декрет «Социалистическое Отечество в опасности!» Он грозил расстрелом как внесудебной мерой наказания «неприятельским агентам, германским шпионам, контрреволюционным агитаторам, спекулянтам, громилам, хулиганам». Важно отметить эту формулировку: внесудебная мера наказания! Принцип: политическая целесообразность важнее норм права. И чекисты по всей стране без суда ставили к стенке тех, кого считали «врагами народа и революции». Попутно массово уничтожали и заложников, на которых никакой вины и вовсе не было.

Ф.Э. Дзержинский (в центре) с группой чекистов.
Слева от него — начальник Особого отдела
Юго-Западного и Южного фронтов В.Н. Манцев. 1920 г.

Действительно, Дзержинский не был патологическим садистом, каким его часто изображают, кровопийцей, который наслаждался мучениями своих узников. Но уж очень быстро он привык к тому, что вправе лишать людей жизни. 2 августа 1921 года, уже после окончания Гражданской войны, приказал начальнику Всеукраинской ЧК Василию Манцеву: «Ввиду интервенционистских подготовлений Антанты необходимо арестованных петлюровцев-заговорщиков возможно скорее и больше уничтожить. Надо их расстрелять. Процессами не стоит увлекаться. Время уйдет, и они будут для контрреволюции спасены. Поднимутся разговоры об амнистии и так далее. Прошу Вас вопрос этот решить до Вашего отпуска…» Иначе говоря, Дзержинский приказал казнить людей без суда и следствия, понимая, что этих людей вообще могут амнистировать! Феликс Эдмундович твердо был уверен, что уж он-то справедлив и зря никого не накажет. Наверное, не думал о том, что, присвоив себе право казнить и миловать и позволив другим чекистам выносить смертные приговоры, он создал систему полной несправедливости.

Весьма важным Феликс Эдмундович считал подбор кадров ВЧК. История оставила нам массу свидетельств о многочисленных кадрах чрезвычаек - отъявленных уголовниках и садистах. Писатель русского зарубежья Роман Гуль писал о кадрах ВЧК: «Дзержинский взломал общественную преисподню, выпустив в ВЧК армию патологических и уголовных субъектов. Он прекрасно понимал жуткую силу своей армии. Но желая расстрелами в затылок создавать немедленный коммунизм, Дзержинский уже в 1918 году стремительно раскинул по необъятной России кровавую сеть чрезвычаек: губернские, уездные, городские, волостные, сельские, транспортные, фронтовые, железнодорожные, фабричные, прибавив к ним «военно-революционные трибуналы», «особые отделы», «чрезвычайный штабы», «карательные отряды». Из взломанного «вооруженным сумасшедшим» социального подпола в эту сеть хлынула армия чудовищ садизма, кунсткамера, годная для криминалиста и психопатолога. С их помощью Дзержинский превратил Россию в подвал чеки и, развивая идеологию террора в журналах своего ведомства «Еженедельник ВЧК», «Красный Меч», «Красный Террор», Дзержинский руками этой жуткой сволочи стал защищать коммунистическую революцию». Дзержинский был убежден: «ЧК — не суд, ЧК — защита революции: ЧК должна защищать революцию и побеждать врага, даже если меч ее при этом случайно попадет на головы невинных». Если некоторые указы Петра, по словам Пушкина, были «писаны кнутом», то циркуляры Дзержинского — не иначе как маузером. «Надо их расстрелять [это об участниках петлюровских банд-формирований на Украине]. Процессами не стоит увлекаться. Время уйдет, и они будут для контрреволюции спасены».

Впрочем, под конец жизни к Железному Феликсу пришло, кажется, понимание того, что так и без народа можно остаться. За несколько дней до смерти он писал: «Аресты и предание суду должны производиться лишь в том случае, если предрешено, что данное лицо вредно для производства, что оно должно быть изъято навсегда и нет нужды его пробовать исправить и покорить делу путем прощения. Изъятым чиновничеством следует колонизовать Север и безлюдные местности (Печора, Туруханка)». В общем, все точно по анекдоту: «Большой души человек… А ведь мог бы и пристрелить!»

Работа на государственных постах

Во время Гражданской войны Феликс Эдмундович занимал различные руководящие посты, куда его направляла партия: руководил ВЧК и военной контрразведкой, был наркомом внутренних дел, возглавлял Военные советы войск внутренней службы и военизированной охраны, был председателем Главкомтруда. Партия не раз направляла его на фронты Гражданской войны: на Украине боролся с повстанческим движением, поддерживал революционный порядок в Польше, устанавливал Советскую власть на Крымском полуострове. В 1918 году Дзержинский не поддержал решение В. Ленина о Брестском мирном договоре, а принял позицию Н.Бухарина и «левых коммунистов», но, чтобы не допустить раскола в рядах партии, при голосовании «воздержался». Также Дзержинский лично отправился в Сибирь, которая на момент 1919 года была самым урожайным хлебным регионом, и проконтролировал заготовку продуктов, что позволило поставить в голодающие районы страны порядка 40 млн тонн хлеба и 3,5 млн тонны мяса. Хлебозаготовки, а в реальности ограбление крестьян, проводились самым варварским образом. Дзержинский, недовольный слабонервными помощниками, писал в Москву: «Красная Армия, видящая, как сажают раздетых в подвал и в снег, как выгоняют из домов, как забирают всё, разложилась… Моя работа здесь не благоприятствует моему здоровью. В зеркале вижу злое, нахмуренное, постаревшее лицо с опухшими глазами…» Кроме этого, Феликс Дзержинский активно помогал медикам спасти страну от тифа, организовывая бесперебойную поставку медикаментов. Глава ВЧК также взялся за спасение молодого поколения России – он возглавил детскую комиссию, которая помогла основать на местах сотни трудовых коммун и детских домов, которые были преобразованы из отобранных у богачей загородных домов и особняков.

Председатель ВЧК Ф.Э. Дзержинский в детской трудовой колонии.

Возглавляя коммунистическое хозяйство, одновременно был председателем комиссии по улучшению жизни детей (то есть по борьбе с детской беспризорностью). Лучше прочих об этом высказался Анатолий Луначарский, опубликовавший часть своего разговора с «Железным Феликсом». «Я хочу бросить некоторую часть моих личных сил, а главное сил ВЧК, на борьбу с детской беспризорностью, — сказал мне Дзержинский. — Я уже говорил кое с кем; я хотел бы стать сам во главе этой комиссии; я хочу реально включить в работу аппарат ВЧК. К этому меня побуждает второе соображение: я думаю, что наш аппарат один из наиболее четко работающих. Его разветвления есть повсюду. С ним считаются. Его побаиваются. А между тем даже в таком деле, как спасение и снабжение детей, встречается и халатность и даже хищничество! Мы все больше переходим к мирному строительству, я и думаю: отчего не использовать наш боевой аппарат для борьбы с такой бедой, как беспризорность?» На должности председателя комиссии Дзержинский организовал систему детских учреждений — приёмников-распределителей (временного пребывания), детских домов, «коммун» и детских «городков». В этих учреждениях тысячи обездоленных детей получали медицинское обслуживание, образование, питание, и самое главное, возможность дальнейшей самореализации. На базе коммуны имени Дзержинского (руководитель А. С. Макаренко) было создано целое предприятие (впоследствии Харьковский машиностроительный завод «ФЭД»), где работали подростки, создавая один из самых современных по тем годам фотоаппаратов под названием «ФЭД», который, кстати, выпускали до середины 1990-х. Восемь бывших беспризорников стали впоследствии академиками АН СССР, в их числе всемирно известный генетик Николай Петрович Дубинин. Нужно заметить, что на тот момент по официальным данным около 5 000 000 детей являлись беспризорными.

Дзержинский во время инспекционной поездки на Кавказ.
Сухуми-Батуми-Тифлис, 1921 год.

В 1922 году, оставаясь на посту главы ВЧК, Феликс Дзержинский возглавил Главное Политическое Управление при НКВД. Он принимал непосредственное участие в разработке новой экономической политики советского государства. По инициативе главного «чекиста» в стране организовывались акционерные сообщества и предприятия, на развитие которых привлекались иностранные инвестиции. В то же время, Дзержинский нещадно боролся с взяточничеством и нецелевым использованием бюджетных средств в госучреждениях. Вот один любопытный документ на эту тему. Его Дзержинский направил своему первому заместителю Генриху Ягоде в марте 1923 года, но звучит он вполне по-современному: "По городу ездят автомобили, купленные за границей. Нельзя ли бы было расследовать, сколько и кем, и во сколько это нам обошлось, и кто дал на эту покупку разрешение. Полагаю, что такие дела надо быстро расследовать для передачи или в контрольную комиссию, или в трибунал". Сегодня, глядя на машины, стоящие в огромных пробках, возникает несбыточная идея: воскрес бы несгибаемый "рыцарь революции" да поинтересовался бы тем, откуда взялись все эти автомобили.

Были и другие успешные социальные проекты. Дзержинский понимая, насколько важна хорошая физическая форма для сотрудников органов внутренних дел, способствовал зарождению массовой популярности спорта в СССР. Именно по его инициативе 18 апреля 1923 года состоялось учредительное собрание ДСО «Динамо». В качестве тренеров были привлечены лучшие спортивные кадры Москвы. Созданное спортивное общество быстро расширяло свою деятельность и к 1926 году включало более 200 ячеек. И сегодня «Динамо» является одним из самых массовых спортивных обществ.

Некоторые руководители партии и государства полагали, что после Гражданской войны чрезвычайщина не нужна, от услуг чекистов можно отказаться, а преступниками займутся милиция и прокуратура. Руководитель Наркомата юстиции Николай Крыленко обратился в политбюро: «ВЧК страшен беспощадностью своей репрессии и полной непроницаемостью для чьего бы то ни было взгляда». Он бил тревогу: чекисты не передают дела арестованных в суд, а выносят приговоры внесудебным путем — через особое совещание и «судебную тройку». Крыленко предлагал «ограничить строго и жестко права ГПУ на внесудебный разбор дел», следствие поставить под контроль прокуратуры. Дзержинский нервничал, опасался, что созданное им ведомство распустят. Писал своему заместителю Вячеславу Менжинскому: «Нам необходимо пересмотреть нашу практику, наши методы и устранить все то, что может питать такие настроения. Это значит мы должны, может быть, стать потише, скромнее, прибегать к обыскам и арестам более осторожно, с более доказательными данными; некоторые категории арестов (нэпманство, преступления по должностям) ограничить… Необходимо обратить внимание на борьбу за популярность среди крестьян, организуя им помощь в борьбе с хулиганством и другими преступлениями». А вот Николай Бухарин, считавшийся самым либеральным из большевистских руководителей, писал: «Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как ни парадоксально это звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи».

Возглавлял комиссию по организации похорон Ленина

После окончания Гражданской войны правительство переводит Дзержинского на руководящую работу в промышленность – наркомом путей сообщения, а в 1924 году он был назначен руководителем Высшего Совета народного хозяйства страны. На этом посту поддерживал новую экономическую политику партии, привлекал к работе специалистов с еще царским образованием, развивал металлургию страны. В 1924 году по его инициативе вместо Главметалла ВСНХ РСФСР была создана комиссия МеталлЧК, которую он же и возглавил. МеталлЧК рассматривается некоторыми экспертами как прообраз министерства металлургии СССР. Участвовал в борьбе против левой и объединённой оппозиций, поскольку они, по его мнению, угрожали единству партии и проведению НЭПа.

Так Н. Бухарин изобразил Ф. Дзержинского. 30 января 1925 г.
Надпись вверху рукой Дзержинского:
«Надо сбоку нарисовать Бухарина, Калинина и Сокольникова
с напильниками, подтачивающими «меч».
Эпиграмма Бухарина с заседания правительства
также злободневна:
Расходов много, но отсутствует доход,
И в скором времени его не ожидают.
Декреты есть, есть плановый подход…
…А денег нет, и будут ли - не знаю.

Вместе с тем выражал в 1925—1926 годах несогласие с экономической политикой правительства, в связи с чем просил об отставке. Оспаривал мнение о приоритете государства и, в частности, армии в качестве базы развития металлопромышленности. Считал необходимым радикально изменить систему управления, чтобы преодолеть бюрократический «паралич жизни», полагая, что в противном случае «оппозиция наша будет расти, и страна тогда найдёт своего диктатора, похоронщика революции, — какие бы красные перья ни были на его костюме. Все почти диктаторы ныне — бывшие красные — Муссолини, Пилсудский…». «Оппозицией» тогда был Сталин, власть же находилась в руках Троцкого, Зиновьева, Каменева, Пятакова, Рыкова…

Феликс Дзержинский в Доме отдыха ВЦИК №4 в Мухалатке

Много написано о том, как Дзержинский работал на износ и принципиально не показывался врачам. Якобы даже вопрос на Политбюро ставили о состоянии здоровья председателя ГПУ. На самом деле больше всего на свете Феликс Эдмундович любил и ценил как раз свое здоровье. В архивах хранятся сотни документов, подтверждающих это. Каких только болезней не находил он у себя: и туберкулез, и бронхит, и трахома, и язва желудка. Где он только не лечился, в каких санаториях не отдыхал. Став председателем ВЧК—ГПУ, ездил в лучшие дома отдыха по нескольку раз в год. Его постоянно осматривают кремлевские врачи: находят «вздутие живота и рекомендуют клизмы», а вот заключение по поводу его очередного анализа – «в утренней моче товарища Дзержинского обнаружены сперматозоиды…». Каждый день ему делают хвойные ванны, причем чекистка Ольга Григорьева лично отвечает за то, чтобы «враги пролетариата в воду не подмешали отраву». Дзержинский был одним из первых вип-курортников в советском Крыму. Некоторые историки считают, что именно он инициировал открытие дома отдыха ВЦИК на курорте "Суук-Су" (ныне Гурзуф). В любом случае в 1922 году Дзержинский стал одним из первых и постоянных его посетителей. По словам Микояна, с отдыха Дзержинский уезжал "окрепшим, успокоенным". "Мы действительно хорошо отдыхали. Тогда еще не было таких острых политических проблем в партии, которые волновали позже", — вспоминал он.

Феликс Дзержинский во время горной прогулки в Крыму

По свидетельству сослуживцев, Дзержинский и ел плохо, и пил «пустой кипяток или какой-нибудь суррогат. Как все…» (чекист Ян Буйкис), а суточную пайку хлеба все норовил отдать постовому или многодетной матери на улице. «Феликс Эдмундович сидел, склонившись над бумагами. Он радушно поднялся навстречу неожиданным гостям. На краю стола перед ним стоял недопитый стакан остывшего чая, на блюдце – маленький кусочек черного хлеба. – А это что? – спросил Свердлов. – Нет аппетита? – Аппетит-то есть, да хлеба в республике маловато, – отшутился Дзержинский. – Вот и растягиваем паек на весь день…»

Процитирую только два документа. Вот, например, что рекомендовали Дзержинскому кремлевские врачи:

1. «Разрешается белое мясо – курица, индюшатина, рябчик, телятина, рыба;
2. Черного мяса избегать;
3. Зелень и фрукты;
4. Всякие мучные блюда;
5. Избегать горчицы, перца, острых специй».

А вот меню тов. Дзержинского:

• «Понед. Консомэ из дичи, лососина свежая, цветная капуста по-польски;
• Вторн. Солянка грибная, котлеты телячьи, шпинат с яйцом;
• Среда. Суп-пюре из спаржи, говядина булли, брюссельская капуста;
• Четв. Похлебка боярская, стерлядка паровая, зелень, горошек;
• Пятн. Пюре из цв. капусты, осетрина, бобы метрдотель;
• Суббота. Уха из стерлядей, индейка с соленьем (моч. ябл., вишня, слива), грибы в сметане;
• Воскр. Суп из свежих шампиньонов, цыпленок маренго, спаржа». (Фонд тот же, опись 4.)

Похороны Дзержинского

Большевистские лидеры несут гроб с телом Феликса Дзержинского

Надгробный памятник Ф. Э. Дзержинского у Кремлёвской стены

20 июня 1926 года на пленуме ЦК партии Дзержинский делал доклад, который длился около 2 часов. В очень эмоциональном выступлении, в конце которого даже схватился за сердце, что сочли ораторским приемом, он подверг критике «троцкистов», политика которых вела к дезорганизации промышленности: «Если вы посмотрите на весь наш аппарат, если вы посмотрите на всю нашу систему управления, если вы посмотрите на наш неслыханный бюрократизм, на нашу неслыханную возню со всевозможными согласованиями, то от всего этого я прихожу прямо в ужас. Я не раз приходил к Председателю СТО и Совнаркома и говорил: дайте мне отставку… нельзя так работать!». В тот же день у 49-летнего Феликса Эдмундовича случился сердечный приступ, который и стал причиной смерти. В некрологе причиной смерти была названа «грудная жаба», то есть острая стенокардия. Его скоропостижная смерть тут же обросла массой тайн и домыслов. Наиболее вероятной версией историки считают некое вмешательство Сталина, который считал Дзержинского убежденным троцкистом и начинал в то время потихоньку брать бразды партийного правления в свои руки, а потому не нуждался в ярких и харизматичных конкурентах. Не способствовал рассеиванию слухов о насильственной смерти и протокол вскрытия тела Дзержинского. Известно, что он болел туберкулезом. Однако в теле туберкулезника не было найдено ни одного следа этой тяжелой болезни. По неизвестным причинам не вскрывался череп и не исследовалось мозговое вещество. А без этого невозможно поставить точный диагноз. Впрочем, известно, что проблемы с сердцем у главы ВЧК были обнаружены еще в 1922 году. Тогда врачи предупреждали революционера о необходимости сократить рабочий день, так как чрезмерная нагрузка убьет его. «Верного рыцаря революции» похоронили 22 июля 1926 года у Кремлевской стены на Красной площади Москвы. И как во времена испанской инквизиции поэты спасались от подозрений соответствующими посвящениями своих стихов, так и во времена коммунистической инквизиции нашлись поэты, посвятившие стихи смерти "гениального чекиста".

Один из них, Николай Асеев, оплакал Дзержинского так:

Время, время! Не твое ли зверство
Не дает ни сил, ни дней сберечь!
Умираем от разрыва сердца
Чуть прервав, едва окончив речь!

Другой поэт оплакал по другому:

И на меня от этих уст без вздохов
От острой бороды и утомленных век
Дышала наша новая эпоха
И мудрый новый человек.

К гробу вождя чекисты понесли венки; лучший из них, бесспорно, был привезен тульским ГПУ, венок был сделан из винтовок, револьверов и скрещенных шашек...

Личная жизнь

Личная жизнь Феликса Дзержинского была всегда на втором плане для главного «чекиста». Тем не менее, ему не были чужды человеческие страсти и любовь, которые он пронес с собой через три революции и Гражданскую войну.

Тем не менее, достаточно взглянуть на фотографию юного Феликса, чтобы понять — такой просто не мог быть обойден женским вниманием. И действительно, во время учебы в гимназии Дзержинский часто получал записочки от девушек. Причем работала эта “почта” при помощи преподавателя словесности, который даже не догадывался о своей посреднической роли. Дело в том, что учитель, работавший по совместительству и в мужской, и в женской гимназиях, предпочитал на улице пользоваться калошами — для пущей сохранности обуви. Придя на урок, он оставлял их в гардеробе, и девушки, улучив момент, засовывали внутрь записки для Дзержинского. Когда словесник перебирался в мужскую гимназию и снимал там калоши, Феликс незаметно забирал из них очередное послание. Кончилось тем, что однажды преподаватель все-таки эту переписку накрыл. Будущий председатель ЧК получил изрядный нагоняй от своих наставников. Этот инцидент, возможно, стал одной из причин ухода Феликса из гимназии.

Ванда в детском возрасте

Существует версия, что Дзержинский в юности, еще до своей революционной деятельности, был тайно влюблен в родную сестру Ванду, которой на тот момент было 12 лет, и которая не отвечала взаимностью, поэтому он ее случайно (по официальной версии) застрелил из охотничьего ружья 20 июля 1888. Впрочем, как утверждают биографы, Феликс охотой не увлекался. Есть также другая, но не менее пугающая версия смерти девочки: однажды, Феликс вместе с братом Станиславым решили пострелять по мишеням, вдруг на линии огня появилась Ванда... Кто нажал на курок в тот злополучный день - Станислав или Феликс до сих пор остается тайной. Равно, как и то, что же все-таки привело к трагедии, ибо нечасто детские ссоры заканчиваются смертью. Елена Игнатьевна сделала для этого всё. Увы, под каждой крышей - свои мыши: девочка погибла от руки брата. Какого?

Альдона Дзержинская

Некоторые историки также считают, что к Альдоне, как и к Ванде Дзержинский относился подозрительно нежно, об этом свидетельствуют адресованные ей письма, хранимые в его партийном архиве. Старшая сестра была его другом и помощницей все предреволюционные годы, не смотря на то, что как ревностная католичка, боролась с его атеизмом, как пылкая патриотка – с его интернационализмом, и как шляхтянка – с его социализмом. Вот текст одного из писем, адресованных ей Дзержинским: "Я хотел бы увидеть тебя, и может быть, лишь тогда, ты бы почувствовала, что я остался таким же, как и в те времена, когда я был близок тебе не только по крови". Впрочем, данное письмо можно воспринимать и по-другому. Альдона, как старшая из детей раньше всех стала самостоятельной, вышла замуж и заботилась о Феликсе, когда тот находился в местах заключения, и близки брат с сестрой были не в интимном, а духовном плане. Это письмо Дзержинский отправил 15 апреля 1919-го, уже в должности председателя ВЧК...

Феликс Дзержинский и Маргарита Николаева

Первой любовью Феликса Дзержинского стала Маргарита Федоровна Николаева - «бестужевка», окончившая Высшие женские курсы в Петербурге, которые дали русскому революционному движению таких дам, как Надежда Крупская и Ольга Форш. Они познакомились во время его первой ссылки в Нолинске. Она тоже была сослана за участие в студенческих беспорядках. Она привлекла его своими революционными взглядами. Общая идеология вскоре довела Николаеву и Дзержинского до постели. 21-летнего Дзержинского пугали зарождающиеся чувства, о чем он писал в своем дневнике: «Мне хочется с ней говорить, видеть ее серьезные, добрые очи, спорить с ней. Если она дома, мне трудно читать, сосредоточиться, все думается о ней. ...Как жалко, что она не мужчина. Мы могли бы быть тогда друзьями, и нам жилось бы хорошо... Женщин же я, право, боюсь. Боюсь, что дружба с женщиной непременно должна перейти в более зверское чувство. Я этого допускать не смею. Ведь тогда все мои планы, вся жизнь должна будет очень и очень сузиться. Я тогда сделаюсь невольником этого чувства и всех его последствий». В своих письмах железный Феликс предстает совсем с другой стороны – влюбленным и растерянным молодым человеком: «Я обыкновенно при первом знакомстве с женщинами робел, при более же близком был грубым и терял всякое уважение. Теперь же случилось иначе»; «ты видишь во мне фанатика, а между тем я просто жалкий мальчуган... Я могу совсем разбить твою жизнь и тем разобью окончательно и свою собственную. Венчаться тоже, по-моему, надо будет избегать всеми силами. Ведь мы никогда не должны быть мужем и женой».

Феликс Дзержинский, Юлия Гольдман и Михаил Гольдман, Швейцария

Но эта влюбленность не имела счастливого финала – после побега с ссылки революционер еще несколько лет переписывался с возлюбленной, которой в 1899 году предложил прекратить любовную переписку, заявив: «Я за это время, которое прошло после последней нашей встречи, решительно изменился и теперь не нахожу в себе того, что некогда было во мне, и осталось только воспоминание, которое мучает меня. Нам, право, лучше вовсе не стоит переписываться, это будет только раздражать Вас и меня... Я – бродяга, а с бродягой подружиться – беду нажить». Больше свою первую любовь Дзержинский не встречал, а находясь позднее на руководящих постах, даже не пытался ее разыскать. Хотя мог бы: Николаева прожила долгую жизнь и умерла в 50-х годах. На самом деле, Феликс увлекся другой революционеркой, Юлией Гольдман. Считается, что они познакомились в Вильно еще до первого ареста Феликса, который даже поспособствовал тому, что юная бунтарка Юлия в конце концов прониклась социал-демократическими идеями. Ссылка Феликса в Вятскую губернию и случившийся там роман с Маргаритой Николаевой, казалось, навсегда отдалили его от Гольдман, однако спустя несколько лет она разыскала Дзержинского, который вновь оказался в тюремной камере, и добилась свидания с ним, выдав себя за двоюродную сестру. С того момента их отношения развивались бурно. Некоторое время молодые люди жили вместе, и отношения между ними стали столь близкими, что позволили кое-кому из коллег-революционеров даже считать их супругами. Однако на самом деле официально брак Дзержинского и Гольдман не был зарегистрирован. Они просто не успели пожениться. Помешала болезнь: у Юлии уже давно развивался туберкулез. В 1902 году в Швейцарии, Гольдман простудилась и умерла в 1904 году в санатории Швейцарии на руках у своего жениха. После Юлии Гольдман ФД ненадолго впал в нечто вроде душевной каталепсии. Страдания Юлии Исааковны, до последних минут остававшейся в сознании, обесточили его революционный и жизненный запал. Однако, через несколько месяцев в письме Альдоне об охватившем его равнодушии, Дзержинский констатирует: «Как бы там ни было, жить дальше как-то надо…» Рану от сердечной потери этому оригинальному мужчине залечила …революция. Первая.

Еще одним увлечением молодого Дзержинского — правда, очень недолгим — стала Сабина Файнштейн. Между ними какое-то время даже шла оживленная переписка, от которой сохранилась в архивах лишь “женская половина” — письма Сабины к Феликсу, находящемуся в очередном заточении: «Дорогой мой Феликс, надеюсь на встречу. Понимаю, что любовные страдания, болезнь, недомогание и даже смерть незначительны в море человеческих переживаний. Но ты мне нужен. Не забывай меня».

Феликс Дзержинский и София Мушкат

В 1910 году сердцем «железного» Феликса завладела София Мушкат, которая также была активной революционеркой. Они встретились на конспиративной квартире и вначале знали только свои революционные прозвища – Чарна и Юзеф. Чем Чарна очаровала товарища по работе, мы можем лишь догадываться. Красотой она не отличалась, даже родной отец говорил: «Наша Зося издали нехороша, вблизи еще хуже…» Спустя несколько месяцев после знакомства возлюбленные поженились, но их счастье продлилось недолго – первую и единственную жену Дзержинского арестовали и заточили в тюрьму, где в 1911 году она родила сына Яна. После родов Софию Мушкат приговорили к вечной ссылке в Сибирь и лишили всех прав состояния. Феликс писал жене: «Только бы ты была сильной и все перенесла. Порой, когда думаю о тебе и ребенке, несмотря на все и вопреки всему, меня охватывает какая-то волнующая удивительная радость». До 1912 года она прожила в селе Орлинга, откуда через год сбежала по поддельным документам заграницу и отсиделась то ли в Берне, то ли в Лондоне. Супруги Дзержинские после длительной разлуки встретились только спустя 6 лет.

Ф.Э.Дзержинский и С.С.Дзержинская с сыном Яном
в Лугано (Швейцария), октябрь 1918 года.

В следующий раз они увиделись только в 1918 году, когда Феликс Эдмундович стал во главе ВЧК, София Сигизмундовна получила возможность вернуться на родину. Все это время он продолжать ей писать: «Некогда думать о своих и себе. Работа и борьба адская. Но сердце мое в этой борьбе осталось живым... Я выдвинут на пост передовой линии огня, и моя воля – бороться и смотреть открытыми глазами на всю опасность грозного положения и самому быть беспощадным». После этого семья поселилась в Кремле, где супруги прожили до конца своих дней, но единственным романтическим периодом их жизни был месяц в швейцарской деревне. После Гражданской войны, когда стали возможны выезды на юг, семья любила проводить бархатный сезон в Одессе и Крыму. Доходы позволяли: месячный заработок в ВЧК составлял 13 500 рублей, еще 355 рублей присылали из депо Москва-3, где Дзержинский, польский шляхтич по рождению, числился русским пролетарием в должности слесаря. Однако, семейная жизнь, похоже, не удалась. Софья Сигизмундовна Мушкат, по словам очевидца, «суховатая, строгая, подтянутая», не пропускала ни одного партийного собрания. Он же, засиживаясь за полночь с бумагами, часто просил постелить ему в кабинете. Позднее Мартын Лацис, входивший вместе с «Железным Феликсом» в первую «тройку», а позднее занимавший пост председателя Всеукраинской ЧК и лично руководивший Киевской ЧК, пытался оправдать это брачное фиаско: мол, «единственной дамой сердца Дзержинского была пролетарская революция». Такая фраза соратника по работе в ЧК лучше всего подходит для того, чтобы подвести итог в разговоре о роли слабого пола в жизни Дзержинского.

Но Софья Сигизмундовна так явно не считала. Она пережила мужа на 42 года и годами умерщвляла все живое (не зря же была ответсеком в институте МЭЛ) в образе железного Феликса. Это она – законная и венчанная – постепенно сделала его еще и оловянным, и деревянным – короче, ходульным. Может, отомстить так изощренно пыталась покойнику за свое неудачное замужество?! Отдельным же кошмаром экскурсантов Новодевичьего кладбища с 60-х годов ХХ века является могильная плита Софьи Дзержинской – с ее портретом и Железным Феликсом в буденовке на втором плане. Софья Дзержинская умерла в 1986 году, пережив и мужа, и сына. Кстати, его жизнь, в отличие от отцовской, сложилась вполне благополучно. Ян Феликсович работал инженером в Москве, служил в исполкоме Коминтерна, умер в 1960 году...

Память и мифотворчество

Варианты Ордена Дзержинского

В ноябре 1932 года Председатель ОГПУ В. Р. Менжинский обратился к Сталину с просьбой об учреждении Ордена Феликса Дзержинского. Но решение Сталина было отрицательным, и эта награда осталась лишь на бумаге.

Через десятилетие после его смерти, 2 июня 1937 года, Сталин, выступая на заседании военного совета при наркоме обороны, потряс слушателей неожиданным открытием: "Дзержинский голосовал за Троцкого, не только голосовал, а открыто Троцкого поддерживал при Ленине против Ленина. Вы это знаете? Это был очень активный троцкист и весь ГПУ он хотел поднять на защиту Троцкого. Это ему не удалось". 9 августа 1937 года политбюро утвердило приказ НКВД, в котором говорилось: «Почти с самого момента возникновения ВЧК на важнейших участках противопольской работы сидели проникшие в ВЧК крупные польские шпионы». Посадили всю родню Дзержинского, всех поляков-политэмигрантов, то есть коммунистов, бежавших в СССР, единомышленников Дзержинского и друзей России. Если бы Дзержинский прожил подольше, его бы, судя по всему, расстреляли. Это сделали бы его воспитанники, его верные последователи, чекисты. Но он ушел вовремя. И усилиями пропагандистского аппарата превратился в пламенного рыцаря революции, скромного и аскетичного, заботившегося о беспризорниках и наводившего в стране порядок. Железный Феликс в центре Москвы воспринимался как символ того, чего так сильно не хватало нашему народу: равенства и социальной справедливости.

Кстати, многочисленная родня Феликса Дзержинского не приняла его революционный выбор, в результате чего отношения между одним из советских лидеров и его братьям и сестрами были прерваны. Родной брат Владислав Дзержинский, ставший выдающимся врачом-неврологом, автором первого польского академического учебника по неврологии, Октябрьскую революцию не принял и осуждал своего родственника. В 1942 году Владислав Дзержинский был расстрелян гитлеровцами в польском городе Згеже.

Почтовый блок ГДР.
100 лет со дня рождения Дзержинского

Имя Дзержинского было присвоено городам и сёлам СССР, ряду заводов, фабрик, кораблей и других объектов. На улицах городов появились памятники, бюсты «Железного Феликса». Его имя присваивалось улицам и площадям, школам и институтам. Его имя носят почти 1,5 тысячи улиц, площадей и переулков России.

Памятник Дзержинскому в Днепродзержинске, 4 октября 2014.
демонтирован 17 февраля 2016 года

1 февраля 1936 года в Украине в честь Ф.Э. Дзержинского, который практически не имел никакого отношения к городу, был назван город Каменское (Днепродзержинск). 19 мая 2016 г. Верховная Рада Украины приняла «Проект постановления о переименовании отдельных населенных пунктов и районов» № 4085, согласно которому Днепродзержинск получил свое историческое название — Каменское.

17 ноября 1989 года в Варшаве был демонтирован памятник Феликсу Дзержинскому (стоявший там с 1951 года), который рухнул под аплодисменты варшавян. Решение о ликвидации монумента приняли местные власти. Причиной было объявлено строительство метро. Это был первый в Варшаве демонтаж памятника, связанного с периодом Польской Народной Республики. Демонтаж монумента Дзержинскому был поручен работникам Воеводской дирекции городских дорог. Они занялись этим уже 16 ноября. «Наблюдатели решили, что работы идут слишком медленно и сами начали разбивать постамент памятника. Самые активные сорвали с постамента надпись. Многие делали фотографии», - писал фоторепортер Gazeta Wyborcza Яцек Марчевский. На следующий день на площадь привезли подъемный кран. Кран потянул веревку, завязанную на туловище фигуры, сначала на землю рухнули ноги, через секунду – верхняя часть памятника. К удивлению собравшихся, Феликс оказался не бронзовый, а бетонный, покрытый тонким слоем бронзы. После того как монумент рухнул, толпа впала в эйфорию. Люди бросились на обломки с молотками. Отбитые куски они забирали с собой в качестве сувениров. Дзержинский потерял нос, фрагменты волос, бороды, шеи и плаща. Постамент памятника был взорван.

Автором памятника был Збигнев Дунаевский, который, пережив в детстве полиомиелит, всю жизнь передвигался на инвалидной коляске. До войны был студентом варшавской Академии искусств, создал бюст Юзефа Пилсудского и фигуру Христа. После войны Дунавевский выиграл конкурс, как писали СМИ, на «первый в Варшаве памятник деятелю революционного рабочего движения». «Когда я изучал материалы о Дзержинском, меня охватила атмосфера революционного романтизма, которая сопровождала великого революционера в течение всей его жизни», - рассказывал скульптор в интервью. Это объясняет, почему он представил основателя и главу ВЧК как романтического героя в развевающемся плаще. Памятник должен был быть готов к 20 июля 1951 года, к 25-й годовщине смерти Дзержинского. На следующий день из Москвы прибыла делегация властей СССР, возглавляемая Вячеславом Молотовым. Лишь тогда президент ПНР Болеслав Берут торжественно открыл монумент. Сталинская пропаганда называла Дзержинского «гордостью польского революционного движения». Издание «Жизнь Варшавы» писало, что в 1905 году он «призвал к бою тысячи варшавских рабочих». Однако, польское общество ассоциировало Дзержинского с советским аппаратом террора, создателем которого он являлся. Неизвестно, были ли правдивыми слухи о том, что в 1952 году кто-то раскрасил руки фигуры в красный цвет. Однако, известно, что в период военного положения, «Кровавого Феликса» полностью облили красной краской. На момент ликвидации весь постамент памятника был покрыт недружественными надписями.

Сейчас оставшиеся части памятника стоят на складе Управления городских дорог: отдельно ноги, отдельно туловище с прикрепленной головой. В правой руке Дзержинский по-прежнему держит книгу, части монумента покрыты патиной. Участник демонтажа рассказывает: «Как его поставили здесь в 1989 году, так он и стоит до сих пор. Когда-то приходили школьные экскурсии, сейчас он интересует только журналистов. Никто не хочет его никуда забирать. Даже в музее его не хотят показывать – памятник слишком сильно разрушен».

Интересна история главного памятника Дзержинскому, находившегося на Лубянке в Москве. 9 июля 1936 года Центральный Исполнительный комитет принял постановление: «В связи с 10-летием смерти тов. Феликса Эдмундовича Дзержинского, одного из ближайших соратников Ленина и Сталина, организатора ВЧК ОГПУ и первых крупных побед партии в промышленности и на транспорте, ЦИК постановляет: установить на площади им. Дзержинского в Москве памятник Дзержинскому Ф. Э.»

Бюст, созданный Лебедевой

Чуть позже был объявлен конкурс на лучший проект монумента. Среди пяти участников самую удачную, по мнению жюри, работу представила Сарра Дмитриевна Лебедева. Она чуть ли не единственный скульптор, которому позировал при жизни Дзержинский. (Бюст «главного чекиста», созданный Лебедевой в 1925 году, считается лучшим портретным изображением Феликса Эдмундовича и хранится в фондах Третьяковской галереи.) В лебедевском варианте памятника Дзержинский одет в длиннополую шинель, правая рука в кармане, голова чуть опущена...

Ф. Дзержинский. Фрагмент проекта памятника. Гипс тонированный. 1940. Фото М. Стекольниковой

Второе место получил проект, предложенный Верой Мухиной. В отличие от «задумчивого», даже чуточку «усталого» персонажа Лебедевой, ФЭД здесь представлен «защитником светлого будущего человечества»: он «задраен» в гимнастерку, застегнутую на все пуговицы, а левой рукой опирается на длинный, узкий меч.

"В 1940 году Мухина участвует в конкурсе на проект памятника Дзержинскому. Биограф Мухиной О. И. Воронова, описывая замысел, говорит о зажатом в руке «железного Феликса» огромном мече, который упирался даже не в постамент, а в землю и становился главным элементом памятника, оттягивающим на себя все внимание. Но в скульптуре- эскизе никакого меча нет, хотя, возможно, имелось в виду, что он будет в руку вставлен. Зато хорошо видно другое. Дзержинский стоит твердо и жестко, как бы впившись в постамент слегка расставленными длинными ногами в высоких сапогах. Лицо его тоже жестко; глаза сужены в щелки, рот между усами и узкой бородкой как бы слегка ощерен. Сухощавое тело пластично и стройно, почти по-балетному; корпус развернут на effacee; правая рука слегка заведена назад, а левая с напряженно сжатым кулаком слегка выброшена вперед. Возможно, она как раз и должна была сжимать меч (только почему же левая?) — вполне похоже, что этой рукой на что-то с силой опираются.
Или?!
Мы знаем такой жест. Он есть в словаре классической балетной пантомимы. Он есть в партиях колдуньи Мэдж из «Сильфиды», Великого Брамина из «Баядерки» и других балетных злодеев. Именно так, как бы с силой придавливая что-то кулаком сверху вниз, мимируют они слова тайного приговора, тайного преступного замысла: «Я его (их) погублю». И завершается этот жест именно так, в точности так: горделивой и жесткой позой мухинского Дзержинского." (ИННА СКЛЯРЕВСКАЯ, "БАЛЕТ ВЕРЫ МУХИНОЙ").

Следует отметить, что обе участницы конкурса предполагали, что наилучшее место для установки памятника – у недавно сломанных Никольских ворот Китай-города, рядом с наземным вестибюлем станции метро «Дзержинская», открытой 15 мая 1935 года. Однако все монументальные планы спутала начавшаяся вскоре война.

К идее украсить площадь Дзержинского памятником Дзержинскому вновь вернулись через полтора десятилетия. На сей раз обошлись вовсе без конкурса. Феликса Эдмундовича было поручено увековечить скульптору Е. В. Вучетичу и архитектору Г. А. Захарову (причины именно такого выбора в официальных документах не объяснялись). Место будущему монументу определили однозначно: на круглом островке посреди экс-Лубянской площади.

Четырежды лауреат Сталинской премии, любимец Хрущева, признанный мастер монументальных композиций скульптор Вучетич, разрабатывая макет памятника, фактически «принял эстафету» у Сарры Лебедевой. Его Дзержинский тоже должен был стоять на круглом постаменте в кавалерийской шинели до пят, с правой рукой, упрятанной в карман. В одном из первоначальных вариантов автор попытался даже вооружить Феликса Эдмундовича: портупея, маузер на боку... Однако потом эти атрибуты «революционной суровости» были убраны.

5 октября 1955 года коллегия Министерства культуры СССР на своем специальном заседании одобрила представленный Вучетичем проект. Чтобы монумент органично вписался в облик старой московской площади пришлось изготовить из листов фанеры силуэтный макет памятника в натуральную величину и примерить его на месте будущей установки. Лишь с помощью такого трудоемкого метода архитектор Захаров мог уточнить окончательные размеры будущего сооружения. В итоге получился монумент, который – и это признают многие специалисты, – очень удачно «держал» всю старую Лубянскую площадь.

По замыслу авторов постамент для монументального изваяния «рыцаря революции» тоже выполнен из бронзы. «Железный Феликс» стал первым «цельнометаллическим» памятником, изготовленным в СССР. Огромная, почти 5,7 метра в высоту, колонна постамента внешне кажется монолитной, однако на самом деле она собрана из семи отдельных колец, подогнанных друг к другу так тщательно, что стыки между ними практически не заметны. Архитектор Захаров настаивал, чтобы постамент имел идеально правильную цилиндрическую форму. Ради этого пришлось каждое из бронзовых колец после отливки обтачивать на гигантском токарном станке.

Сама скульптура Феликса Эдмундовича тоже «с секретом». Все, кто ее видел, уверены, что эта столпообразная фигура высотой 5,75 метра представляет собой единую отливку. Но на самом деле фигура собрана специалистами ленинградского завода «Монументскульптура» из множества профилированных литых пластин, скрепленных изнутри болтами и зачеканенных по швам.

Бронзовое изваяние основателя ВЧК поставили на том месте, где более ста лет находился лубянский фонтан-водоразбор самого первого московского водопровода, украшенный скульптурной композицией, созданной знаменитым Иваном Витали. Еще до войны, при реконструкции площади, эту скульптуру перевезли к зданию Президиума Академии Наук СССР, а оставшийся гранитный парапет, ограждавший чашу фонтана, теперь приспособили в качестве цоколя для памятника Дзержинскому.

Торжественное открытие монумента назначили на 20 декабря 1958 года – день, когда отмечалась 41-я годовщина образования ВЧК. Считается, что такое совпадение случилось с подачи председателя КГБ И. Серова. Однако самому Ивану Александровичу поприсутствовать на церемонии в качестве «главного чекиста Советского Союза» так и не пришлось: незадолго до праздника, 8 декабря он был смещен с должности. Зато на временной трибуне, сооруженной возле монумента, появились Хрущев, Ворошилов, Микоян, Суслов, Брежнев... Вместе с ними – члены партийной делегации из Польши, а также вдова Дзержинского Софья Сигизмундовна и сын Ян Феликсович.

Долгие годы бронзовый Эдмундович одиноко стоял на своем островке посреди площади. Москвичи быстро подметили эту недоступность памятника и тут же ее обыграли в «народном творчестве». У монумента появилось, например, прозвище «Робинзон Крузо». А среди горожан пошел гулять анекдот: Спрашивают у армянского радио, какой памятник у нас самый дорогой? Армянское радио отвечает: конечно, памятник Дзержинскому; ведь даже чтобы возложить к нему цветы, надо милиционеру 3 рубля штрафа заплатить за переход улицы в неположенном месте!

Кто-то смеялся, кто-то гордился, а кто-то ненавидел. Все документальные материалы о покушениях на бронзовое творение Вучетича были тщательно засекречены. Однако автору этих строк удалось в свое время разыскать очевидца по крайней мере одной из таких акций протеста. Василий Кузнецов (так он просил называть себя) долгие годы проработал в «доме на Лубянке». Был в его чекистской биографии период, когда Кузнецов регулярно дежурил «на фасаде» (гуляли, помнится, в советские годы круглосуточно такие неприметные «товарищи в штатском» вдоль стен здания КГБ).

Однажды ранним утром вдруг поступил тревожный сигнал: на постаменте памятника Дзержинскому появилась какая-то надпись. «Меня с напарником сразу направили туда, – вспоминал Кузнецов. – Смотрим: действительно, на тумбе наискось черной краской буквы выведены: «Убийца русского нар...» Тот, кто писал, видно, испугался чего-то и сбежал, не закончив последнего слова. Но как ему удалось подобраться к памятнику? Ведь ночью площадь совсем пустынная, и этого человека должны были заметить и наши сотрудники, и постовые милиционеры... Впрочем, погода тогда выдалась подходящая для такой затеи, – дождик моросил, все серой мглой затянуто...» Крамольную надпись смыли буквально через считанные минуты. А вот удалось ли разыскать самого «диверсанта» Кузнецов не знал.

Памятным «революционным» вечером 22 августа 1991 года снос памятника Дзержинскому послужил своего рода громоотводом и предотвратил развитие более кровавого сценария. После провала попытки государственного переворота ГКЧП тысячи людей стали собираться вокруг здания КГБ на Лубянской площади. Разгорячённая толпа уже собиралась брать штурмом здания ЦК КПСС и КГБ. Планировалась большая бойня в центре Москвы. Нашлись ответственные и вменяемые люди – это были и коммунисты, и демократы – и встали в живые цепи вокруг этих зданий. Но силы были неравны. Потребовалось чем-то отвлечь толпу, жаждавшую крови. И руководители города сочли, что смогут выиграть время и не допустить кровопролития, если объявят толпе о предстоящем сносе памятника Дзержинскому. Толпа отступила от зданий и повалила на площадь смотреть обещанное шоу. Но шоу все не начиналось. Собравшихся развлекали артисты театра «Ленком» Марка Захарова. В течение трех часов толпу кормили обещаниями подогнать технику, привезти специалистов по демонтажу – надеялись, что люди устанут и разойдутся. Но толпа решила взять процесс в свои руки. Люди взбирались на памятник, цепляли канат, тут же появился грузовик, к которому уже начали крепить концы каната. Если бы памятник повалили таким способом, то мог быть разрушен не только сам памятник, но и прилегающие к поверхности конструкции станции метро. Чтобы избежать таких разрушений, Сергей Станкевич, в то время народный депутат СССР и одновременно — депутат и заместитель председателя Моссовета, обратился к собравшимся, и по его инициативе Моссовет срочно принял постановление об удалении монумента, после чего скульптура была аккуратно снята с постамента при помощи строительного крана и вывезена на пустырь неподалёку от нового здания Третьяковской галереи. Символично, что демонтаж памятника работы Вучетича производился лучшими специалистами Московского художественно-производственного комбината имени Вучетича, которые смогли обеспечить его относительную сохранность. Можно только догадываться, что они при этом испытывали. Некоторое время огромная бронзовая скульптура лежала на земле, периодически подвергаясь нападениям радикально настроенной публики: поливали грязью, писали краской и битумным лаком всякие ругательства, колотили палками...

В процессе "реставрации" к телу Ильича
добавили голову Дзержинского.
Получился памятник "Железный Феликс и дети".
Фото: ШАПАРЕНКО Олег

24 октября 1991-го, Президиум Московского городского совета утвердил решение «О сохранении, переносе в запасники и размещении в специальной экспозиции мемориальных сооружений политико-идеологической тематики советского периода», согласно которому несколько скульптур, «высланных» с московских улиц и площадей должны стать экспонатами в новом Парке скульптур «Музеон» на Крымском Валу.

Среди «ссыльнопоселенцев» оказался и бронзовый Феликс Эдмундович. Его подняли в вертикальное положение и поставили на площадке посреди газона. В 1992-м вышло постановление Правительства Москвы о демонтаже остававшегося на Лубянской площади постамента. Спрятанный внутри него несущий каркас разрезали, бронзовые кольца, образующие пьедестал-колонну, по одному погрузили на машины и перевезли в «Музеон». И тут обнаружилась пропажа. Дело в том, что в верхней части постамента имелась надпись «Феликс Эдмундович Дзержинский», а также годы рождения и смерти. Знаки были сделаны накладными и крепились изнутри гаечками. Так вот, выяснилось: пока пьедестал разбирали и транспортировали на Крымский Вал, все цифры и буквы растащили на сувениры, за исключением одной-единственной! Пришлось сотрудникам Парка скульптур по образцу уцелевшей литеры и по следам, сохранившимся на цилиндрической поверхности постамента, изготавливать всю надпись заново.

К сентябрю 1994 года – к очередному Дню города, было решено вновь установить бронзового Дзержинского на его «персональный» постамент – там же, на территории «Музеона».

«Саму скульптуру мы поднимали на место со всяческими предосторожностями, вспоминал Пукемо. – Чтобы не повредить патину на бронзе, даже специально соорудили защитную корзину из досок... А когда Дзержинский, наконец, встал на постамент, все присутствовавшие при этой операции увидели, что по лицу бронзовой статуи текут слезы!..»

Мистика? Наваждение? – Оказалось, вовсе нет. Чтобы подготовить «Железного Феликса» к установке на родной пьедестал, его сперва вновь перевели в горизонтальное положение. Всю ночь перед монтажом громадная фигура пролежала на земле лицом вверх. Под утро прошел дождь, потом погода разгулялась, выглянуло солнце. Когда скульптуру «взбодрили» на колонну-пьедестал, дождевая вода, скопившаяся во впадинах глаз, потекла вниз, оставляя на уже подсохших щеках «несгибаемого рыцаря революции» хорошо заметные «слёзные» дорожки.

Едва «прописавшись» в «Музеоне» бронзовый монумент Вучетича и Захарова едва не стал объектом торга.

Михаил Пукемо: «Однажды к нам пожаловала некая «команда» из США с весьма неожиданным предложением: «Хотим купить памятник Дзержинскому и перевезти его в Вашингтон! Можете назначить любую сумму!» Заокеанским ценителям скульптуры был дан решительный отказ. Но они не угомонились и через полтора года вновь нагрянули к нам в Парк скульптур – на сей раз с более скромной просьбой: разрешить им снять с монумента гипсовые слепки, по которым можно будет отлить копию «Железного Феликса». Заокеанские господа сулили внушительные суммы и обещали уладить все проблемы, касающиеся закона об авторских правах, однако и на сей раз получили категорическое «нет».

Нынче же в Москве все настойчивей говорят о необходимости вернуть на прежнее место печально знаменитый монумент:

• В 2002 году мэр Москвы Юрий Лужков предложил вернуть памятник Дзержинскому на Лубянскую площадь и выступил с инициативой проведения референдума на эту тему. Однако позже Лужков был вынужден отказаться от этой идеи из-за протестов общественности.
• В 2009 году, аккурат в канун «Дня чекиста», с таким же почином выступили сразу два федеральных думца, либерал-демократ Абельцев и коммунист Обухов. Аргументация была более чем серьезна: в стране есть памятники плавленому сырку и чижику-пыжику, а вот символа правопорядка, в бронзе, почему-то нет. А кем же, мол, еще может быть такой символ, как не Феликсом Эдмундовичем?
• В октябре 2013 года в прессе сообщалось, что Мосгордумой принято решение о восстановлении памятника, внесенного в список объектов культурного наследия, памятников монументальной скульптуры, проекты реставрации которых разработали в 2012 году, и возвращении его на Лубянскую площадь и что предварительная реставрация памятника обойдётся в 50 миллионов рублей. Позднее эта информация была опровергнута.
• 12 июня 2015 года Московская городская избирательная комиссия разрешила КПРФ провести в Москве референдум о восстановлении памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади. Сторонникам Геннадия Зюганова удалось собрать 150 тыс. подписей за проведение референдума. Кампания проводилась под лозунгом «Железная воля — сильная Россия», но уже на следующий день глава московского горкома партии Валерий Рашкин заявил, что сдавать эти подписи никто никуда пока не будет: «Мы откладываем сдачу подписных листов… до решения суда и решения комиссии по монументальному искусству и затем уже продолжим борьбу за проведение референдума на новой основе».
• 25 июня 2015 года Совет Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» принял специальное обращение к общественности Москвы о восстановлении памятника Дзержинскому, где среди прочего говорилось: "Перемещение памятника Ф. Э. Дзержинскому, как символа Державности, обратно на Лубянскую площадь станет патриотическим актом восстановления исторической справедливости".
• Литературный критик Лев Пирогов в статье «Командор на Лубянке» (газета «Культура» №22, 3-9 июля 2015 г) пишет, что так как нашим главным «мифологическим сознанием» является «культ предков, почитание и одновременно страх перед ними» и это есть древнейший мотив религиозного и патриотического сознание, и без «любви к отеческим гробам» никакого «самостояния» человека быть не может, то, соответственно, нам надо восстановить памятник нашему предку Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому…

Эстамп 1937 года

В 1926 году состоялась закладка Сталинградского тракторного завода. В этом же году умер Феликс Дзержинский и заводу, еще на стадии строительства, было присвоено его имя. Перед центральной проходной завода в 1932 году была установлена временная модель памятника, а с 17 июня 1935 года — бронзовый памятник. Скульптор - Сергей Меркуров. Один из 4 памятников города, переживших Сталинградскую битву, также пережили войну памятники Гоголю (1910 - старейший памятник Волгограда) и Ерману (1925) в Комсомольском саду, Хользунову (1940) на Центральной Набережной. За дни войны у памятника была разрушена левая указующая рука, она была восстановлена после войны скульптором художественной мастерской Тракторного завода Раковым. В 1960 году постамент был облицован гранитом. В 2015 году произведен капитальный ремонт постамента памятника. Характерная поза Феликса Дзержинского, указывающего левой рукой на центральную проходную завода, а правой заводящий за спину шинель среди рабочих завода получила ироничное название: «Последнюю шинель продам, но там (на Тракторном заводе) работать не буду». Другой вариант: обыгрывание аббревиатуры ВГТЗ (Волгоградский Тракторный завод) — «Вот Где Ты Загнёшься».

в Правдинске, микрорайоне г. Балахна, Нижегородской обл.

возле управления бывшего Усольлага в Соликамске

Якутск. установлен в 1987 г. на улице Дзержинского.
Скульптор - Пшенников К.Д

в Нижневартовске, установлен в 1988 г.
Скульптор — Александр Леонович из Голышманово
(пенсионер МВД, бывший следователь)

Памятник Дзержинскому в Луганске.
Скульпторы: Федченко В. Х., Бунин Н. Л. Архитектор: Челомбитько Б. И.
Памятник открыт 18 ноября 1967 г.

в Смоленске

Памятник облитый краской, декабрь 2007, Донецк

в Орле, напротив здания УФСБ по Орловской области.

Памятник Дзержинскому в Кисловодске. Открыт в 1957 г.
Скульптор С. Д. Меркуров (типовая модель, аналог в Дзержинске).

Памятный знак в Дзержинском районе Ярославля
в честь 100-летия Ф. Э. Дзержинского

в Пензе

Памятник Дзержинскому в Тюмени. Установлен в августе 2012 года в д. Казарово. Официально открыт в день 135-летия Ф. Э. Дзержинского по инициативе совета ветеранов — 11.09.2012 года. Создан памятник архитектором Александром Леоновичем из Голышманово в 1980-е годы. Этот памятник до середины 1990-х находился у главного здания Голышманоского РОВД, после чего был демонтирован. Долгие годы скульптуру хранили в гараже.

5 Сентября 2017 г. Киров.
открытие памятника Дзержинскому

8 февраля 2017 года памятник Ф.Э. Дзержинскому был открыт в Академии народной полиции в Ханое (Вьетнам). Руководство Академии отметило значительный вклад и важную роль Ф.Дзержинского в формировании системы безопасности, поблагодарило Посольство России и РЦНК за постоянное внимание и поддержку в проведении мероприятий, выразило надежду на дальнейшее укрепление дружественных связей.

Отдельная дивизия особого назначения Внутренних войск имени Ф. Э. Дзержинского

Кроме того:

• В 2007 году Музей-усадьба «Дзержиново» получил поощрительный диплом Премии ФСБ в номинации «Изобразительное искусство» за создание высокохудожественной экспозиции, посвященной жизни и деятельности Ф. Э. Дзержинского.
• В 2014 году «За массовый героизм и отвагу, стойкость и мужество, проявленные личным составом в боевых действиях по защите Отечества и государственных интересов в условиях вооруженных конфликтов, учитывая заслуги в укреплении обороноспособности государства» президент России Владимир Путин подписал Указ о присвоении Отдельной дивизии оперативного назначения внутренних войск МВД России (ныне — в составе Национальной гвардии России) почётного наименования «имени Ф. Э. Дзержинского», которое она ранее носила до переформирования в 1994 году.
• В 2017 году Федеральная служба войск Национальной гвардии приняла решение вернуть Саратовскому институту Росгвардии прежнее название «краснознаменный институт имени Дзержинского Ф. Э.».

Эксперты считают, что неожиданная любовь к «Железному Феликсу» обусловлена небывалым разгулом коррупции в России, на фоне которого экс-глава ВЧК смотрится едва ли не народным лидером.

Портрет Ф.Э. Дзержинского. Художник В.Булгаков. Музей пограничных войск.