Ровно 50 лет назад, 27 ноября 1967 г. состоялась премьера фильма "Вий", снятого по одноимённой повести Н.В. Гоголя, и ставшего первым и последним (но, с уверенностью можно сказать, до сих пор непревзойденным) советским фильмом ужасов, наводившего страх не только на детей. Между тем в советском триллере пролилась лишь одна капля крови: ведьма-панночка, пугая философа, пустила кровавую слезу. Картина была еще «в запуске», а ее уже купили 9 стран мира. Картина став лидером проката (один из лидеров советского кинопроката 1968 года - 32,6 млн зрителей, заняла символическое 13-е место), была показана в США и Аргентине, Финляндии и Франции... И сегодня фильм-классик «Золотой коллекции» «Мосфильма» является самой загадочной и мистической картиной, вокруг которой не утихают споры. К слову, «Вий» — любимый советский фильм известного японского геймдизайнера Хидэо Кодзимы, разработавшего в частности серию культовых игр Metal Gear (жанр стелс-экшен и action-adventure).
 |
| Олег Шупляк. Вий, Гоголь |
Сюжет фильма (а равно и книги), думаю, знают если не все, то многие. Но на всякий случай приведу его.
Главный герой, бурсак Хома Брут (Леонид Куравлев) и двое его приятелей — Халява (Вадим Захарченко) и Горобец (Владимир Сальников), отправившиеся на летние каникулы из Киева в родное село, остановились на ночлег в одном из дворов попавшегося им на пути хутора. Ночью старуха, хозяйка дома (Николай Кутузов), оказавшаяся ведьмой, околдовала Хому и почти до рассвета скакала верхом на нем по окрестным лугам. Доведенный до изнеможения бурсак спасся благодаря молитвам. Когда ведьмины чары рассеялись, он избил наездницу попавшимся под руку поленом, после чего та умерла и обратилась в очаровательную панночку (Наталья Варлей). В страхе Брут поспешил вернуться в Киев, но не успел и дух перевести, как ректор бурсы (Петр Вескляров) приказал ему ехать к богатому казаку-сотнику (Алексей Глазырин), чтобы молиться о здоровье его тяжело больной дочери. Хома, узнав в сотниковой дочке ту самую панночку-ведьму и почуяв неладное, стал проситься у сотника, чтобы тот отпустил его. Но безутешный отец, пообещавший выполнить предсмертную просьбу дочери (она просила, чтобы именно Брут читал над ней молитвы), ставит Хому перед выбором: если семинарист доведёт обряд до конца — его ожидает щедрая награда; если же Хома попытается увильнуть от отпевания — он, волею сотника, будет жестоко наказан. Реальность и воплощения народных верований переплетаются, когда Хоме, запертому в церкви наедине с умершей, предстоит молитвами три ночи противостоять разной нечисти: покойной панночке-ведьме, упырям, вурдалакам и, наконец, самому ужасному Вию...
 |
| Карл Брюллов «Последний день Помпеи» 1830-1833 |
 |
| Иван Александрович Пырьев |
 |
| Седневская Георгиевская церковь. Фото 1989 г. |
 |
| Птушко Александр Лукич |
Кстати, в 2009 году телеканал СТБ (Украина) в рамках проекта «Мосфильм. Неизвестная версия» снял документальный фильм о том, как снимался «Вий». В фильме «Вий. Неизвестная версия» творческая группа попыталась воссоздать того Вия, которого в своё время режиссёрам Ершову и Кропачёву не удалось воплотить в реальность из-за цензуры. Сценарист — Ирина Феофанова. Режиссёр — Елена Захарчук. А в 2007 году на объединении «Мастер ТВ» по заказу ТРК «Петербург — Пятый канал» вышел документальный фильм Нонны Бокаревой «Живая история: Вий. Ужас по-советски», посвящённый съёмкам «Вия».
Неугомонный Птушко, буквально засучив рукава, с энтузиазмом взялся за дело и заразил своей энергией всю съемочную группу. Декорации делали сразу в нескольких павильонах. Заставил рабочих переделать уже отстроенную 4-м павильоне «Мосфильма» «церковь», в которой Хома должен был читать молитвы. Церковь сделали покосившейся, кривой, режиссер требовал, чтобы для декораций нашли гнилые бревна, трухлявые доски. Затянутая паутиной мрачная церковь полгода пугала рабочих "Мосфильма".
Исполнитель главной мужской роли Леонид Куравлев появился в картине вполне закономерно. После фильма Шукшина "Живет такой парень", где Леонид Куравлев сыграл обаятельного шофера Пашу Колокольникова, ему не могли не предложить роль философа Хомы Брута. Впрочем, на эту роль пробовались Вячеслав Невинный и Владимир Коршунов. Но утвердили пробу Леонида Куравлева. С семинаристской стрижкой "под горшок" Куравлеву ходить в жизни не понадобилось: вся бурсацкая вольница в фильме была одета в парики. Зато артисту пришлось заучивать молитвы и украинские песни. Но актер остался доволен: "Я получил большое наслаждение от съемок в «Вие». Это счастье - получить роль в фильме по Гоголю. Я авторский текст много раз перечитывал и перечитываю. Аура мистики существует там. Она мне очень помогала как актеру".
 |
| Александра Завьялова в роли Пистимеи Морозовой |
 |
| Н. Кутузов - ведьма |
 |
| Н. Кутузов - ведьма |
Зато, по некоторым сведениям, в первоначальной версии было несколько сцен с обнаженными женщинами. Но руководство «Мосфильма» посчитало эти эпизоды «слишком реалистичными» и велело вырезать.
 |
| панночка - Н. Варлей. Она очень красива в этом фильме! |
 |
| та самая слеза |
   |
| на съемках фильма "Вий" |
Наталью в кадре ставили на специальный вибратор (устройство в виде холодильника), чтобы создалось впечатление, что она трясется от злости; накладывали тусклый грим, как будто она зеленеет от злости; подсвечивали глаза, чтобы они светились изнутри сатанинским огнем... А юная актриса, не желавшая терять напрасно время, пока на площадке устанавливали свет, беззаботно лежала в гробу и учила конспекты и учебники, готовясь к экзаменам в Щукинское училище. Правда, спустя годы уже известная к тому времени на весь Союз умудренная жизненным опытом Наталья Варлей не раз усомнилась в правильности своего решения и сожалела, что снялась в роли ведьмы: "Это был страшный грех. Я теперь с ужасом думаю, как могла решиться лечь в гроб..." После выхода фильма в ее жизни стало происходить нечто страшное. Варлей признавалась, что пожалела о том, что снялась в первом советском фильме ужасов: «После фильма на меня стали обрушиваться неприятности. Я их словно притягивала… За эту роль я покаялась, получила у церкви прощение и уверена: нельзя заглядывать туда, куда смертным вход воспрещен». Слухи о бедах и несчастьях Варлей, якобы обрушившихся на нее после премьеры, ходили еще долго. Сплетники связывали отсутствие у нее ярких ролей, смерть бывшего мужа (Владимира Тихонова) и многочисленные интриги завистников именно с проклятием «Вия».
 |
| Панночка в гробу |
 |
| на съемках фильма "Вий" |
Гроб №3 был подвешен на шести металлических струнах к потолку. Именно в нем ведьма летала по церкви, стоя во весь рост. В основание гроба был вмонтирован металлический штырь-кронштейн, к которому актрису пристегивали монтажным поясом. За спиной, под балахоном, у нее была закреплена надежная опора. Прежде чем пустить Наталью Варлей в "свободный полет", в необычном гробу перелетала чуть ли не вся съемочная группа. Например, помощник режиссера, весивший около ста килограммов, тоже проверял конструкцию на прочность. На большой высоте он раскачивал гроб и даже прыгал в нем. Но однажды во время съемок полёта из-за сбоя в технике Наталья Варлей выпала из несшегося на большой скорости по кругу гроба, в котором она стояла в полный рост... Как в калейдоскопе, мигали свечи, мелькали бревна церкви... Наташа потеряла равновесие и выпала из гроба и полетела с большой высоты вниз головой, хотя и была прикреплена к гробу страховкой. Травма была неизбежной, но пан философ — Леонид Куравлев, — не имея опыта страховки, каким-то чудом поймал Наташу при самом приземлении на дощатый пол церкви. Вся съемочная группа ахнула... После этого случая Куравлев неделю провел на больничном из-за растяжения мышц, а по стране поползли слухи о том, что "спортсменка-комсомолка" погибла на съемках "Вия". Об этом говорила тогда вся страна. Лишь после актриса призналась, что, несмотря на свою работу воздушной гимнасткой в цирке, она сильно боялась высоты. Представляете, какая сила воли должна была быть у этой хрупкой девушки, чтобы каждый раз вставать в гробу под потолком церкви?
Кстати, с тех пор все российские актрисы, которым по сюжету фильмов приходится умирать, настаивают на том, чтобы в гроб вместо них ложились дублерши. И вообще, умирать по сюжету фильма стало считаться плохой приметой.
Остается, добавить, что красивый голос панночки, это не голос Натальи Варлей. Роль панночки была озвучена Кларой Румяновой.
Три ужасные ночи читает Хома псалмы в запертой церкви – и все время встающая из гроба панночка пытается погубить юношу. Две ночи его спасают усердные молитвы и круг, который он начертил вокруг себя. На третью ночь по зову панночки появляется страшное чудовище – Вий...
На съемках "Вия" сожгли несколько центнеров свечей. Воск был дорогой. Приходилось в специальных церковных мастерских Загорска заказывать толстущие свечи, состоящие из воска и стеарина.
 |
| Роль Вия сыграл артист цирка, силовой акробат Николай Степанов. |
Прочую нечисть также играли артисты цирка и спортсмены, например, заслуженный тренер РСФСР по вольной борьбе Борис Веселов. Тяжелые костюмы и невероятные трюки требовали недюжинной физической формы. Итого — 12 гимнастов и 4 прыгуна на батуте. Вурдалаки, упыри, мертвецы, вышедшие из могил, рождались в мастерской пластического грима. Над масками оборотней работала талантливая художница Сарра Мокиль. Как вспоминал помощник режиссера Тариэл Габидзшвили, "она способна была творить чудеса. Лукич обязательно брал ее для работы во все снимаемые им картины". Из сотни эскизов Птушко отобрал самые фантастические. Так в фильме появились упыри с тремя вывороченными носами, вислоухие вампиры, вурдалаки с губами-«варениками» в половину лица... Советская кинонечисть, по замыслу режиссера, должна была отличаться не только "симпатичными" лицами, но и размерами. Для контраста с "рослой нечистью" Птушко собрал со всей Москвы десятерых карликов, чтобы придать нечисти более зловещий вид. Кривоногие, с большими, искусственно удлиненными головами, они должны были олицетворять собой исчадий ада. Все выходцы с того света были загримированы так, что казались абсолютно лысыми и голыми. Вампиров и упырей мазали разноцветным гримом: одни имели синюшный оттенок, другие — серовато-черный... "Хома слышал, как нечистая сила металась вокруг него, чуть не зацепляя его концами крыл и отвратительных хвостов. Наверное, панночка порядочно грехов наделала, раз за нее так нечистая сила стояла".
Оборотни в фильме у Птушко удивительным образом лазили по вертикальной стене. Как вспоминал художник фильма, снимал этот трюк (16 марта) опытнейший оператор Федор Проворов. Из толстых досок была сколочена "стена". Макет ставили под углом к полу и снимали вампиров, сползающих по наклонной плоскости, сверху: над съемочной площадкой зависал кран с оператором и режиссером. Получалось, что упыри, цепляясь когтями рук и ног, лезли прямо по вертикальной стене. В роли нечисти здесь снимались 12 гимнастов и 4 батутчика.
В фильме есть эпизод, когда несметное количество чудовищ влетает в храм: падают на землю иконы, летят вниз разбитые стекла, двери срываются с петель... Тут же должна падать огромная люстра — паникадило. Бутафоры не поленились и на основание люстры понавешали множество мешочков с пылью. Когда паникадило грохнулось об пол церкви, все на мгновение онемели: в поднявшемся столбе пыли казалось, что раздался взрыв...
 |
| инсталляция, выполненная по мотивам "Вий" 1967 года с Натальей Варлей в роли панночки. |
А 27 июля 2013 г., в день города, в Бресте открылась аллея, 28 кованных фонарей которой выполнены мастерами из Минска, Бреста, Березы в виде различных персонажей из произведений Николая Васильевича Гоголя, а так же на отвлеченные темы. Один из них представляет эпизод из легендарного "Вия", тут же прозванный "ночным дозором".
Нечистая сила была представлена в «Вие» и своеобразным животным миром: например, в картине работала «бригада» черных кошек. Девять подросших черных котят достались съемочной группе в наследство от картины «Черный чертенок», где главного четвероногого героя играли сразу девять дублеров. Эти же кошки работали у Гайдая в «Бриллиантовой руке» и в фильме «Иван Васильевич меняет профессию». Мало того, что в «Вие» черные коты выскакивали из-под ног бедного философа Хомы в самый неподходящий момент, на кошек надевали еще и специальные шапочки-капоры с рожками. Их пускали прыгать с возвышения, и в прыжке снимали на стене их тени.
Для изображения всякой нечисти режиссер с оператором пробовали снимать в увеличенном виде насекомых – богомолов, жуков-носорогов, пауков... Но остановились все-таки на близких к мистическим субстанциям летучих мышах, воронах и филинах. В съемках второй ночи Хомы приняли участие настоящие вороны и филины. 50 ворон изловили прямо в районе «Мосфильма» в силки, выложив в старом сарае приманку, несколько дней не подходили, чтобы не спугнуть хитрых птиц. Попавших в силки пленниц забирали только ночью, чтобы не вызвать подозрение у остальных вольных ворон. С ними, а также с летучими мышами, филинами и черными кошками работал известный на «Мосфильме» дрессировщик и постановщик трюковых сцен с животными Тариэл Габидзшвили. По команде режиссера черные птицы с шумом выпархивали из раскрывающихся с треском окон «церкви». Бывало, дрессировщик кричал режиссеру Александру Птушко: «Лукич, вороны кончились». Он объявлял перерыв, киношники тушили свет и лезли с фонариками на колосники снимать птиц, а павильоны были огромные — до 16 метров в высоту.
Были у Александра Птушко и любимые животные, которые кочевали с ним из фильма в фильм. Обожал он, например, собаку Мишку. Дрессировщик Тариэл Варламович привез пса еще из армии. Мишка был настоящий собачий звукоимитатор. Мог рычать, как настоящий медведь, выть по-волчьи. В «Вие» он отчаянно «оплакивал» во дворе умершую панночку.
А вот петух, кукарекающий в одной из сцен, ранее был задействован Птушко при съемках фильма «Сказка о царе Салтане».
Актер Петр Вескляров сыграл в картине две роли — ректора бурсы и Дороша, одного из подручных сотника.
Впрочем, наибольшую известность Петру Ефимович принесла роль Деда Панаса, в которой он в течение более двадцати лет — в 1962-1986 годах — читал вечерние сказки вначале на украинском радио, а затем и на телевидении в программе «Спокойной ночи, дети» (укр. «На добраніч, діти»), выходившей ранее под названием «Вечерняя сказка с Дедом Панасом». Актёр выступал в украинской вышиванке, что не очень нравилось руководству канала. Петра Ефимофича обвиняли в национализме, искали поводы, чтобы от него избавиться. Таким поводом стала фраза Весклярова в ходе телепередачи. Увлекшись своим очередным рассказом, дед Панас произнес: "Поцілуйте мене в дупу, пан поїхав до урлюпу". Сегодня, скорее всего, никто не обратил бы внимания на эту фразу. Тогда же руководство канала решило уволить Весклярова. Однако на канал тотчас же обрушился шквал звонков, писем с просьбами вернуть деда Панаса и угрозами, если этого не произойдет. Пришлось начальству пойти на уступки, и Весклярова позвали обратно. Но спустя время произошел второй скандал, которого Вексклярову уже не простили. В тот вечер получилась накладка. Прямой эфир закончился, однако звукорежиссер еще не выключил звук. А Вескляров, не заметив этого, сказал свою знаменитую фразу "От така х***ня, малята". Его сразу сняли с эфира. Больше Вескляров на телевидении не появлялся. Впрочем, про Деда Панаса ходит немало историй. Но актёр театра и кино Владимир Заманский убеждён, что все они — выдумка. По мнению же украинских издателей, писателей-публицистов братьев Капрановых: «Если через столько лет о человеке помнят и даже рассказывают разные небылицы — это настоящий национальный герой».
В музыке для фильма, написанной Кареном Хачатуряном, звучат цитаты из произведения Модеста Мусоргского «Ночь на Лысой горе».
27 ноября 1967 года фильм вышел в прокат. Однако далеко не все желающие успели посмотреть картину. После событий 1968 года в Чехословакии в СССР всерьез заговорили о растлевающем влиянии Голливуда на молодых режиссеров и в качестве яркого примера подражания американским образцам в первую очередь называли «Вия». Не помог даже мировой авторитет Птушко, по фильмам которого уже тогда учились спецэффектам голливудские режиссеры, в частности, молодой Стивен Спилберг. «Вий» мог и далее давать Госкино большие прибыли, так как интерес к жанровому кинематографу всегда был поистине огромен, но идеологические догмы взяли верх. Фильм разругали и надолго убрали из проката. Многие идеологи возмущались, как накануне 50-летия Октябрьской революции могла выйти на экраны такая безыдейная лента.
Впрочем, в 1970-х фильм был закуплен для зарубежного проката: в США (под прокатным названием «Viy or Spirit of Evil»), Аргентине (под прокатным названием «Viy, espíritu del mal»), Финляндии (под прокатным названием «Velho») и Франции (под прокатным названием «Vij»).
 |
| — Ну выпил лишнее, вот и показывается страшное. |
Несмотря на большой успех картины, ее многие годы после премьеры сопровождала дурная слава. Судачили, мол, не случайно создатели этой картины спустя время стали уходить в мир иной один за другим. И действительно, после премьеры стал сильно болеть главный режиссер ленты Птушко. Он скончался в 1973 году, не дожив до своего 73-летия. Спустя два года ушел из жизни оператор Федор Проворов, не дожив до 70-летия два месяца.
 |
| Алексей Глазырин |
 |
| Степан Шкурат |
 |
| Яковченко Николай Фёдорович |
Наталья Варлей сразу после съемок надолго слегла с серьезной болезнью. «Вий» долго преследовал ее. По ее признанию, порой доходило до мистических вещей. Например, однажды актриса отправилась в морской круиз, организаторы которого взяли с собой кассету с «Вием». В первый же день объявили показ. Варлей произнесла вступительное слово. Но перед началом сеанса спокойное море внезапно разбушевалось. Варлей усмотрела в этом нехороший знак и уговорила перенести сеанс на следующие дни. Но сутки спустя история повторилась. Только в кают-компании потух свет, море вспенилось. Отменили и второй показ. На следующий день Варлей уговорила организаторов круиза показать вместо «Вия» другой фильм. Они дали согласие, а сами упрямо поставили «Вия». Не прошло и пяти минут с начала сеанса, как на теплоходе началась сильнейшая качка, судно начало крениться. В каюту Варлей вбежал ее сын с криком: «Мама, они все-таки показывают «Вия»!» Актриса бросилась в кают-компанию и чуть ли не силой заставила остановить сеанс. Как только показ прекратили, море успокоилось. Больше этот фильм из суеверия на теплоходе не пытались показывать.
Вновь лента вышла на экраны лишь через 20 лет, в эпоху перестройки. Отреставрированный "Вий" стал демонстрироваться в кинотеатрах в 1988 году, сделав большие кассовые сборы, словно только что был снят. Выяснилось, что сотни тысяч зрителей помнили о своих первых зрительских впечатлениях и долгие годы ждали возвращения любимой картины на экран. Однако, период признания советских фильмов ужасов был недолгим. СССР распался, и эпоха советского кино завершилась.
В 1990-м на историю о Панночке и Хоме замахнулись югославы (Джордже Кадиевич) и сделали колоритный ужастик «Святое место». (Не путать с одноименным фильмом США 2007 г.) Формально югославский режиссер Джордже Кадиевич старался максимально не отходить от первоисточника, но эротические моменты, отличающие эту экранизацию от остальных, вряд ли понравились бы Гоголю. Сначала Брут пытается изнасиловать умирающую Панночку, потом узнает о ее кровосмесительной связи с отцом-Сотником, ну, а откровенные сцены из прошлого главной героини, так сказать, дополняют эту и без того яркую картину. Кстати, Вий в финале фильма не появляется, очевидно, поэтому его и назвали "Святое место", хотя о святости все происходящее тоже напоминает очень мало.
 |
| Роберт Бартон Инглунд |
В 2006 году на экраны вышел фильм «Ведьма», поставленный Олегом Фесенко по мотивам «Вия». Действие было перенесено в США, а фабула Гоголя была подвергнута значительным изменениям. Главные роли играли Валерий Николаев (репортер Айван, отправившийся в командировку в глухую провинцию) и Евгения Крюкова, сыгравшая ведьму. Евгения Крюкова, оказалась, наверное, единственной актрисой, которая не побоялась на съемках ложиться в гроб, заявив, что в приметы не верит, и, похоже, оказалась права, – съемки "Ведьмы" прошли без эксцессов. В «Ведьме» немало профессионально выполненных спецэффектов — их создавала команда специалистов, выпустивших «Ночной дозор» и «Дневной дозор». Впрочем, назвать ленту, снимавшуюся в Эстонии, кинематографической удачей можно было бы только по дружбе, однако бюджет она всё-таки "отбила", собрав при затратах в 2,5 миллиона долларов 4,89 млн кассы в мировом прокате.
  |
| Вий (2014) |
 |
| Агния Дитковските |
Внешне "Вий" напоминает "Сонную лощину", и в начале там буквально воспроизводится сцена из "Ван Хельсинга", но это влияние, а не плагиат: в основном "Вий" как раз-таки отсебятина чистой воды, свободная как от механического подражания Голливуду, так и от необходимости следовать гоголевской повести. И тут трудно догадаться, что произойдет в следующей сцене: Вий появляется не в финале, а в середине картины, и, если до того лента хоть как-то напоминала экранизацию школьной классики, вторая половина - свободное плавание, в котором зрителю бывает по-настоящему интересно...
Отдельного внимания заслуживают монстры и чудовища, созданные специально для фильма «Вий». Монстры в фильме делятся на три категории – загримированные актеры, аниматроники–куклы, оживающие при помощи механизмов и каскадеров, и полностью виртуальные трехмерные чудовища. Художник по гриму Петр Горшенин («Высоцкий. Спасибо, что живой», «Особо опасен») рассказал о своей работе: «Передо мной стояла задача отразить внутренний мир персонажа в монстре, в которого он превращается. Это невероятно сложно! Зритель должен понять, почему человек стал именно этим существом. Надеюсь, нам это удалось». Актер Андрей Смоляков делится впечатлениями: «На поиск грима потратили действительно много времени. Я играю отца Паисия, и сначала мы шли по пути капуцинского внешнего вида, но потом решили сделать его ближе к нашему ортодоксальному служителю церкви. Мой персонаж – религиозный фанатик, он живет в лесу, голодает, истязая себя ради веры. Правильно читать проповедь, окроплять святой водой прихожан меня учил наш консультант – священник. Он же благословил нас на съемки. Одной из самых сложных для меня сцен было чтение Апокалипсиса на старославянском языке».
В марте 2014 Ольга Зайцева, сыгравшая панночку в фильме «Вий», заявила в интервью журналу MAXIM, что хочет снимать качественное порно. Ольга уверена, что этот киножанр в России находится не на должном уровне, а она готова исправить это в качестве режиссера и доказать всему миру, что мы и здесь можем быть лучшими.
10 февраля 2014 года Федеральная антимонопольная служба получила жалобу общественной организации «Трезвая Россия» на создателей и распространителей фильма за скрытую рекламу водки. Организация выявила в этом фильме нарушения закона о рекламе и о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию. В жалобе отмечено что в фильме неоднократно упоминается название водки «Хортица», а на одном из кадров показано изображение товарного знака этой водки. Кроме того, отмечается, что в фильме демонстрируется распитие крепких алкогольных напитков, однако фильм имеет маркировку возрастного ограничения «12+». Авторы заявления обвиняют создателей и распространителей фильма Вий в нарушении федеральных законов О рекламе и О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию. Сопродюсер фильма Олег Тетерин сказал: "Для меня это новость, ко мне такой информации не приходило. В случае поступления жалобы будем реагировать согласно законодательству. <…> Я думаю, что это происки конкурентов. Мне кажется, что всегда, когда есть какой-то успех, кто-то заведует и пытается сделать какие-то вещи"
А это мнение одной зрительницы:
Вчера в ночи суровые минские заводчики набрались мужества и посмотрели эпическое полотно "Вий", на которое в свое время не сходили в кино, так как почитали отзывы и решили, что это лучше посмотреть дома под пиво, а то и более крепкий напиток.
Оказалось, что мы не угадали, и внимать этому креативу возможно только под тяжелыми психотропными веществами - под которыми, видимо, их и снимали.
Утром, [протрезвев], я попыталась пересказать сюжет мужу, но не смогла. В моем бессвязном (потому что логически связать мелькавшие на экране кадры мой мозг отказался наотрез) изложении он выглядел так:
Где-то в темном глухом лесу возле реки на краю болота, окруженного горами, жило племя диких укров. Укры были грязны, жадны и почти все время пьяны, ибо где-то в горах бил источник "Хортицы" (активно рекламируемой авторами водки), на который посреди деревни стоял указатель. И укры постоянно бегали к нему с бутылями, отчего им мерещилось дивное.
Деревня была обнесена частоколом, а частокол кругом, "выходить за который отваживались только самые отважные казаки" (с). У укров был волшебный мел, за круг из которого боялась заходить нечисть. Укры занюхивали им после пьянки.
И вот однажды в этом фантазийном селении произошло страшное: девки в озере купались [и хрен резиновый нашли] и одна отчего-то умерла, а другая свихнулась и онемела. И все стали бегать с воплями "ведьма" и "это место проклято!". И пан атаман дал Хоме Бруту тыщу червонцев, чтобы тот спас душу его дочери, и запер его вместе с этими червонцами в церкви. А утром там нашли труп.
Учитывая, что действие постоянно скакало во флэшбэк и обратно, а герои были однотипно грязные, чубатые и пьяные, мы с большим трудом следили за полетом мысли сценариста. В общем, вроде как ночью [из колодца] из гроба вылезла [утонувшая девочка] панночка и долго гоняла Хому по церкви, а он отбивался от нее крестом и топором (топор помогал больше), а потом от усталости упал, поседел и умер.
Потом опять покричали "ведьма" и "место проклято", два нехороших укра украли тыщу червонцев, и на год все затихло.
Потом к украм внезапно забрел юный инглишмэн, которой хотел делать науку, но пока сделал только ребенка дочке какого-то инглишпана и бежал, прихватив с собой стратегический запас голубей, чтобы каждую неделю отправлять письмо своей возлюбленной (учитывая ,что в пути он был год, прицеп с голубями шел за ним следующим обозом). Приложившись к источнику Хортицы, инглишмэн [вообразил себя в Сонной Лощине] тоже увидел много глюков, а именно рукожопого атамана, много маленьких летающих бесенят и собственно Вия с соплеобразными веками, который посмотрел злосчастному иноземцу в душу и велел спасти душу панночки.
Потом все опять бегали с воплями "ведьма!!", потрясали окровавленными топорами и втыкали их в кого ни попадя. Падали лошади, отчетливо привязанные за ногу, чтобы ее подсечь, в дома все заходили исключительно через дырки в крыше, ведьмы с обвисшими титьками и длинными хвостами катались по ночам на истошно орущих парубках, инглишмен проводил картографию местности с крыши церкви.
В итоге внезапно наступила развязка - оказалось, что на самом деле Хома Брут жив и партизанит в округе под видом девятирогой хренотени, пугая отважных казаков, а панночку убил похотливый поп, причем зря - секс с ней ему не понравился. А всякие там Вии, ведьмы и рукожопые казаки - плод человеческого воображения (впрочем, насчет рукожопости я бы поспорила). На плохого попа упал Иисус в натуральную величину, висевший под потолком церкви на манер люстры, немая девица заговорила, Хома Брут вышел из подполья и стал хорошим попом. Попутно много кто умер, но тут я уже совсем запуталась. Инглишмэн выжил, но домой, кажется, так и не вернулся, да и голуби у него, походу, кончились. Зато у укров появился первый в мире кинематограф, собранный из печки, свечки, бочки и вентилятора (нет, это не шутка, а вдохновенно добавленный в фильм элемент стимпанка).
А укры стали жить-поживать и хортицы* наживать.
Все.
[далее взято у более адекватного зрителя, но очень подходит сюда]
Возник вопрос, точнее несколько:
- Неужели создатели такого рода фильмов не смотрят зарубежные экранизации и не сравнивают качество спец эффектов?
- Неужели российскому кинематографу не хватает сценаристов, которые пишут фантастику? Или у нас один Н.В. Гоголь писатель-фантаст?
Но после фильма хотелось сказать режиссёру - "Опустите мне веки"....
(c) Ольга Громыко
* К слову, "Хортица" - типичная быдло-водка, производимая прорасейски настроенным производителем.
В 2015 году стало известно о желании создателей «Вия» 2014 года снимать всю трилогию. Съёмки начались на студии Мосфильма и в Китае, сюжет утверждён изначально. К маю 2015 стало известно, что в фильме "Вий 2: Путешествие в Китай" примут участие Джеки Чан и его команда, Павел Воля, Джейсон Стэтхэм, Мартин Фримен, Чарльз Дэнс, Рутгер Хауэр, Игорь Жижикин и др. По сюжету, покинув Малороссию, Джонатан Грин продолжает путешествие по Российской Империи. Картограф приезжает в Московию (идёт XVIII век, период правления Петра I). Учёным заинтересовался граф Меншиков, - ближайший фаворит Петра Великого, - и велел привести к себе, чтобы тот сделал важное для него дело: отправился в путешествие к самому Китаю, для составления более чётких морских и сухопутных карт южных границ Российской Империи и северных границ Китая... Разумеется, в картине окажется неизменно китайский дракон Лун-Ван и славянский Вий, разбойники, черти и демоны Руси и Китая (и вампиры), и лента не будет лишена интриг и загадок. По сообщению кинопродюсера Алексея Петрухина, премьера фильма "Вий-2: Путешествие в Китай", полное название которого — "Тайна печати дракона: Путешествие в Китай", — может состояться в ближайший китайский Новый год — в феврале 2018 года. По его словам, китайский рынок для этой картины станет основным для того, чтобы отбить инвестиции. "Мы понимаем, что даже если в России сделаем большие рекорды, это все равно не окупает проект. Поэтому мы ориентированы на Китай", — сказал он. Третья же и последняя часть кинотрилогии, съёмки которой и создание сюжета, предположительно, уже начались, очевидно, будет связана с Индией (c участием болливудских актеров?).
И еще парочка пародий на "Вия":
Клиника ( Clinic ), 1993. Студия: Borisfen-S (Украина). Режиссер: Александр Бубнов
"Вий", 2012, передача "Большая Разница", ведущие — Иван Ургант и Александр Цекало.
Но все эти фильмы были (и будут) сняты через много лет после распада СССР, когда жанр хоррор-фильма уже давно существовал в российском кино. Это ленты нового поколения, созданные в условиях свободы творчества. И пусть зритель сам решит, сохранился ли в них гоголевский дух.
Между тем, интересно, чем завершилось развитие жанра фильма ужасов в советском кинематографе. Едва ли не последним произведением в жанре хоррор оказался фильм Андрея Харитонова «Жажда страсти» (1991), поставленный по мотивам ранней прозы Валерия Брюсова. Брюсов обожал Эдгара По, любил мистику и пробовал себя как фантаст. Написанные им фантастические рассказы надежно прятали от советского читателя, ведь Брюсова подавали чуть ли не как писателя-коммуниста и революционера. А в фильме появился ангел смерти, возникла тема двойника и мотив погребения заживо. Образ роковой женщины играла не зарубежная актриса-вамп, а хорошо знакомая нашему зрителю Анастасия Вертинская. Да и все ужасы происходили не где-нибудь, а в Москве эпохи молодого Брюсова. Но СССР распался, в прокат хлынул поток зарубежных лент, и вскоре в мистических и готических мотивах уже не усматривали ничего необычного. А фильм «Вий» остался в истории как замечательный памятник советского жанрового кинематографа.
Бонус. Вий - мифы и легенды
 |
| Иллюстрация Виктора Королькова |
- Подымите мне веки: не вижу! - сказал подземным голосом Вий. - И все сонмище кинулось подымать ему веки".
Словно из ниоткуда, лишь на мгновение появляется в повести этот жуткий персонаж и тотчас вновь исчезает в небытие. Этот таинственный демон смерти, которому автор посвятил едва ли не полтора десятка строк повести, выписан столь яркими, выразительными красками, что неизменно привлекает к себе внимание исследователей творчества Гоголя. Большинство из них считает, что в основу повести, несомненно, положено народное сказание, которое было переосмыслено и обработано автором. Вероятно, Гоголь переделал концовку предания, явив читателям загадочный образ Вия — порождение собственной фантазии. И тем не менее Вий появился не на пустом месте — у него имеются "фольклорные прототипы", некоторые характерные черты которых, видимо, и были использованы Гоголем. Сам Гоголь писал в объяснениях к своему произведению следующее: "Вий - есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем называется у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чём изменить его и рассказываю почти в такой же простоте как слышал". Из каких же мифологических глубин явился колоритный персонаж Вий?
Специалист по древним религиям Владимир ЛОПАТКИН считает, что в древности персонажи типа Вия вполне могли на самом деле существовать и пугать до полусмерти: "Неслучайно вся чертовщина происходит с Хомой именно в церкви. Месте, казалось бы, самом далеком от бесовских наваждений. Между тем в народе, у которого Гоголь позаимствовал сюжет, так не считали. Этому есть научное объяснение. Раньше христианские храмы возводились исключительно на местах сакральных. Там, где тысячелетиями стояли капища языческим богам. Это были места силы Земли, ворота в параллельное пространство. Мало того, при их раскопках часто находят подземные сооружения. Не исключено, что именно это и есть точки соприкосновения с гномами, троллями. Ведь у совершенно разных народов есть одни и те же предания о живущих под землей человечках. Вот древние люди и метили разными Стоунхенджами места их выхода на поверхность. Так что Вий вполне мог существовать на самом деле и явиться или из-под земли, или из параллельной реальности".
Существует два предположения о происхождении имени Вия: первое — украинское слово «вії» (укр.) (произносится — «вийи»), что в переводе с современного украинского языка — «ресницы» (сравни так же белорусское "вейка" — "ресница"), т.е. слово, имеющее отношение к векам этого персонажа. В своих комментариях к повести В.А. Воропаев и И.А. Виноградов отмечают: «Согласно исследованию Д. Молдавского, имя подземного духа Вия возникло у Гоголя в результате контаминации имени мифологического властителя преисподней “железного” Ния и украинских слов: “Вирлоокий, пучеглазый” (гоголевский «Лексикон малороссийский»), “вiя” — ресница и “повiко” — веко. И второе — со словом «виться», т.к. образ Вия напоминает какое-то растение: ноги его овиты корнями и весь он покрыт засохшими кусками земли.
С именем Вия связано, очевидно, и еще одно слово гоголевского “Лексикона малороссийского”: “Вiко, крышка на диже или на скрыне”. Вспомним “дижу” в “Вечере накануне Ивана Купала” — гуляющую “вприсядку” по хате огромную кадку с тестом — и “скрыню” в “Ночи перед Рождеством” — окованный железом и расписанный яркими цветами сундук, изготавливаемый Вакулой на заказ красавице Оксане. И в выписке Гоголя из письма матери от 4 июня 1829 г. “О свадьбах малороссиян”, где речь идет о приготовлении свадебного каравая, сказано: “Коровай делают надиже, а по-ихнему на вики (...) содят его без крышки в печь, а вико надевают на дижу”».
В украинской (да и во всей восточнославянской) демонологии, Вий — страшный, уродливый, очень высокого роста (по другим данным - приземистый) и мощного телосложения старик, весь обросший корнями деревьев и мхом, с железными пальцами и очень большими бровями и глазами, которые прикрыты еще большими, ниспадающими до самой земли, разросшимися веками, имеющими длинные ресницы, которые он не в силах поднять самостоятельно. Вий не может ничего видеть сам по себе, но если удастся нескольким силачам поднять ему брови и веки железными вилами, тогда ничего не может утаиться перед грозным его взором: взглядом своим Вий может убить не только человека (по русским и белорусским сказкам, веки, ресницы или брови Вия поднимали вилами его помощники, отчего человек, не выдерживавший взгляда Вия, умирал), но и разрушить и обратить в пепел целые города и селения. Впрочем, в некоторых произведениях Вий не убивает взглядом, а скорее снимает действия всех оберегов от нечистой силы, он является как бы проводником, а не самим убийцей (это можно понять из произведения Н. В. Гоголя «Вий»). В этнографии высказывается допущение, что именно с образом Вия связано поверье о сглазе — о том, что от плохого взгляда все гибнет или портится. Голос у Вия так же очень страшный и противный, его протяжное монотонное звучание сможет свести с ума любого человека.
 |
| кадр из фильма "Вий" (2014) |
 |
| Иллюстрация Эдуарда Новикова к повести Н.В. Гоголя "Вий" |
У Вия нет собственного сакрального символа. Но в роли условного обозначения этого бога вполне может выступать одноименная руна. Нужда, русская руна (Н) - Руна Вия, руна судьбы которой не избежать, руна предначертанных событий которые нельзя изменить. Вий, это бог Нижнего Мира. Кроме того, значение руны - тьма, смерть, всепожирающий огонь, стеснение, принуждение, скованность. Сокрытие от сознания человека истинной сути Мира также относится к Руне Вия.
У древних славян Вием назывался насылатель ночных кошмаров, видений и привидений. Являлись они тем, у кого совесть нечиста. В этом он родствен Нияну, царю адскому, а через Нияна - Плутону.
Определенные черты сходства обнаруживаются и при сравнении Вия с языческим Велесом (Волосом) или Белесом (который считается предшественником Вия) — одним из главных восточнославянских богов — древним покровителем охотников, помогавшим добывать зверя, что, по мнению многих исследователей, обусловило имя божества (оно происходит от слова "волос", то есть мех, шкура охотничьей добычи), олицетворявшим еще и духов убитых зверей и ассоциировался с миром мертвых. Но прошло время, и неотъемлемой частью хозяйства древних людей стали земледелие и скотоводство. Охота утратила былое значение, Велес же стал покровителем домашнего скота. Вот почему у старичка "Сам с ноготок, борода с локоток" бычьи стада, и всякий, посягнувший на них, рискует испытать на себе дюжую силу хозяина стада. Количество скота в древности - главный показатель богатства семьи. Скот давал человеку практически все необходимое: это и тягловая сила, это и мех, кожа, шерсть для одежды и других хозяйственных нужд, молоко, молочные продукты и мясо для пропитания. Не случайно обычай измерять богатство в "головах" скота дожил до Средневековья. Словом "скот" обозначалась не только собственно скотина, но и все имущество, богатство семьи. Слово "скотолюбие" употреблялось в значении "корыстолюбие", "жадность". Пост финансового чиновника, стоящего между посадником и старостой, назывался "скотник", поскольку "скотница" - это казна (отсюда еще одно значение Велеса как божества: ведающий доходом и богатством). Не случайно поэтому Велес противопоставлялся Перуну - богу небес, грозы и войны. Ведь богатство, достаток и война, влекущая разорение, несовместимы. Податель гроз Перун обитал на небе, в заоблачном царстве богов. Велес же связывался с подземным миром мертвых, "тем светом". Он пользовался популярностью и считался богом “всей Руси” в противовес Перуну - покровителю княжеской дружины. В Киеве идол Перуна стоял на горе, а идол Велеса на Подоле, в нижней части города. Вплоть до начала XX века сохранялся обычай после жатвы оставлять в поле пучок несжатых колосьев - "Велесу на бородку". Крестьяне надеялись заслужить этим благосклонность покоящихся в земле предков, от которых зависел урожай следующего года. Деревья, кусты, травы назывались в народе "волосами земли". Таким образом, неудивительно, что хозяин подземного царства Велес, чье имя через века оказалось забыто, изображался в виде волосатого старика и получил впоследствии из-за этого имя Вий. (Впрочем, имя Вий по происхождению аналогично имени Велес: и то и другое произошли от слов "волосы", "ресницы".) С наступлением поры христианства роль покровителя скота Велеса перешла к святому Власию (скорее всего, из-за созвучия имен), день которого приходился на 11 февраля (24-е по новому стилю). Во многих местах России Власьев день отмечали как большой праздник. Например, в Вологодской губернии на празднество съезжались жители соседних волостей, служили торжественный многолюдный молебен, во время которого освящали караваи хлеба. Дома хозяйки скармливали ломти освященного хлеба скоту, надеясь тем самым уберечь его от болезней на весь год. С этого дня на базарах начинались торги скота. К святому Власию обращались с молитвой о сохранности и здоровье скота: "Святой Власий, дай счастья на гладких телушек, на толстых бычков, чтобы со двора шли-играли, а с поля шли-скакали". Иконы святого вешали в коровниках и хлевах для защиты скота от всевозможных несчастий. А вот функцию Велеса, главенствующего в преисподней, видимо, взял на себя образ Вия - персонажа сугубо отрицательного, "нечистой силы". Иначе говоря, с принятием христианства образ языческого Велеса постепенно разделился на две ипостаси: положительную - святой Власий, покровитель скота и отрицательную - Вий, злобный грозный дух, хозяйничающий в преисподней, олицетворение смерти и могильного мрака, предводитель нечисти и имеющий вид волосатого старика. Гоголь не читавший «Книгу Велеса» и называющий Вия начальником малоросских гномов, вряд ли понимал на кого он «батон крошит».
 |
| Ādama Alkšņa (Адам Алкснис ) середина 90-х гг. XIX в. "Skriešanās" |
- «Видеть, предвидеть», поэтому Велнса связывают провидцами, такими как герм.-сканд. вельва, кельт. Веледа, рус. волх и волхв.
- «Мёртвый», с этим связаны: дни поминовения умерших Vele или Vielona, персонификация смерти Велю мате, старое название октября Wälla-Mänes (ср. лат. manes — души умерших). Во время Wälla-Mänes накрывался стол с угощениями для духов умерших, описание которого имеет схожести с герм.-сканд. Вальхаллой (прагерм. «зал мёртвых», вероятно тоже однокоренным словом), и с её хозяином — одноглазым Одином, богом мистики и мёртвых, имеющим некоторые схожести с Велнясом.
- В балтийской топологии корень vel больше всего связан с болотами, торфянниками, ямами, лугами, озёрами, и реками.
Так же, в Этрурии (Италия, столь любимая Гоголем), в священном городе Вольсиниях почитался бог, чье имя передается по-разному: Velthuna, Vertumna, Velthina, Veltha - “главное божество Этрурии”.
 |
| Увенчаный диадемой Вейовис, мечущий молнии (слева) на серебряном денарии Лициния Макра (84 год до н.э.) |
В античных источниках упоминаются два храма Вейовиса в Риме: на Капитолийском холме — лат. Veiovis in Capitolio и лат. aedes in insula Vediovis — храм на острове на Тибре (современная Тиберина), упоминаемые Титом Ливием и Овидием.
Культ Вейовиса был заимствован из Альбы, легендарной родины Ромула и Рема, во время поздней республики Вейовис считался покровителем рода Юлиев, которые посвятили ему алтарь «по альбанскому ритуалу». Расположение храма Вейовиса на Капитолии античные авторы описывали как лат. inter duos lucos — «меж двух рощ», то есть в ложбине между двух священных рощ Капитолия в которой, согласно Овидию, Ромул основал священное убежище, в котором предоставлялось гостеприимство беженцам из Лация при основании Рима, статуя Вейовиса в этом храме изображала вооруженного стрелами юношу с козой (хтоническим животным) у его ног. Благодаря стрелам — атрибутам Аполлона — Вейовис иногда отождествлялся с последним.
Атрибутами Вейовиса были коза и стрелы громовержца. У этрусков важнейшие боги могли распоряжаться громовыми стрелами, а у греков громовые стрелы принадлежали только громовержцу Зевсу. Наличие громовых стрел выводит Вейовиса в сонм высших богов.
Рассмотрим имя Вейовиса, который у римлян именовался Вейовис/Ведиовис/Ведий. Частица «ve» обозначает отрицание, корень «Diovis» означает «Юпитер» или «бог», из чего следует, что Вейовис – «не бог», «антибог». Следовательно, Вейовис противопоставляется небесному богу Юпитеру и становится понятным, почему он назван Юпитером Подземного мира.
Роль Вейовиса, как одного из хозяев Подземного мира подчеркивается тем, что во второй главе в сочинении Марциана Капеллы Вейовис вершит суд над злыми духами.
На модели бронзовой печени для священных гаданий бог Вейовис обозначен как Ветисл и находится в 15 регионе. У Марциана Капеллы в том же 15 регионе находится бог Вейовис (Veiovis). То, что Вейовис – подземный бог, подтверждается тем, что его имя написано в самой неблагоприятной, пятнадцатой клетке на кайме в левой части модели печени из Пьяченцы. Его имя встречается также в тексте на пеленах Загребской мумии. Вейовис был довольно почитаемым богом: известно поклонение Вейовису на римском Капитолии. Согласно Авлу Геллию статуя Вейовиса на Капитолии изображала юного бога со стрелой в руке, стоящего рядом с козой, которую ему приносили в жертву (ср. «библейский козел отпущения грехов»). Этот же ритуал, по Фесту, предполагал приношение мертвым.
На роль царя Подземного мира существует еще несколько претендентов. Одним из претендентов на роль Вейовиса предстает царь Загробного мира Аита. То, что Вейовис – царь Подземного мира, не противоречит тому обстоятельству, что царем Загробного мира был Аита. Загробный мир – мир посмертного воздаяния души, но подземный мир – мир хтонических сил.
В 1939 году во время раскопок на Капитолии у Табулария были обнаружены остатки храма Вейовиса. Целла храма отличается необычными для античных храмов пропорциями, будучи в ширину почти в два раза больше, чем в глубину (15х8.9 м), в остатках храма была найдена поврежденная статуя статуя Вейовиса в образе обнаженного юноши с плащом, покрывающим левое плечо и руку, соответствующая описанию Овидия. Храм был облицован травертином, фасад был исполнен в виде четырехколонного портика. При раскопках было выявлено три перестройки храма, последняя из которых датируется первой четвертью I века н. э. При Домициане пол и стены целлы были облицованы цветным мрамором.
«ВЯЙ» – знак Истотного потока Космических Энергий, как Сил Бытия Мироздания, наполняющих Своей Жизненной Сутью всю Вселенную. В Древнерусской Ведической традиции сакральное понятие «В-Я-Й» имеет обозначение – Вибрации Истотных Силовых Полей Космоса, которыми наполнена вся Вселенная, включая Энергии «Тёмных» и «Светлых» Сил (где «В» – это Вектор Вибрации познания Мудрости Бога Велеса или Волоса, знак «Я» является – энергией однородной массы или структуры, выполняющей целостные задачи по созданию Силового Поля, как основы Мироздания, а знак «Й» (ИЕ) – Истоть, как определение Изначальной Божественной Истины). В данном случае нам стоит вспомнить самые первые слова из Святого Писания, как Истотности Зарождения Бытия: «Вначале было Слово (Сълъвъ) и Слово это было у Бога и Слово было – Бог!».
С точки зрения Древнерусского Ведического Православия, через Древнерусское Чаромутие, всё очень просто, Бог – это Мудрость Велеса-Волоса, в его «СЪЛЪВЪ» (Слове), которое есть – «ВЪЛЪСЪ» (Велес). Ибо само понятие «ВОЛОС» и определяется как «СЛОВО». Так же «ВЯЙ» переходит в – «ВЯК» (в виде Слова Волоса от Пращуров к Потомкам). Отсюда слово: Вякать (говорить). А вот утрата понимания Сути Градации этих Слов и отречение от своих Пращуров, приводит к – Деградации Общества.
Кстати, Финское название России – «Страна Вяйне», а в «Калевале» земля Русичей-Вятичей именуются – Вяйнела, а один из персонажей этого эпоса имеет вполне конкретное имя – Руотус (Роус, Рус). Руотус единственный в финской деревне имеет баню и живёт в достатке: «За столом сидит в рубашке из льняной отличной ткани…». Отсюда более позднее название финнами всех Русских – Руотси. Так же в «Калевале» говориться, что страной Суоми долго правил Знатный муж из «Страны Вяйне» – Вяйнемейнен. Однако после того, как его отстранили от власти, он с обидой ушёл, уведя с собой и много Руотси (Русичей).
Что интересно, слово «Вий», созвучно не только с «вія», но и с именем древнего бога индусов Вайю (санскр. वायु — «ветер», «воздух»). Он был богом бурь и ураганов, умерщвлял все живое. Интересно, что у восточных славян, по некоторым данным, тому же Касьяну (см. выше) подчинены ветры, которые он держит за всевозможными запорами. По поверью из Вятской губернии, в его (Касьяна) ведении находятся ветры, с помощью которых он насылает мор на людей и скот. Обычно Вайю называли безжалостным:
Можно пройти путем,
Который стережет (быстро) текущая река;
Один только путь непроходим —
Безжалостного Вайю.
Можно пройти путем,
Который стережет дракон толщиной с быка,
Нападающий на коней, нападающий на мужей,
Мужеубийца безжалостный;
Один только путь непроходим —
Безжалостного Вайю.
Можно пройти путем,
Который стережет медведь темно-бурый;
Один только путь непроходим —
Безжалостного Вайю.
Можно пройти путем,
Который стережет человек-разбойник;
Один только путь непроходим —
Безжалостного Вайю.
Можно пройти путем,
На котором колесное войско;
Один только путь непроходим —
Безжалостного Вайю.
Он же властвовал над преисподней. Согласно зороастрийскому тексту «Менок-и-храт», злой Вайю сторожит душу умершего вместе с Астовидату и другими зловещими дэвами загробного мира. Вайю выступает здесь в окружении персонажей, невольно напоминающих сонм призывающих Вия отвратительных чудищ, которых столь красочно описал Н.В.Гоголь. Не наш ли этой Вий, который в глубочайшей древности тоже упоминался как покровитель всесокрушающих ураганов и даже участвовал в насылании на земли Всемирного потопа? Что если имя Вия восходят к древнему, дохристианскому богу восточных славян некому «Вею» и соответствуют иранскому богу ветра и смерти Вайю.
В украинском фольклоре имеется похожий Вихор (вихрь). Вихор существенно отличается от народных представлений о ветре (как олицетворение природно-атмосферного явления в образе сердитого, усатого деда). Вихрь же в народной демонологии - это сам нечистый, черт. Хотя и изображался он в образе покрытого шерстью черного человека, однако имеющего крылья, большие когти и хвост. Живота вихрь не имеет (как и Шелудивый Буняк), а значит летает с открытым нутром. Живет в поле или в горе, постоянно перелетая и перебегая с места на место. Слишком подвижным становится перед бурей, ища убежища от грома, который убивает его. Когда поднимется вихрь, в народе говорят, что это «сам нечистый справляет свою свадьбу». Если кинуть ножом в вихрь, то можно убить его. Человеку попасть в вихрь было крайне опасно, поскольку это могло повлечь психическую («черную») болезнь или увечье. Существовала в народе целая система магически-защитных действий, целью которых было избежать опасности от «підвію» вихрем. Существенная отмена вихря от других нечистых сил - его способность действовать не только ночью, но и днем.
Но есть еще и литовское и прусское божество ветра, названия которого (Vejas, Wejopatis, Vejpons, Vejdievs) тоже связаны с глаголом «веять». Балтийский бог ветра, как и иранский, отмечен двойственностью. Его огромная голова, как котел или горшок, обита железными обручами, что напоминает железную голову гоголевского Вия. Мотив слепоты воплощен в слепом старике, стерегущем бочонок с запертым в нем ветром.
 |
| Балор, "Словарь кельтской мифологии" |
 |
| Ysbaddaden props up his eyelids (Illustration by John D. Batten, 1892) |
Возможные соответствия имени Вий и некоторых его атрибутов в осетинских представлениях о великанах-ваюгах (осетинское Уæйгуытæ) заставляют признать древние истоки сказания о Вие. Постоянно повторяющийся сюжет с одноглазыми существами и невидимостью в «стране блаженных» не случаен. Он органически входит в круг древних представлений о загробном царстве, о потустороннем мире. Здесь «действует» принцип взаимной невидимости: «живые не видят мертвых точно так же, как мертвые не видят живых». Так писал известный советский фольклорист В.Я.Пропп в книге «Исторические корни волшебной сказки». Исследуя различный фольклорный материал, он дает свое толкование и гоголевскому «Вию»: до появления Вия нечистая сила слепа, не видит Хому Брута, Вий же выступает среди духов как бы в роли шамана точно так же, как среди смертных лишь шаманы «видят» мертвых — обитателей потустороннего мира. Непосредственной связью с царством мертвых объясняется, очевидно, и «одноглазость» вайюгов. В пользу таких выводов свидетельствует и сказание нартского эпоса о том, как герои-нарты воскрешают исполина-вайюга: он беседует с ними, но при этом остается слепым и не видит их. Вот еще одно совпадение в описании осетинских вайюгов и Вия: вайюги — чудовищные исполины, великаны, а в первоначальной рукописи повести Гоголя говорится о Вие: «какой-то образ человеческий исполинского роста».
 |
| Обитателей мира мертвых, духов, враждебных всему живому, мертвецов называли в Древней Руси навиями. Пока остается только предполагать, случайно ли созвучны названия "Вий" и "навии". Миниатюра из Радзивилловской летописи изображает половчан, прячущихся в домах от навий. 1092 год. |
Известный же русский фольклорист А.Н. Афанасьев видит в Вие отражение древнего и могучего божества славян, а именно бога-громовника (громовержца Перуна), которого народная фантазия рисовала себе в таком грандиозном образе: из-под облачных бровей и ресниц мечет он молниеносные взоры и вызывает пожары и смерть...
 |
| Автор Виктор Корольков |
Отталкиваясь от этого определения, К. Бальмонт написал стихотворение «Огненный дух» (1907). У Бальмонта (Жар-Птица. Свирель славянина, 1907) Вий-Ховала предстает в сонме славянских богов, причем он абсолютно лишен атрибутов гоголевского персонажа:
Кто вдали идет пред нами?
Черный весь, он светит ало.
Дух с двенадцатью глазами,
Дух, зовущийся Ховала.
Он еще зовется Вием,
Он еще зовется Тучей,
Он ползет по Небу змием,
Он роняет след горючий.
Перед нами огненный дух — отражение «поэтического воззрения славян» на грозу, тучу, а не «начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли». В сборнике Бальмонта «Зеленый вертоград» (1909) также находим своего рода вариацию на тему Ховалы-Вия:
— Я из града Ветрограда,
Называюсь «Вей».
— Я из града Цветограда,
Я «Огонь очей.
Написав стихотворение в виде диалога, Бальмонт поделил черты и признаки Духа с двенадцатью глазами на два характера, развел Ховалу и Вия, разложил грозу на два «атмосферных явления» — ветер и дождь, не случайно стихотворение названо «Пляски Двух». В стихотворении «бальмонтизмы» еще дальше отстоят от гоголевского текста, отсюда — замена «Вия» на «Вея» (вернее, по старой орфографии, — «Вiя» на «Вѣя»).
Сходное осмысление Вия как языческого божества и открытое отстранение от Гоголя, находим в сонете А. Кондратьева «Вий» (сборник эмигрантского периода «Славянские боги: Стихотворения на мифологические темы». Ровно, 1936). Поэт не следует за Афанасьевым, для него Вий не Дух с двенадцатью глазами, а «Суховей, демон восточного ветра в степных губерниях Юга Росси»:
Диканьский дьяк солгал. Я не подземный бес,
Чьи веки страшные землей покрыты черной;
Не знал я никогда породы гномов горной
И в церковь к мертвецам ни разу я не лез.
Я — лишь залетный гость: промчался и исчез.
Но где пронесся я, — посевов гибнут зерна
И не взойдут хлеба; их сжег мой вздох тлетворный.
Где крыльями махну, там юный сохнет лес...
В отличие от Кондратьева, Бальмонт, который прежде сознательно стремился избежать каких-либо гоголевских реминисценций, в стихах, созданных в эмиграции, все ближе и ближе подходил к трактовке Вия как образа, рожденного под пером Гоголя. Сборник «Марево» (Париж, 1922) открывало стихотворение «Прощание с древом», в заключительном четверостишии которого читаем:
Я любил в этом древе, с ресницами Вия
Между мхами, старинного лешего взор.
Это древо в веках называлось Россия,
И на ствол его — острый наточен топор.
Взор лешего, глядящего сквозь Виевы ресницы древа, заросшего мхом, более сродни взору косолапого человека, у которого, «как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки», нежели испепеляющему взгляду Огненного Духа. Вий назван, но его как бы и нет, он растворен в словесной ткани стихотворения, это элемент лексико-стилистической выразительности текста, но никак не «действующее лицо». Подобный подход к гоголевской поэтике характерен и для других символистов. Сходный прием можно указать в стихотворении Федора Сологуба «В предутренних потьмах я видел злые сны...» (1902), в котором тишина предутреннего сна названа мудрой женой седого Вия. Определение «седой» не имеет оснований ни в описаниях Гоголя, ни в мифологической традиции, но в контексте образов Сологуба оно вырастает в яркий символ. Поэтика «намеков», многозначность образа-символа, позволяющего выстраивать несколько рядов поэтических ассоциаций, реализуется символистами даже тогда, когда в структуру стихотворения включается такой «маркированный элемент», как лексема «вий».
Иной принцип использования образа находим в поэзии представителей других направлений - образ Вия, неразрывно связан именно с персонажем гоголевской повести:
Из-за тридевять буйных веков,
Из-за тьмы, из-за мглы непроглядной,
Из-под пуда седых валунов
Вылезает корягой неладной. (Городецкий С.)
***
Из меня
Слепым Вием
время орет:
«Подымите,
подымите мне
веков веки!» (Маяковский В. В.)
***
Я знаю, с места не сдвинуться
Под тяжестью Виевых век. (Анна Ахматова)
***
Свиные хари и свиные туши,
И человек, и мертвовекий Вий... (Игорь Северянин)
***
Как по улицам Киева-Вия
Ищет мужа не знаю чья жинка...(Осип Мандельштам)
***
Несуществующий, как Вий,
Обидный призрак нелюбви... (Борис Пастернак)
Городецкий рисует появление неуклюжего Вия из-под земли, затем приводит его знаменитый призыв поднять ему веки. Маяковский тоже использует призыв героя, метафорически переосмыслив образ как «веков веки», а в стихотворении «Письмо Татьяне Яковлевой» обыгрывает деталь портрета: «вспухнут веки, / впору Вию». Северянин находит для Вия выразительный эпитет «мертвовекий», фиксирующий внимание на главной характеристике персонажа. У Ахматовой образ рожден из описания лица персонажа и гипнотического воздействия, которое производит Вий на Хому. В основу образа Мандельштама положена привязка событий рассказа о Хоме к Киеву и его окрестностям. Сам город новой эпохи кровавых деяний выступает как царство Вия. Сравнение Пастернака указывает на нечто нереальное, придуманное Гоголем.
Для символистов, напротив, конкретные черты и детали гоголевской повести не являются отправными точками в создании стихотворений, они как бы черпают из общего для них и Гоголя фольклорно-мифологического источника и намерено избегают прямых ассоциаций с гоголевским персонажем. Лишь в венке сонетов «Золотой обруч» (1923), в последнем обращении Бальмонта к образу Вия, герой выступает в облике, близком тому, что известен нам по авторскому примечанию Гоголя и тексту повести. Перед нами хранитель кладов (функция гномов), подземный житель с тяжелыми веками:
Чтоб клад достать, утроба тьмы разъята,
Оплот гранита жаждущий рассек.
Подземный Вий, из-под тяжелых век,
Признал и в краткодневном смелом — брата.
От нарочитого стремления отстраниться от Гоголя, писать «под славянскую старину» Бальмонт шел к образу Вия сказочного древа (сборник «Марево»), а затем — к гоголевскому герою — подземному Вию (сборник «Мое — ей. Россия»). Менялись и детали портрета персонажа, приближаясь к тексту Гоголя: описание бога «с двенадцатью глазами» сменило упоминание о ресницах Вия и, наконец, о его тяжелых веках.
Тяжелые Виевы веки и призыв их поднять неоднократно упоминаются и в стихах второй половины ХХ — начала ХХI в.: «Ну, как веки поднимет и взором пронзит меня Вий?..» (В. Блаженный); «Поднимите мне веки: не вижу!» (Ю. Кузнецов). Приказ Вия переиначивается порой в призыв самого Гоголя: «Подымите мне веки, соотечественники мои...» (Вознесенский), ассоциируется с монументом Гоголя работы Н. А. Андреева: «И эти веки / Как веки Вия, не поднять» (О. Медведенко)" (Метаморфозы Вия: фольклор – Гоголь – поэзия ХХ–ХХI вв. Сугай Л. А. (Москва), д. ф. н., проф.).
Общие черты с Вием есть и у Кощея Бессмертного. В сибирской сказке «семерные дети» поднимают «семерными вилами» тяжелые брови Кощею, чтобы увидеть, далеко ли едет Неугомон-царевич. А в одной из белорусских сказок служанка поднимала ему веки, по пять пудов каждое. Этот Кощей "как поглядит на кого - так уж тот от него не уйдет, хоть и отпустит - все равно каждый придет к нему обратно". Значит, оттого нельзя смотреть Вию в глаза, что заберет, утянет к себе в подземелье, в мир мертвых, что, собственно, и произошло с беднягой Хомой в гоголевском "Вие".
А в одной из белорусских сказок описывается "царь Кокоть, борода с локоть, семьдесят аршин железный кнут, из семидесяти воловьих шкур сумка" - образ, аналогичный хозяину подземного царства. Известен также и сказочный старичок "Сам с ноготок, борода с локоток", обладатель непомерной силы и огромного стада быков. В услужении у него находился трехглавый змей, а сам он скрывался от преследовавших его богатырей под землей. В русской же сказке «Иван Быкович» старику, мужу ведьмы, подняли вилами ресницы, он увидел Ивана Быковича.
 |
| А. П. Рябушкин. Святогор. Иллюстрация к книге «Русские былинные богатыри» (1895) |
В русских народных сказках со схожими сюжетами (таких как "Бой на Калиновом мосту", "Иван - крестьянский сын и Чудо-Юдо") и записанных также А.Н. Афанасьевым герой и его названые братья сражаются с тремя чудовищами (Чудо-Юдами) и побеждают их, затем раскрывают козни жён чудовищ, но Мать Змеев смогла обмануть Ивана Быковича и "утащила его в подземелье, привела к своему мужу - старому старику.
- На тебе - говорит, - нашего погубителя.
Старик лежит на железной кровати, ничего не видит: длинные ресницы и густые брови совсем глаза закрывают. Позвал он тогда двенадцать могучих богатырей и стал им приказывать:
- Возьмите-ка вилы железные, поднимите мои брови и ресницы черные, я погляжу, что он за птица, что убил моих сыновей. Богатыри подняли ему брови и ресницы вилами: старик взглянул..." Не правда ли, похоже на Гоголевского Вия.
Старый старик устраивает Ивану Быковичу испытание с похищением для него невесты. А затем соревнуется с ним, балансируя над огненной ямой, стоя на доске.
Старый старик этот проигрывает испытание и низвергается в огненную яму (христианскую "Гиену огненную?"), т.е. в самую глубь своего нижнего мира (Преисподнею). В связи с этим не лишне упомянуть на то, что южные славяне зимой проводили новогодний праздник, где сжигался старый, змеевидный бог Бадняк (соотносимый со старым годом), а его место занимал молодой Божич.
В подольских и галицких преданиях железными вилами их поднимают «Буньо» («солодывому Буньо»), а золотыми вилами — «шелудывому Буняке". А на Волыни часто упоминается чародей “шелудивый Буняка”.
Этот Бадняк, или как его называют в украинской фольклористике Шолудывый (Шелудивый) Боняк (Бодняк, Буняка, Буйняка, Буняк), иногда являющийся в образе "страшного истребителя, взглядом убивающим человека и превращающим в пепел целые города, счастье только то, что этот убийственный взгляд закрывают прильнувшие веки и густые брови", существовал в действительности, и был половецким ханом, прозванным русскими летописями «шелудивым хищником» за свои частые и кровавые набеги на Русь. В 1091 году половецкие ханы Боняк и Тугоркан вместе с русскими князьями оказывают помощь Византии в войне с печенегами, разгромив печенежское войско в битве при Лебурне. В «Повести временных лет» сообщается о нападениях Боняка на Киев в 1096 году — во время его первого набега был сожжён загородный великокняжеский дворец в селе Берестово, во время второго — пригородные монастыри. О стычках с Боняком упоминается и в «Поучении» Владимира Мономаха. В 1097 году принимает участие в междоусобной войне, вспыхнувшей после ослепления Василька Теребовльского, на стороне противников киевского князя Святополка. Последний раз упомянут в 1167 году, когда был разбит Олегом Святославичем Новгород-Северским. По предположению Плетнёвой С.А., Боняк был тогда убит. Однако, в летописной повести о походе новгород-северского князя Игоря Святославича на половцев (1185) Кончак говорит о том, что Боняк был убит в окрестностях Киева, во всяком случае на правобережье, куда ни один поход Ольговичей не известен.
По народным преданиям, во времена Хмельнитчины одним из казацких отрядов в Подолии командовал упырь по имени Шелудивый Буняк. Под 1663 годом хроникёр Томаш Юзефович записал, что погиб казацкий предводитель Шелудивый Буняк, заклятый враг поляков, дьявол в человеческом обличье. Раз в месяц Буняк купался, и всегда ему при этом прислуживал кто-то из казаков. Когда купание заканчивалось, Буняк того казака убивал. Причина заключалась в том, что голым он был похож на труп или на смерть – одна кожа да кости. С одним уточнением: на животе кожи не было, и видны были внутренности, которые ужасно воняли. Эту-то свою тайну Буняк и охранял.
В станице Новосвободная на Кубани, в инвентаре гробницы были найдены бронзовые вилы, а на стене — изображение божества смерти с чем-то вроде решетки вместо лица. Вилы заставляют нас вспомнить об орудии, которым поднимают веки фольклорным персонажам, сходным с Вием, а решетка вместо лица — о голове как сите у смерти с огромными веками в полесском тексте. В народных представлениях сито или решето представляют собой некую символическую преграду, отделяющую мир живых от мертвых.
Болгарская секта богомилов описывает Дьявола, как превращающего в пепел всех, кто посмеет взглянуть ему в глаза.
Баба-яга тоже связана с Вием, но функционально (прочем, по некоторым сведениям, Яга является дочерью Вия, и по сути, она и есть та самая Панночка) — оба обеспечивают сопровождение в царство мертвых: Яга это делает, поворачивая избушку, находящуюся на границе миров. Вий же — могучий хранитель границы, разделяющей светлые и тёмные части мира духов и душ, царь подземного мира, брат Дыя. Воевода Чернобога. В мирное время он тюремщик в Пекле. Он держит в руке огненный бич, которым потчует грешников.
В сказке о Василисе Прекрасной, которая жила в услужении у Бабы-яги, говорится о том, что она получила в подарок за труды - в одних случаях - горшок (печь-горшок), в других случаях - череп. Когда она вернулась домой, череп-горшок сжег дотла своим магическим взглядом ее мачеху и дочерей мачехи.
В то же время, Вий тесно связан с христианским святым Иоанном Кассианом Римлянином, известным как талантливый духовный писатель и устроитель монастырей, живший в IV-V веке, который, с одной стороны, был давным-давно канонизирован православной церковью (церковь отмечает день памяти преподобного Иоанна Кассиана 28 февраля по старому стилю, а в високосные годы — 29 февраля), но с другой - в народе отношение к нему было крайне настороженным. В народном сознании существовал иной образ Касьяна, не имеющий ничего общего с каноническим. Он неожиданно превратился из реального человека в некое почти демоническое существо, которое наделяют эпитетами — немилостивый, грозный, злопамятный, скупой, корыстный, завистливый, и даже кривой и косой. Согласно одним поверьям Касьян — падший ангел, предавший Бога. Но после раскаяния он за свое отступничество был закован в цепи и заключен под землю. Приставленный к нему ангел 3 года подряд бьет предателя тяжелым молотом по лбу, а на четвертый выпускает на волю, и тогда гибнет все, на что бы он ни глянул.
Касьян на что ни взглянет - все прянет (вянет).
Касьян на народ взглянет, народу тяжело;
Касьян на скот - скот валится, дохнет;
Касьян на дерево (траву) - дерево (трава ) сохнет;
Касьян все косой косит...
В Сибири считали, что Касьян любит "заворачивать" головы цыплят, после чего они дохнут или становятся уродами.
 |
| Обычно образ Касьяна связывался с адом и ему присваивали демонические черты в облике и поведении |
Внешний облик Касьяна неприятен, особенно поражают его косые глаза с несоразмерно большими веками и мертвящим взглядом (хорош "святой", не правда ли?). В некоторых рассказах Касьян предстает загадочным и губительным созданием, ресницы его так длинны, что достигают колен, и он из-за них не видит Божьего света, и только 29 февраля поутру, раз в 4 года, он поднимает их и оглядывает мир — на что упадет его взгляд, то погибает. В этот день и отмечали Касьянов день - раз в четыре года. Считалось, что родиться в этот день - ужасная примета. Считалось почему-то, что Касьян приносит людям несчастья, что у него дурной глаз. В некоторых сёлах он даже не признавался за святого, а самого имя его считалось позорным.
Касьян, по украинским представлениям, сидит в пещере (или в яме с землей), засыпанный землей (и даже, вообще охраняет вход в преисподнюю), заросший шерстью, и не видит божьего света из-за длиннющих ресниц (по другой версии - век), опускающихся до земли. На Полтавщине Касьяна представляют черным существом, покрытым шерстью, с кожей, подобной коре дуба. Согласно белорусской легенде, Касьян сидит в пещере и не видит «божьего света» из-за ресниц, которые достигают его колен. Его огромные ресницы или веки 29 февраля поднимает вилами (иногда, лопатой и крюками) разная нечисть, Касьян оглядывает мир, и тогда болеют люди и животные, случаются мор и неурожай. Практически во всех легендах о Касьяне подчеркиваются его демоническая сущность и необычайная губительность взгляда как результат связи с дьяволом, что роднит Касьяна с гоголевским Вием. Он же в дальнейшем, вероятно, сливается с образом Кощея (сын Матери Земли, изначально земледельческий бог, затем - царь мертвых, бог смерти; о Кащее см. выше). Близок по функциям и мифологеме к греческому Триптолему. Утка, как хранительница яйца со смертью Кощея, почиталась его птицей. В православии заменен злым святым Касьяном.
Обращает на себя внимание родство слов КОЧерга, КОШевой, КОЩей и КОШ-МАР. Кощ означает "случай, жребий" (сравни Макощ). Предполагалось, что Чернобог кочергами ворошит угли в Пекле, чтобы из этой мертвой материи народилась новая жизнь. Православный святой Прокопий Устюжский, изображаемый с кочергами в руках, как, например, на барельефе церки Вознесения на Б.Никитской улице в Москве XVI века. Этот Святой введенный в XIII веке, ответственен за урожай, у него три кочерги, если он их несет концами вниз - уражая нет, вверх - будет урожай. Таким образом, можно было предугадать погоду и урожайность.
Кощей в более позднюю эпоху выделился в самостоятельный космогонический персонаж, который заставляет живую материю быть мертвее, связан с хтоническими персонажами типа зайца, утки и рыбы. Несомненно, связан с сезонными омертвениями, является врагом Макоши-Яги, которая проводит героя в его мир - кощное царство. Интересно и имя героини, похищаемой Кощеем - Марья Моревна (смерть смертная), т.е. Кощей - еще большая смерть - стагнация, смерть без возрождения.
Почитание ежегодное Вия-Касьяна приходилось на 14-15 января, а также 29 февраля - Касьян День.
 |
| Ктулху |
- Ктулху - брат Древних и погонщик Их рабов; сын Чернобога и брат Дыя (Дыявола) Вий - тюремщик в Пекле с огненным бичом, которым потчует грешников.
- Ктулху лежит во сне, подобном смерти, на вершине подводного города Р’льех в глубинах Тихого океана, и освобождается только после того, как «при верном положении звёзд» Р’льех появляется над водой; Вия же необходимо призывать из недр земных и открывать его закрытые глаза.
- Ктулху обладает телепатией, воздействуя на разум людей (впрочем, его способности заглушаются толщей воды, так что подвластными ему остаются только сновидения особо чувствительных людей, которые ужасают видевших их и порой доводят до сумасшествия); Вий же в некоторых сказаниях слеп (так что глаза ему особо не нужны), и реагирует только на страх, который испытывает к нему человек (вспомните Хому Брута; Вий почувствов алего, только после того,как Хома глянул на Вия и убоялся), так что это тоже, скорее всего, телепатией.
- Да и внешне они похожи, вплоть до свисающих с головы отростков: у Ктулху - тентаклей, у Вия - век. Хотя, может, это нечто третье, неизвестное людям.
- Косвенный факт: В 2015 году в его честь названа область Ктулху на Плутоне (а как уже упоминалось, Вий так же связан с Плутоном).
"Среди интернетных публикаций на тему Вия налицо жанровое и тематическое разнообразие. От переложений в стихи полного текста гоголевской повести — до отдельных лексем-знаков в стихотворениях, не связанных собственно с «Вием», от политических инвектив до детских стишков, от высокой поэзии — до травестийных, бурлескных текстов, перенасыщенных бранной лексикой. В потоке этой стихотворной продукции (мало что из которой подходит под определение «поэзия») можно выделить несколько типов сочинений:
1) полный или частичный стихотворный пересказ «Вия»;
2) создание юмористических версий гоголевской повести, «переиначивание» сюжета;
3) сатирические стихотворения на современные темы с воскрешением гоголевского героя;
4) лирические произведения, где упоминание Вия является только элементами поэтики (сравнениями, тропами, символами);
5) стихотворения, в которых Вий предстает как персонаж славянской мифологии.
Примером текстов первой группы могут служить вирши петербуржца Сергея Ваганова (псевдоним — Гром-Шаман). Довольно гладкие стихи (428 строк) подробно передают содержание гоголевской повести. Авторское начало, переосмысление сюжета, изменения в описаниях, деталях практически отсутствуют.
Пересказ сюжета представлен и в стихотворении Алексея Ческидова «Вий (По Гоголю Н. В.)», и в поэме Николая Талашко «Ведьма. Панночка померла! Гл. 1. по мотивам „Вий“ Н. Гоголя». Судя по последнему названию, сочинитель на достигнутом не остановится (повествование прерывается на превращении избитой старухи-ведьмы в прекрасную панночку) и вскоре выставит на сайтах продолжение стихотворного рассказа про Фому (как он называет героя).
Иной путь предпринимает анонимный автор, поместивший в сети свое творение под названием «Прикинь, друган, я фэнтези читал! (по мотивам повести Н. В. Гоголя „Вий“)». Данное стихотворение не пародия на гоголевского «Вия», но сатирически переданное восприятие повести современными молодыми людьми, воспитанными не на книгах. Написанное с ошибками, которые можно расценить и как стилизацию, и как незнание автором правил правописания, это произведение заслуживает большего внимания, нежели стихотворные переложения «Вия». Предтекстовый комментарий сообщает: «Два юных друга, один другому пересказывает „Вий“, приняв его за современное фэнтези». Здесь все атрибуты современного быта, молодежный жаргон, «эстетика» триллеров: «пацанчик правильный Хома» «на уик-энд отправился домой <...> автостопом или пехом»; панночка перед смертью «все ж успела СМС-ку скинуть бате». Друзья сожалеют, что «с Поттером Хома был не знаком <...> ему помог бы точно Гарри» и т. д. Забавен в подобном пересказе и портрет Вия:
И к ним ни то, ни се, ужасная громада,
Что бритва есть «Жиллетт», не знавшее во веки,
Явилась к панночке, видать, ее отрада
И злобно говорит: «Мне поднимите веки!»
Сатирическую версию истории со счастливым концом, об отсутствии которого сожалели любители фэнтези, предлагает нам автор, скрывший свое имя под маской Черный Заяц. Под его пером герой выходит победителем над ведьмой и всей нечестью. Пересказ («Жил в Хохляндии Хома...») дается в стиле бурлеска, с нарочитой грубостью и непечатными выражениями. Приведу отрывок, повествующий об одной из наиболее пристойных выходок героя:
Днем Хома от пущей скуки
Применил к процессу руки,
И, пустясь в эксперименты,
Вылил в гроб ведро «Момента».
И полночи тупо ржал,
Глядя, как мертвец вставал.
Примыкает ко второй группе произведений стихотворение Романа Ефремова «Вий» («Как холодно в моем Аду...») — монолог Вия, написанный и с юмором, и с аллюзиями на гоголевский текст. Автором обыгрывается «земляное» происхождение персонажа, его железное лицо и веки, которые некому подымать («А эти веки? Мне б без век! Ржавеют от воды!»; «А беспорядок тут какой? / На ощупь бродишь зря, / Ни черта нету под рукой, / Ни гада — упыря!»). Редуцировано представлен и сюжет повести:
А то по всякой ерунде
Вдруг стали вызывать:
Хому не могут разглядеть —
Круг начертил опять!
Что касается третьей группы стихов, то новые публикации демонстрируют проверенный русской сатирой прием использования гоголевской демонологии для характеристики злободневных вопросов. Образ модернизируется, вписывается в мир современных реалий, например: «Вий был такой подземный олигарх, / Для панночки начальство, друг и спонсор». В стихотворении Макса Гаврилова на шабаш собираются «Бесы, гномы, упыри, Ведьмы с колдунами»:
Обсудить теченье дел
В городах, деревне
И окончить передел
Округов, губерний...
Утвердить еще на век
Вия на престоле,
Чтобы боле человек
Не мечтал о воле...
Современные неурядицы выводят порой авторов на размышления об общечеловеческих, вечных вопросах. Например, стихотворение «Вий или ночь в библиотеке» (автор не указан) поднимает проблему отступления человечества от Бога: «Найдешь дорогу в Ад, забудешь „не убей“». Имя Вия появляется лишь в заключительной строфе. Гоголевское «Приведите Вия» перерастает в стихотворении в вечный зов зла:
Сплотились за спиной исчадья Сатаны,
В час битвы роковой антихриста сыны.
И слышу страшный зов, меня зовут все: «Вий!»
И мой ответ готов, лишь веки подыми...
Тема нового явления Вия и его разочарования в жизни, активного неприятия современности известна еще с начала минувшего века — по стихотворению С. Городецкого «Вий» (1911):
Поглядеть захотелось ему
На житье на бытье молодое.
Вылез. Видит петлю да суму.
«Это, — думает, — что же такое?»
«Подымите мне веки! — кричит.
Я не вижу ни счастья, ни воли».
Стон к земле приунылой прибит,
Думал: люди не стонут уж боле!
Эх ты, старый мой, глупый мой Вий!
Дай-ка веки покрепче прихлопну!
Образ-антитеза — призыв опустить веки Вия, не видеть творящееся на Земле —представлена и в поэзии рубежа ХХ-ХХI вв., например, в стихотворении Ю. Лукача «Виевы муки»:
Над землей мутантов и аллергий
Горькою полынью звезда в зените...
«Опустите веки мне», — просит Вий, —
«Веки опустите!»
Гибель природы, экологические катастрофы стали темой стихотворения «Вий» Виталия Молчанова — наиболее интересного и талантливого из всех стихов в Интернете на гоголевский сюжет и явно выходящего за рамки «сетевой поэзии». Вий мечтает вырваться на простор:
- Шумит, скрипит сосновый бор,
Веками хвоей землю стелет.
Когда я вырвусь на простор,
Раздвинув складку старых гор,
Прилягу на его постели.
Напьюсь воды из родника,
Пойду к Днепру «варягом в греки».
Шишига, мокрые бока,
Прошепчет, страх уняв слегка:
«Когда, отец, поднять Вам веки?»
Печальный леший — шельма, плут,
Скупые выдавит слезинки:
«Леса сгубили, зверя бьют...
Болото — смрадный наш приют —
Жуем с кикиморой кувшинки».
Не весел мавок хоровод,
Припав к подошвам косолапым,
Попросят: «Непосилен гнет —
Завод отраву в речку льет,
Казни, отец, людей проклятых...
Сожги дворцы и терема,
Природе с ними тесно рядом.
Ты помнишь, как погиб Хома,
Бурсак без чести и ума,
Убит одним разящим взглядом?
Укажет пусть железный перст
На вражий стан — прибудут силы,
Восстанет нечисть здешних мест,
Церковный запылает крест.
Тащите быстро, черти, вилы —
Упремся миром на „раз-два“,
Бегите, гады-человеки!
Нас не бывает? Врет молва —
Вели, отец! Поднимем веки...»
Шумит, скрипит сосновый бор,
Веками хвоей землю стелет.
Дедок не выйдет на простор,
Спит долгим сном под складкой гор
В тяжелой каменной постели.
Но снится Вию странный сон,
Ладонью теплой лечит раны –
Вот встанет, встрепенется он,
Пойдет к Днепру бесстрашный гном
Дорогой «из чертей в шайтаны»..
В заключение следует упомянуть выставленный на сайте безымянный диалог «Вий и Ведьма». Это любовная интермедия — излияния Ведьмы перед терзающим ее душу Вием. Самохарактеристика персонажа отрицает, казалось бы, какие-либо его связи с гоголевским текстом. Перед нами один из богов славянской мифологии:
Я — Вий, царь подземного мира.
Я рати водил Чернобога.
Слабую типологическую связь с повестью Гоголя можно усмотреть лишь в вызове Вия ведьмой и убийственной силе взгляда героя: «Хоть Ведьма, но все ж не посмела, / В Твои заглянуть я глаза...» Все же именно наличие «Вия» Гоголя предопределяет («от противного») читательское восприятие пьесы, ее персонажей.
Итак, новая эпоха породила новые формы бытования гоголевского произведения, восприятия его соотношения с народной традицией и широкое распространение стихотворных текстов на мотивы «Вия» — гоголианы «второго порядка»" (Метаморфозы Вия: фольклор – Гоголь – поэзия ХХ–ХХI вв. Сугай Л. А. (Москва), д. ф. н., проф.).
 |
| Вий. Иллюстрация Владимира Аржевитина |
 |
| Вий. Иллюстрация Маши Колкуновой |
 |
| Вий. Иллюстрация Р.Штейна из издания 1901 года |
 |
| Вий. Рисунок Алексея Монжалея |
 |
| Из картинок Глеба Андросова. |
 |
| Из картинок Глеба Андросова. Сразу почему-то вспомнилась сказочка Лео Каганова "MS Вий-98" |
 |
| украинская мультипликационная экранизация "Вия" от 1996 года |
 |
| Воронов Станислав (stanvoronov)/Иллюстрация к повести Н.В. Гоголя "Вий" |
 |
| "Вий". дипломная работа ЖЖ-блогера guakanagari |
Но, вероятно, наиболее важным для Гоголя прототипом Вия стал все же Иуда Искариот, облик которого угадывается за фигурой гоголевского демона при обращении к некоторым апокрифическим текстам. В этих не вошедших в канон сочинениях о внешности Иуды незадолго до его смерти сообщается, что его веки стали огромными, разрослись до невероятных размеров, не позволяя ему видеть, а тело чудовищно распухло и отяжелело. Этот апокрифический облик Иуды (гигантские веки и тяжелое, неповоротливое тело) определил и главные черты Вия. Гоголь, заставляя взглянуть на Вия Хому Брута, пребывающего в душевной лености и не уповающего на Бога, показывает нерадивому бурсаку его евангельского двойника. Следует так же полагать, что имя главного героя выбрано автором не случайно. Хома (или Фома) - это один из вариантов произнесения имени апостола Фомы Неверующего, имя которого стало нарицательным именем для недоверчивого человека. Апостол Фома, согласно евангельскому тексту, не поверил в воскрешение Христа, после чего Иисус явился Фоме, чтобы тот уверовал. Брут же, - имя предателя и убийцы Цезаря, римского сенатора Марка Юнита Брута. Нарицательно Брутом называют любого предателя, то есть, оступившегося. Кроме того, латинское «brutus» в переводе на русский означает «тяжелый, неуклюжий», в переносном смысле — «тупой, бессмысленный, глупый». Хорошая характеристика для «философа»! Имя Хома, помимо прочего, созвучно латинскому homo — «человек». И тогда получается сочетание «человек тяжелый» или «человек глупый» — противовес homo sapiens — человеку разумному. Homo brutus — человек неразумный становится героем гоголевского рассказа. Вот диалог сотника и Хомы: «А кто был твой отец?» — «Не знаю, вельможный пан». — «А мать твоя?» — «И матери не знаю. По здравому рассуждению, конечно, была мать; но кто она, и откуда, и когда жила — ей-богу, добродию, не знаю». Зачем понадобилось Гоголю сделать своего героя круглым сиротой? Чтобы никого не огорчила его безвременная гибель? Или это подсказка? Ведь не в бытовом, а в бытийном смысле не знает биологических отца и матери только первочеловек, олицетворяющий собой весь род людской, человечество в целом. И в этом контексте противостояние Хомы и Вия обретает практически вселенский смысл. Но кто такой (или что такое) сам Вий? И где он является Хоме? И где проходит начертанный магический круг? Интрига повести происходит в церкви. Храм Божий — модель мироздания, Космоса. И одновременно — образ человека, микрокосма. «Раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека… Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные веки опущены были до самой земли». Гоголевский Вий — не зооморфное чудовище, не уродливая химера, а человек. Тяжелый, неуклюжий, незрячий… Человек тяжеловесный. Человек неразумный. Homo brutus. Homo Brutalis - человек грубый, непосвященный, то есть не прошедший инициации. Таким образом, антропоним главного героя ассоциируется с оступившимся, духовно неразвитым человеком. Подтверждение этому можно найти в тексте повести при описании обычной жизни семинариста: «Я святой жизни? … Бог с вами, пан! Что вы это говорите! Да я, хоть оно непристойно сказать, ходил к булочнице против самого страстного четверга». Гоголь, заставляет взглянуть на Вия (Иуду Искариота) - Хому Брута (Фому Неверующего), пребывающего в душевной лености и не уповающего на Бога. Именно отсутствие веры, а не сила нечистого, и погубило бурсака. То, что явилось герою, зовется его же именем! Хома Брут встретился с собственным «Я» в его темной, первобытной ипостаси. Со своим бессознательным, прорывающим обережный круг обыденных представлений. «Не гляди!» — шепнул какой-то внутренний голос философу». Внутренний голос — это здравый смысл, система запретов, оберегающая рассудок от чудесного и чудовищного. Но человек сомневающийся (Хома — украинский вариант русского «Фома», это явный намек на Фому Неверующего), человек без веры, не просвещенный светом Истины не может удержаться от соблазна познания, как не мог не съесть запретный плод Адам, как не мог не оглянуться назад Орфей, выводящий из Аида Эвридику. «Не вытерпел он и глянул». Попытка всмотреться в глубины собственного подсознания оборачивается его встречным прорывом на уровень рассудка — в форме ужасных образов, с которыми ум неподготовленного человека не справляется и гибнет. «Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха». В тексте нет ни слова о ранах и увечьях, нанесенных Хоме накинувшейся на него нечистью. Его никто не убивал — он умер сам по себе. Вий «сглазил» его своим взглядом, задействовав древнейшие магические механизмы — пробудил то самое демоническое начало, которое дремлет в каждом, согласно архаичным верованиям. С точки зрения христианства, это иносказание можно расшифровать текстом Гоголя, вложенным в уста Хомы, сказавшего о панночке: «припустила к себе сатану». То есть Хома позволил злу, живущему в нем самом, одержать верх. Все случившееся произошло в нем самом, в его голове и сердце. Круг, мысленно начертанный Хомой, отделял его внутренний космос от его же внутреннего хаоса. Вот такой подтекст скрыт в имени персонажа гоголевской мистерии. Образ Вия сам по себе уже и не имеет особого значения. Понятно, что обряд посвящения Хомы заканчивается в тот самый момент, когда на него устремляет взгляд Вий, т. е. философ теперь полностью принадлежит злым силам, причём у Гоголя нигде не написано, что Хома после этого умирает («И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха»). «Когда… богослов Халява услышал о такой участи философа Хомы, то предался целый час раздумью». Тот факт, что богослов и внезапно повзрослевший Тиберий Горобець идут в шинок поминать душу Хомы, вполне соответствует гоголевской концепции – человек погиб для всего христианского мира, предавшись чуждым идеалам и философии. Заметим, что в прежней жизни Хомы – в бурсе – «богословия побивала всех, и философия, почёсывая бока, была теснима в класс…». В последней реплике Тиберия Горобца как будто слышится негромкий совет о том, как можно было такой участи избежать: «А я знаю, почему пропал он: оттого, что побоялся. А если бы не боялся, то бы ведьма ничего не могла с ним сделать. Нужно было только, перекрестившись, плюнуть на самый хвост ей, то и ничего не будет. Я знаю уже всё это»...
«Корнеподобное чудовище в комьях черной земли — это и есть в некотором роде наш корень. Его не выкорчевать, не вырвать, можно лишь слегка привалить черноземом, чтоб не высовывался. Христианство и сделало это, но языческая сущность наша дает себя знать диким разгулом страстей, анархией и таким весельем, что у всего мира кружится голова. Говорят, русская литература вышла из «Шинели» Гоголя. Уточню — не только из «Шинели», но и из «Вия». Это, безусловно, узловое произведение нашей словесности, более актуальное для сегодняшнего дня, чем «Ревизор» и «Мертвые души».
Юрий Арабов «Полет Гоголя»
 |
| Наташа Королева. Верхом на Хоме Бруте |
Но ПРИШЛО ВРЕМЯ СРЫВАНИЯ МАСОК с ЛИЧИН.<...>
Насчёт участи Хомы Брута у ма нет такого оптимизма, как у тебя, Зелёный. Внимательно прочти то место у Гоголя, где учащиеся бурсы - ТРОИЦА ритор, философ и богослов (мужчины разного возраста!) - заблудились (потеряли ДОРОГУ) и попали к ДРЕВНЕЙ СТАРУХЕ, которая являет собой временнУю "аномалию": она и древняя бабушка и юная красавица. Ритор - ещё ребёнок, поэтому ему нашлось место в хате, богослова ВЕДУНЬЯ заперла в коморе (читай КАМЕРЕ), а Хому - в хлеву. На него-то, ХОМУ БРУТА, подходящего ей и по возрасту и потому что он пока ещё философ ("любит мудрость"), а не богослов (любящий БОГА), ПАННА и сделала ставку. У Гоголя есть ясное замечание о том, что бабушка ПОДУМАЛА, прежде чем связаться с Хомой.
СЦЕНА С КАРАСЁМ просто шедевр! Карась лежал у бабушки на возу, богослов же так устроен (Гоголь подчёркивает это в повести не единожды), что ворует всё, мимо чего проходит. КАРАСЬ ЯЗЫЧЕСКОЙ БОГИНИ (сушеная РЫБА!), в ШТАНАХ БОГОСЛОВА уже не просто КАРАСЬ, а ИХТИОС, т.е. ХРИСТОС. Вот и получается, что стянув, в свою очередь, карася из шаровар богослова, Хома становится РЕЛИГИОЗНЫМ ФИЛОСОФОМ. Это Гоголевский СМЕХ над взращенной на "священном писании" религиозной философией: ведь всё, абсолютно всё авторами "ветхого" и "нового" заветов своровано у язычников-ПАНтеистов и передёрнуто в своих тварных целях!
Мне видится, что попавший в "христианский эгрегор" Хома безнадёжен. Грубо говоря, ПАННА вытаскивала его из лап тварного эгрегора ТРИ НОЧИ, но не три ночи в храме (в храме только ДВЕ, на третью ночь её там уже не было, т.к. вместо "она" употребляется местоимение "он" и слово "мертвец"). На третью ночь в храме там уже появилась ТЕНЬ ТВАРИ с ПУЗЫРЁМ и щупальцами, см. в тексте. К тому же сохранились черновые записи Гоголя, где обитатели низшего астрала описаны более детально. А вот первая ИХ НОЧЬ (ВЕДЬМЫ и ФИЛОСОФА) - та самая НОЧЬ, с попыткой иницииации (см. тантрический секс "левой руки", хотя тантристам далеко до ПАННОЧКИНЫХ ПРИЁМОВ! см. также Русские, Украинские, Белорусские, Литовские и Латышские сказки про ЕЗДУ ВЕДЬМ НА КОНЯХ). Гоголь показывает, как Женщина и Мужчина меняются местами, как Хома струсил и совершил роковую ошибку - плохо обошёлся с Женщиной и сбежал с поля "боя". Но ПАННОЧКА его не оставила, она решила бороться за него до конца, вот в чём вся штука! И за всё доброе стала МОНСТРОМ в глазах ЖЕНИХА (потому что религиозные наставники уже сделали свою чёрную работу с сознанием "философа" в семинарии).
Участь богослова ХАЛЯВЫ :D тоже ясна, см. конец повести. Вся его пожива - старая ПОДОШВА от сапога. А что это значит по народным приметам? Оторванная подошва - это потерянная СВЯЗЬ с ЗЕМЛЁЙ. А где богослов витает теперь? На "самой высокой колокольне", вечно пьяный и с вечно разбитым носом (то есть, потеря нюха, чутья). ПОЛНАЯ ПОТЕРЯ ПРИРОДНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ в ЧЕЛОВЕКЕ! А главное - о, великое мастерство Гоголя! - "деревянная лестница на колокольню была чрезвычайно безаЛАБЕРНО сделана". Без ЛАБАРУМА по ступеням "храма" не только высоко не заберёшься, но и скатишься вниз одним махом!
<...> ПРАВДА текста Гоголя в том, что Хома Брут БЕЗ-РОДЕН и поэтому БЕЗ-ПОМОЩЕН (не просто так ведь его пытает сотник (отец Панночки) насчёт родителей. Первое, что спрашивает: какого ты роду-племени? Кто твои мать и отец? И Хома сообщает убийственную правду: нет у него ни отца ни матери, он их НЕ ПОМНИТ, сирота. Бурсак. Ибо СЕМИНАРИЯ его РОДНОЙ ДОМ. А почему сотник пытает какого-то ЧТЕЦА насчёт его родословной, будто ДОЧЬ за него собрался отдавать? Да потому что - повторюсь - Панночка выбрала Хому, он её Жених!
ежели собрать руско-беларуско-украинско-финско-литовско-германско и т.д. МОЗАИКУ... К примеру, австрийская народная сказка «Чёрная принцесса» (отрывок):
Когда подошла очередь майора заступать на пост в церковь, он схитрил и вместо себя отправил своего брата - простого солдата. Тот вошел в церковь, сначала помолился, а затем взошел на кафедру, причем, поднимаясь на каждую ступеньку, он осенял себя крестным знамением.
В полночь черная женщина встала из гроба, объятая жутким пламенем. Увидев солдата на кафедре, она сразу пришла в ярость, однако, так как он перекрестился, она не могла подняться по ступеням и приблизиться к нему. Она, как безумная, пыталась до него добраться, переворачивая скамьи, опрокидывая статуи святых и даже взгромоздив гору из стульев рядом с кафедрой. Но ему удалось спастись, потому что, едва часы пробили три часа утра, ей пришлось вернуться и снова лечь в свой гроб.
На следующее утро, когда открыли церковь, люди изумились, увидев солдата живым. Ему сказали: раз ты такой умный, значит, и на следующую ночь останешься охранником. Но солдат испугался. Он решил, что с него достаточно, и он постарался сбежать. По пути ему повстречался старый нищий, который сказал ему, что он должен вернуться на свой пост, но на этот раз спрятаться за статуей Девы Марии.
Солдат в точности последовал его совету, и на этот раз черная принцесса оказалась еще более яростной. Она долго искала, где спрятался солдат, и когда уже была готова его схватить, часы пробили три, и ему удалось спастись во второй раз.
На следующее утро, снова увидев солдата живым, люди очень обрадовались, и, конечно же, решили, что он должен в третий раз заступить на свой пост. Тот снова решил убежать, и снова вмешался старый нищий и сказал, что на этот раз, чтобы спастись, он должен забраться в гроб, как только его покинет черная принцесса. Ему следует лечь в гроб, закрыть глаза, притвориться мертвым, и когда она его найдет, молчать и не говорить ни слова. Старец добавил, что если он не захочет вылезать из гроба, принцесса будет очень встревожена: она будет на него кричать, злиться и бесноваться; затем станет его уговаривать, но он должен встать из гроба лишь тогда, когда она спокойно скажет: «Рудольф, вставай».
Солдат все сделал так, как ему было сказано. Успокоившись, принцесса превратилась в белую девушку, а наутро, когда открыли церковь, в ней нашли двух возлюбленных. Они поженились, а впоследствии юноша стал королем.
Вот так-то. Хоме светило аж КОРОЛЁМ стать, а так..."
"Хома погиб потому, что он Панночке не посочувствовал. Отсутствие сочувствия есть гордыня. Гордыня есть отсутствие истинной любви. Гордыня погубила Хому Брута. И разорвали его не внешние демоны, а внутренние. Демоны его души. И пал он во Тьму, отдавшись демонической любви от того, что не понимал любви, которой любит нас Создатель наш и которой Он наделил и человека. Не научился ещё Хома любить такой любовью. Поэтому и погиб. Если бы Хома Брут понял, что такое любовь, которая есть Свет, и смог бы полюбить Панночку такой любовью, то искушение в тот же миг перестало бы существовать для него. Потому что любовь-поглощение уже не смогла зажечь в его душе страсть. Страсть в нем могла бы зажечь только ЛЮБОВЬ-СОУЧАСТИЕ, и то, только тогда, когда такой любовью полюбила бы его Панночка. Эта Любовь-Соучастие означала бы, что она не хочет унизить, заставить, подавить. Эта любовь означала бы, что она бережет и приумножает все, что есть в Хоме, чем наделил его Создатель! Это и есть - любовь, которая - Свет. Если она в человеке к другому человеку вообще возникает, то она - именно такая. И именно такая любовь есть любовь, которая зажигает в двоих Божественную искру творчества. Неповторимую. Которую зажечь может только этот мужчина и только эта женщина, если между ними возникает любовь. И только если между ними возникает любовь, они во всем уподобляются Творцу!"
© Светлана Жукова, "Темная сторона Женственности в "Вий" Н.В. Гоголя", 2013
...Западники, и Белинский в их числе, яростно атаковали писателя и его убеждения. 16 июля 1847 года Белинский написал Гоголю своё знаменитое письмо: «Проповедник кнута, апостол невежества, поборник обскурантизма и мракобесия, что Вы делаете, взгляните себе под ноги – ведь Вы стоите над бездною». Вторит ему А. Станкевич, который писал к Щепкину: «Получили мы письма Гоголя к друзьям. Вот, брат, штука. Я даже такого не ожидал. Книжка довольно толстая и ни строки путной. Читать её тяжело, жалко и досадно, чёрт знает как. Гоголь сделался Осипом, только резонёрствующим в духе отвратительного ханжества. […] Вряд ли после такой книжицы дождёмся чего-нибудь путного от Гоголя». Между тем, Неистовый Виссарион (так называли друзья великого русского критика В.Г. Белинского за его необычайную горячность и энергию в спорах по вопросам, которые его живо затрагивали) восторженно воспринял образ разгульного «философа» Хомы: «Пусть судит всякий как хочет, а по мне так философ Хома стоит философа Сковороды!». Статья Белинского была опубликована в журнале «Телескоп» за 1835 г. как ответ на статью бессарабского писателя-историка-фольклориста Александра де Хыждеу «Григорий Варсава Сковорода» (опубликованную там же), в интерпретации которого Сковорода выступает мыслителем глубоко национальным, «предвосхищающим многие славянофильские идеи», о чём как бы призваны свидетельствовать приводимые Хыждеу слова философа: «Рус ли ты? будь им: верь православно, служи Царице правно, люби братию нравно». Напротив, снискавший восторженные симпатии Белинского «философ» Хома, или «дневной» Хома Брут, — «материалист, оптимист и атеист». Впрочем, для полноты картины следует иметь в виду, что, каковы бы ни были мнения о сочинениях Григория Сковороды частных лиц, — например, издателя «Телескопа» Н.И. Надеждина, видевшего в произведениях философа-странника проявление народного миросозерцания, — религиозные трактаты Сковороды запрещались в XIX веке к печати как содержащие «мысли, относящиеся к поколебанию учения Православной Греческий Церкви, ее преданий и обрядов, и выражения, оскорбительные для Российского духовенства» (доклад цензора И.М. Снегирева на заседании Московского цензурного комитета 10 апреля 1836 года). Славянофилы в свою очередь обвиняли Гоголя в подражании западным литературным веяниям — дескать начитался немцев-романтиков — Гофмана, Тика — и подражал им, только пересадил всю западную мистику на родную почву Малороссии. Вместо тамошних вампиров и приведений — ведьма, Вий да упыри с вурдалаками. Трудно сказать, на чьей стороне истина в этом противостоянии: спор западников и славянофилов продолжается и ныне. Однако то, что повесть «Вий» – это вовсе не страшная история, основанная на фольклоре, а мистическое философское высказывание, полное иносказаний и символизма, бесспорно. Не зря вновь и вновь режиссеры обращаются к «Вию», писатели и философы заново перечитывают эту повесть и размышляют о ней. «Вий» актуален во все времена и для каждого из нас. Ибо это философская притча о борьбе человека со своими внутренними демонами.
ВИЙ
-------------------------------------------------
Колокольца разливают
Золотистый перезвон .
Звезды грустные мерцают .
Лес угрюмый с двух сторон .
Птица - тройка , словно ветер ...
Да свистит ямщик - лихач .
Огоньками избы светят ...
И несутся кони вскачь
Эх , душа моя гуляет ,
Любит быструю езду ,
Правит споро , погоняет .
Держит крепкую узду ,
Мчится сумраком укрыта ,
У оврагов , у плетней ...
Да ударами копыта
Счет ведут минувших дней .
Оставляя степь пустую ...
В небо смотрят купола .
И с коней снимают сбрую :
Дуги , вожжи , удила .
На ночлег , а все не спится ...
Скоро новый Божий день !
И на белый лист ложится .
От пера косая тень .
--------------------------------------------------
Мы грызем гранит науки.
Нет сильнее в мире скуки.
Нам ученье жизни - свет.
Ужин , завтрак и обед.
Нам ученье - хлеб и сало,
Что попало - то пропало.
По карманам шаровар.
Эй, гуляй и млад и стар.
Эх гуляй , как ветер в поле.
По своей и Божей воле.
Веселись и смейся , люд .
Семинарцы бурсу бьют.
Бьет риторик грамотея -
Стенка в стенку , не жалея.
Выходи на кулаки ,
Философцы - бурсаки.
Эй , ученая ватага,
Богословская отвага.
Нам ученье - свет побед :
Ужин , завтрак и обед.
--------------------------------------------------
Время , тень к земле клонится.
За порогом тьма клубится.
Зазвонил к вечерне храм.
Значит, скоро по домам.
--------------------------------------------------
Темень небо омрачила ,
Затаю желанье.
Солнце жаркое почило
Каплею сиянья.
- Что за черт ! Идем по лугу ,
Да змеей дорога.
Неужели все по кругу.
Это не от Бога.
Словно сажа ночка льется
На холмы да горы
Коли спать в степи придется -
Всюду лисьи норы ,
Волчья стая где-то воет
Выпить бы горилки.
Пусть ковром трава укроет ,
Только нет бутылки.
Бездна черна , неохватна.
Не окинуть взглядом.
Поворачивай обратно.
Может , хутор рядом.
Все на ощупь по низинке.
Между пней , да кочек.
Вдруг блеснул вдали глубинки.
Искрой огонечек.
Дом и двор , собака лает.
Есть и спать охота.
Кто там братьев не пускает...
Отворяй ворота.
--------------------------------------------------
Эй , бабуся , дверь открой.
Да пусти нас на постой.
Не забудем мы во век.
Коли дашь в избе ночлег.
Богомольцы милость ждут.
Горобецъ , Халява , Брут.
Сбились ночью мы с пути.
Накорми и приюти.
- Знаю , что вы за народ.
Пьяницы , да всякий сброд.
Не входите за забор.
Места нет и полон двор .-
- Сжалься , скверно в поле , тьма.
Я бурсак , зовусь Хома.
Богомольцы - мы втроем.
Верь , чужого не возьмем.
- Ладно , будет место спать .
Говоришь - Хомою звать.
Страшно мне , одна живу.
Будешь спать , Хома , в хлеву.
Разведу Вас по углам.
Больше ничего не дам.
--------------------------------------------------
Месяц - серп на небе светел , робкое сиянье.
Как сквозное покрывало дымкою дыханье.
Серебристою фатою на луга упало.
Ведьма бьет метлой в руке , парня оседлала.
Над лесами черных стен , словно над углями,
Скачет , скачет над землей , спящими полями.
Влажно - теплой тишиной над травой пахучей.
Пронесет ее метла под нависшей тучей.
Острие из-под серпа на озера льется.
Там русалка из стекла, задрожав, смеется.
Он несет ее , как конь ветер , звон и грохот.
И летит со всех сторон над землею хохот.
--------------------------------------------------
- Что же это - погибать ?
Ведьме покориться...
Мочи нет под ней бежать.
Пот по лбу катится.
Сладко страстью тянет грудь.
Под бесовской силой.
Помогите кто - нибудь.
Господи, помилуй.
Чую: ведьмин стынет пыл.
Надобно молиться.
Боже правый , дай мне сил ,
Чтоб перекреститься.
Слабнет старая карга.
Трудно ей цепляться.
С шеи сброшена нога.
Мой черед кататься.
Но вперед , пошла быстрей.
Шевели коленом.
Плеткой бьют плохих коней.
Получай поленом.
--------------------------------------------------
Горизонт , рассвет горит.
Ведьма, падая, кричит.
Разбросав нагие руки.
Нету более старухи.
Дева - юная краса.
По траве лежит коса.
Очи в небо смотрят ввысь.
- Ну, Хома , теперь держись.
--------------------------------------------------
Летом Киевский базар ,
Как кипящий самовар.
Вдовушка торгует -
По любви тоскует ...
--------------------------------------------------
Ночью на опушке
Квакают лягушки.
Квакают целуются
На луну любуются.
Прыгают, ругаются,
Словно девки, маются.
Маются , влюбляются
К женихам бросаются.
Молодцов не много
Нынче у порога.
Шепчутся лягушки -
Лучшие подружки.
Лучшие подружки,
Наливайте кружки.
Кружки да галушки .
Женихи , как мушки.
Женихи , как мушки,
Прилетят к опушке.
Квакнули лягушки -
Вот и нету мушки .
--------------------------------------------------
День прошел , за ним другой,
Весело вдове с Хомой.
Хорошо с таким гулять.
Трудно бабе устоять.
По базару ходит слух
Испускает дева дух
Дочка сотника - краса
Вся избита и боса.
По утру пришла домой...
Ректор вызвал за Хомой.
--------------------------------------------------
- Собирайся быстро в путь ,
Да, молитвы не забудь...
--------------------------------------------------
По дороге столбовой
Скачет с песней верховой.
Конь копытом землю бьет.
А казак горелку пьет.
Пьет горелку и поет.
Про судьбу , что где-то ждет
Эх судьба - моя беда ,
Как степная лебеда.
Держит путь он на восток
У реки стоит шинок.
В нем цыганка ворожит .
К казаку она бежит.
- Коль обратно повернешь,
То жену себе найдешь.
Ох судьба - моя беда ,
Как степная лебеда.
- Коли свой продолжишь путь,
Скоро сыщешь пулю в грудь.
На войну ты попадешь -
Смерть в бою себе найдешь.
Знаю в миг тебя убьют
Помянувши, отпоют.
Ох судьба - моя беда,
Как степная лебеда.
Он немного погрустил
И горелки пригубил.
Вспомнил в раз отца и мать.
И поехал воевать.
--------------------------------------------------
Ну и место просто диво
Днепр течет неторопливо
Да , славна рыбалка тут.
Слышу , к сотнику зовут.
Говорят у пана в ночь
Умерла сегодня дочь.
Надо малость подождать
И до Киева бежать.
--------------------------------------------------
Темное оконце , то моя печаль.
Закатилось солнце к горизонту в даль.
Закатилось солнце , над душою мгла.
То печаль - кручина сердце обожгла.
Обожгла , сгорела . Черная зола.
Догорает свечка посреди стола.
В ней, не чуя боли, тает огонек.
Не воротишь боле , что сберечь не мог.
Пересохла речка , камни да песок.
Разорвался в сердце жизни узелок.
Разорвался в сердце - жизни не вернуть.
Закатилось солнце холодом на грудь.
--------------------------------------------------
- Кто таков и как зовут ?
- Из бурсы , философ - Брут.
Отчитаешь у свечей
Ты в теченье трех ночей.
Выбрала тебя сама.
Хорошо молись, Хома,
А посмеешь убежать.
Я с луны смогу достать.
--------------------------------------------------
Сотник горем поражен.
Плач похож на тихий стон.
--------------------------------------------------
Золотая плащаница.
Во гробу лежит девица.
Гроб стоит среди свечей
Не поднять Хоме очей.
Он молитву начинает,
Не спеша псалтырь читает.
Ладан пахнет , Лики в ряд.
И Хома бросает взгляд.
Красотою удивлен ,
Словно впала дева в сон.
Губы - яркие рубины.
И ресницы - стрелы длинны.
Красотой чело горит.
Во гробу как будто спит.
Тайных мыслей и желаний
И неведомых познаний
Горделивых скул овал.
И от страха закричал :
- Ведьма... ну, Хома, держись,
Коли помнишь что - молись...
--------------------------------------------------
Солнце стало на закат -
Время подкрепиться.
Панский дом едой богат,
Ноченьку молиться.
Гроб до церкви донесли.
Льдом на плечи веет.
Плачет иволга вдали ,
Как кого жалеет.
За столом Хома сидит.
Ешь и пей до сыту.
- Расскажи давай, Спирид ,
Про псаря Микиту.
--------------------------------------------------
- Ты Микиту не видал .
Да , таких не много.
Каждую собаку знал ,
Как отца родного.
Был он скорый , удалой.
Крепкий , словно жила.
Но поникнул головой -
Ведьма присушила.
Говорит она: " Нагнись...
Сяду я на спину ,
А теперь , как конь, несись,
Пока ног не скину."
До утра его гнала.
Он погибель встретил.
Изнутри всего сожгла,
Лишь остался пепел.
А какой был псарь , такой -
Больше не родился.
Сильна чара под луной.
В панночку влюбился.
--------------------------------------------------
- Ну, Хома, тебе пора.
В церковь отправляйся.
Звезды , схлынула жара.
До утра прощайся...
--------------------------------------------------
Церковь ветха , дверь закрыта.
Посредине гроб стоит.
Все сквозной резьбой увито.
Позолоты глянец сбит.
На ладонях капли пота .
И угрюмы образа.
Страшно , будто смотрит кто-то
Сквозь закрытые глаза.
- Подойду , чтоб ни случилось
К ведьме , крест в моей руке -
У усопшей покатилась
Кровь , слезою по щеке.
Красота сверкает страстью.
Страшной , резкой , не земной.
И она под темной властью
Села , в гробе пред Хомой.
Расправляет беспрестанно
Пальцы мертвых синих рук,
Но читает неустанно
На полу выводит круг
Все молитвы и заклятья
( Научил один монах ).
Ведьма ищет , шлет проклятья.
Бьет Хому , как плетью , страх.
Крестит гроб пространство . Сфера -
Круг невидим , невредим.
Да спасает в Бога вера .
С ней Хома непобедим.
Скрежет , зубы в зубы давят.
В их оскале зло стучит .
Ведьма знаки - сети ставит ...
Вдалеке петух кричит.
Градом пот, и сердце бьется,
Но идет молитва с губ.
Вот заря в оконце льется -
И упал под крышку труп.
--------------------------------------------------
Утро , дьяк пришел . Победа !
На ночлег. И до обеда
Спал тревожной дремой он.
Не понять : где явь , где сон.
За едою развязался
Да с молодкой поругался.
Дух горелкой подкрепил.
Трубку взял и закурил.
За вечерей в сердце мрак .
- Ну пора , идем , бурсак ! -
--------------------------------------------------
Поднимайся , ветер - ветер, поднимайся.
Просыпайся, стая - стая , просыпайся.
Тьма и холод вечен за чертой у края.
Поднимайся ветер, просыпайся , стая.
Легион на страже , где мгновенье вечность.
Просыпайся стая - в бездне бесконечность.
В бездне мрак и скрежет , выходи на волю.
Из цепей и плена все тебе позволю.
Все тебе позволю , все отдам , что рядом.
Страсти сладким ядом не доступно взглядам.
Выходи, на ощупь ветер поднимая.
Из глубин и мрака , просыпайся, стая.
--------------------------------------------------
Шум и скрежет , визг и вой.
В круге Брут едва живой.
Но поет к заре петух.
В дверь заходит дьяк Явтух.
Миг и в церкви тишина.
Лишь молитва , чуть слышна.
--------------------------------------------------
- Все, не в моготу читать ,
Надо нынче убежать . -
--------------------------------------------------
Панский сад , заросший густо
Вишней , бузиною.
До реки подать рукою ,
Не заметно , пусто.
Да пищат кроты истошно,
Давят в ветках ноги.
Сквозь терновник , без дороги
Заблудиться можно.
Словно кто сюртук хватает
И к земле цепляет.
Из бурьяна не пускает.
Свистом в уши лает.
- Ты куда, Хома, собрался
Не уйти , не скрыться.
- Не могу воды напиться,
В западню попался.
--------------------------------------------------
- Напоим тебя водой .
Ой , Хома , да ты седой ! -
--------------------------------------------------
Ох болит головушка
И на сердце лед
Во дворе соловушка
Песен не поет.
Да туман клубится,
Где степной бурьян.
Буду веселиться ,
Коли буду пьян.
Во хмелю смеяться -
Писанному быть.
Нечего бояться,
Некого любить.
Словно перед плахой.
Тонкий волосок.
Крестик под рубахой ,
Да седой висок.
Полыхнет зарницей
Горизонта нить
Мне бы в небо птицей
Над полями взмыть.
Велика награда -
Над землей лететь.
Большего не надо .
Не о чем жалеть.
--------------------------------------------------
Пустота - начало. Тлен зияет адом.
Мы пришли из бездны . Покажи , что рядом.
Тыща жал и клещи - все проходит мимо.
Отодвинь завесу - сущее незримо.
Отодвинь завесу к плоти дотянуться.
Мечут когти , крылья - темнотой несутся.
Все пространство полно . Тайная преграда
Стережет живое от иного взгляда.
Черною землею , вислыми клоками.
На хвостах и мордах . Лязгает клыками :
- Ищем до восхода мрака не наруша.
Мы пришли по зову . Покажи нам Душу.
--------------------------------------------------
- Здесь ждите,
Вия приведите, -
--------------------------------------------------
Тишина настала вдруг ...
Волчее дыхание.
Да шагов тяжелый звук .
Злобное рычание.
Из железа гном идет.
Ужас в сердце рвется.
Нечисть встала - словно ждет.
И мертвец смеется.
Веки гнома до земли,
Словно корни , руки.
К кругу Вия подвели -
И затихли звуки.
--------------------------------------------------
- Не смотри , Хома , - шепнул
Голос, - Это плаха ...
Не послушался, взглянул
И застыл от страха.
--------------------------------------------------
- Я пришел на зов.
Отворю засов.
Покажу печать
Легиона рать.
Чую из-под век.
Рядом человек.
За рукой следите
Веки поднимите.
Вижу , вижу через круг.
Я в его глазах испуг.-
--------------------------------------------------
И железный палец Вий на него уставил.
Кинулись все , кто там был , дух Хому оставил.
Грянулся на землю Брут , бездыханно тело.
Но уже кричал петух и заря горела.
Нечисть бросилась к окну , в страхе убегая.
Но светло уже вокруг - и завязла стая.
Дрожь священника взяла от такого вида.
Не отслужена была даже панихида.
Заросло травой густой , след в бурьяне скрылся.
Только память и живет , как Хома молился.
--------------------------------------------------
Бричка катится , на небе серебром уставлен путь.
А кругом ухабы , ямы - не объехать , не свернуть.
Ждет печальная застава огоньком в конце версты.
Да повалены ограды на кладбищах , где кресты.
Молодой сияет месяц , на озера светом льет.
Хоровод русалок крутит. И метлою ведьма бьет.
Пляшет звездами над полем , над оврагами туман.
Донесет на крыльях ветер сочных трав густой дурман.
Скучно жить ...И нечем сердцу больше грустному помочь.
Катит бричка по ухабам , да по лужам прямо в ночь.
Непроглядных и не зримых черных ям изрыта мгла.
И понуро тянут кони, закусивши удила.
--------------------------------------------------
По мотивам произведения Н.В. Гоголя
© 13/05/2012 - Хома Брут
Комментариев нет:
Отправить комментарий