Приключения Розовой Гвианы

Ровно 160 лет назад, 4 апреля 1856 года, подняла свои алые паруса трёхмачтовая шхуна на восьмиугольной беззубцовой одноцентовой марке, напечатанной типографским способом чёрной краской на красной с лицевой стороны бумаге.

Поздняя реконструкция «Британской Гвианы»
(отчётливо видны все надписи и детали рисунка)

Над изображением шхуны и под ним девиз колонии латынью «Damus Petimus Que Vicissim» («Даём и надеемся получить»). Шхуну обрамляют четыре тонкие линии. По периметру рамки небольшими чёрными заглавными буквами обозначены страна-эмитент и номинал марки. Так называемая «Британская Гвиана», или «Британская Розовая Гвиана» (англ. British Guiana 1¢ magenta) была выпущена в составе серии из трёх марок стандартного выпуска и предназначалась для использования на местных газетах.

1856. Марки номиналом 4 цента на красной и синей бумаге

Другие две марки, номиналом в 4 цента красного цвета и в 4 цента синего цвета, предназначались для оплаты почтовых отправлений. Казалось бы непритязательная на первый взгляд марка: грязный вид, жирный размазанный оттиск почтового штемпеля вверху с левой стороны, на котором можно разобрать слова «DEMERARA, AP. 4. 1856», а также надпись от руки - «EDW» - инициалы почтового чиновника Эдварда Уайта (верхнем левом углу марки)...

Однако мы же помним сказку о Золушке ))) вот такой Золушкой и явилась эта марка, получившая среди коллекционеров титул «Принцесса филателии». Чем же заслужила эта марка такое почтение?

Она существует в единственном экземпляре! Единственная и неповторимая ))

Выпуск появился по чистой случайности. В 1856 году в колонию Британская Гвиана, ныне Кооперативная Республика Гайана, должны были прислать морем марки, изготовленные в Великобритании. Однако они так и не поступили, поэтому местный почтмейстер, Э. Т. Э. Дальтон ( E. T. E. Dalton), получив разрешение губернатора на выпуск, поручил срочно отпечатать серию из трёх марок типографии Джозефа Баума и Уильяма Далласа (Joseph Baum and William Dallas) в городе Джорджтауне, где печаталась газета «Офишиэл Гэзетт». Дальтон дал определённые указания о рисунке марки, но в типографии решили добавить на марках выпуска своё изображение парусника (служившего виньеткой для раздела морской хроники газеты ). Дальтону конечный результат не понравился и в порядке предосторожности против подделок он распорядился, чтобы вся корреспонденция с наклеенными марками подписывалась почтовыми служащими.

Следует отметить, что изображение парусника с девизом колонии Damus Petimus Que Vicissim («Даём и надеемся получить») было долгие годы излюбленным мотивом марок Британской Гвианы.

Поскольку конверты изготавливались в то время без клея на клапанах (тропики, влажность), то марка могла служить облаткой, склеивающей клапаны конверта. В этих случаях она обычно разрывалась при вскрытии письма. Этим можно объяснить, почему не сохранились другие экземпляры "Розовой Гвианы". Тираж марок номиналами 4 цента был значительно больше, но и они сейчас встречаются достаточно редко.

Итак, в начале апреля 1856 года почтовый чиновник Эдуард Уайт, обрезав (эту операцию ему приписывают достаточно часто), по каким-то, лишь ему известным соображением, все углы одноцентовой марки, поставил на ней свои инициалы получил за нее от клиента 1 цент. Опасаясь подделки, чиновники ставили свои инициалы на каждой проданной марке. Четвертого апреля 1856 года марка выполнила свое предназначение и попала в дом мистера Л.В. Вогана (L. Vernon Vaughan).

Коллекционная история самой знаменитой марки началась в 1873 году. Открывателем ее был 12-летний шотландский школьник Л. Вернон Воган, житель гайанского городка Демерара, написавший об этих событиях уже в 1934 году в журнале "London daily mail". Марку он обнаружил среди старой семейной корреспонденции (писем своего дяди), на которой были преимущественно марки Британской Гвианы. Знаменитая сегодня, одноцентовая «Британская Гвиана» находилась на конверте. Воган отделил ее и поместил в свой альбом. Но там она оставалась очень недолго.

Считая одноцентовую «Британскую Гвиану» плохим экземпляром (а это не трудно понять, увидев ее во всей своей «красе»), к тому же марка не была упомянута в его каталоге почтовых марок, он продал её через несколько недель знакомому коллекционеру Н. Р. Мак-Киннону (N. R. McKinnon) за 6 шиллингов (что в наши дни составляет примерно от 0,50 до 2,50 доллара США).

Thomas Ridpath

В 1878 году "Британская Гвиана" дважды меняет хозяина. Сначала Мак-Киннон продал марку Вили Хиллу (Wilye Hill) из Глазго (Шотландия). Однако у Хилла марка не задержалась. На нее претендовал известный лондонский торговец Пембертон (Edward Loines Pemberton), однако он пожалел 110 фунтов и марка досталась (за 120 фунтов) другому торговцу, ливерпульцу Томасу Ридпату (Thomas Ridpath). Торговлю последнего финансировал Д.Боттли, который имел право первого выбора марок из приобретаемых коллекций. Однако эта будущая знаменитость не приглянулась Д.Боттли из-за плохой сохранности. Тщательно исследовав марку и показав её специалистам, Ридпат понял, что является обладателем одной из редчайших марок мира.

В том же 1878 году (по некоторым источникам — в 1880-х годах) Ридпат продал её за 150 фунтов стерлингов ($750) «королю марок» - барону Филиппу фон Феррари. После этого марка получила известность и цена на неё пошла резко вверх. После смерти Феррари 20 мая 1917 года, его огромная коллекция марок была завещана Берлинскому музею (Museum für Kommunikation Berlin), но была конфискована Францией в счёт уплаты репараций по окончании Первой мировой войны. Коллекция была распродана на 14 аукционах, состоявшихся в 1921—1925 годах.

Чарльз Дж. Филлипс, Артур Хинд, Гюстав Мослер, Бостон, 1930.
Предоставлено Keith Хармер, Harmers International.

Марка прославилась и при распродаже коллекции Феррари стала гвоздём проходившего в Париже, в отеле «Дрюо» 7 апреля 1922 года третьго аукциона. Вокруг «Британской Гвианы» развернулась ожесточённая борьба, завершившаяся битвой трех королей — английского Георга V, эльзасского табачного короля Мориса Бурруса и американского короля плюша Артура Хинда (Arthur Hind), который действовал через английского торговца Гриберта. Первым сдался представитель британской короны. (Правда, ходил слух, будто на аукцион заглянул сам Георг V и по цвету марки решил, что она фальшивая. Но может, и этот слух был оружием в схватке конкурентов?) За ним отступил эльзасец. Артур Хинд выложил, включая налог, 352 500 франков (36 тысяч долларов). Будучи из породы эксцентричных миллионеров, он, что называется, не отходя от кассы, сделал широкий жест — предложил марку в подарок побеждённому им Георгу V. Король королевский подарок не принял, и «Британская Гвиана» очутилась в США.

Описание лота № 26, Британской Гвианы
в каталоге Хармера, 1935, Rooke.
Предоставлено клубом коллекционеров, Нью-Йорк

Иногда доводится читать, что она пересекла океан, сопровождаемая вооружёнными до зубов сыщиками, а потом поселилась в бронированном сейфе под круглосуточной охраной. Поначалу, возможно, это было просто легендой, число которых с годами увеличивалось. Во всяком случае, Артур Хинд охотно демонстрировал своё приобретение на филателистических выставках в Америке и Европе. И марка отправлялась в дорогу не в сопровождении сыщиков, а одна-одинёшенька, заказным письмом. В результате, когда в 1933 году Хинд умер, его коллекция, согласно завещанию, должна была быть продана с аукциона в пользу его наследников, "Гвиана" же словно в воду канула. Длительные и тщательные поиски ни к чему не привели. Наследники и филателисты строили всевозможные гипотезы, уже теряли надежду на успех. Но только не Энн Хинд, которая тем временем доказывала в суде, что, согласно завещанию, «Британская Гвиана» не может быть продана вместе с остальной коллекцией покойного мужа. «Марка моя, — утверждала готовящаяся вновь сменить фамилию вдова. — Артур мне её подарил». После долгого судебного разбирательства, миссис Хинд выигрывает процесс. Но поискам, кажется, не будет конца, пока кто-то не догадывается заглянуть в один из конвертов с корреспонденцией, позыбытых за всей этой суматохой на письменном столе покойного. Из конверта выпархивает присланный хозяину после очередной выставки бумажный «кораблик».

Ann Hind Scala with Ernest Kehr and Grover Whalen
at the 1940 World’s Fair philatelic exhibition.
New York World’s Fair 1939-1940 records,
Manuscripts and Archives Division,
The New York Public Library,
Astor, Lenox and Tilden Foundations

Переменив фамилию на Скала, бывшая миссис Хинд решает расстаться с филателистическим уникумом. «Британская Гвиана» снова пересекает океан в обратном направлении, теперь уже будучи надёжно застрахованной. Однако европейские коллекционеры не решаются выложить сумму, которая удовлетворила бы владелицу. И марка переходит в другие руки только в 1940 году за 42 тысячи долларов, лицу, пожелавшему остаться неизвестным — таково его желание, оговорённое при покупке условие.

Frederick T. Small

Лишь спустя 29 лет новый владелец марки стал известен, им оказался проживающий в США австралийский миллионер-скотовладелец Фредерик Смоол (Frederick T. Small). Официальным же хранителем марки была всё это время нью-йоркская филателистическая фирма братьев Столовых (J. and H. Stolow, Wholesale Stamp Dealers). 24 марта 1970 года марка в шестой раз сменила своего владельца: на аукционе в нью-йоркском отеле «Уолдорф-Астория» марку приобрёл синдикат восьми пенсильванских инвесторов-филателистов во главе с Ирвином Вейнбергом (Irwin Weinberg) за 280 тысяч долларов, после чего марка выставлялась бо́льшую часть десятилетия в рамках мирового турне. Правда деньги были, конечно, заплачены не за право любоваться редкой маркой. Спустя 10 лет глава пенсильванского синдиката Ирвин Вейнберг во всеуслышание заявит: «В своё время мы купили её, страхуясь от инфляции. Каковы же темпы роста инфляции, наглядно показал сегодняшний аукцион».

John E. du Pont в тюрьме

Американский миллиардер Джон Э. Дюпон (John Eleuthère du Pont) купил её за 935 тысяч долларов в 1980 году. Сколько сегодня стоит эта наиредчайшая марка — затруднится сказать даже самый заядлый филателист. Где она находится - тоже тайна. Считалось, что марка хранилась в бронированном сейфе в подвале какого-нибудь банка, пока её владелец, которого осудили в 1997 на 30 лет тюрьмы за убийство олимпийского чемпиона по вольной борьбе Дэйва Шульца, отбывал срок до момента своей смерти в тюрьме в 2010 году.

В какой-то момент разразился скандал, когда было высказано предположение о том, что одноцентовая марка была всего лишь «переделана» из четырёхцентовой марки красного цвета из той же серии 1856 года, поскольку последняя внешне была очень похожа на одноцентовую марку. Однако эти заявления были опровергнуты.

В начале 1999 года в филателистической прессе появилось сенсационное сообщение – обнаружен второй (!!!) экземпляр Британской Гвианы. Известная аукционная швейцарская фирма «Давид Фельдман» объявила, что попавшая к ним марка находится в плохом состоянии. Она хранилась до этого в пакетике с фирменной надписью «Воскресенская Аптека./ Н.И.Заксъ. Самара/Телефон № 369/ Цитрованиль / по __ гр.__пор./ коп.». По одной из версий марка принадлежала одному из великих русских князей, во время революции вывезена в Румынию и попала к одной румынской танцовщице.

На иллюстрации «претендент» показан справа,
а слева показана сама прославленная марка.

А здесь «претендент» внизу

Это краткое известие побудило датского коллекционера Отто Хорнунга, имеющего собственное досье обо всем, что касается «Британской Гвианы», провести собственное расследование. Результат расследования был опубликован на страницах журнала «Фримерксамлерен». Хорнунг подтвердил, что родословная этого раритета связана с... русскими коллекциями. В 1866 году ювелир императорского двора Готлиб Карл Брейтфус сделал царский подарок сыну Фридриху. По случаю пятнадцатилетия юный филателист получил от щедрого отца по одному экземпляру всех марок мира. Выложив за почтовые знаки чуть более 900 немецких марок, Брейтфус-старший едва ли предполагал, что совершил наиболее удачное в своей жизни капиталовложение. Коллекция обеспечила его наследнику репутацию «крупнейшего филателиста России», избрание в Британское королевское филателистическое общество и другие престижные клубы собирателей. В коллекции Фридриха Брейтфуса оказалась и одноцентовая «Британская Гвиана». Уже в то время она слыла раритетом. В середине прошлого века этой королевской колонии было посвящено всего две серии, и только одна из них включала марку достоинством один цент. Правда, у экземпляра, доставшегося Брейтфусу, был «минус» он был поврежден при неизвестных обстоятельствах. Это предрешило новые – и весьма примечательные – перемещения. Поврежденные экземпляры петербургский собиратель не жаловал. В итоге марка перешла к великому князю Алексею Михайловичу. Как полагает Хорнунг, Брейтфус подарил ее 20-летнему коллекционеру из дома Романовых, зная, что тот не меньше увлечен филателией, чем он сам. Вскоре, однако, марке предстояло вновь сменить владельца. Перед своей кончиной великий князь, умерший в феврале 1895 года от туберкулеза, пожаловал ее камердинеру Василию Молдавяну, который неотлучно находился у постели больного. После революции экс-камердинер оказался в Румынии. Со временем марка перешла к его внучке (или правнучке) танцовщице Миоре. У нее раритет приобрел немецкий коллекционер Петер Винтер, в его владении марка находится и в настоящее время. Осенью 2000 года реликвия уже демонстрировалась на одной из европейских выставок и произвела фурор. Специальный стенд, на котором она находилась, тщательно охранялся, что, разумеется, лишь увеличило любопытство посетителей. Заинтересовались находкой и известные дома аукционов, утверждал Хорнунг, убежденный, что филателистам еще не раз предстоит услышать об этой марке...

Однако эта вторая марка была дважды исследована и не так давно было установлено, что это подделка, изготовленная лондонским Королевским филателистическим обществом. Фактически это была переделанная четырёхцентовая марка красного цвета.

Однако, если бы подтвердилась подлинность второго экземпляра Британской Гвианы, то стала бы понятна причина, которая заставила Эдуарда Уайта обрезать все четыре угла марки – он просто хотел сделать так, чтобы было легко отличить марки в 1 и 4 цента. Хотя это просто версия. Да и утверждать, что углы обрезал Уайт, а не, например, юный Л.В.Воган, что более вероятно, не может никто. Этот факт, по-видимому, навсегда останется загадкой "Британской Гвианы".

на аукционе в Нью-Йорке 17 июня 2014 года

Последний раз Гвиана появилась 18 июня 2014 года на торгах аукционного дома «Sothebys» в Нью-Йорке. Марка была продана за 9,5 миллионов долларов и тем самым, стала самой дорогой почтовой маркой в мире. Анонимный коллекционер купил марку по телефону через две минуты после начала торгов.

«Британская Гвиана» несколько раз экспонировалась на крупных филателистических выставках. Так, марка выставлялась в 1923 году на британской имперской выставке в Лондоне, в 1926 году — на международной филателистической выставке в Нью-Йорке, в 1930 году на берлинской международной филателистической выставке «IPOSTA».

рекламная брошюра 100-летия каталога почтовых марок «Стэнли Гиббонс», 1965

Вновь марка была представлена на филателистической выставке, посвящённой 100-летию каталога почтовых марок «Стэнли Гиббонс». Выставка проходила в Лондоне с 17 по 20 февраля 1965 года. На этой выставке продавался сувенир — отлитая из золота пластинка с одноцентовой маркой Британской Гвианы.

1970–1980: Irwin Weinberg and the Wilkes-Barre Eight

Ирвин Вейнберг в рамках мирового турне экспонировал марку на филателистических выставках в Базеле (1974 год) и в Мадриде.

На родине легендарной марки в Гайане (это имя страна получила в 1966 году) к ее 150 летнему юбилею вышел почтовый блок, посвященный этому событию.

Раритетная «Британская Гвиана» фигурирует в некоторых произведениях литературы, например:

• в фантастической повести братьев А. и Б. Стругацких «Повесть о дружбе и недружбе», героя которой, юного филателиста Андрея Т., условные силы зла искушают «Розовой Гвианой»;
• в рассказе Александра Грина «Наследство Пик-Мика», в котором главный герой по имени Пик-Мик описывает следующий эпизод из своей жизни: «Пять лет назад я собирал марки; все разновидности их достались мне чрезвычайно легко, кроме одной — Гвиана 79 года. Рисунок этого почтового знака, виденный мною в одном из специальных журналов, был фантастичен и великолепен, но из всех моих поисков не вышло события. Марки я не нашел и сжёг альбом.»
• в книге детских рассказов «Розовая Гвиана» (1967) Николая Внукова. В её одноимённом рассказе советский школьник Орька Кириков обнаруживает якобы неизвестный экземпляр знаменитого раритета. По версии Н. А. Внукова, первый экземпляр хранился в Британской национальной коллекции (National Philatelic Collections), второй — в частной коллекции миллионера Рокфеллера в США, третий был найден в Майсуре (Индия), но утерян при трагических обстоятельствах в Лондоне, и ещё один экземпляр случайно попадает в руки ученику шестого класса Орьке. В конце концов, шестиклассник получает из Женевы заключение экспертной комиссии Международного почтового союза, в котором сообщалось следующее: «Уважаемый господин Кириков! Экспертная комиссия Международного почтового союза в составе г.г. Зеефельда, Хартвица и Блюма 28 апреля с. г. подвергли экспертизе найденную Вами марку, о чём был составлен специальный акт. […] Как было установлено комиссией, это действительно „Розовая Гвиана“, как её называют коллекционеры, но не подлинная, а талантливо подделанная знаменитым реставратором-филателистом Фурнье. Такие марки в филателистической практике называются „новоделами“. […] Присланный Вам „новодел“ изготовлен, как было установлено, в двадцатые годы нашего столетия. Интересен тот факт, что коллекционерам мира не известно ни одной подделки „Розовой Гвианы“. Таким образом, Вы являетесь первооткрывателем этого „новодела“, который, хотя и не имеет исторической и коллекционной стоимости, указанной в каталогах, оценён Международной экспертной комиссией в 500 американских долларов.»

Конечно, «Британская Гвиана» — уникальный знак почтовой оплаты. Но можно ли его назвать самым редким? Нет. Известно несколько уникальных марок. И всё-таки ни одна из них не получила столь широкой известности и даже сколько-нибудь не приблизилась по цене. Почему?

L. Vernon Vaughan, 1940,
Репродукция сувенира
выставки Daily Chronicle

Нашедший и нелепо потерявший героиню нашего повествования Вернон Воган увлекался филателией всю жизнь. Но больше ему так сказочно не везло, и коллекцию он оставил скромную. Когда миссис Хинд доказывала свои права в суде, семидесятипятилетний Воган выступил с воспоминаниями в одной из лондонских газет. Он поведал историю находки, между прочим заметив, что если бы «Британская Гвиана» по-прежнему находилась в его альбоме, она бы столько не стоила. Причину непомерной дороговизны старый филателист видел в прихотливом соперничестве коллекционеров-миллионеров, разжигаемом финансовыми интересами торговцев марками. «Люди спрашивают меня, каково моё настроение, — размышлял на страницах газеты Воган. — Но я теперь совсем не думаю об этом деле и не испытываю поэтому никакого разочарования и никакой печали. К чему это?»

То, что произошло с «Британской Гвианой», давно не укладывается в рамки филателии. В любых руках она теперь прежде всего — объект наживы, уникальная бумажная драгоценность, приобретение которой сулит выгодное вложение капитала. Ещё задолго до последнего аукциона Ирвин Вейнберг оценивал её в миллион долларов. В погоне за рекламой он, конечно, преувеличивал, но, как мы знаем, не фантастически. Последние события показали, что марка с необычной судьбой может стоить намного больше миллиона — ведь коммерческий интерес к ней подогревается десятки лет. Рекламе способствовало и тридцатилетнее инкогнито одного из владельцев, вызвавшее слухи, что след «Британской Гвианы» вообще затерялся. И рассказы о том будто сейф с нею днём и ночью охраняется двумя детективами, вооружёнными автоматами. И истории о тех, кто, по роковому стечению обстоятельств, «чуть-чуть» не стал обладателем уникума. Это были известный английский филателист Эдуард Пэмбертон, его сын и, наконец, сам Британский музей. Первый из них уже договорился о покупке коллекции Маккинона, но не успел вовремя заплатить деньги, и её перехватил Ридпат. Пэмбертон младший предложил за марку на аукционе 1935 года самую высокую цену, но миссис Скала сочла её недостаточной. Британский музей, вероятно, и победил бы Вейнберга на аукционе 1970 года, если б бюрократический механизм английской казны сработал проворнее…

Вот, собственно, и вся история о том, как марка, место которой в музее, оказалась заточенной в бронированные сейфы. И кто знает, быть может, это заключение пожизненное...