Всё - член. 160 лет отцу психоанализа Зигмунду Фрёйду

Сегодня, 6 мая 2016 года, исполняется 160 лет со дня рождения одного из самых неоднозначных людей в психологии - Зигмунда Фрёйда - чьё имя, ставшее почти нарицательным, знакомо каждому, вне зависимости от рода деятельности, пола и национальности. Благодаря Фрёйду мы знаем про эдипов комплекс, бессознательное, либидо, трактуем свои сны. Более того, в повседневной жизни мы сталкиваемся с большим количеством явлений, которые были впервые описаны именно Фрёйдом. Жизнь этого ученого, добившегося небывалых высот, терапевта женских душ, толкователя сновидений и основателя психоанализа и психологии сексуальности, перевернувшего представления учёных о мышлении и психике человека, была насыщенной и необычной. При жизни одни считали его шарлатаном, другие — гением. Несмотря на то, что его труды до сих пор вызывают ожесточённые дискуссии, влияние его идей и личности на психологию оспорить сложно. Сам же психолог на исходе своих дней вздыхал: «Великим вопросом, на который не было дано ответа и на который я всё ещё не могу ответить, несмотря на моё тридцатилетнее исследование женской души, является вопрос: «Чего хочет женщина?»

Дом в Пршиборе, в котором родился Фрейд (Моравия, Чехия)

Сигизмунд Шломо Фрёйд (таково полное его имя), которого назвали в честь не задолго до этого скончавшегося деда, раввина Шломо Фрейда, родился в небольшом (около 4500 жителей) городке Фрайбурге, из пяти улиц, с двумя цирюльниками, десятком бакалейных лавок и одним похоронным бюро, расположенном в Моравии, на тот момент входившей в состав Австро-Венгрии, а ныне в Чехии, на улице, которая сейчас носит его имя, в семье немецких евреев: мелкого торговца тканями, шерстью и скотом Якоба Фрейда, у которого от первого брака было два сына — Филипп и Эммануил (Эммануэль) - и Амалии Натансон, которая была вдвое моложе мужа. Между прочим, Амалия родилась и провела часть жизни в Одеcсе. «Я был сыном родителей […], спокойно и комфортно живших в этом маленьком провинциальном гнёздышке. Когда мне исполнилось около трёх лет, отец разорился, и нам пришлось покинуть свою деревню и переехать в большой город. Последовала череда долгих и трудных лет, из которых, как мне кажется, ничто не достойно воспоминания» (Из воспоминаний о раннем детстве).

В 1859 году последствия индустриальной революции в Центральной Европе практически разорили Якоба, как, впрочем, и почти весь Фрайберг, оказавшийся в значительном упадке: после того, как завершилась реставрация находящейся поблизости железной дороги, город переживал период роста безработицы. «Бедность и нищета, нищета и крайнее убожество», - так Фрейд впоследствии характеризовал Фрайберг. В том же году у четы Фрейдов родилась дочь Анна. Семья перебралась в Лейпциг, где они провели только год и, не добившись значительных успехов, в 1860 году переехали в Вену. Зигмунд достаточно тяжело пережил переезд из родного городка — особенно сильно на состоянии ребёнка сказалась вынужденная разлука со сводным братом Филиппом, с которым он находился в тесных дружеских отношениях: Филипп отчасти даже заменял Зигмунду отца. Семья Фрейдов, находясь в тяжёлом финансовом положении, осела в одном из беднейших районов города — Леопольдштадте, в то время представлявшем собой своеобразное венское гетто, населённое бедняками, беженцами, проститутками, цыганами, пролетариями и евреями и именовавшимся «Островом мацы». Вскоре дела у Якоба начали налаживаться, и Фрейды смогли перебраться в более приемлемое для жилья место, хотя роскоши себе позволить не могли. В это же время Зигмунд всерьёз увлёкся литературой — любовь к чтению, привитую отцом, он сохранил на всю оставшуюся жизнь.

Первоначально обучением сына занималась мать, но затем её сменил Якоб, очень хотевший, чтобы Зигмунд получил хорошее образование и поступил в частную гимназию. Домашняя подготовка и исключительные способности к учёбе позволили Зигмунду Фрейду в девятилетнем возрасте сдать вступительный экзамен и поступить в гимназию на год раньше положенного срока. К этому моменту в семье Фрейдов было уже 8 детей, и Зигмунд выделялся среди всех прилежностью и страстью к изучению всего нового; родители всецело поддерживали его и старались создать такую атмосферу в доме, которая бы способствовала успешной учёбе сына. Так, если остальные дети занимались при свечах, Зигмунду была выделена керосиновая лампа и даже отдельная комната. Чтобы ничто не отвлекало его, остальным детям было запрещено заниматься музыкой, которая мешала Зигмунду. Молодой человек серьёзно увлекался литературой и философией — читал Шекспира, Канта, Гегеля, Шопенгауэра, Ницше, знал в совершенстве немецкий язык, изучал греческий и латынь, бегло говорил на французском, английском, испанском и итальянском. Обучаясь в гимназии, Зигмунд показал отличные результаты и быстро стал первым учеником в классе, закончив обучение с отличием (summa cum laude) в возрасте семнадцати лет.

По окончании гимназии Зигмунд длительное время сомневался относительно будущей профессии — его выбор, впрочем, был достаточно скуден вследствие его социального статуса и царивших тогда антисемитских настроений и ограничен коммерцией, промышленностью, юриспруденцией и медициной. Первые два варианта были сразу же отвергнуты молодым человеком по причине его высокой образованности, юриспруденция также отошла на второй план вместе с юношескими амбициями в сфере политики и военного дела. Импульс к принятию окончательного решения Фрейд получил со стороны Гёте — однажды услышав, как на одной из лекций профессор читает эссе мыслителя под названием «Природа», Зигмунд решил записаться на медицинский факультет, хотя к медицине он не испытывал ни малейшего интереса — впоследствии он неоднократно в этом признавался и писал: «Я не чувствовал никакой предрасположенности к занятиям медициной и профессии врача», а в поздние годы даже говорил, что в медицине никогда не чувствовал себя «как в своей тарелке», да и вообще настоящим врачом себя никогда не считал.

Зигмунд Фрейд и семья его родителей. 1876 г.

Осенью 1873 года семнадцатилетний Зигмунд Фрейд поступил на медицинский факультет Венского университета. Первый год обучения не был непосредственно связан с последующей специальностью и состоял из множества курсов гуманитарного характера — Зигмунд посещал многочисленные семинары и лекции, всё ещё окончательно не выбрав специальность по вкусу. На протяжении этого времени он испытывал множество трудностей, связанных со своей национальностью, — из-за царивших в обществе антисемитских настроений между ним и однокурсниками происходили многочисленные стычки. Стойко перенося регулярные насмешки и нападки сверстников, Зигмунд начал развивать в себе стойкость характера, способность давать достойный отпор в споре и умение противостоять критике: «С раннего детства меня заставили привыкнуть к уделу быть в оппозиции и находиться под запретом по „соглашению большинства“. Таким образом были заложены основы для определённой степени независимости в суждениях».

Зигмунд начал изучать анатомию и химию, но наибольшее удовольствие получал от лекций известного физиолога и психолога Эрнста фон Брюкке, который оказал на него значительное влияние. Помимо этого, Фрейд посещал занятия, которые вёл именитый зоолог Карл Клаус; знакомство с этим учёным открывало широкие перспективы для самостоятельной исследовательской практики и научной работы, к которой тяготел Зигмунд. Усилия амбициозного студента увенчались успехом, и в 1876 году он получил возможность осуществить первую исследовательскую работу в Институте зоологических исследований Триеста, одной из кафедр которого руководил Клаус. Именно там Фрейд написал первую статью, опубликованную Академией наук; она была посвящена выявлению половых различий у речных угрей. За время работы под руководством Клауса «Фрейд быстро выделился среди других учеников, что позволило ему дважды, в 1875 и 1876 годах, стать стипендиатом Института зоологических исследований Триеста».

Фрейд сохранял интерес к зоологии, однако после получения должности стипендиата-исследователя в Институте физиологии всецело попал под влияние психологических идей Брюкке и перешёл к нему в лабораторию для научной работы, оставив зоологические изыскания. «Под его [Брюкке] руководством студент Фрейд работал в Венском физиологическом институте, просиживая помногу часов за микроскопом. […] Он никогда не был так счастлив, как в годы, потраченные в лаборатории на изучение устройства нервных клеток спинного мозга животных». Научная работа полностью захватила Фрейда; он изучал, помимо прочего, детальную структуру животных и растительных тканей и написал несколько статей по анатомии и неврологии. Здесь же, в Физиологическом институте, в конце 1870-х Фрейд познакомился с врачом Йозефом Брейером, с которым у него завязались прочные дружеские отношения; оба они имели схожие характеры и общий взгляд на жизнь, потому быстро нашли взаимопонимание. Фрейд восхищался научными талантами Брейера и многому научился у него: «Он стал мне другом и помощником в трудных условиях моего существования. Мы привыкли разделять с ним все наши научные интересы. Из этих отношений, естественно, основную пользу извлекал я».

В 1881 году Фрейд сдал на отлично выпускные экзамены и получил учёную степень доктора, что, однако, не изменило его образ жизни, — он остался работать в лаборатории под началом Брюкке, надеясь в конечном счёте занять следующую вакантную должность и прочно связать себя с научной работой. Научный руководитель Фрейда, видя его амбиции и учитывая финансовые трудности, с которыми он сталкивался из-за бедности семьи, решил отговорить Зигмунда от продолжения исследовательской карьеры. В одном из писем Брюкке заметил: «Молодой человек, вы выбрали путь, ведущий в никуда. На кафедре психологии в ближайшие 20 лет вакансий не предвидится, а у вас недостаточно средств к существованию. Я не вижу иного решения: уходите из института и начинайте практиковать медицину».

Марта Бернайс

Фрейд внял совету своего учителя — в определённой степени этому способствовало то, что в этом же году он познакомился с Мартой Бернайс, влюбился в неё и решил на ней жениться; в связи с этим Фрейд нуждался в деньгах. Марта принадлежала к еврейской семье с богатыми культурными традициями — её дед, Исаак Бернайс, был раввином в Гамбурге, два его сына — Микаэл и Якоб — преподавали в Мюнхенском и Боннском университетах. Отец Марты, Берман Бернайс, работал секретарём у Лоренца фон Штейна.

После обручения он заявил будущей жене: «…Если же Вы не в состоянии отречься ради меня от семьи, то потеряете меня, погубите всю свою жизнь и никогда не будете иметь счастья в семейной жизни… В моей натуре есть определённая тираническая черта». Марта согласилась. Предложив ей руку и сердце, Фрейд заметил, что кроме этого у него ничего нет. При этом сообщил, что если у него заработок будет на том же уровне, то женитьба будет возможна через 9 лет… Правда, свадьба состоялась ранее - спустя 4 года — всё это время Фрейд сколачивал материальную основу для будущей семьи и зарабатывал на домик в Вене. Работая в нескольких местах, Фрейд мало зарабатывал, практически не имея средств к существованию. Он вспоминал, что в то время «главным моим пациентом был я сам». Работая в нескольких местах, он не мог себе позволить пользоваться извозчиком, тратиться на сигары, зачастую оставался без ужина. Может, этим и объясняется его страсть в зрелые годы к коллекционированию антиквариата. Для проведения свадебного обряда он заложил в ломбард свои золотые часы, оставив цепочку, чтоб производить впечатление преуспевающего врача. Некоторые биографы утверждают, что до первой брачной ночи Фрейд оставался девственником. Впрочем это была не первая любовь Фрейда. Первая любовь пришла к нему в 16 и была трагична. Красавица Гизела Флюс дала ему от ворот поворот, и тогда Сигизмунд попытался приударить за её мамой. Взрослая женщина была не прочь затащить в постель неопытного юнца, но Фрейд плотских утех тогда не познал — вовремя ретировался...

Но зато потом автор трактатов о сексуальных расстройствах оторвался по полной — в браке с Мартой у него родилось шестеро детей. На шестом ребёнке Фрейд решил покончить с сексом. Он писал своему другу Вильгельму Флиссу: «Ты знаешь, насколько ограниченны мои приятности. Не могу курить приличный табак, алкоголь для меня ничего не значит. Закончил с рождением детей, прервал контакты с людьми… Сексуальное возбуждение для меня больше не существует…» Некоторые дамы, начитавшись трудов Зигмунда, воображали его эдаким половым гигантом, но, когда знакомились лично, были невероятно разочарованы. Графиня Анна де Ноанс возмущалась: «Как такой человек мог написать столько сексуальных книг! Я уверена, что он никогда не изменял своей жене. Это скандал!» Дети талантами пошли в отца. Один из его сыновей выдвигался на Нобелевскую премию. Внук стал выдающимся художником... Но до этого еще далеко.

А пока, для открытия частной практики у Фрейда не хватает опыта: в Венском университете он приобрёл исключительно теоретические знания, тогда как клиническую практику необходимо было нарабатывать самостоятельно. И Фрейд решает начать с хирургии в Венской городской больнице, однако уже через 2 месяца оставляет эту идею, найдя работу слишком утомительной. Сменив область деятельности, Фрейд переключился на неврологию, в которой смог достичь определённых успехов — изучая методы диагностики и лечения детей с параличом, а также различные нарушения речи (афазии), он опубликовал ряд работ на данные темы, которые стали известны в научных и медицинских кругах. Ему принадлежит ныне общепринятый термин «детский церебральный паралич». Фрейд приобрёл репутацию высококвалифицированного врача-невропатолога. При этом его увлечение медициной быстро сходило на нет, и на третьем году работы в Венской клинике Зигмунд окончательно в ней разочаровался.

В 1883 году он принял решение перейти на работу в психиатрическое отделение, возглавляемое Теодором Мейнертом, признанным научным авторитетом в своей области. Период работы под руководством Мейнерта был для Фрейда весьма продуктивным — исследуя проблемы сравнительной анатомии и гистологии, он опубликовал такие научные труды, как «Случай кровоизлияния в мозг с комплексом основных косвенных симптомов, связанных с цингой» (1884), «К вопросу о промежуточном расположении оливовидного тела», «Случай атрофии мускулов с обширной потерей чувствительности (нарушение болевой и температурной чувствительности)» (1885), «Сложный острый неврит нервов спинного и головного мозга», «Происхождение слухового нерва», «Наблюдение сильной односторонней потери чувствительности у больного истерией» (1886). Кроме того, Фрейд писал статьи для «Общего медицинского словаря» и создал ряд других работ, посвящённых церебральной гемиплегии у детей и афазиям. Впервые в жизни работа захлестнула Зигмунда с головой и превратилась для него в истинную страсть. В то же время стремившийся к научному признанию молодой человек испытывал ощущение неудовлетворённости своим трудом, так как, по собственному представлению, действительно значительных успехов не достиг; психологическое состояние Фрейда стремительно ухудшалось, он регулярно пребывал в состоянии тоски и депрессии.

Непродолжительное время Фрейд работал в венерическом подразделении отделения дерматологии, где изучал связь заболевания сифилисом с болезнями нервной системы. Свободное время он посвящал лабораторным исследованиям. Стремясь как можно больше расширить свои практические навыки для дальнейшей самостоятельной частной практики, с января 1884 года Фрейд перешёл на отделение нервных болезней. Вскоре после этого в соседней с Австрией Черногории вспыхнула эпидемия холеры, и правительство страны обратилось за помощью в обеспечении медицинского контроля на границе — большинство старших коллег Фрейда вызвались добровольцами, а его непосредственный руководитель на тот момент находился в двухмесячном отпуске; из-за сложившихся обстоятельств в течение длительного времени Фрейд занимал должность главного врача отделения.

В 1884 году Фрейд прочёл об опытах некоего немецкого военного врача с новым препаратом — кокаином. В научных работах фигурировали заявления о том, что данное вещество способно повысить выносливость и значительно снизить утомляемость. Фрейд крайне заинтересовался прочитанным и решил провести ряд опытов на себе. Первое упоминание данного вещества учёным датировано 21 апреля 1884 года — в одном из писем Фрейд отмечал: «Я раздобыл немного кокаина и попробую испытать его воздействие, применив в случаях сердечных заболеваний, а также нервного истощения, в особенности при ужасном состоянии отвыкания от морфия». Действие кокаина произвело на учёного сильнейшее впечатление, препарат был охарактеризован им как эффективный анальгетик, дающий возможность проводить сложнейшие хирургические операции; восторженная статья о веществе вышла из-под пера Фрейда в 1884 году и получила название «О коке». Долгое время учёный использовал кокаин как обезболивающее средство, употребляя его самостоятельно и выписывая своей невесте Марте. Восхищённый «волшебными» свойствами кокаина Фрейд настоял на его использовании своим другом Эрнстом Флейшлем фон Марксовым, который был болен тяжёлым инфекционным заболеванием, перенёс ампутацию пальца и страдал сильнейшими головными болями (и к тому же страдал от морфиновой зависимости). В качестве лекарства от злоупотребления морфием Фрейд и посоветовал другу использовать кокаин. Желаемого результата достичь так и не удалось — фон Марксов впоследствии быстро пристрастился к новому веществу, и у него начались частые приступы, схожие с белой горячкой, сопровождавшиеся страшнейшими болями и галлюцинациями. В это же время со всех концов Европы начали поступать сообщения об отравлениях кокаином и привыкании к нему, о плачевных последствиях его употребления.

Однако энтузиазм Фрейда не уменьшался — он исследовал кокаин как анестезирующее средство при различных хирургических операциях. Итогом работы учёного стала объёмная публикация в «Центральном журнале общей терапии» о кокаине, в которой Фрейд изложил историю употребления листьев коки южноамериканскими индейцами, описал историю проникновения растения в Европу и подробно изложил результаты собственных наблюдений за эффектом, производимым употреблением кокаина. Весной 1885 года учёный прочёл лекцию, посвящённую данному веществу, в которой признал возможные негативные последствия от его употребления, но при этом отметил, что не наблюдал никаких случаев привыкания (это происходило до ухудшения состояния фон Марксова). Фрейд закончил лекцию словами: «Я, не колеблясь, советую применять кокаин в подкожных инъекциях по 0,3—0,5 грамма, не беспокоясь о его накапливании в организме». Критика не заставила себя ждать — уже в июне появились первые крупные работы, осуждающие позицию Фрейда и доказывающие её несостоятельность. Научная полемика относительно целесообразности применения кокаина продолжалась вплоть до 1887 года. В этот период Фрейд опубликовал ещё несколько работ — «К вопросу об изучении действия кокаина» (1885), «Об общем воздействии кокаина» (1885), «Кокаиномания и кокаинофобия» (1887)

К началу 1887 года наука окончательно развенчала последние мифы о кокаине — он «был публично осуждён как одно из бедствий человечества, наряду с опиумом и алкоголем». Фрейд, к тому моменту уже кокаинозависимый, вплоть до 1900 года страдал от головных болей, сердечных приступов и частых кровотечений из носа. Примечательно, что разрушительное воздействие опасного вещества Фрейд не только испытал на себе, но и невольно (поскольку на тот момент пагубность кокаинизма ещё не была доказана) распространил на многих знакомых. Этот факт его биографии Э. Джонс упорно скрывал и предпочитал не освещать, однако данная информация стала достоверно известна из опубликованных писем, в которых Джонс утверждал: «До того, как опасность наркотиков была определена, Фрейд уже представлял социальную угрозу, так как он толкал всех, кого знал, принимать кокаин».

Ж. Шарко демонстрирует метод гипноза
при работе с «истерической» пациенткой

В 1885 году Фрейд решил принять участие в проводимом среди младших врачей конкурсе, победитель которого получал право на научную стажировку в Париже у знаменитого врача-психиатра Жана Шарко. Помимо самого Фрейда, среди претендентов было немало подающих большие надежды врачей, и Зигмунд отнюдь не являлся фаворитом, о чём ему было прекрасно известно; единственным шансом для него была помощь влиятельных в академических кругах профессоров и учёных, с которыми он ранее имел возможность работать. Заручившись поддержкой Брюкке, Мейнерта, Лейдесдорфа (в его частной клинике для душевнобольных Фрейд непродолжительное время замещал одного из докторов) и ещё нескольких знакомых учёных, Фрейд выиграл конкурс, получив тринадцать голосов в свою поддержку против восьми. Шанс учиться под руководством Шарко был для Зигмунда большой удачей, он возлагал огромные надежды на будущее в связи с предстоящей поездкой. Так, незадолго до отъезда он с воодушевлением писал своей невесте: «Маленькая Принцесса, моя маленькая Принцесса. О, как это будет прекрасно! Я приеду с деньгами… Потом я отправлюсь в Париж, стану великим учёным и вернусь в Вену с большим, просто огромным ореолом над головой, мы тотчас же поженимся, и я вылечу всех неизлечимых нервнобольных».

Осенью 1885 года Фрейд прибыл в Париж к Шарко, который в то время находился в зените своей славы. Шарко изучал причины и лечение истерии. В частности, основным трудом невролога было исследование применения гипноза — использование данного метода позволяло ему как индуцировать, так и устранять такие истерические симптомы, как паралич конечностей, слепоту и глухоту. Под началом Шарко Фрейд работал в клинике Сальпетриер. Воодушевлённый методами работы Шарко и поражённый его клиническими успехами, он предложил свои услуги в качестве переводчика лекций своего наставника на немецкий язык, на что получил его разрешение.

В Париже Фрейд увлечённо занимался невропатологией, изучая различия между пациентами, пережившими паралич вследствие физической травмы, и теми, у которых симптомы паралича проявились по причине истерии. Фрейду удалось установить, что истерические пациенты сильно различаются по степени тяжести паралича и местам травм, а также выявить (не без помощи Шарко) наличие определённых связей между истерией и проблемами сексуального характера. В конце февраля 1886 года Фрейд покинул Париж и решил провести некоторое время в Берлине, получив возможность изучать детские болезни в клинике Адольфа Багинского, где и провёл несколько недель до возвращения в Вену.

13 сентября того же года Фрейд женился на своей возлюбленной Марте Берней, которая впоследствии родила ему шестерых детей — Матильду (1887—1978), Мартина (1889—1969), Оливера (1891—1969), Эрнста (1892—1966), Софи (1893—1920) и Анну (1895—1982). После возвращения в Австрию Фрейд начал работать в институте под руководством Макса Кассовитца. Он занимался переводами и обзорами научной литературы, вёл частную практику, в основном работая с невротиками, что «неотлагательно ставило на повестку дня вопрос о терапии, который не был столь актуальным для учёных, занимавшихся научно-исследовательской деятельностью». Фрейд знал об успехах своего друга Брейера и возможностях успешного применения его «катартического метода» лечения неврозов (данный метод был открыт Брейером при работе с пациенткой Бертой Паппенгейм, выросшей в зажиточной семье из ортодоксальной еврейской общины, которую Брейер на публике для сохранения конфиденциальности называл Анной О: несмотря на то, что все внутренние органы девушки, включая мозг, были в порядке, она страдала целым набором тяжелых телесных и психических расстройств, типичных для диагноза «истерия» - работая с Бертой, Брейер сделал вывод, что симптомы пациентки с истерией заменяют подавленные импульсы, и если помочь ей вспомнить и осознать, с чего все началось, произойдет разрядка, и симптомы исчезнут; в дальнейшем и повторно метод использовался совместно с Фрейдом и был впервые описан в «Исследованиях истерии»), но Шарко, остававшийся для Зигмунда непререкаемым авторитетом, весьма скептически относился к данной технике. Собственный опыт подсказывал Фрейду, что исследования Брейера были весьма перспективны; начиная с декабря 1887 года он всё чаще прибегал к использованию гипнотического внушения при работе с пациентами. Однако первых скромных успехов в этой практике он добился только спустя год, в связи с чем обратился к Брейеру с предложением работать совместно.

Фрейд, анализирующий самого себя

Фрейд использовал гипноз, когда открыл свою медицинскую практику в Вене в 1886, и счел более удобным вводить пациентов в трансы в лежачем состоянии. Когда он начал внедрять гипноз в своем психоанализе, то заставлял пациентов откидываться на диване, покрытом персидским ковриком. Диван был подарен ему в качестве благодарности пациенткой по имени мадам Бенвенисти. Впоследствии через него прошли практически все пациенты Зигмунда Фрейда.

«Больными, которые к ним обращались, были главным образом женщины, страдавшие истерией. Болезнь проявлялась в различных симптомах — страхах (фобиях), потере чувствительности, отвращении к пище, раздвоении личности, галлюцинациях, спазмах и др. Применяя лёгкий гипноз (внушённое состояние, подобное сну), Брейер и Фрейд просили своих пациенток рассказывать о событиях, которые некогда сопровождали появление симптомов болезни. Выяснилось, что, когда больным удавалось вспомнить об этом и „выговориться“, симптомы хотя бы на какое-то время исчезали. <…> Гипноз ослаблял контроль сознания, а порой и совсем снимал его. Это облегчало загипнотизированному пациенту решение задачи, которую Брейер и Фрейд ставили, — „излить душу“ в рассказе о вытесненных из сознания переживаниях». (Ярошевский М. Г. «Зигмунд Фрейд — выдающийся исследователь психической жизни человека»)

В ходе работы с Брейером Фрейд постепенно начал осознавать несовершенность катартического метода и гипноза в целом. На практике оказалось, что его эффективность далеко не столь высока, как утверждал Брейер, а в некоторых случаях лечение вовсе не приносило результата — в частности, гипноз был не в состоянии преодолеть сопротивление пациента, выражавшееся в подавлении травматических воспоминаний. Зачастую попадались пациенты, вообще не пригодные для введения в гипнотическое состояние, а состояние некоторых больных после сеансов ухудшалось. В период между 1892 и 1895 годами Фрейд начал поиски иного метода лечения, который был бы более эффективен, чем гипноз. Для начала Фрейд попробовал избавиться от необходимости применения гипноза, используя методическую хитрость — надавливание на лоб с целью внушения пациенту того, что он обязательно должен вспомнить ранее имевшие место в его жизни события и переживания. Основная задача, которую решал учёный, заключалась в том, чтобы получить искомые сведения о прошлом пациента в нормальном (а не гипнотическом) его состоянии. Использование накладывания ладони дало определённый эффект, позволив отойти от гипноза, но всё же оставалось несовершенной методикой, и Фрейд продолжал поиск решения проблемы.

Ответ на вопрос, который так занимал учёного, оказался совершенно случайно подсказан книгой одного из любимых писателей Фрейда, Людвига Бёрне. Его эссе «Искусство в три дня стать оригинальным писателем» заканчивалось словами: «Пишите всё, что вы думаете о самих себе, о ваших успехах, о турецкой войне, о Гёте, об уголовном процессе и его судьях, о ваших начальниках, — и через три дня вы изумитесь, как много кроется в вас совершенно новых, неведомых вам идей». Эта мысль подтолкнула Фрейда к использованию всего массива информации, который клиенты сообщали о себе в диалогах с ним, в качестве ключа к пониманию их психики.

Впоследствии метод свободных ассоциаций стал основным в работе Фрейда с пациентами. Многие больные сообщали о том, что давление со стороны врача — настойчивое принуждение к «проговариванию» всех приходящих на ум мыслей — мешает им сосредоточиться. Именно поэтому Фрейд отказался от «методической хитрости» с надавливанием на лоб и позволил своим клиентам говорить всё, что заблагорассудится. Суть техники свободных ассоциаций заключается в следовании правилу, согласно которому пациенту предлагается свободно, без утаивания высказывать свои мысли на предложенную психоаналитиком тему, не пытаясь при этом сосредоточиться. Таким образом, согласно теоретическим положениям Фрейда, мысль будет неосознанно двигаться в сторону того, что значимо (того, что беспокоит), преодолевая сопротивление вследствие отсутствия сосредоточенности. С точки зрения Фрейда, никакая появляющаяся мысль не является случайной — она всегда есть производное от процессов, происходивших (и происходящих) с пациентом. Любая ассоциация может стать принципиально важной для установления причин возникновения заболевания. Применение данного метода позволило полностью отказаться от использования гипноза на сеансах и, по словам самого Фрейда, послужило толчком к становлению и развитию психоанализа.

Итогом совместной работы Фрейда и Брейера стала публикация книги «Исследования истерии» (1895). Основной клинический случай, описываемый в данной работе — случай Анны О — дал толчок к возникновению одной из важнейших для фрейдизма идей — концепции трансфера (переноса) (данная идея впервые возникла у Фрейда, когда он размышлял над случаем Анны О, бывшей на тот момент пациенткой Брейера, заявившей последнему, что ждёт от него ребёнка и имитировавшей в состоянии невменяемости роды), а также лёг в основу появившихся позднее представлений об эдиповом комплексе и инфантильной (детской) сексуальности. Обобщая полученные в ходе сотрудничества данные, Фрейд писал: «Наши истеричные больные страдают воспоминаниями. Их симптомы являются остатками и символами воспоминаний об известных (травматических) переживаниях». Публикацию «Исследований истерии» многие исследователи называют «днём рождения» психоанализа. Стоит отметить, что к моменту выхода труда в печать отношения Фрейда с Брейером окончательно прервались. Причины расхождения учёных в профессиональных взглядах по сей день остаются не до конца ясными; близкий друг Фрейда и его биограф Эрнест Джонс считал, что Брейер категорически не принимал мнение Фрейда о важной роли сексуальности в этиологии истерии, и это явилось основной причиной их разрыва.

Многие уважаемые венские врачи — наставники и коллеги Фрейда — отвернулись от него вслед за Брейером. Заявление о том, что именно подавленные воспоминания (мысли, идеи) сексуального характера лежат в основе истерии, спровоцировало скандал и сформировало крайне негативное отношение к Фрейду со стороны интеллектуальной элиты. В это же время начала зарождаться многолетняя дружба учёного с Вильгельмом Флиссом, берлинским отоларингологом, который некоторое время посещал его лекции. Флисс вскоре стал очень близок Фрейду, отвергнутому академическим сообществом, утратившему старых друзей и отчаянно нуждавшемуся в поддержке и понимании. Дружба с Флиссом превратилась для него в подлинную страсть, способную сравниться с любовью к жене.

23 октября 1896 года умер Якоб Фрейд, чью смерть Зигмунд переживал особенно остро: на фоне охватившего Фрейда отчаяния и ощущения одиночества у него начал развиваться невроз. Именно по этой причине Фрейд решил применить анализ к самому себе, исследуя детские воспоминания при помощи метода свободных ассоциаций. Этот опыт заложил основы психоанализа. Ни один из прежних методов не был пригоден для достижения нужного результата, и тогда Фрейд обратился к изучению собственных сновидений. Самоанализ Фрейда был крайне болезненным и проходил весьма тяжело, однако оказался продуктивным и важным для его дальнейших изысканий: «Все эти откровения [обнаруженные в себе любовь к матери и ненависть к отцу] в первый момент вызвали „такой интеллектуальный паралич, который я и предположить не мог“. Он не в состоянии работать; то сопротивление, которое он встречал прежде у своих пациентов, теперь Фрейд испытывает на своей собственной шкуре. Но „конкистадор-завоеватель“ не дрогнул и продолжил свой путь, результатом чего явились два фундаментальных открытия: роль сновидений и эдипов комплекс, основы и краеугольные камни теории Фрейда о человеческой психике» (Хосеп Рамон Касафонт. «Зигмунд Фрейд»).

«Толкование сновидений» (1900),
обложка первого издания.
Лейпциг и Вена, издательство Франца Дойтике

В период с 1897 по 1899 годы Фрейд усиленно работал над произведением, которое впоследствии считал самым важным своим трудом, — «Толкованием сновидений» (1900, нем. Die Traumdeutung). Важную роль в подготовке книги к печати сыграл Вильгельм Флисс, которому Фрейд высылал написанные главы для оценки, — именно с подачи Флисса из «Толкования» были убраны многие детали. Сразу после выхода в свет книга не оказала сколько-нибудь значительного влияния на общественность и получила лишь незначительную известность. Психиатрическое сообщество вообще проигнорировало выпуск «Толкования сновидений». Важность этого труда для учёного на протяжении всей его жизни оставалась неоспоримой — так, в предисловии к третьему английскому изданию в 1931 году семидесятипятилетний Фрейд писал: «Эта книга <…> в полном соответствии с моими нынешними представлениями… содержит самое ценное из открытий, которые благосклонная судьба позволила мне совершить. Озарения подобного рода выпадают на долю человека, но только раз в жизни».

Согласно предположениям Фрейда, сновидения имеют явное и скрытое содержание. Явное содержание — это непосредственно то, о чём человек рассказывает, вспоминая свой сон. Скрытое же содержание является галлюцинаторным исполнением некоторого желания сновидца, маскирующегося определёнными визуальными картинами при активном участии Я, которое стремится обойти цензурные ограничения Суперэго, подавляющего это желание. Толкование сновидений, по Фрейду, заключается в том, что на основании свободных ассоциаций, которые отыскиваются к отдельным частям сновидений, можно вызвать определённые замещающие представления, открывающие путь к истинному (скрытому) содержанию сна. Таким образом, благодаря толкованию фрагментов сновидения воссоздаётся его общий смысл. Процесс толкования представляет собой «перевод» явного содержания сна в те скрытые мысли, которые его инициировали.

Фрейд высказал мнение, согласно которому образы, воспринимаемые сновидцем, являются результатом работы сновидения, выражающейся в смещении (несущественные представления обретают высокую ценность, изначально присущую другому явлению), сгущении (в одном представлении совпадает множество значений, образуемых через ассоциативные цепочки) и замещении (замена конкретных мыслей символами и образами), которые превращают скрытое содержание сновидения в явное. Мысли человека трансформируются в определённые образы и символы благодаря процессу наглядной и символической репрезентации — в отношении сновидения Фрейд это назвал первичным процессом. Далее эти образы преобразуются в некоторое осмысленное содержание (появляется сюжет сна) — так функционирует вторичная переработка (вторичный процесс). Впрочем, вторичная переработка может и не произойти — в таком случае сновидение превращается в поток странно переплетённых образов, становится обрывистым и фрагментарным.

Первое психоаналитическое объединение. «С 1902 года вокруг меня собрались несколько молодых врачей с определённым намерением изучать психоанализ, применять его на практике и распространять. <…> У меня собирались в определённые вечера, вели в установленном порядке дискуссии, старались разобраться в казавшейся странной новой области исследования и разбудить интерес к ней. <…> Маленький кружок скоро разросся, неоднократно меняя состав в течение нескольких лет. В общем, я могу признаться, что по богатству и многообразию дарований он едва ли уступал штабу любого клинического преподавателя» (З. Фрейд. «Очерк истории психоанализа», 1914).

Книга, которую Фрейд назвал своей “самой значительной работой”, совсем не произвела впечатление после выхода в 1899 и провалилась коммерчески. За свои первые 6 лет "Толкование снов по Фрейду" было продано только 351 раз, а второй выпуск не был издан до 1909. Несмотря на весьма прохладную реакцию научного сообщества на выход «Толкования сновидений», Фрейд постепенно начал формировать вокруг себя группу единомышленников, заинтересовавшихся его теориями и взглядами. Фрейда стали изредка принимать в психиатрических кругах, иногда используя его техники в работе; медицинские журналы начали публиковать рецензии на его труды. С 1902 года учёный регулярно принимал в своём доме заинтересованных в развитии и распространении психоаналитических идей врачей, а также художников и писателей. Начало еженедельных собраний было положено одним из пациентов Фрейда — Вильгельмом Штекелем, который ранее успешно завершил у него курс лечения от невроза; именно Штекель в одном из писем предложил Фрейду встретиться у него в доме для обсуждения его работы, на что доктор ответил согласием, пригласив самого Штекеля и нескольких особо заинтересованных слушателей — Макса Кахане, Рудольфа Рейтера и Альфреда Адлера. Сформировавшийся клуб получил название «Психологическое общество по средам»; его собрания проводились вплоть до 1908 года. За шесть лет общество обзавелось достаточно большим количеством слушателей, состав которых регулярно менялся. Оно неуклонно набирало популярность: «Оказалось, что психоанализ постепенно пробудил к себе интерес и нашёл друзей, доказал, что имеются научные работники, готовые признать его». Так, членами «Психологического общества», получившими впоследствии наибольшую известность, были Альфред Адлер (член общества с 1902 года), Пауль Федерн (с 1903), Отто Ранк, Исидор Задгер (оба с 1906), Макс Эйтингон, Людвиг Бисвангер и Карл Абрахам (все с 1907), Абрахам Брилл, Эрнест Джонс и Шандор Ференци (все с 1908). 15 апреля 1908 года общество было реорганизовано и получило новое название — «Венское психоаналитическое объединение».

Время развития «Психологического общества» и роста популярности идей психоанализа совпало с одним из самых продуктивных периодов в творчестве Фрейда — в печать вышли его книги: «Психопатология обыденной жизни» (1901, где рассматривается один из немаловажных аспектов теории психоанализа, а именно оговорки), «Остроумие и его отношение к бессознательному» и «Три очерка по теории сексуальности» (обе 1905). Популярность Фрейда как учёного и практикующего врача неуклонно росла: «Частная практика Фрейда увеличилась так, что занимала всю рабочую неделю. Очень немногие его пациенты, как тогда, так и позднее, были жителями Вены. Большинство пациентов приезжали из Восточной Европы: России, Венгрии, Польши, Румынии и т. д.» Идеи Фрейда начали обретать популярность за рубежом — интерес к его трудам проявился особенно отчётливо в швейцарском городе Цюрихе, где с 1902 года психоаналитические концепции активно применялись в психиатрии Эйгеном Блейлером и его коллегой Карлом Густавом Юнгом, занимавшимися исследованиями шизофрении. Юнг, высоко ценивший идеи Фрейда и восхищавшийся им самим, в 1906 году опубликовал работу «Психология Dementia praecox», которая основывалась на его собственных разработках концепций Фрейда. Последний, получив от Юнга данную работу, достаточно высоко её оценил, и между двумя учёными завязалась переписка, продолжавшаяся почти семь лет. Фрейд с Юнгом впервые лично встретились в 1907 году — молодому исследователю сильно импонировал Фрейд, который, в свою очередь, считал, что Юнгу суждено стать его научным наследником и продолжить развитие психоанализа.

Фото на фоне Университета Кларка (1909). Слева направо:
Верхний ряд: Абрахам Брилл, Эрнест Джонс, Шандор Ференци.
Нижний ряд: Зигмунд Фрейд, Грэнвилл С. Холл, Карл Густав Юнг

В 1908 году состоялся официальный психоаналитический конгресс в Зальцбурге — достаточно скромно организованный, он занял всего один день, но был в действительности первым международным событием в истории психоанализа. Среди выступавших, помимо самого Фрейда, было 8 человек, представивших свои работы; встреча собрала всего лишь 40 с небольшим слушателей. Именно в ходе этого выступления Фрейд впервые представил один из пяти основных клинических случаев — историю болезни «Человека-крысы» (также встречается перевод «Человека с крысами»), или психоанализ невроза навязчивых состояний. Подлинным же успехом, открывшим психоанализу путь к международному признанию, стало приглашение Фрейда в США — в 1909 году Грэнвилл Стэнли Холл предложил ему прочесть курс лекций в Университете Кларка (Вустер, штат Массачусетс). Лекции Фрейда оказались восприняты с большим энтузиазмом и интересом, а учёный был награждён почётной степенью доктора. Всё больше пациентов со всего мира обращались к нему за консультациями. По возвращении в Вену Фрейд продолжил публиковаться, издав несколько работ, в том числе «Семейный роман невротиков» и «Анализ фобии пятилетнего мальчика». Воодушевлённые успешным приёмом в США и растущей популярностью психоанализа, Фрейд и Юнг решили организовать второй психоаналитический конгресс, состоявшийся в Нюрнберге 30-31 марта 1910 года. Научная часть конгресса прошла успешно, в отличие от неофициальной. С одной стороны, была учреждена Международная психоаналитическая ассоциация, но в то же время ближайшие соратники Фрейда начали разделение на противоборствующие группы.

Несмотря на разногласия внутри психоаналитического сообщества, Фрейд не прекращал собственной научной деятельности — в 1910 году он опубликовал «Пять лекций по психоанализу» (которые читал в университете Кларка) и несколько других небольших работ. В том же году из-под пера Фрейда вышла книга «Леонардо да Винчи. Воспоминание детства», посвящённая великому итальянскому художнику Леонардо да Винчи.

После второго психоаналитического конгресса в Нюрнберге назревшие к тому моменту конфликты обострились до предела, положив начало расколу в рядах ближайших соратников и коллег Фрейда. Первым из ближнего круга Фрейда вышел Альфред Адлер, чьи разногласия с отцом-основателем психоанализа начались ещё в 1907 году, когда была опубликована его работа «Исследование неполноценности органов», вызвавшая негодование многих психоаналитиков. К тому же Адлера сильно беспокоило то внимание, которое Фрейд уделял своему протеже Юнгу; в связи с этим Джонс (характеризовавший Адлера как «мрачного и придирчивого человека, поведение которого колеблется между сварливостью и угрюмостью») писал: «Любые несдерживаемые детские комплексы могли находить выражение в соперничестве и ревности за его [Фрейда] благосклонность. Требование быть „любимым ребёнком“ имело также важный материальный мотив, так как экономическое положение молодых аналитиков большей частью зависело от тех пациентов, которых Фрейд мог к ним направить». Из-за предпочтений Фрейда, делавшего основную ставку на Юнга, и честолюбия Адлера отношения между ними стремительно портились. Адлер при этом постоянно ссорился с другими психоаналитиками, отстаивая приоритетность своих идей.

«Я считаю, что взгляды Адлера являются некорректными, а потому опасными для будущего развития психоанализа. Они являются научными ошибками, обусловленными ошибочными методами; однако это почтенные ошибки. Хотя и отвергая содержание взглядов Адлера, можно признать их логичность и важность» (из критики идей Адлера Фрейдом). Фрейд и Адлер разошлись во взглядах по ряду положений. Во-первых, Адлер считал стремление к власти главным мотивом, определяющим поведение человека, в то время как Фрейд отводил основную роль сексуальности. Во-вторых, акцент в исследованиях личности Адлером ставился на социальном окружении человека — Фрейд же уделял наибольшее внимание бессознательному. В-третьих, Адлер считал эдипов комплекс фабрикацией, а это полностью противоречило идеям Фрейда. Впрочем, отвергая основополагающие для Адлера идеи, основатель психоанализа признавал их важность и частичную обоснованность. Несмотря на это, Фрейд был вынужден изгнать Адлера из психоаналитического общества, повинуясь требованиям остальных его участников. Примеру Адлера последовал его ближайший соратник и друг Вильгельм Штекель.

«Может оказаться, что мы переоцениваем Юнга и его труды в будущем. Перед публикой он выглядит неблагоприятно, отворачиваясь от меня, то есть от своего прошлого. Но в целом моё суждение по этому вопросу очень сходно с вашим. Я не ожидаю какого-либо немедленного успеха, а предчувствую непрестанную борьбу. Всякий, кто обещает человечеству освобождение от тяжести секса, будет приветствоваться как герой, и ему будет позволено нести любую чепуху, которая ему заблагорассудится» (из письма Зигмунда Фрейда Эрнесту Джонсу).

Непродолжительное время спустя круг ближайших соратников Фрейда покинул и Карл Густав Юнг — их отношения были окончательно испорчены расхождениями в научных взглядах; Юнг не принимал положение Фрейда о том, что подавления всегда объясняются сексуальными травмами, и к тому же активно интересовался мифологическими образами, спиритическими феноменами и оккультными теориями, что сильно раздражало Фрейда. Более того, Юнг оспаривал одно из основных положений фрейдовской теории: он считал бессознательное не индивидуальным феноменом, а наследием предков — всех людей, когда-либо живших в мире, то есть рассматривал его как «коллективное бессознательное». Юнг не принимал и взглядов Фрейда на либидо: если для последнего данное понятие означало психическую энергию, основополагающую для проявлений сексуальности, направленной на различные объекты, то для Юнга либидо было просто обозначением общего напряжения. Окончательный разрыв между двумя учёными произошёл после публикации Юнгом «Символов трансформации» (1912), в которых критиковались и оспаривались основные постулаты Фрейда, и оказался крайне болезненным для них обоих. Помимо того, что Фрейд потерял очень близкого друга, сильным ударом для него стали расхождения во взглядах с Юнгом, в котором он первоначально видел преемника, продолжателя развития психоанализа. Свою роль сыграла и потеря поддержки всей цюрихской школы — с уходом Юнга психоаналитическое движение лишилось ряда талантливых учёных.

В 1913 году Фрейд окончил длительную и очень сложную работу над фундаментальным трудом «Тотем и табу». «Со времени написания „Толкования сновидений“ я не работал над чем-либо с такой уверенностью и подъёмом», — писал он об этой книге. Помимо прочего, работа, посвящённая психологии первобытных народов, рассматривалась Фрейдом как один из крупнейших научных контраргументов цюрихской школе психоанализа во главе с Юнгом: «Тотем и табу», по мнению автора, должен был окончательно отделить его ближайшее окружение от диссидентов. О последних Фрейд впоследствии писал следующее: «Оба регрессирующих, уходящих от психоанализа движения [«индивидуальная психология» Адлера и «аналитическая психология» Юнга], которые мне теперь приходится сравнивать, обнаруживают и сходство в том, что с помощью возвышенных принципов, словно с точки зрения предвечного, они отстаивают выгодные для них предрассудки. У Адлера эту роль играют относительность всякого познания и право личности индивидуально при помощи художественных средств распоряжаться научным материалом. Юнг вопит о культурно-историческом праве молодёжи сбросить с себя оковы, которые пожелала наложить на неё тираническая старость, оцепеневшая в своих воззрениях» (Зигмунд Фрейд. «Очерк истории психоанализа»)

Разногласия и ссоры с бывшими соратниками чрезвычайно утомляли учёного. В итоге (по предложению Эрнеста Джонса) он принял решение создать организацию, основными целями которой были бы сохранение фундаментальных основ психоанализа и защита личности самого Фрейда от агрессивных нападок оппонентов. Фрейд с большим энтузиазмом принял предложение об объединении доверенного круга аналитиков; в письме Джонсу он признавался: «Моим воображением немедленно завладела ваша мысль о создании секретного совета, составленного из лучших и пользующихся наибольшим доверием среди нас людей, которые станут заботиться о дальнейшем развитии психоанализа, когда меня не станет…». Общество появилось на свет 25 мая 1913 года — помимо Фрейда, в него вошли Ференци, Абрахам, Джонс, Ранк и Сакс. Чуть позже по инициативе самого Фрейда к группе присоединился Макс Эйтингон. Существование сообщества, получившего название «Комитет», держалось в тайне, его действия не афишировались.

Зигмунд Фрейд с сыновьями во время Первой мировой войны в Зальцбурге (Австрия)

Началась Первая мировая война, и Вена пришла в упадок, что закономерным образом сказалось на практике Фрейда. Экономическое положение учёного стремительно ухудшалось, в результате чего у него развилась депрессия. Новообразованный Комитет оказался последним кругом единомышленников в жизни Фрейда: «Мы стали последними соратниками, которых ему когда-либо суждено было иметь», — вспоминал Эрнест Джонс. Фрейд, испытывавший финансовые затруднения и располагавший достаточным количеством свободного времени вследствие уменьшившегося количества пациентов, возобновил научную деятельность: «<…> Фрейд замкнулся в себе и обратился к научной работе. <…> Наука олицетворяла его труд, его страсть, его отдых и являлась спасительным средством от внешних невзгод и внутренних переживаний». Последующие годы стали для него весьма продуктивными — в 1914 году из-под его пера вышли работы «„Моисей“ Микеланджело», «К введению в нарциссизм» и «Очерк по истории психоанализа». Параллельно Фрейд трудился над серией эссе, которые Эрнест Джонс называет самыми глубокими и важными в научной деятельности учёного, — это «Влечения и их судьба», «Вытеснение», «Бессознательное», «Метапсихологическое дополнение к учению о сновидениях» и «Печаль и меланхолия».

В тот же период Фрейд вернулся к использованию ранее оставленного понятия «метапсихология» (впервые этот термин был использован в письме Флиссу от 1896 года). Оно стало одним из ключевых в его теории. Под словом «метапсихология» Фрейд понимал теоретический фундамент психоанализа, а также специфический подход к изучению психики. По мнению учёного, психологическое объяснение может считаться законченным (то есть «метапсихологическим») только в том случае, когда оно устанавливает наличие конфликта или связи между уровнями психики (топография), определяет количество и тип затраченной энергии (экономика) и соотношение сил в сознании, которые могут быть направлены на совместную работу или же противостоять друг другу (динамика). Год спустя увидела свет работа «Метапсихология», объясняющая основные положения его учения.

«Комитет» в полном составе (1922). Слева направо:
Стоят: Отто Ранк, Карл Абрахам, Макс Эйтингон, Эрнест Джонс.
Сидят: Зигмунд Фрейд, Шандор Ференци, Ганс Сакс

С окончанием войны жизнь Фрейда изменилась только в худшую сторону — отложенные на старость деньги он был вынужден истратить, пациентов стало ещё меньше, одна из дочерей — София — умерла от гриппа. Тем не менее, научная деятельность учёного не прекращалась — им были написаны работы «По ту сторону принципа удовольствия» (1920), «Психология масс» (1921), «Я и Оно» (1923). В апреле 1923 года у Фрейда обнаружили опухоль нёба; операция по её удалению прошла неудачно и едва не стоила учёному жизни. Впоследствии ему пришлось пережить ещё 32 операции. Вскоре рак начал распространяться, и Фрейду удалили часть челюсти — с этого момента он пользовался крайне болезненным, оставлявшим незаживающие раны протезом, в дополнение ко всему ещё и мешавшим говорить. Наступил самый мрачный период в жизни Фрейда: он больше не мог выступать с лекциями, поскольку слушатели его не понимали. «Рука хирурга постоянно находится у меня во рту», - мрачно шутил Фрейд. Он требовал: «Я не буду жалеть себя, а вы не выражайте сочувствия мне». До самой смерти о нём заботилась дочь Анна: «Именно она ездила на конгрессы и конференции, где зачитывала подготовленные отцом тексты выступлений». Череда горестных для Фрейда событий продолжалась: в возрасте четырёх лет от туберкулёза умер его внук Гейнеле (сын покойной Софии), а спустя некоторое время скончался близкий друг Карл Абрахам; Фрейдом начали овладевать печаль и горе, всё чаще стали появляться в его письмах слова о собственной приближающейся кончине.

Фрейд с дочерью

К 1925 известность Фрейда распространилась так широко, что кинопродюсер Сэмюэль Голдвин предложил венскому психоаналитику (которого он назвал “самым замечательным любовным специалистом в мире”) 100,000$, чтобы тот помог написать сценарий фильма “о величайших романах в истории”. Несмотря на сногсшибательное предложение, Фрейд отклонил его, поскольку ранее принял предложение в 25,000$ от издателя Chicago Tribune. Его задачей было подвергать психоанализу знаменитых преступников Леопольда и Лёба, пока те ждали своего сенсационного суда по делу об убийстве.

Летом 1930 года Фрейд был удостоен премии Гёте за весомый вклад в науку и литературу, что принесло учёному большое удовлетворение и способствовало распространению психоанализа в Германии. Однако это событие оказалось омрачено очередной утратой: в возрасте девяноста пяти лет от гангрены умерла мать Фрейда Амалия. Самые страшные испытания для учёного только начинались — в 1933 году канцлером Германии был избран Адольф Гитлер, и государственной идеологией стал национал-социализм. Новой властью был принят ряд дискриминационных законов, направленных против евреев, а книги, противоречившие нацистской идеологии, уничтожались. Наряду с трудами Гейне, Маркса, Манна, Кафки и Эйнштейна под запрет попали и работы Фрейда, которого нацисты считали типичным представителем «еврейской науки» и «еврейской культуры», расслабляющим «волю к победе» арийского сверхчеловека. Психоаналитическая ассоциация была распущена по приказу правительства, многие её члены подверглись репрессиям, а фонды были конфискованы. Когда в Берлине жгли его труды, названные «еврейской порнографией», Фрейд заметил: «Какого прогресса мы достигли! В средние века они сожгли бы меня, в наши дни они удовлетворились тем, что сожгли мои книги». Многие соратники Фрейда настойчиво предлагали ему покинуть страну, но он наотрез отказывался.

В 1938 году, после присоединения Австрии к Германии и последовавших за этим гонений на евреев со стороны нацистов, положение Фрейда значительно осложнилось. Фрейд был арестован, но затем под давлением мирового общественного мнения освобожден. Говорят, что когда нацисты потребовали от Фрейда написать заявление, что в гестапо с ним хорошо обращались, он спросил: «Нельзя ли добавить, что я могу каждому сердечно рекомендовать гестапо?» После ареста дочери Анны и допроса в гестапо Фрейд принял решение покинуть Третий рейх и уехать в Англию. Осуществить задуманное оказалось непросто: в обмен на право покинуть страну власти потребовали внушительную сумму денег, которой Фрейд не располагал. Учёному пришлось прибегнуть к помощи влиятельных друзей, чтобы получить разрешение на эмиграцию. Так, его давний друг Уильям Буллит, в то время посол США во Франции, ходатайствовал за Фрейда перед президентом Франклином Рузвельтом. К прошениям также присоединился германский посол во Франции граф фон Велцек. Говорят, к Гитлеру обратился даже Бенито Муссолини. Общими усилиями Фрейд получил право на выезд из страны, и эмигрировал в Англию, но вопрос «долга германскому правительству» оставался нерешённым. Разрешить его Фрейду помогла его давняя подруга (а также пациентка и ученица) — греческая принцесса Мари Бонапарт, ссудившая необходимые средства. Бонапарт попыталась, но не смогла также получить выездные визы для четырех из сестер Фрейда. Они остались в Вене, и в конечном счете попали в Освенцим, где и погибли в газовой камере.

Биографы ученого до сих пор не могут понять почему гитлеровцы пощадили врача еврейского происхождения, позволявшего себе дерзкие шутки. Существует версия, что Адольф Гитлер был пациентом Фрейда. В подтверждении этого, биографы указывают на картину, которая была найдена в квартире ученого. На обратной стороне полотна стояла подпись фюрера. Однако, было ли это правдой не известно.

Ваза с прахом Зигмунда и Марты Фрейд

Летом 1939 года Фрейд особенно сильно страдал от прогрессирующей болезни. Учёный обратился к ухаживавшему за ним доктору Максу Шуру, напомнив о данном ранее обещании помочь умереть. Поначалу Анна, не отходившая ни на шаг от больного отца, воспротивилась его желанию, но вскоре согласилась. 23 сентября Шур ввёл Фрейду дозу морфия, достаточную для прерывания жизни ослабленного болезнью старика. В три часа утра Зигмунд Фрейд умер. Тело учёного было кремировано в Голдерс-Грин, а прах помещён в древнюю этрусскую вазу, подаренную Фрейду Мари Бонапарт. Ваза с прахом учёного стоит в Лондонском мавзолее Эрнеста Джорджа в Голдерс-Грине. В ночь на 1 января 2014 года неизвестные пробрались в крематорий, где стояла ваза с прахом Марты и Зигмунда Фрейдов, и разбили её. После этого смотрители крематория перенесли вазу с прахом супругов в более надёжное место.

К концу жизни Фрейд создал из психоанализа всеохватывающую систему, которая, на его взгляд, была способна объяснить практически все проявления человеческой психики и поведения. Более того, Фрейда начали занимать вопросы антропологии, социологии и религии. И ответы на них он тоже предлагал искать в психоанализе. Последовательный атеист, выросший на трудах Дарвина, он стремился доказать, что религия — коллективное заблуждение, «всеобщий невроз навязчивых состояний». Фрейд выводит религию из Эдипова комплекса. В первобытном племени сыновья, убив отца, якобы ужаснулись и поставили на его место тотем — священный предмет или священное животное, оградили тотем системой запретов (которые сами же некогда нарушили, убив отца) и стали ему поклоняться. Поздний фрейдовский психоанализ — скорее мифология и мировоззрение, нежели научная система: на его основе можно объяснить любой факт психической жизни человека, но в его рамках нельзя выдвинуть ни одной проверяемой гипотезы. Структурная модель Фрейда с годами всячески трансформировалась, но, по сути, никто так далеко и не ушёл от трёх составляющих. Она активно используется и сегодня под разными названиями, например всем известные Ребёнок – Взрослый – Родитель, где Ребёнок — это инстинктивная часть — Оно, Взрослый — Эго, а Родитель — супер-Эго.

Оговорка по Фрейду», она же — парапраксис

Выражение «оговорка по Фрейду» давно стало привычным для многих людей, ведь это то, с чем мы сталкиваемся почти каждый день. Это явление также имеет научное название — парапраксис — и впервые было описано Фрейдом в 1901 году в его исследовании «Психопатология обыденной жизни». Фрейд предположил, что некоторые с виду незначительные или бессмысленные действия служат для реализации наших бессознательных желаний. В эту категорию он отнёс любые оговорки, описки, ослышки, забывание имён, чужих слов, своих намерений, впечатлений, случайные потери вещей или любые действия, которые мы совершаем как бы по ошибке, и трактовал их как внешнее проявление внутренних конфликтов и вытесненных желаний. Разумеется, иногда бывает увлекательно и полезно обращать внимание на такие мелочи и исследовать их, но иногда банан — это просто банан.

акварельный рисунок Фрейда,
над которым нависает страшное пятно
(уж не Роршаха ли?)
Автор - Karl Frey.

Перенос или трансфер

Одно из базовых понятий психоанализа, с которым тем не менее мы все хорошо знакомы. Феномен переноса был впервые описан Фрейдом в 1905 году. Он заключается в том, что порой мы бессознательно переносим сильные чувства (позитивные или негативные), которые испытывали в детстве к значимым взрослым, на другого человека. Исходными фигурами чаще всего являются родители, но ими также могут быть братья и сёстры, бабушки и дедушки, учителя, врачи, а также герои из детства.

Позитивный перенос можно представить как некий сон наяву, когда в малознакомом человеке мы видим воплощение детской мечты об идеальных отношениях. Обычно проявляется неожиданно и развивается очень быстро. Если вам кажется, что вчерашний знакомый — тот самый идеальный мужчина, которого вы ждали всю жизнь, и вы уже думаете о том, на кого будут похожи ваши дети, при этом у вас нет никаких сомнений в подлинности ваших чувств — это перенос. В принципе, в нём нет ничего плохого, кроме того, что это неправда, поскольку не имеет никакого отношения к реальному человеку.

Контрперенос — это параллельный процесс переноса у аналитика на пациента.

Проекция

Ещё один важный термин в психоанализе, который описывает один из механизмов психологической защиты. В результате проекции мы склонны приписывать кому-то или чему-то собственные мысли, чувства, мотивы и черты характера. Так, например, мы часто одушевляем предметы и очеловечиваем животных, хотя такие выражения, как «ласковое море», «буря злилась», «собачья преданность», являются лишь результатом проекции, когда мы приписываем этим объектам свою собственную на них реакцию. Именно поэтому разные люди обычно предполагают разные эмоции у одного и того же животного. Проекция позволяет человеку считать свои неприемлемые чувства и желания чужими и, как следствие, не чувствовать за них ответственность.

Рационализация

С этим явлением — ещё одной разновидностью психологической защиты — каждый из нас сталкивался, когда пытался оправдать свою неудачу или ошибку. Термин был впервые предложен Зигмундом Фрейдом, в дальнейшем это понятие развила его дочь Анна. Мы рационализируем, когда пытаемся «включить логику» и объяснить собственное поведение как хорошо контролируемое и не противоречащее обстоятельствам. Например, пассивное поведение мы объясняем осторожностью, агрессивное — самозащитой, а равнодушное — желанием сделать окружающих более самостоятельными. Классический пример рационализации — басня «Лисица и виноград». Лисица никак не может получить виноград и отступает, объясняя это тем, что виноград зелёный. Рационализация не несёт никакого вреда и полезна ровно до того момента, пока с её помощью человек не начинает разрешать себе неадекватное или разрушительное поведение.

портретный рисунок Фрейда
от Nerilicon, CagleCartoons.com, Mexico City (2008 г.)

Сублимация

В соответствии с концепциями своей теории, Фрейд описывал сублимацию как перенаправление сексуальной энергии на социально приемлемые цели, например на творчество. В то время сублимация рассматривалась как исключительно хорошая психическая защита, способствующая конструктивной деятельности и снятию внутреннего напряжения индивида. Сейчас это понятие обычно понимают шире — как перенаправление любых импульсов вообще, независимо от их природы. И несмотря на то, что сублимация позволяет нам выполнять различные виды конструктивной и востребованной деятельности, стоит всё же обратить внимание на то, каким импульсам и желаниям мы не позволяем проявляться, потому что тайное, как известно, стремится стать явным.

Согласно исследованиям Фрейда, все входы: двери и арки символизируют женское начало. Все же продолговатые предметы Фрейд отождествлял с фаллическим символом, а потому считал курение прототипом орального секса. По слухам, как-то раз Фрейд закурил сигару перед группой студентов, один из которых высказался, что великий психолог испытывает нужду постоянно чем-то занять свой рот, находясь, таким образом, на оральной стадии развития личности. На что Фрейд ответил: «Иногда сигара – просто сигара». Как ни странно, позже выяснилось, что эта история была всего лишь выдумкой. Но учёный действительно любил сигары. По его словам, сигары играли важную роль в его жизни, помогая улучшить продуктивность работы. Короче говоря, если такое понятие как оральная стадия развития личности действительно существует – оно имело к Фрейду самое непосредственное отношение.

Самый яркий представитель сюрреалистического течения, Сальвадор Дали был страстным сторонником Фрейда, с которым, благодаря протекции Стефана Цвейга, они встретились в июле 1938 г. После личного знакомства "отец психоанализа", несмотря на свое крайне отрицательное отношение к модерновой живописи, все же очень тепло и положительно отозвался о творчестве С. Дали. Фрейд признался, что до этой встречи он «был склонен считать сюрреалистов, которые вроде бы избрали меня своим патроном, обычными лунатиками или, скажем, на 95% «обыкновенными» алкоголиками». И ему было бы «интересно оценить с позиции психоанализа происхождение этой живописи». "Фрейд - это не человек. Это даже не пророк. Это Левиафан из океана современной действительности!" - писал художник о своем кумире.

Единственным сексуальным отклонением Зигмунд Фрейд называл только полное отсутствие секса. Юнг вспоминал ещё один забавный эпизод, связанный с Фрейдом. Как-то они побывали вместе в США. Глядя на местную раскованную атмосферу, Фрейд признался: «Здесь мне всё время снятся сны про местных проституток». Юнг предложил воплотить сны в реальность. На что Фрейд выпучил глаза, в недоумении развёл руками и воскликнул: «Да как же можно?! Я же женат!»

Фрейд был достаточно суеверным и страдал странными фобиями. Зигмунд Фрейд всю жизнь боялся чисел 6 и 2. Он никогда не селился в гостиницах, в которых было больше, чем 61 номера, чтобы ему даже случайно не досталась комната со злополучным числом. А 6 февраля Фрейд предпочитал не выходить на улицу. Также психолог боялся женщин, потому лишился девственности аж в 30 лет. Кроме того, он ненавидел музыку и даже выбросил пианино своей сестры и избегал мест, где могли звучать разного рода мелодии. Доходило до того, что он даже не посещал рестораны, в которых играл оркестр.

1. Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри…
2. Мы выбираем не случайно друг друга… Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании.
3. Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира.
4. Любящий многих – знает женщин, любящий одну – познаёт любовь.
5. Ты не перестаешь искать силы и уверенность вовне, а искать следует в себе. Они там всегда и были.
6. Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит.
7. К занятому человеку редко ходят в гости бездельники — к кипящему горшку мухи не летят.
8. Любовь и работа — вот краеугольные камни нашей человечности.
9. Зависть разрушительна.
10. Мы не всегда свободны от ошибок, по поводу которых смеемся над другими.
11. Нет ничего дороже, чем болезнь и ее игнорирование.
12. Массы никогда не знали жажды истины. Они требуют иллюзий, без которых они не могут жить.
13. Ничто не обходится в жизни так дорого, как болезнь и — глупость.
14. Первый человек, который бросил ругательство вместо камня, был творцом цивилизации.
15. Первым признаком глупости является полное отсутствие стыда.
16. Сновидения — это королевская дорога в бессознательное.
17. Человеку свойственно превыше всего ценить и желать того, чего он достичь не может.
18. Единственный человек, с которым вы должны сравнивать себя — это вы в прошлом. И единственный человек, лучше которого вы должны быть — это вы сейчас.
19. Человек никогда ни от чего не отказывается, он просто одно удовольствие заменяет другим.
20. Масштаб вашей личности определяется величиной проблемы, которая способна вас вывести из себя.

Фрейд неоднократно упоминался в художественных произведениях.

Популярность Фрейда в 1930-е годы стала так велика, что выдающийся сатирик и поэт польский еврей Станислав Ежи Лец посвятил ему два афоризма:
Никому не рассказывайте своих сновидений. Вдруг к власти придут фрейдисты?
Мне снился Фрейд. Что бы это значило?

Спустя полвека некий российский петросян переиначил второй афоризм в частушку:
Шёл я лесом-камышом,
Видел Фрейда нагишом.
И такая хренотень
Снится каждый Божий день.

В СССР психоанализ был объявлен вредной для советского человека буржуазной лженаукой и чуждым для советского человека методом лечения. Книги Фрейда находились на спецхранении, упоминание имени – в запрете. Сталин, для которого человек был «винтиком», ввёл идеологический запрет на фрейдизм, как и на другие «буржуазные веяния» (генетика, кибернетика).

Страница из комикса
The New Adventures of Sigmund Freud

В качестве персонажа учёный появлялся в романах «Страсти ума» (1971) Ирвинга Стоуна, «Рэгтайм» (1975) Эдгара Доктороу, «Белый отель» (1981) Д. М. Томаса, «Когда Ницше плакал» (1992) Ирвина Ялома, «Убийство по Фрейду» (2006) Джеда Рубенфельда «Маленькая книга» (2008) Селдена Эдвардса и «Венский треугольник» (2009) Бренды Вебстер. Значительное влияние З. Фрейд и его теория оказали на известного российского и американского писателя Владимира Набокова — несмотря на тщательно задокументированную и хорошо известную неприязнь последнего к Фрейду и психоаналитическим интерпретациям в целом, влияние отца-основателя психоанализа на писателя прослеживается во многих романах; так, к примеру, описания Набоковым инцеста в романе «Лолита» в явной степени схожи с фрейдовским пониманием теории соблазнения. Помимо «Лолиты», отсылки к работам Фрейда содержатся и во многих других произведениях Набокова, несмотря на многочисленные нападки последнего на психоанализ и заклеймение Фрейда «Венским шарлатаном». К примеру, автор книги The Talking Cure: Literary Representations of Psychoanalysis  профессор английского языка в Университета в Олбани Джеффри Берман, пишет: «Фрейд является центральной фигурой в жизни Набокова, всегда следующий тенью за писателем».

«Трижды в истории человечеству приходилось кардинально менять взгляд на самого себя. После Коперника и Дарвина, грандиозный и принципиальный переворот в умах сделал австрийский врач-невропатолог», - утверждали создатели фильма «Фрейд: тайная страсть»(1962).

Фрейд не раз становился героем драматических произведений — к примеру, «Истерии» (1993) Терри Джонсона, «Лечения беседой» (2002) Кристофера Хэмптона (экранизирована Дэвидом Кроненбергом в 2011 году под названием «Опасный метод»), «Дикобраза» (2008) Майкла Мерино, «Последнего сеанса Фрейда» (2009) Марка Гермайна. Учёный также стал персонажем многочисленных кинофильмов и телесериалов — полный их список по каталогу IMDb составляет 71 картину.

памятник Фрейду в Праге работы Давида Черного,
олицетворяющий оторванность интеллигенции от народа.

«Pomník Sigmunda Freuda» в Тройском замке (Прага, Чехия),
2007-2011, бронза. Автор: Michal Gabriel

бронзовый памятник кушетке Фрейда
г. Пршибор, в Чехии на улице Зигмунда Фрейда

В честь Фрейда установлено несколько памятников — в Лондоне, в Вене около альма-матер учёного — его статуя (также в городе есть его стела); на доме, в котором родился исследователь, в городе Пршибор расположена мемориальная доска. В Австрии портреты Фрейда использовались в оформлении шиллингов — монет и банкнот.

Музей сновидений Зигмунда Фрейда. Санкт-Петербург

Существует несколько музеев, посвящённых памяти Фрейда. Один из них, Музей сновидений Фрейда, расположен в Санкт-Петербурге; он был открыт в 1999 году к столетию издания «Толкования сновидений» и посвящён теориям учёного, снам, искусству и различным древностям. Музей представляет собой инсталляцию на тему сновидений и расположен в здании Восточно-Европейского Института Психоанализа.

Более крупный музей Зигмунда Фрейда расположен в Вене по адресу Бергассе, 19 — в доме, где большую часть жизни работал учёный. Музей был создан в 1971 году при содействии Анны Фрейд и на данный момент занимает помещения бывшей квартиры и рабочих кабинетов исследователя; его коллекция содержит большое количество оригинальных предметов интерьера, принадлежавшие учёному предметы старины, оригиналы многих рукописей и обширную библиотеку. Помимо этого, в музее демонстрируются кинозаписи из архива семьи Фрейдов, снабжённые комментариями Анны Фрейд, функционируют лекционный и выставочные залы.

Фрейд в музее мадам Тюссо

Музей Зигмунда Фрейда также существует в Лондоне и располагается в здании, где основатель психоанализа проживал после вынужденной эмиграции из Вены. Музей обладает весьма богатой экспозицией, содержащей оригинальные предметы быта учёного, перевезённые из его дома на Бергассе. Помимо того, выставка включает множество образцов антиквариата из личной коллекции Фрейда, в том числе произведения древнегреческого, древнеримского и древнеегипетского искусства. Зигмунд Фрейд очень интересовался историей древнего Египта и коллекционировал артефакты. Он много ездил по аукционам и рынкам древностей Европы для того, чтобы пополнять свою коллекцию. Некоторые ученые полагают, что все свои основные идеи Фрейд как раз заимствовал из учений древних египтян. На это указывает найденный в начале XX века древнейших сонник, толкования снов которого, так напоминает одну из знаменитых работ ученого. В здании музея функционирует научно-исследовательский центр.

Музей и зал памяти Зигмунда Фрейда расположен на родине учёного, в чешском городе Пршибор. Его открыли к 150-летию со дня рождения Фрейда — дом был выкуплен городскими властями и получил статус культурного наследия; открытие музея прошло при содействии президента Чешской Республики Вацлава Клауса и четырёх внуков учёного

Энди Уорхолл "Зигмунд Фрейд"

Работа Э. Уорхолла из серии "Десять портретов евреев двадцатого века" (1980 г.). В 2006 году на аукционе Сотбис в Лондоне картина была оценена от 11.320$ до 15.094$ и продана за 11.320$.

«Величие и ограниченность теории Фрейда» (1979) - последнее творение Эриха Фромма. Эта работа представляет собой анализ достижений гениального Зигмунда Фрейда в контексте гуманистического направления. Эрих Фромм делает попытку освободить теоретические открытия Фрейда от иллюзий их автора. Фромм заключает, что истина, к которой стремился Фрейд, оказалась во власти субъективизма: жесткого материализма, патриархальных установок и преувеличенного значения сексуальности. Автор полагает, что классический психоанализ неоправданно пренебрег мотивами любви, уважения, этики, религиозной и светской добродетели, свойственными природе человека. Эрих Фромм видит будущее в развитии нового психолого-философского течения: социального психоанализа.

• Эрих Фромм считает общим неоспоримым достоинством трудов Зигмунда Фрейда стремление к постижению истины. К сожалению, замечает Фромм, Фрейду не удалось быть максимально объективным, так как великий исследователь был ангажирован иллюзиями собственного «буржуазного» мировоззрения: глубоким материализмом и патриархальными установками.
• Фромм считает величайшим достоинством Фрейда обращать пристальное внимание на мельчайшие детали. Но, это достоинство имело свойство превращаться в абсурдные выводы.
• Величайшей заслугой Фрейда стоит признать изучение бессознательного. Но Фрейд предпочел ограничить влечение бессознательного рамками сексуальности. Фромм замечает, что перечень душевных конфликтов значительно шире.
• Переживание привязанности и любви к матери со стороны мальчика или мужчины было чрезмерно сексуализировано Фрейдом. Но, сам факт признания важности фигуры матери в становлении личности несомненно заслуживает уважения.
• Эрих Фромм считает важным достижением практики Фрейда определение понятия переноса и работу с ним. Но недостатком психоанализа Фромм называет однобокое влияние аналитика на пациента.
• Осознав значение нарциссизма, Фрейд ввел новые грани в понимание сущности человека: психическая энергия может быть направлена либо к себе, либо к объекту. Фромм предлагает вывести обсуждение природы нарциссизма за рамки либидо: нарциссизм – необходимое качество, важное для выживания и, с другой стороны, противоречащее нормам культуры.
• Фромм восхищается Фрейдом, который ввел в науку систематизированное понятие о типах характера человека. Но Фрейд и здесь попал в собственную ловушку, обозначенную сферой сексуального. Фромм считает, что характер формируется также под влиянием генетических, географических, экономических и исторических факторов.
• Фрейд полагал, что базовые черты личности развиваются в детском возрасте. Фромм, как гуманист, не мог согласиться с тем, что во взрослой жизни человек не может испытать, прочувствовать что-то новое, потрясающее, то, что станет толчком к изменению мировоззрения, изменит его отношение к некоторым вещам и явлениям.
• Фромм признает величину научного наследия Фрейда в искусстве толкования сновидений. Но Фромм замечает, что сновидение необязательно скрывает примитивные влечения либидо. Смысл сновидения может отображать стремление к социально значимым действиям.
• Все знают отношение Фрейда к сексуальным перверсиям как к извращению. Фромм в этом смысле более лоялен, и объясняет отношение Фрейда к перверсиям его ментальностью, расценивающей негенитальный половой акт, как оскорбительный для буржуазно-европейской жены.
• Теория Фрейда об инстинкте смерти, считает Фромм, изначально представленная в виде гипотезы, превратилась в догму без твердых доказательств.
• В противовес критике Фромма можно заметить, что Фрейд строил свои теоретические умозаключения, основываясь на практику лечения больных, а не консультации здоровых людей. В психиатрии уже давно стало аксиомой утверждение о сопутствующих душевным заболеваниям проблемам сексуальности и агрессии.

Олег Шупляк. "Подсматривающий Фрейд"

Виктор Молев. "Зигмунд Фрейд"

С.Л. Кузнецов (1989 г.)

Где бы мы не пытались проникнуть в лабиринт человеческого сердца, его (Фрейда) свет всегда будет на нашем пути.

Стефан Цвейг.

День рождения Фрейда сегодня отмечает в своём календаре и Игорь Губерман

Кто книжно, а кто по наитию,
но с чувством неясного страха
однажды приходишь к открытию
сообщества духа и паха.

Тайным действием систем,
скрытых под сознанием,
жопа связана со всем
Божьим мирозданием.