День Военно-Морского Флота в Советской России был установлен Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКПб от 22 июня 1939 года, согласно которому праздник должен был отмечаться ежегодно 24 июля, и в котором говорилось: «В целях мобилизации широких масс трудящихся вокруг вопросов строительства Рабоче-Крестьянского Военно-Морского Флота Союза ССР и стоящих перед ним задач установить День Военно-Морского Флота Союза ССР». На последнее же воскресенье июля он был перенесен Указом Президиума Верховного Совета СССР № 3018-Х от 1 октября 1980 года «О праздничных и памятных днях». Затем эта дата была подтверждена Указом Президиума Верховного Совета СССР № 9724-XI от 1 ноября 1988 года «О внесении изменений в законодательство СССР о праздничных и памятных днях», а также последующими законодательными актами, в том числе и Указом бессменного Президента РФ В.Путина № 549 от 31 мая 2006 года «Об установлении профессиональных праздников и памятных дней в Вооружённых силах Российской Федерации» также на последнее воскресенье июля. Неофициальное название этого праздника – День Нептуна.
Интересна история происхождения праздника Нептуна, отмечаемого и в наши дни на всех кораблях, пересекающих экватор. Нептун считался у древних римлян богом морей. Но так было не всегда – сначала он почитался как божество рек и источников, а также «курировал» осадки и был покровителем лошадей. Уже намного позже под воздействием эллинских верований Нептун приобрел черты, характерные для древнегреческого бога морских стихий Посейдона, и мифологические сказания передали ему такой атрибут Посейдона как трезубец. Нептун стал почитаться как владыка морей и океанов, и именно с этого момента моряки стали просить у него разрешения на пересечение экватора, точнее даже не экватора, а определенной зоны, отмечаемой на картах в качестве границы между различными полушариями земли, так как само понятие «экватор» появилось только уже во времена Великих географических открытий. С этих времен дошло до наших времен и первое упоминание о празднике Нептуна в том виде, в котором он празднуется и поныне.
 |
| Франц Йозеф Фрюхбек: «Праздник пересечения экватора на борту "Ioâo VI"», 1818 г. |
В 1678 году некий врач с пиратского судна А. Эксквемелин издал в Амстердаме книгу «Американские морские разбойники». В ней он приводит некоторые старинные морские обычаи посвящения молодых моряков в настоящих морских волков, бытовавшие в европейских флотах в XVI–XVII веках. Эксквемелин рассказывает, что во французском флоте при подходе к проливу Сарлинг, окружённому опасными рифами, обязательно происходило крещение тех, кто впервые оказался в этих опасных водах. Он пишет: «Главный боцман облачился в длинный балахон, надел шляпу забавного вида и взял в правую руку деревянный меч, а в левую — горшок с колёсной мазью. Его лицо было вымазано сажей. Он нацепил на себя ожерелье из деревянных гвоздей и прочих корабельных мелочей. Все, кого судьба ни заносила в эти края, становились перед ним на колени, и он крестил им лбы, ударяя при этом по шее деревянным мечом [пародия на посвящение в рыцари], а подручные боцмана обливали их водой. Сверх этого каждый „крещёный“ должен был отнести к грот-мачте бутылку вина или водки. Впрочем, у кого вина не было, того и не просили об этом. На тех кораблях, которые ещё сами не бывали в этих местах, брали вино и с их командиров; всё это сносили к мачте и делили».
У голландцев обычай при прохождении того же пролива был более суровым: «Способ крещения у них совсем не такой, как у французов. У них принявшие крещение, словно преступники, трижды прыгали в воду с самой высокой реи, а некоторым, по особой милости, разрешали прыгать с кормы. Но истинным геройством считался четвёртый прыжок — в честь Его Высочества и капитана. Того, кто прыгал первым, поздравляли пушечным выстрелом и поднятием флага. Кто не желал лезть в воду, платил по голландским правилам двенадцать стювейров, а офицеры — половину рейксдаллера. Пассажиры же платили столько, сколько с них потребуют. Со шкиперов кораблей, ещё не бывавших в этих водах, брали большую бочку вина; если они противились, в отместку отсекали фигуру на носу корабля [т.е. лишали судно его покровителя, что было весьма опасным делом], и шкипер или капитан не имели права воспрепятствовать этому. Всё полученное передавалось главному боцману, который хранил трофеи до захода в гавань, а там на вырученные деньги покупали вино и делили со всеми без исключения находившимися на корабле. Ни голландцы, ни французы так и не могли растолковать, зачем всё это делается, говорили только, что это старый морской обычай. Некоторые утверждают, что этот обычай был установлен императором Карлом V, но в его законах ничего подобного не значится».
В 1832 году на борту брига «Бигл» процедуру «крещения» в бочке с водой прошел и Чарльз Дарвин.
 |
| Нептун, его русалка, капитан (видимо уже после доклада Нептуну), ещё одна Дива. А позади Нептуна пираты и повар. |
- черти (иногда заменяются пиратами)
- русалка (обычно мужчина)
- брадобрей (часто с топором — бреет лезвием топора)
- врач (по сюжету врёт и его принято играть не судовому врачу)
- звездочёт
- и другие
 |
| в СССР |
 |
| в российской кинокомедии «Каникулы строгого режима» (2009) Игоря Зайцева |
 |
| в современном лагере |
 |
| День Нептуна в Украине |
Первый русский боевой корабль был создан еще при Алексее Михайловиче в селе Дединово Коломенского уезда. Это был «Орёл» (1667—1669) — парусный корабль западноевропейского типа, разновидность голландского пинаса. Предназначался для охраны русских торговых судов на Каспийском море. Впрочем, ещё в 1636 году был построен корабль «Фредерик». Однако «Фредерик», хоть и был построен в России, нёс флаг Шлезвига-Гольштейна. По одной из версий, в 1670 году, вскоре после захвата Астрахани восставшими казаками Степана Разина «Орёл» был сожжён, так как по своему устройству и парусному снаряжению он был слишком сложен для управления, а в случае захвата его царскими войсками представлял бы опасность для восставших. Но, судя по найденной ведомости осмотра обветшалого корабля после подавления восстания, — фрегат был захвачен бунтовщиками, но так и не использовался по назначению и, простояв в течение многих лет в протоке Кутум, пришёл в негодность.
 |
| Конраад Деккер. Вид города Астрахани и фрегата «Орёл» с флотилией. XVII век. |
 |
| Кораблик со шпиля Санкт-Петербургского Адмиралтейства |
Существует мнение, что корабль был изображён художником Конраадом Деккером, и именно по этой картине голландский мастер Герман ван Болес создал очертания кораблика на шпиле Адмиралтейства в Санкт-Петербурге...
Тогда же возникли и первые суеверия, связанные с морскими путешествиями. Морские суеверия неистребимы, и никто еще не смог выдумать столько обрядов, примет и суеверий, сколько матросы. Перед лицом опасностей и тайн морской пучины человеку не оставалось ничего иного, кроме как уповать на помощь потусторонних сил и искать утешения в самых разнообразных суевериях, и он наделял волшебными свойствами все, что только можно: животных, птиц, даже названия кораблей. Считалось, что приметы должны помогать морякам и рыбакам, приносить удачу и попутный ветер.
Постройка нового судна.
Присутствие при закладке корабля девственниц, особенно рыжих - плохая примета.
Первый гвоздь в киль корабля нужно забивать через подкову. Гвоздь желательно должен быть золотым (или монеткой золотой).
Кораблю с килем из брусьев ясеня, рябины, кизила будет сопутствовать благополучное плавание.
Корабль с килем из краденого дерева сгорит во время первого же выхода в море, если кража будет обнаружена. Если кража не будет раскрыта, то корабль ночью будет идти быстрее, чем днем.
Как вы яхту назовете
Многие моряки верят, что корабль, последней буквой в названии которого является «А», будут всегда преследовать неудачи. Возникло же данное суеверие после затопления «Лузитании» и «Британии» в морских баталиях времён Первой мировой войны.
Согласно статистике, приведенной в британской газете "Обсервер", каждый десятый землянин больше всего на свете боится пятого дня недели - пятницы (IB: странные люди :)). А психотерапевты даже дали этому явлению научное название, обозначенное латинским термином paraskevidekatriaphobics - синдром "параскевидекатриафобии". Самая известная попытка преодолеть "пятничный" предрассудок принадлежит англичанам. На протяжении столетий он был настолько распространен среди английских моряков, что в XIX веке в Британии специально был построен корабль, чью судьбу крепко привязали именно к пятнице. Ему дали имя "Friday" - "Пятница". В этот день недели был заложен киль корабля, в такой же день корабль был спущен на воду. В пятницу была набрана команда судна, а капитаном назначен человек по имени Джим Фрайдэй (Пятница). Все это британское адмиралтейство сделало с единственной целью - продемонстрировать нелепость и вздорность прочно укоренившегося суеверия, согласно которому пятница - несчастливый день для моряка. Вполне возможно, что дерзкий поступок адмиралтейства возымел бы должное действие, но вот незадача: в пятницу корабль "Friday" вышел в испытательное плавание и бесследно исчез вместе с капитаном и всей командой. "Пятница" как в воду канула. Впрочем, почему "как"? Туда и канула, вестимо. Разумеется, адмиралтейство упорно отрицает, что вышеописанное событие имело место в действительности, но этих отрицаний никто не слышит и не хочет слышать. Многие поколения британских мореходов верили и верят, что исчезновение пресловутой "Пятницы" - чистая правда. Ибо суеверие сильнее даже самой безупречной логики. Кстати, американские рыбаки, будучи людьми практичными, объявили её «рыбацким воскресеньем», так как в море в этот день всё равно никто не выходил. А вот, древние викинги-мореходы, наоборот, почитали пятницу как самый счастливый день, так как он был посвящён богине Фригитте, дарующей удачу. Португальцы и испанцы так же считают её самым благоприятным для отплытия днём, ибо Колумб начал своё первое плавание, во время которого была открыта Америка, именно в пятницу. У моряков же, исповедующих ислам, несчастливыми днями считаются вторник, четверг и суббота.
Впрочем, самым тяжёлым днём среди моряков исстари считался понедельник. В это день нельзя было начинать постройку судна — киль, заложенный в понедельник, мог потерять свою прочность на крутой волне; тем более нельзя было спускать в это день судно на воду — почти всегда оно давало течь. И уж полным безрассудством было уходить в понедельник в плавание!
В Англии существует предание, что некогда служил на флоте капитан по фамилий Мандей (что созвучно с английским словом «понедельник»). Этот капитан не верил в плохие приметы и однажды решил доказать, что понедельник — самый обычный день недели. В понедельник он пришёл наниматься на службу. Из предложенных ему судов он выбрал то, которое было спущено на воду в понедельник. В понедельник он набрал команду и, дождавшись следующего понедельника, вышел в море. Увы, эксперимент капитана Мандея не удался. В очередной понедельник его судно попало в страшный шторм и было выброшено на скалы. При этом погиб сам Мандей и почти вся его команда. (см. выше аналогичную легенду про Фрайдея)
Чтобы усугубить несчастья, которыми грозит понедельник, в английском флоте в XVII веке был введён устав, согласно которому все экзекуции, назначенные матросам, исполнялись только по понедельникам. С тех пор британские моряки именовали этот день недели не иначе как «чёрный понедельник».
Весьма любопытно, как с выходами кораблей в море по понедельникам боролись и в советском Военно-морском флоте. Здесь командованию ВМФ СССР во главе с Главнокомандующим адмиралом флота Советского Союза С.Г. Горшковым приходилось по вполне понятным причинам хитрить. С одной стороны, опытные адмиралы стремились соблюдать старое морское поверье, но, с другой, об этом нельзя было даже намекать, ибо в стране воинствующего атеизма и борьбы с пережитками и предрассудками одно упоминание о суеверии могло стоить карьеры. Но советские адмиралы всё же нашли выход из положения, решив всё более чем оригинально. По понедельникам, согласно планам боевой подготовки, было определено проводить политические занятия. За своевременность и качество политической подготовки отвечали политические управления и отделы. А потому сами политработники всегда старались сделать всё возможное, чтобы корабли как можно реже выходили в море именно по понедельникам.
В XV веке немецкий философ и астролог Тихо Браге решил навести порядок в архаизме дней и дат. На основе своих наблюдений и расчётов он составил таблицу «счастливых» и «несчастливых» дней. Эта таблица пользовалась большой популярностью у моряков всех стран вплоть до XX века. Согласно таблице Браге, в январе морякам следовало остерегаться дней 1, 2, 4, 6, 11, 18, в апреле — 3, 17 и 18, в мае — 7 и 8 и т.д. Морякам категорически запрещалось в эти дни выходить в море. Считалось: если кто нарушит запрет, «тот или в дороге умрёт, или в несчастье возвратится».
Есть еще и отдельные несчастливые даты для выхода корабля в море:
- первый понедельник апреля (день рождения первого в мире убийцы Каина и день убийства им своего родного брата Авеля)
- второй понедельник августа (день гибели городов Содома и Гоморры).
- 31 декабря (в этот день повесился Иуда).
 |
| Российская атомная подводная лодка К 159 |
- 8 марта 1968 года подлодка К-129 Тихоокеанского флота затонула в период несения боевой службы у острова Гуам (поднята силами США в 1974 году). Погибли около 100 человек.
- В 1970 году атомная подводная лодка Северного флота К-69 столкнулась с неустановленной АПЛ ВМС США.
- В том же году на АПЛ К-329, строившейся на заводе "Красное Сормово" в г. Горьком, произошел неконтролируемый пуск реактора, после чего возник пожар и последующий выброс радиоактивности.
- В начале 1983 года атомная подводная лодка Северного флота К-449 столкнулась с неустановленной АПЛ ВМС США.
- В том же году 24 июня АПЛ Тихоокеанского флота К-429 затонула около побережья Камчатки, в бухте Крашенинникова. После подъема поставлена на ремонт. При окончании ремонта снова затонула у стенки завода. Погибли 2 человека.
- 6 октября 1986 года атомная субмарина Тихоокеанского флота К-219 с двумя реакторами и 15 баллистическими ракетами на борту затонула в Саргассовом море около Бермудских островов вследствие взрыва в ракетной шахте. 4 члена экипажа погибли.
- Последняя авария - осенью 2003 года уже списанной К-159, следовавшей к месту утилизации в порт Полярный, унесшая жизни девяти человек.
На такие корабли морские волки нанимаются без особой охоты. Но, тем не менее, если уже поступили на службу, стараются ступить на палубу сначала правой ногой, а потом уже подтянуть левую. Это тоже примета на удачу.
Суеверные моряки утверждают, что когда какое-то судно получает название и вводится в эксплуатацию, оно обретает собственную «личность» и даже свою уникальную судьбу. Если же необходимо дать ему новое имя, сперва необходимо провести так называемую процедуру разыменования. Сделать это нетрудно: достаточно положить бумажку, на которой записано предыдущее имя корабля, в деревянную коробку, после чего сжечь её дотла. Наконец остатки сгоревшей коробки нужно развеять над океаном.
Также преждевременное оглашение имени корабля крайне нежелательно.
 |
| Иероним Босх. Корабль дураков. 1495—1500. Лувр, Париж |
Особым местом на судне всегда были трапы. Их из почтения всегда надлежало пробегать бегом. Если же на трапе встречались два человека, то обоих ждала неудача. Поэтому кто-то всегда должен был пропустить вперёд товарища. Если же этого не получалось, то, пробегая мимо друг друга, следовало хотя бы скрестить пальцы. Если моряк спотыкался, поднимаясь по трапу, значит, его ждала удача, но если то же происходило по пути вниз — ничего хорошего споткнувшемуся в перспективе не светило. Кроме того, моряки стараются не ступать на палубу левой ногой при сходе с трапа.
Во времена парусного флота особым было отношение к судовому колоколу. Считалось, что именно в нём воплощена душа корабля. Моряки верили, что колокол обязательно должен зазвонить в момент гибели корабля. Английская писательница М. Кортни рассказывает о том, что некий таинственный колокол всегда отбивает четыре и восемь склянок на морском кладбище близ Лендз-Энда. Звук этот доносится из могилы капитана, который отказался покинуть свой тонущий у корнуолльских берегов корабль. Он погиб ровно в полночь и перед смертью успел в последний раз отбить склянки. Услышать этот звук было плохой приметой. М. Кортни пишет, что один моряк хотел проверить правдивость слуха и пришёл ночью на капитанскую могилу. Колокол он услышал, а на следующий день погиб в море. Отголоском «колокольной легенды» служит поверье, существующее на многих европейских флотах и гласящее, что морякам нельзя громко чокаться хрустальными бокалам или стеклянными стаканами: хрустальный звон предвещает кораблекрушение или смерть кого-нибудь из членов экипажа. Если уж звона избежать не удалось, то необходимо как можно быстрее прикоснуться пальцем к кромке бокала и погасить звук. Если это сделать достаточно быстро, то несчастье можно предотвратить.
Не менее трепетное отношение у моряков всегда было к носовым корабельным украшениям. Существовало поверье, что корабль не может затонуть, пока имеет носовое украшение. Известен любопытный факт. В 1928 году снимался фильм о судах-ловушках, в качестве реквизита привели на буксире старый парусник «Эми». Но корабль по неизвестной причине упорно не хотел тонуть. Разъяснение внёс старый боцман, объяснивший, что пока с «Эми» не снимут носовое украшение, она останется на плаву. Старику поверили, украшение сняли, и парусник сразу же затонул.
Что касается цвета, то моряки всех европейских флотов традиционно не любили, казалось бы, столь близкий им синий. Эту стойкую нелюбовь моряки объясняли довольно витиевато: синий цвет связан не столько с поверхностью моря, где плавают корабли, сколько с её глубинами. В глубинах же морей, как известно, обитает всевозможная нечистая сила, поэтому именно синий цвет и символизирует место обитания злых духов, от которых всякому здравомыслящему моряку лучше держаться подальше. Предпочтение отдавалось трём цветам: чёрному, белому и золотому. Эти цвета и сегодня преобладают в форме моряков всего моря. Сочетание чёрного с золотом символизирует почти монашескую отрешённость от земных дел и принадлежность к совершенно обособленному «ордену» служителей океана. Сочетание же белого и золотого проникнуто подсознательной ностальгией моряков о веке парусов и преклонением перед красотой сочетания солнечного цвета с белизной облаков и пеной волн.
Плохой приметой всегда считалась потеря в море тряпки или ведра. Валлийские моряки очень опасаются краж на своих судах, причём не только по вполне очевидной причине, а ещё и потому, что с украденным добром с судна уходит и часть удачи. Поэтому для возвращения украденного применялись всевозможные меры и тратились большие деньги. Норвежские мореходы и сегодня очень боятся обнаружить утром свою посуду перевёрнутой вверх дном. Многие после этого отказываются выходить в море. Говорят, что в былые времена мальчишки-юнги ловко пользовались этим суеверием, выгадывая таким образом несколько лишних суток отдыха.
Своё ритуальное отношение на старом флоте было и к ножу. Даже само слово «нож» произносить было строжайше запрещено. Рыбаки втыкали ножи в мачты для удачной рыбной ловли. Ножи не рекомендовалось оставлять на палубе: считалось, что от этого они быстро тупятся. Если капитан не желал, чтобы кто-то тревожил его покой, он попросту втыкал с внешней стороны своей входной двери нож или кортик. Не принято было среди моряков и дарить друг другу ножи. Считалось, что острый нож перерезает настоящую дружбу, а потому за подаренный нож необходимо было дать хоть какую-то монету.
Любопытно так же отметить, что даже сегодня во всех военно-морских флотах мира отдают дань древним традициям; так, число залпов в любом салюте всегда только нечётное. Почему нечётное? Потому что со времён Пифагора нечётные числа считались «числами жизни», а чётные — «числами смерти». Именно поэтому салют в честь какой-либо важной особы или торжества наполнялся вполне понятным смыслом.
Были, впрочем, и совсем уж нелепые приметы. Например, чихание при отплытии на левом борту — признак предстоящего кораблекрушения, а чихание на правом — удача в плавании. Если моряк, стоя на левом борту, чувствовал, что не в силах сдержать своего чиха, он был обязан бросать любую работу и бегом мчаться на правый борт. В противном случае бедолага мог нарваться на кулаки собственных товарищей. Среди русских мореходов до сих пор бытует не менее курьёзное поверье: не рекомендуется прикуривать третьим от одной и той же спички, ибо тогда один из прикуривавших обязательно скоро умрёт. В годы Великой Отечественной войны это поверье распространилось вначале среди лётчиков военно-морской авиации, а затем и среди лётчиков всех советских ВВС.
Согласно древней легенде, у английских моряков существовала Либерланд (Свободная страна) — мифическая страна изобилия, рай для моряков, умерших на земле, и Фиддлерс Грин (Поющие кущи) — рай для моряков, погибших в море. Наверное, существует свой рай и для моряков всех других наций. В этом моряцком рае корабли всегда благополучно возвращаются домой, шторма и несчастья обходят их стороной, все капитаны добры к матросам и щедры на выпивку, а дома вернувшихся встречают любимые женщины…
Святая вода и бутылка шампанского
Крещение кораблей — одна из древнейших морских традиций. Первое его описание обнаружено в египетских папирусах. Оно относится к 2100 году до н.э. Это был, если можно так выразиться, отчёт о спуске на Ниле корабля фараона. Освещали спускаемые на воду суда и древние мореходы-финикийцы. Суть крещения, как мы уже говорили, состояла в магической защите нового судна от подстерегавших его в море опасностей.
На протяжении тысячелетий обряд носил религиозный характер, имея своей целью заслужить покровительство богов новому судну. Считалось, что наиболее успешно их можно задобрить, принеся в жертву человека. Викинги при спуске своих кораблей в качестве жертвоприношения использовали невольников, которых укладывали под килем.
На островах Западного и Восточного Самоа после спуска пироги на воду нескольких человек бросали за борт на съедение акулам. Считалось, что хищники в благодарность за устроенное пиршество не тронут тех, кто будет плавать на пироге. Финикийцы и народы Востока кропили борта судна кровью только что заколотых девушек-рабынь. При этом лучшими из лучших считались девственницы.
Римляне при спуске на воду своих судов без всяких сантиментов приносили в жертву взятых ими в плен пиратов. Более гуманными были греки, которые, правда, тоже использовали для обряда крещения кровь, но уже не человеческую, а молодых баранов.
В Средневековье неизменным атрибутом обряда считалось вино. Им щедро кропилась палуба судна перед выходом в первый рейс. Так началась эпоха дошедшего до нас весьма популярного и любимого моряками всего мира «винного крещения».
В церемониях крещения кораблей нередко участвовали высокопоставленные государственные и церковные деятели. Хроники сообщают, например, что в 1418 году в Саутгемптоне (Англия) королевский корабль крестил епископ. За это он получил пять фунтов стерлингов. После установления в Англии абсолютизма Тюдоров (1485–1603) обряд крещения обставлялся весьма пышно. Королевские сановники произносили тосты за благополучие корабля, а самому высокопоставленному гостю преподносили вино в золотом кубке. Затем этот кубок выбрасывали за борт. В конце XVII века выбрасывать драгоценные кубки перестали. Численность флотов в эту эпоху быстро увеличивалась, и где было в таких условиях набраться драгоценных кубков!
Однако что-то выкидывать за борт было всё равно надо. Именно тогда и появился достаточно оригинальный и, главное, недорогой обычай разбивать о форштевень спускаемого на воду судна бутылку с вином. Эта церемония сохранилась до наших дней с той лишь разницей, что по примеру Франции во всех государствах стали использовать шампанское, которое, будучи весьма шипучим, усиливало эффект разбития бутылки.
Хотя в Европе разбивать бутылки о борт начали примерно с 1700 года, лишь с 1811 года эту обязанность начали исполнять женщины, в основном знатные дамы, и только с конца XIX века традиция утвердила их на «постоянную работу». Раньше считалось, что они могут «сглазить» новый корабль. Теперь судостроители верят, что женская рука приносит счастье. Иногда всё же и сейчас суда «крестят» мужчины. В Финляндии в 1974 году при спуске нового ледокола «Ермак» на верфи фирмы «Вяртсиля» этот обряд производил министр морского флота СССР, но это скорее исключение, чем правило.
Считается, что самой молодой в мире «крёстной матерью» судна была трёхлетняя Доринана Паналиос, которая крестила греческий теплоход. Но это тоже исключение.
В истории крещения судов есть и немало забавных страниц. Так, во время сухого закона в США в 20-х годах XX века суда крестили водой. В годы войны с гитлеровской Германией американские женщины обратились с петицией к президенту Рузвельту, потребовав заменить «языческий церемониал» церковным крещением судна. Президент ответил согласием, однако в силе остался и старый обычай, который весьма нравился самим морякам.
Особой оригинальностью отличился в данном вопросе некий датский судовладелец Лауритцен. Его судно, предназначенное для перевозки фруктов, было крещено бутылкой с апельсиновым соком. Были и другие не менее оригинальные крещения; так, полярное судно «Кистаздан» крестили глыбой льда, а о борт советского теплохода «Магадан» была разбита бутылка с морской водой из Северного моря. Сейчас в некоторых странах уже установился обычай, по которому о борт танкера разбивают бутылку с керосином, транспорта для перевозки фруктов — бутыль с ананасовым соком, ледокола — бутыль с водой Ледовитого океана, а траулера — пузырёк с рыбьим жиром. По требованию стран-экспортёров нефти ОПЕК, придерживающихся исламских традиций, никакой алкогольный напиток не должен касаться танкеров, перевозящих нефть из стран Ближнего Востока, так как это оскорбляет чувства тамошних мусульман. Поэтому для обряда крещения таких танкеров специально доставляют воду из священных источников Мекки.
В ряде стран, например в Норвегии и России, экипаж обычно сохраняет пробку от традиционной бутылки как судовой талисман.
В Турции в честь спускаемого на воду судна до сих пор приносят в жертву одного или нескольких барашков. Их дымящейся кровью смазывают стапельные, полозья и обшивку судна; затем во время чтения молитвы о борт судна разбивают бутылку с освящённой водой.
В книге Ю.А. Сенкевича «В океане „Тигрис“» так описывается церемониал спуска на воду тростникового судна: «Торжественный пролог. Дочь бригадира арабов, помогавших нам, разрезала ленточку, сам же он обмакнул руку в кровь жертвенной овцы и шлёпнул по борту ладонью. Прозвучало имя, давно нам известное, — до сих пор в обиходе мы его избегали, странным казалось обращаться с ним к неуклюжей громадине, — но, видно, и впрямь настал срок тростнику превратиться в корабль: „Нарекаю тебя "Тигрисом"!“».
Несколько лет назад была спущена на воду на верфи в Гонконге копия бригантины XIX века «Ван Фу». Интересно, что во время спуска на воду и церемонии крещения о борт судна вместо традиционной бутылки шампанского по прихоти её хозяина была разбита бутылка знаменитых французских духов «Шанель № 18».
Спуск на воду каждого нового судна в Японии напоминает театрализованное представление. Современную стальную громаду украшают бумажными фонариками и гирляндами. На палубе проходят музыкальные конкурсы в духе старых времён. Сооружается шёлковый шатёр, и в него помещают самую красивую девушку. Вся будущая команда корабля приходит её приветствовать. Сначала ей присуждается титул «госпожа праздника», а затем, уже после окончания церемонии, — пожизненный титул матери этого корабля. Когда судно касается воды, она бросает в первую волну горсть цветных бумажек и зёрен риса. В обязанности «госпожи праздника» входит также выпускать в небо белых голубей и давать команду для фейерверка.
Время от времени традиционное крещение судна заменяется на весьма оригинальное. К примеру, крещение советского танкера «Пролетарская победа» было… подводным! Это судно грузоподъёмностью 20 тысяч тонн было построено в Польше, на верфи имени Парижской Коммуны. При рождении танкера традицию соблюдали полностью. Только брызги шампанского разлетелись не от форштевня и крещение происходило не на стапеле… Дело в том, что танкер строился из двух половин. Стыковку их производили на плаву, в достроечном бассейне верфи. Операцию по соединению двух половин произвели самые квалифицированные сварщики. Когда был заварен последний метр стыкового шва, состоялось торжественное крещение судна. Бутылку шампанского разбили под водой на глубине семи метров. «Крёстная мать» судна и приглашённые гости в этот момент находились в подводной части специального понтона, опоясывавшего корпус танкера.
Австралийская компания «Порт лайн» в 80-х годах XX века заказала в Белфасте торговое судно. В момент спуска «крёстная мать» — жена директора фирмы, находясь в Сиднее, где располагалось правление (примерно в 12 тыс. миль от происходивших событий), произнесла по радио ритуальные слова и нажала кнопку, которая передала импульс, начавший спуск.
В России со времён Петра Великого при спуске корабля на воду устраивался торжественный молебен, в ходе которого священники окропляли корабль святой водой, освящая его в будущую счастливую жизнь на водных хлябях. В советское время от священников, естественно, отказались и перешли на разбивание о форштевень бутылки шампанского. Акт, прямо скажем, чисто языческий, что, впрочем, не мешало назначать при этом ещё и «крёстную маму», то есть как бы слегка соблюдая и христианские традиции. Начиная с 1991 года при спуске корабля стараются не раздражать никого: ни Христа (поэтому священники, как и в былые времена, освящают корабль и проводят молебен; кроме того, сохранилась и «крёстная мама»), ни языческих богов океана (для которых, как и в советское время, разбивают шампанское).
На некоторых верфях моряки и судостроители придают большое значение тому, чтобы бутылка шампанского разбилась о корпус судна с первого удара. Можно себе представить, какая ответственность лежит на «крёстной матери»! Случалось, что судно начинало сходить со стапеля, как только «крёстная мать» произносила слова: «Нарекаю тебя именем», ещё до удара бутылки о форштевень, и стальная махина сползала со стапельных дорожек на глазах опешившей толпы со свободно висящей целёхонькой бутылкой. Такие нарушения ритуала считаются прологом к несчастливой судьбе спущенного на воду судна.
…Меняется время, меняется и характер обряда, неизменной остаётся только его цель — снискание благожелательности властвующих над стихией высших сил. А потому и сегодня во всех странах мира в обязательном порядке освящают спускаемые со стапелей корабли, а не разбившаяся с первого раза о форштевень бутылка шампанского вызывает такое же уныние, как вызывала неразбившийся кувшин с вином сотни лет назад. Так было, так есть, и так, наверное, будет всегда.
Управляя ветром и прочими осадками
Раньше успех плавания напрямую зависел от ветра, поэтому моряки пытались завлечь попутный ветер, управлять им. Одним из способов вызвать ветер был свист. Эта примета связана с греческой легендой, в которой волнения на море вызывал свистом с помощью раковины сын Посейдона. Вызывали ветер с помощью раковины и китайские мореплаватели, однако с греческим мифом это никак не связано. Китайцы считали, что в раковинах живут духи, управляющие морской стихией. Со временем раковины использовать перестали, на смену им пришли свистки. Но использовать их надо было с умом. У капитанов и боцманов были особенные, "заговоренные" свистки. Они берегли их и хранили в молитвенных шкатулках. Вызывали ветер свистом в ту сторону, откуда его ждали. Чем дольше свистели, тем сильнее должен был быть ветер. А вот свистеть и насвистывать просто так на корабле запрещалось. Считалось, что это может разгневать морских богов (Нептун посчитает, что таким образом флиртуют с его дочерьми) и принести несчастье, пробудив ураганные ветры. Поэтому свистеть разрешалось только в штиль, или если судно попадало в полосу густого тумана. В судовых журналах даже современных лайнеров есть записи о суровых взысканиях, которым подвергали свистунов каких-нибудь 50 лет назад.
В Древней Греции мореплаватели перед долгим путешествием брились наголо. Считалось, что волосы они отдают в дар богу северного ветра Борею.
Мореплаватели Индонезии изображали злой ветер в виде разъяренной женщины. Чтобы усмирить ее гнев, всем морякам нужно было полностью раздеться. Считалось, что от смущения женщина-ветер должна отвернуться в другую сторону.
Поморы в ожидании попутного ветра заговаривали имена всех ветров,делая при этом засечки на специальной палочке. Её кормчий бросал через голову в море, говоря ласковые слова жене нужного ветра и ругая жену противного.
Шведы в таких случаях произносили молитву, где просили помощи у всесильного духа короля Эрика. По преданию, он мог направлять ветры в ту сторону, куда направлял козырек своей шапки. Такой ветер называли "шапочный", а головные уборы фасона "как у Эрика"были обязательным атрибутом одежды каждого уважающего себя шкипера-шведа. У новозеландских моряков бытовал обряд "кормления" нужного ветра.
А финские моряки покупали амулеты с тремя узлами. Финны верили, что, развязав один из узлов, можно вызвать ветер. В некоторых странах считалось, что если выбросить за борт какой-нибудь предмет, морские боги будут благосклонны к путешественникам.
Шторм – страшное слово для моряка. Огромные волны и шквалистый ветер легко могли потопить самый быстрый и надежный корабль. Чтобы задобрить разбушевавшуюся стихию, китайские мореходы спускали на воду бумажные кораблики – мол, боги набросятся на них, а наши суда не тронут. Японцы приносили в жертву морю рыжую кошку, моряки Средиземноморья выливали за борт стакан вина, а эскимосские боги довольствовались стаканом пресной воды.
От бури же мореходы избавлялись самым верным, на их взгляд, способом - бросая в воду монетки. А когда близ маяка на Скале Епископа возле уже упоминавшихся коварных островов Силли разражается буря, капитаны "обвиняют" в этом одного из матросов, и "козел отпущения" покорно высыпает в море горсть мелочи. Так же в обычае русского флота было при проходе траверзе южного Гогландского маяка бросать Нептуну мелкую монету как дань за благополучное дальнейшее плавание, в особенности если корабль шел в дальний вояж.
К разряду таких поверий можно отнести и поговорку: «Если дождик перед ветром - поставьте марса-фалы. Если дождик после ветра - снова выбирайте их».
А вот указывать пальцем на небо у большинства моряков считается очень плохой приметой. В старину считалось, что такие действия могут рассердить богов, принести неблагоприятную для плавания погоду – шторм или штиль. Показывать пальцем на корабль, выходящий из порта, - значит обречь судно на гибель.
Швабра на борту судна – предмет, необходимый для вызова попутного ветра. Для этого швабру нужно было пополоскать за бортом или выбросить в воду. Как только начинал дуть ветер, швабру прятали, чтобы не сердить богов. А если швабра случайно падала за борт, ждали беды.
Существовал и такой обычай – для того чтобы отогнать ураган, капитан извлекал из ножен меч и колотил им по борту с той стороны, с которой ожидался приход стихии. Но описанные действия мог производить только капитан корабля. До наших дней доходят мрачные истории о совершении такого ритуала помощниками капитанов и о страшных карах, постигших как исполнителей ритуала, так и корабля, на котором было произведено такое «самоуправство».
Участник Русско-японской и Первой мировой войн адмирал Коломейцев указал еще на одно старое поверье российского флота. Во время штиля, чтобы получить ветер, надо было написать на клочке бумаги имена десяти лысых человек, выбросить бумажку за борт и скрести ногтями (или ножом) мачту, причем именно с той стороны, с которой необходим ветер, слегка посвистывая… Вскоре паруса наполнялись ветром.
К персональным мерам противоборства с ураганами и морскими бурями можно отнести различные амулеты – раковины, зубы акулы и прочие «трофеи», полученные моряками за время плаваний. Также в некоторых христианских странах вместо амулетов использовали иконы богородицы, Николая Мирликийского, который считается покровителем моряков.
У моряков британского флота во все времена особой любовью пользовались булочки с изображением креста. Считалось, что такие булочки отвращают шторм. В некоторых семьях эти булочки хранят уже более века как семейные реликвии пращуров-мореходов. В силу этой традиции крестовая выпечка популярна и в современном британском флоте. Особый культ крестовых булок вот уже более 100 лет неукоснительно соблюдается в лондонской портовой харчевне «Сын вдовы». История этой традиции такова. В начале XIX века некая вдова содержала эту харчевню. У неё был сын-моряк, и каждый год в Страстную пятницу, если он находился в море, вдова откладывала для него одну крестовую булку. Когда же сын погиб в море (по одной из версий этой легенды, моряк и погиб именно в Страстную пятницу), вдова стала каждый год вывешивать в баре новую булку до следующей Страстной пятницы, а прежнюю убирала в корзину. Когда вдова умерла, новые хозяева продолжили эту печальную традицию. Со временем ритуал был даже внесён в условия аренды. И сегодня каждую Страстную пятницу в лондонскую харчевню «Сын вдовы» приглашается моряк, который убирает в корзину старую булку с крестом и торжественно вывешивает новую, за что его бесплатно поят пивом.
Особенное отношение было у моряков к различным атмосферным явлениям. Причем на первом месте стояло такое явление как гроза. А первый громоотвод был изобретен еще в Древнем Египте и представлял собой позолоченную верхушку мачты. Со временем это гениальнейшее изобретение древних было забыто. За такое забвение многие команды кораблей поплатились собственными жизнями. Разбитые молниями мачты, пробитые палубы, пожары, вызванные грозовыми разрядами – вот тот весьма неполный список несчастий, случавшихся с моряками из-за отсутствия на кораблях громоотводов. И так продолжалось до тех пор, пока не был заново «изобретен» громоотвод.
«Огни святого Эльма», которые являлись ни чем иным как электрическими разрядами в виде светящихся пучков, возникающих на острых концах высоких предметов при насыщенности атмосферы электричеством. Такие «огни» большинство мореплавателей считало дурным знаком. Считалось, что степень грозящей судну опасности зависит от цвета огней. Но при этом, справедливости ради, можно отметить, что эти «огни» не всегда считались плохим предзнаменованием и даже, наоборот, принимались некоторыми моряками за знак благосклонности высших сил. Так общеизвестно, что Колумб в своем первом плавании через Атлантику смог предотвратить бунт экипажа одного из своих кораблей - «Санта-Марии» - благодаря указанию на «огни» как на знак благосклонности небесных сил к их затянувшемуся плаванию.
Помимо попутного ветра отправляющимся в морское путешествие желают и семи футов под килем. Обычно считается, что таким образом притягивают удачу и спокойствие на море. История выражения известна с древних времен. Из-за несовершенства судов морякам трудно было бороться со встречным ветром. А чтобы груз не сажал судно на мель, нужно было сохранять расстояние в 2,1 м (семь футов) над морским дном.
И моряки, и жители приморских районов всегда твёрдо верили, что приливы и отливы влияют на жизнь и поведение людей. Так, считалось, что если человек родился во время прилива — он будет счастлив, а если во время отлива — наоборот. Если смерть придёт во время отлива — она будет легка, а во время прилива — тяжела. Жениться тоже следовало во время прилива, иначе могло не быть детей. В Восточной Англии больных выносили на берег моря во время прилива. Считалось, что это способствует выздоровлению.
Во многих европейских странах, прежде чем выйти в море, капитаны внимательно осматривали лица своих матросов. Если обнаруживали человека с голубой жилкой на носу, то его отстраняли от плавания. Считалось, что такой моряк утонет сразу же после выхода в открытое море. Это поверье и сегодня живо в Западной Англии.
Женщина и поп на корабле
Женщина на корабле – дурной знак. Это знает каждый. Но откуда возникло само предание – не особо ясно. Вообще есть два толкования "морского закона о женщинах". Изначально христианская церковь считала слабый пол вместилищем зла. Так что плавать вместе с нечистой силой мало кому хотелось. По еще одной версии, возникло это суевеие, по-видимому, из-за того, что на английском языке слово "корабль" женского рода. Поэтому предполагалось, что она - корабль - будет ревновать членов экипажа корабля к появившейся на нем женщине. Более реальная версия основана на факте затяжных морских путешествий. Присутствие женщины на корабле сеяло смуту, разжигало распри и розни в мужском коллективе. А поскольку моряки – народ горячий, то дело могло дойти и до смертоубийства. Однако ребенок, родившийся на корабле, сулит удачу - видимо, беременная женщина дурной приметой не считается. К слову, президентом США может стать только тот, кто рожден на американской земле или на борту корабля, который ходит под американским флагом. Дети на борту приносят вообще удачу.
Но есть и от женщин своя польза в морском деле. Согласно примете очень популярной среди женщин, если девушка на берегу прикоснется к воротничку моряка, то его ждет удача, поэтому многие моряки сознательно задерживаются на берегу, надеясь на касание женской руки. Моряк может привлечь на свою сторону удачу и другим весьма оригинальным способом. Перед выходом из дома надо погладить лобок жены или подружки. Этот весьма старый и популярный среди моряков ритуал носит ласковое название «погладить булочку». Что тут можно сказать? Весьма изысканно и мило…
 |
| Выражение «картина Репина «Приплыли» стало настоящей идиомой, которой характеризуют патовую ситуацию. Картина, ставшая частью фольклора, действительно существует, она называется «Монахи. Не туда заехали». Ее в 1870-х написал художник Соловьев Лев Григорьевич. |
Тоже касается и юристов (защищающих интересы судовладельцев).
С древних времен моряки считают, что, уходя из порта родного города, нельзя оглядываться назад или возвращаться. Иначе быть беде. Также нельзя смотреть вслед уходящему судну до тех пор, пока оно не скроется за горизонтом. Жены моряков давно знают этот обычай и стараются его соблюдать.
Морские причандалы
Определённые табу существуют и в морском быту. Так, в британском военном флоте всегда было строжайше запрещено разливать вино, передавая бутылку по ходу солнца. На всех британских кораблях бутылки с вином в кают-компаниях передаются только против солнца! Считается, что нарушение этого правила влечёт большие бедствия кораблю, на котором было нарушено это правило. Ослушников во все времена очень строго наказывали и наказывают. В XVIII веке эта традиция была привнесена и на российский флот. Просуществовала она до 1917 года. Говорят, что ещё в 20–30-х годах XX века последние представители старого флота пытались сохранить этот, в общем-то, ни к чему не обязывающий старый морской обычай, но молодые военморы комсомольских наборов заклеймили эту традицию «дворянским мракобесием» и искоренили самым радикальным образом.
Даже в наше время в стенки и настил ходовой рубки корабля закладываются различные вещи. Например, ботинки или схожие с ними по форме предметы. Все это является современным вариантом древнего обряда, по которому не следовало вверять судно воле морских божеств, не умилостивив их какой-либо жертвой. Чтобы задобрить морских богов, бравые морские волки всегда приносили им жертву. В дохристианские времена это были люди, потом – животные. Также можно было на удачу окропить нос корабля кровью. В современной традиции на счастье следует разбить бутылку шампанского о нос только что спущенного на воду корабля. При этом каждому известно, что корабль, о нос которого бутылка разбилась не сразу, считается обреченным.
Интересен обычай, свято соблюдаемый во всех флотах и явившийся результатом драконовских мер наказания в далеком прошлом, а именно - признание неприкосновенности сундука или чемодана, в котором моряк хранит свое нехитрое имущество. Отсюда ненадобность замка, полное отсутствие воровства в матросской среде. Стянуть же у офицера - совсем другое дело. К большому огорчению, необходимо оговориться и выделить русского матроса эпохи броненосного флота из общего правила. Случаи кражи в матросской среде на кораблях русского флота были далеко не единичны и особенно - на судах внутреннего плавания. Это объясняется не только падением нравственности после японской войны, но и отсутствием правильного воспитания матроса, отсутствием того, что собирательно называют школой морской жизни.
Таким же общим международным морским обычаем является признание превосходства кормы корабля перед его носом. Бак - это дом матроса, и офицер там бывает только по службе; офицер дома - на юте, матрос туда не допускается. Этот морской обычай-традиция - одна из основ дисциплины, особенно на коммерческих судах. На этом обычае, строго говоря, в торговом флоте держится все.
"Безопасности путешествий, в том числе по морям, способствовали самоцветы: агат, горный хрусталь, гранат, изумруд, коралл, халцедон. Помогали преодолевать бури, ураганы и штормы и защищали от них пять первых из перечисленных выше камней, а также рубин и топаз. Власть над ветрами имели аквамарин и аметист. Против опасностей и бед на море помогали бирюза, лунный камень, малахит, хризолит, янтарь, яшма…
Первый из них — карбункул кархедонский, дорогой самоцвет, известный со времён Геродота. Поставлялся в Европу из Африки купцами Карфагена (по нему он и назван). Идентифицируется с современным рубином. Амулет защищал от крушений на море.
Другой амулет был составлен из двух разновидностей адамаса — индийского и македонского. По Плинию, индийский адамас — прозрачный камень «восхитительной шестиугольной формы, величиной с лесной орех». Скорее всего, это настоящий кристалл необработанного алмаза. Македонский адамас — «серебряного цвета золото и спутник золота». Судя по физическим свойствам, амулет был перстнем из «белого золота» — платины (её в древности и вплоть до середины XVIII века не знали) с вставкой из необработанного алмаза, а возможно и кристалла горного хрусталя.
Голубой берилл, спустя века названный аквамарином, был амулетом против страха на море. «Друопе» — камень молочного цвета, возможно разновидность агата, оберегал от сглаза и всяких напастей. Коралл, прикреплённый к носу судна специальными концами (верёвками) из тюленьей кожи, служил амулетом против волн и ветров во всех водах. Офиокиолус — обработанный змеиный камень (офит — с греческого: змея; серпентинит, или змеевик) — крепился к поясу кормчего чем-то вроде змеиной кожи и оберегал от непогоды. Опсианус из Фригии и Галатии, то есть обсидиан из Малой Азии, — амулет для всех путешествующих по воде.
Заметим, что среди названных камней отсутствует известный грекам ещё со времён Геродота камень под именем смарагдус. Во все времена, вплоть до открытия Нового Света, изумруд был исключительно редким камнем. Но его «родного брата» — голубой берилл, спустя полтора тысячелетия названный аквамарином, за зеленовато-голубой цвет, цвет морской воды, — моряки и выберут своим амулетом. А изумруд стал служить амулетом лишь в конце XVI – начале XVII века.
Но далеко не всегда амулетами и талисманами были драгоценные и полудрагоценные камни. Число амулетов бесконечно, их выбор зависел от всевозможных местных верований и личных пристрастий.
Расплющенная свинцовая пуля, оправленная в золото или серебро, предохраняла от предательского выстрела, а потому была весьма ценима. Медвежий зуб, который носили на шее, символизировал и гарантировал непременное возвращение домой. Часто с этой же целью на груди носили мешочек с землёй, взятой с родного берега. Якорь, увенчанный трезубцем, так называемый якорь Нептуна, защищал от бурь, отводил от подводных скал и рифов, то есть являлся своего рода навигационным амулетом и обещал удачное плавание. Нефритовую черепашку со знаком креста на панцире носили на особом шнурке, сплетённом из конского волоса. Столь экзотический амулет появился ещё в эпоху великих географических открытий и был особенно любим испанскими конкистадорами. В более поздние времена он пользовался популярностью у моряков, плававших в Вест- и Ост-Индию, в том числе и с целью работорговли. Считалось, что черепашка предохраняет от индейских и негритянских чар, колдовства и проклятий.
Моряки боевых кораблей и пираты часто носили на шее маленький золотой или серебряный боевой топорик с магической пентаграммой. Считалось, что этот амулет обеспечивает победу и сохранение жизни в абордажном бою.
Издревле морские волки хвастались просмоленными косичками и золотой серьгой. Это была не только дань моде, европейские моряки приписывали целебную силу этому нехитрому украшению. Серьга в правом ухе оберегала от ухудшения зрения, а так же от ревматизма — бича моряков всех времён. Золотую же серьгу в правом ухе, по старой традиции, мог носить только тот, кто прошёл мимо мыса Горн. Если же моряку довелось огибать мыс Горн неоднократно, то «совет старых морских волков» награждал его уже золотой серьгой с изображением мыса Горн и созвездия Южного Креста. Такой моряк имел право… красить ноготь на мизинце левой руки, что вызывало зависть у моряков, не имевших этих «привилегий». Те же, кто обогнул мыс Доброй Надежды, тоже вдевал серьгу в ухо, но уже в левое. Моряки, пересёкшие экватор, также получали право носить золотую серьгу в левом ухе и сидеть в портовых кабаках, положив ногу на стол.
Для успешного артиллерийского боя у моряков имелся также особый амулет — «огненный меч», лезвие которого представляло собой несколько языков пламени. Особый амулет охранял от ранений в бою и от огнестрельного оружия. Это был маленький серебряный лук со стрелой и тетивой, непременно сплетённой из волос павшего в бою друга. От сабельных и кинжальных ран имелся другой амулет — обломок какого-либо холодного оружия (ножа, шпаги, кортика и т.д.), извлечённый из раны. Обломок зашивали в специальный кожаный кармашек на поясе и всегда носили с собой, даже на берегу, так как поножовщина в портовых кабаках была делом нередким. Моряки, уходившие в дальние кругосветные плавания, имели свой особый амулет — скорлупу моллюска с выжженными на ней знаками Луны и Южного Креста. Этот амулет помогал в небезопасных плаваниях в Южном полушарии. Верность оставшейся на берегу жены, а также одновременно и успех в любовных приключениях, то есть собственную неверность, гарантировал один и тот же амулет — пучок волос чёрного козла. Горе и несчастье врагу обеспечивал кусочек коралла в форме человеческой головы. При этом должно было соблюдаться одно непременное условие, в противном случае амулет не только терял свою волшебную силу, но и мог принести несчастье владельцу. Кусочек коралла в виде человеческой головы должен был иметь форму естественного происхождения, а ни в коем случае не обрабатываться искусственно.
О кораллах разговор особый. Они и сами по себе уже являлись талисманами, в особенности красный коралл. Считалось, что он предохраняет от эпилепсии и происков морских ведьм, а также защищает корабль от молний, бурь и ураганов. Если же носить красный коралл на себе, то он выполнял функцию индикатора здоровья — бледнел при болезни и темнел при выздоровлении. Считалось, что коралл — лучшее средство от цинги: если его истолочь и проглотить, то цинга отступит и зубы укрепятся. Коралловые ожерелья моряки надевали на ночь как лучшее средство от кошмаров и дурных снов.
Особое место в амулетном мире моряков занимали так называемые «побратимские амулеты», особенно широко распространённые среди пиратов всех стран. Моряки, решившие стать побратимами, делали ножом надрезы на левом (ближе к сердцу!) предплечье и собирали несколько капель крови в маленькие сосуды, изготовленные, как правило, из выдолбленного кактуса. Затем добавляли в кровь немного земли с того места, где происходила церемония. Сосуды заливали воском, и побратимы обменивались ими. Если когда-нибудь один из побратимов получал такой сосуд, то он, немедленно бросив все дела, обязан был прийти на помощь своему побратиму и даже, если потребуется, не задумываясь, отдать за него жизнь.
Кроме общих амулетов в различных океанах и морях имелись и свои собственные любимые амулеты. Моряки Средиземноморья, как христиане, так и мусульмане, на протяжении многих столетий питали особую привязанность к искусно сделанной маленькой серебряной человеческой руке с оттопыренным мизинцем и большим пальцем. Считалось, что серебряная рука отводит колдовство и несчастье. Легенда гласила, что именно такую серебряную искусственную руку приделал себе вместо отрубленной знаменитый алжирский пират XVI века Арудж Барбаросса. При этом, как это часто бывает с легендарными личностями, со временем забылось, что судьба самого Аруджа была далеко не счастливой: он был разбит в сражении, а затем обезглавлен испанцами.
Среди английских пиратов особенно ценились верёвки, на которых были повешены их неудачливые коллеги. Считалось, что носить в шляпе кусок такой верёвки — верный залог того, что с тобой ничего подобного не случится. Ещё большую ценность представляли кисти рук повешенных. Их специальным образом высушивали и носили на шее. Это напрочь отпугивало смерть, обладатель такого талисмана считался настоящим счастливчиком.
Помимо амулетов индивидуальных в большом ходу всегда были и амулеты коллективные. Причём в ряде случаев наличие оных вменялось приказами! Казалось бы, что подкова — сугубо сухопутный талисман. Однако и на море она имеет большое значение. Если подкову прибить к мачте, на двери каюты или под палубой, то «госпожа Удача» обязательно поможет вашему судну. Именно поэтому на мачте флагманского фрегата знаменитого адмирала Нельсона тоже была прибита подкова. Причём вешают подковы разными способами. Русские моряки вешали её концами вниз. Моряки других наций прибивают подкову, наоборот, концами вверх. Считается, что тогда удача не убежит (не выльется). А можно её повесить и в среднем положении, тогда она будет символизировать букву «C» — первую букву в имени Христа (Christ).
Интересно, что в это же время на французских кораблях, воевавших с англичанами на Средиземном море, к мачтам прибивали акульи хвосты и плавники. Французы считали, что это придаст их кораблям большую, по сравнению с англичанами, скорость хода.
В испанском Сантьяго-де-Компостела, месте паломничества католиков, с давних пор существуют свои амулеты — раковины морского гребешка — символ святого Якова. Паломники прикрепляют их к шляпам, палкам, носят на одежде. Почему это делается, сейчас уже никто не знает, но все чтят традицию…
Во все времена имели личные родовые талисманы и многие великие мореплаватели. История донесла до нас необыкновенную веру в носовую фигуру своего корабля первооткрывателя морского пути в Индию Васко да Гамы. Это была 28-дюймовая дубовая фигура святого Рафаила. Знаменитый мореплаватель искренне считал, что именно статуе святого Рафаила он обязан открытием морского пути в Индию, своему последующему возвышению, богатству и славе. Вместе с Васко да Гамой дубовая фигура трижды проделывала путь от Лиссабона до берегов Индии и обратно. При этом она неизменно хранилась в каюте Васко да Гамы на самом почётном месте. Потомки знаменитого адмирала хранили эту статую как ценнейшее наследственное достояние семьи. Граф дон Франсишку, праправнук Васко да Гамы, дважды возил эту статую с собой через Атлантику в Бразилию, будучи вице-королём, а более поздний потомок, маркиз Низа, брал её с собой во время двух своих посольств во Францию в 1642 и в 1647 годах. Позднее статуя была помещена в церковь в Видигейре, где сразу же стала пользоваться большой популярностью у местных моряков. В 1840 году статуя была перенесена в другую церковь, а в 1853 году была передана в церковь монастыря иеронимитов в Белене, где покоятся и останки самого Васко да Гамы. Там она находится и до сегодняшнего дня, давно став объектом паломничества португальских моряков, которые убеждены, что если перед уходом в море помолиться талисману самого Васко да Гамы, то плавание непременно будет очень удачным.
В британском флоте трепетное отношение к родовым талисманам сохранилось до нашего времени. Контр-адмирал в отставке Н. Соболев, бывший в годы Второй мировой войны представителем советского ВМФ на английском флоте и ходивший в боевые походы на линкоре «Рэмиллис», так описывает поведение командира этого линкора кэптена Мидлтона: «Кэптен Мидлтон был в таком же снаряжении, как и я, но, кроме того, он опоясал себя талисманом: цветным узорчатым травяным передником, свисавшим до колен. Хозяин столь экзотического одеяния и все окружавшие его люди относились к талисману весьма серьёзно. Он был сделан из толстой длинной травы, похожей на камыш и ярко раскрашенный красками почти всех цветов. Этот передник, как поведал мне Мидлтон, перешёл к нему через его отца от деда, тоже в прошлом военных моряков. В боевых условиях капитан надевал передник и не снимал его до тех пор, пока корабль не выходил из опасного состояния. В походе талисман лежал свёрнутым в длинном деревянном ящике, подвешенном на крючках к потолку ходового мостика над компасом. После возвращения корабля в базу ящик с передником возвращался в салон командира, где хранился на видном и почётном месте».
Тот же Н. Соболев рассказывает, как на линейном корабле «Рэмиллис» он и сам неожиданно стал своеобразным «живым сувениром»: «…Я решил по возвращении в Портсмут оставить линкор. На второй день старший помощник командира в баре офицерской кают-компании передал мне просьбу матросов и унтер-офицеров остаться вместе с ними до окончания войны. По их мнению, моё пребывание на „Рэмиллисе“ принесло ему счастье: он ушёл от немецких торпед, не получил ни одного попадания снарядами, на корабле не было ни одного раненого. Но этим не закончилось. Вечером того же дня в мою каюту заявилась делегация от матросов, которая повторила их желание, чтобы я остался на корабле хотя бы ещё на некоторое время. Они видели во мне, так уж получилось, русский талисман английского линкора…»
Не надо думать, что в те же годы остался в стороне от веры в обереги и талисманы советский Военно-морской флот. Этому не могли помешать ни атеистическое воспитание, ни деятельность политических органов. Война и постоянное балансирование на грани жизни и смерти всегда заставляют людей воспринимать всё окружающее их более остро и искать защиту у, казалось бы, самых обычных предметов. Так, на Северном флоте в годы Великой Отечественной войны ходили настоящие легенды о шапке-ушанке командира подводной лодки К-21 капитана 2-го ранга Николая Лунина. Выходя в боевые походы, Лунин обязательно надевал её на голову и не снимал до возвращения в базу. Всем на флоте было хорошо известно, что эта шапка не только приносит боевой успех подводному крейсеру в боевых походах, но и надёжно оберегает К-21 от неприятельских кораблей и самолётов. Сама же ушанка получила уважительное именование — «шапка-невидимка». Как бы то ни было, но именно К-21 оказалась единственной североморской «катюшей», дожившей до конца войны. Согласитесь, что шапка-ушанка командира советской подводной лодки ничем не хуже травяного передника командира английского линкора!
Документально известно, что знаменитую «шапку-невидимку» выпрашивал у Лунина командующий Северным флотом адмирал Арсений Головко, который надеялся, что, оказавшись у него на голове, эта шапка принесёт удачу уже всему Северному флоту. Однако Лунин не пожелал расставаться со своим заветным талисманом и на все просьбы своего командующего отвечал категорическим отказом, здраво рассудив, что на весь флот его шапки явно не хватит. Об этом отказе Лунина адмирал Головко написал даже в своих послевоенных мемуарах!"
Виленов Влад. Призрак на палубе
Среди моряков свое особое значение получили татуировки. Даже и теперь татуировка среди матросов рассматривается как доказательство бывалости, солёности, права на звание морского волка. Кто не помнит выколотого на руке якоря или корабля? Но это уже современная действительность, а вот в давние времена моряки украшали свое тело изображениями моря (символ надежды), черной кошки (удача), четырехлистного клевера (ирландская традиция), подковы и других символов (в основном различных атрибутов веры, у христиан - распятие), чаще всего в зависимости от почитаемости их какой-либо нацией. У многих моряков распространена была татуировка - изображение звезды между указательным и большим пальцами рук. Считалось, что такая картинка может вызвать расположение богов и помочь своему владельцу благополучно вернуться на родину. Кстати, символы веры были также своего рода опознавательными знаками вероисповедания. Если моряк погибал, то по его татуировкам определяли, в какой традиции хоронить покойного. В связи с отказом в похоронах протестанта католическими странами и на островах (например, на Мадере) матросы, верившие, что из земли созданный должен в землю и уйти, нашли способ, обеспечивающий им похороны в земле. Пастор-американец писал в 1838 году: «Отказ от похорон протестанту католическими общинами был настолько действен, что у матросов создался обычай татуировки креста на руке». А некоторые хитрые мореходы "кололи" себе на спине распятие, наивно полагая, что в случае наказания за какой-либо проступок, боцман не будет бить "двенадцатихвостой кошкой" по святому кресту.
В пиратской среде была весьма широко распространена татуировка-талисман, изображавшая виселицу с повешенным человеком и сидящей на перекладине вороной. Считалось, что имеющий такую татуировку (как и имеющий верёвку повешенного), никогда не попадёт в руки правосудия и не будет казнён. На руках чаще всего татуировали розу ветров с сердцем, якорем и двумя магическими треугольниками, что обеспечивало удачу во время дальних плаваний. Пожалуй, самое диковинное из суеверий, связанных с татуировками, гласит, что они предохраняют от венерических заболеваний. В середине XIX века в ВМС США разразился крупный скандал из-за того, что голые красотки, вытатуированные на телах матросов, оскорбляют общественную мораль. После долгих дебатов было принято поистине выдающееся решение: всех голых девиц одеть, то есть зататуировать в какие-нибудь платья! В американском ВМФ до сегодняшнего дня считается, что человек, на левой стопе которого вытатуированы свинья и петушок, никогда не утонет. А потому в портовых городах США мастера тату процветают. В эпоху парового флота кочегары всех флотов мира, не исключая и российского, делали себе фирменную «кочегарскую» татуировку. На ягодицах татуировались два кочегара (иногда это были черти), которые держали на лопатах уголь. Некоторые татуировались столь искусно, что при ходьбе создавалось впечатление, что изображённые ниже спины кочегары закидывают в «топку» уголь. Татуировка, подобно морскому языку, стала неотъемлемой частью матроса, прямым указанием на его принадлежность морю и кораблю. Даже теперь татуировка среди матросов рассматривается как доказательство бывалости и право называться настоящим морским волком. Характер рисунка татуировки моряка также имеет историю, общую для всего морского интернационального братства. Центром сосредоточения татуировщиков-профессионалов были порты Индии, Китая и Японии. Поэтому на характере татуировки русского матроса в период 1840–1904 годов сильно сказывалось влияние Востока. Если накалывал японец, это была гейша; если китаец — получались дракон, морские змеи и прочие мифологические морские чудовища. Но был и чисто русский стиль, явившийся результатом спроса, а именно: комбинация из перекрещенных Андреевского флага и гюйса, спасательного круга, вёсел, якоря с надписью: «Боже, Царя храни».
Неудачи будут преследовать корабль с мертвецом на борту, вот почему тело усопшего стараются побыстрее предать волнам. Необходимо уложить его, коли он появился, поперек диаметральной плоскости корабля, а по прибытии в порт незамедлительно отправить на берег. И только после отправки тела покойного можно было сходить на берег. Во Франции верят, что, если моряк утонул, его жена услышит капель рядом с кроватью.
Кстати, ещё 100 лет назад матросы исследовательского судна «Челленджера» спрашивали руководителя экспедиции Джона Мэррея, достигнет ли дна тело их погибшего товарища, которого они похоронили в море, привязав к ногам пушечное ядро, или оно вечно будет «висеть» где-то между поверхностью и дном. Дело в том, что согласно старинной морской легенде, затонувшие корабли вечно дрейфуют между поверхностью и дном моря, так как было широко распространено убеждение в том, что на большой глубине вода становится очень плотной и затонувшие предметы навсегда «повисают» между поверхностью и дном. Мэррей уверил их, что любое тело, которое утонет в стакане воды, достигнет дна и в самом глубоком месте океана. Даже находясь под огромным давлением, вода остаётся практически несжимаемой. Дерево же на глубине уже 1000 метров будет сжато до половины своего объёма и вследствие этого утонет.
Казалось бы, что подкова сугубо сухопутный талисман. Однако и море она имеет большое значение. Если подкову прибить к мачте, на двери каюты или под палубой, то "госпожа Удача" обязательно поможет вашему судну. Именно поэтому на мачте флагманского фрегата знаменитого адмирала Нельсона тоже была прибита подкова. Причем надо заметить, вешают подковы разными способами. Русские концами вниз. Многие нации прибивают концами вверх, считается, что тогда удача не убежит (не выльется). А можно ее повесить и в среднем положении, тогда она будет символизировать букву "С" - первую букву в имени Христа (Christ).
ЗА ТЕХ, КТО В МОРЕ!
Во все времена свои тосты моряки всех стран произносили не просто так, а с особым значением. Особый ритуал соблюдался и соблюдается в кают-компаниях военных кораблей.
При выпивке офицеров в кают-компаниях кораблей всех европейских государств существовал важнейший и незыблемый закон передачи бутылки с вином. Ни вестовые, ни сотоварищи не имели права наливать бокал. Каждый наливал себе только сам. Однако при этом бутылка с вином, как мы уже говорили, передавалась сидевшими за столом в обязательном порядке только против солнца, то есть соседу справа. Передача по ходу солнца считалась морской серостью и в обязательном порядке наказывалась.
Во французском и шведском флотах со стародавних времён имеется особый тост: «За всех хорошеньких женщин!» Тост в принципе неплохой, но несколько обидный для тех женщин, которые не могли отнести себя к хорошеньким. На российском императорском флоте существовал куда более красивый тост за женщин. Русские военные моряки никогда не пили за всех хорошеньких женщин, как не пили просто за дам, что любили делать армейцы. Русские моряки свой самый торжественный тост поднимали за королев, при этом всегда добавляя, что дам много, а настоящих королев всегда мало, и только у моряка есть своя самая любимая королева!
Особый ритуал соблюдался и соблюдается в кают-компаниях военных кораблей, и это тоже имеет свой особый сакральный смысл.
К примеру, во французском флоте со времён Великой французской революции 1789 года и до наших дней в кают-компаниях кораблей неизменно содержится миниатюрная гильотинка. Если во время застолий в кают-компании кто-то из офицеров допускает нетактичность или глупость («гаф»), старший в кают-компании вручает ему лесенку от гильотинки; если это повторяется, то вручается уже эшафот. В случае если «гаф» допускается в третий раз, вручается сама гильотинка. После этого обладатель всего гильотинного набора обязан угостить всех членов кают-компании вином за свой счёт. Когда-то гильотинка имела весьма зловещей смысл: ведь бо́льшая часть командного состава королевского французского флота нашла свой конец под ножом настоящих якобинских гильотин. Теперь это лишь дань давней традиции.
Самый разработанный порядок тостов в кают-компании существует в английском флоте, и этот порядок незыблем со времён Нельсона! Всего «номерных» тостов там более двух десятков, так что выдержать их удаётся не всем. Среди достаточно обычных тостов «за королеву», «за Англию», «за королевский флот» в этом перечне имеются и достаточно экзотические, такие, к примеру, как: «За возможную войну и сезон морских болезней!» Суть данного тоста такова. В XVII–XIX веках продвижение в должностях и в званиях в британском флоте осуществлялось «по линии», то есть по старшинству. Перепрыгнуть через голову более старшего по возрасту было почти невозможно. Единственной надеждой молодых офицеров была война или какая-нибудь эпидемия, и то и другое уменьшало количество служащих и способствовало более быстрому продвижению по службе для выживших. За это и пили, может, достаточно цинично, зато откровенно.
В российском флоте всегда первый тост был за флот, второй — за матушку Россию или за царя, третий за тех, кто в море. Когда питие происходило в присутствии дам, то четвёртый тост всегда был «за присутствующих королев».
При провозглашении третьего тоста необходимо было обязательно чокнуться со всеми присутствующими за столом. Этот ритуал доказывал, что те, кто сейчас находится в море, живы и здоровы. А энергичность взаимных ударов с бокалами и их количество увеличивало их шансы на удачу в дальнейшем. Говорят, что бывший многолетний Главнокомандующий ВМФ СССР адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков во время третьего тоста всегда его немного переиначивал. Вместо традиционного пожелания: «За тех, кто в море», он говорил: «За наших в море!» Этим старый адмирал подчёркивал, что пьёт только за советских моряков, но не за их вероятных противников — американцев и прочих натовцев.
Идёт время, но освящённый столетиями старый морской тост пожелания удачи своим собратьям остаётся неизменным. А потому, когда в очередной раз вы соберётесь по какому-то поводу с друзьями, то поднимите третий тост за моряков. Как знать, может быть, пройдёт совсем немного времени — и точно так же кто-то поднимет бокал и за вас: «За тех, кто в море! Вернуться живыми!»
 |
| Иван Айвазовский. Девятый вал. 1850 |
На протяжении многих веков среди моряков бытовало немало поверий о самых невероятных таинственных силах океана, которые несут кораблекрушения и смерть. Так, весьма живучим было поверье о смертельной опасности обратного придонного течения для кораблей. Не столь давно миф об опасности такого течения был развенчан в результате научных исследований, проведённых Скриппсовским институтом океанографии. Хотя вблизи дна действительно существует течение, направленное от берега в море, но по-настоящему для пловцов опасно только поверхностное течение.
Не менее старым является миф о том, что каждая девятая (иногда её именуют седьмой) волна выше других. Миф этот был весьма популярен во всём мире, в том числе и в России. Вспомним хотя бы знаменитую картину Айвазовского «Девятый вал». Люди судорожно цепляются за обломок мачты в надежде на спасение, но уже нависла над ними стена воды — это роковой девятый вал. От полотна великого живописца веет ужасом неотвратимости рока, ибо пережить штормовой девятый вал мало кому суждено… В последнее время это древнее предание возродилось благодаря любителям сёрфинга. Более крупные волны, время от времени набегающие на пляж, возникают при совпадении друг с другом гребней волн двух различных волновых систем. Такая интерференция может в течение некоторого времени создавать определённую регулярность, однако период возникающих при этом «биений» весьма изменчив.
До сих пор среди моряков всех стран ходит немало разговоров о волнах-убийцах. Во время штормов ураганной силы были зарегистрированы волны от 18 до 21 метров, но это исключение. Как правило, в Атлантике волны достигают 12 метров, а на Тихом океане — 15 метров. Однако опасность для судов представляют не самые большие волны, а те, на которых судно может «провиснуть». Если судно застигнуто такой волной в океане, то неминуемо будет переломано пополам. Действительно, в ряде случаев может возникнуть весьма опасная ситуация, когда нос и корма судна попадают в два последовательных гребня волн, а центральная часть судна попадает на ложбину и испытывает прогиб, либо когда середина судна попадает на гребень, а нос и корма «повисают». В этих случаях возможен разлом корпуса судна и его гибель. Однако ничего рокового в данной ситуации нет. Капитану достаточно лишь изменить курс, и волна-убийца сразу перестанет быть таковой.
Издревле среди моряков бытовала легенда о неких священных «семи морях», которые необходимо пройти моряку, чтобы стать неуязвимым для штормов и рифов. Местоположения этих сакральных семи морей, как и их названия, время от времени варьировались. По мере освоения Мирового океана эти моря всё время передвигались на самую дальнюю периферию океанской ойкумены. Арабы до XV века относили к этим семи священным морям Средиземное, Красное, Восточно-Африканское, Западно-Африканское, Китайское, Персидский залив и Индийский океан. В более близкие к нам времена выражение «семь морей» вновь сделалось популярным благодаря Редьярду Киплингу: так он озаглавил сборник своих стихотворений. Разумеется, на самом деле никаких «семи сакральных морей» не существует, но это вовсе не означает, что не существует морей, которые являются настоящими аномальными зонами и так или иначе воздействуют на находящиеся в их водах суда и моряков. Международное гидрографическое бюро насчитывает в Мировом океане 54 моря. Некоторые из них представляют собой моря, находящиеся внутри других морей. В Средиземном море, например, семь внутренних морей, так что можно пройти все эти «семь морей», так и не выйдя в океан.
В своё время среди мореходов ходило немало легенд и о неком таинственном «морском снеге», который внезапно начинает идти в стылых глубинах и конечно же предвещает большие беды. Многие исследователи, в том числе Жак-Ив Кусто, видели в глубинах моря настоящие лавины каких-то мелких хлопьевидных частиц. Кусто предположил, что эти «снежные хлопья» — живые организмы. Океанограф профессор Харди решил, что «морской снег» — это медленно опускающиеся на дно панцири ракообразных и планктонных организмов. Окончательный ответ на этот вопрос дало открытие органических веществ, которые, находясь в морской воде, выделяются из раствора и прилипают к пузырькам воздуха, постепенно превращаясь в видимые глазу частицы. Предполагается, что эти частицы служат пищей глубоководным планктонным организмам.
Весьма старым является поверье о том, что в океане существуют особые районы «мёртвой воды», в которых застревают корабли. Такое действительно может произойти в районах, где тонкий поверхностный слой имеет плотность, значительно меньшую, чем нижележащие слои воды. Подобные условия создаются в Арктике и в районах интенсивного речного стока. Если толщина поверхностного слоя не превышает осадки судна, то на границе двух слоёв жидкости могут возникнуть внутренние волны. Энергия вращения судовых винтов будет тратиться на образование и поддержание этих волн, вместо того чтобы расходоваться по своему прямому назначению — толкать судно вперёд. Однако уже при небольшом увеличении скорости поступательное движение судна обычно восстанавливается.
Особенно живучи среди моряков истории, связанные с гигантскими океанскими водоворотами, которые поглощают корабли и людей, и вырваться из их смертельного круговращения не дано никому. Кто не помнит эффектной последней битвы между пиратами и судами Ост-Индской компании в популярном голливудском фильме «Пираты Карибского моря», которая происходит в гигантском водовороте. И когда-то именно так моряки и представляли себе край света, точнее — край океана, который и был их настоящим миром. Невероятное по яркости описание гигантского водоворота дал в своём рассказе «Низвержение в Мальстрём» Эдгар По. Тема жуткого Мальстрёма вообще была весьма популярна в прошлом у романистов. Свой знаменитый роман «80000 лье под водой» Жюль Берн заканчивает именно тем, что капитан Немо направляет свой «Наутилус» в жерло легендарного Мальстрёма, чтобы поспорить с океаном, кто из них сильнее. Описывал в своём романе «Грабители морей» коварный Мальстрём и Луи Жаколио. На самом деле реальный Мальстрём — норвежский Москенстрёумен — не так страшен, как его описывали Жюль Верн, Эдгар По и многие другие. Это вовсе не гигантская воронка, достигающая дна океана. Водоворот в океане — это всего лишь турбулентное движение воды в больших масштабах, то есть вращение воды.
Вообще в море граница между легендой и действительностью достаточно зыбка. В океане, на месте столкновения тёплых и холодных вод, несомых течениями, порой образуются гигантские водовороты — их диаметр составляет сотни километров. Как правило, над такими образованиями всегда стоят густые туманы, а лёгкое судно, попав в них, может сутками описывать круги, всё время возвращаясь в одну точку. Для тех моряков, кто видел такие реальные водовороты, миф о великом водовороте оказался очень подходящим ответом на вопрос о том, чем может заканчиваться океан. Возможно, в него верили и карибские пираты, во всяком случае те из них, кто задумывался о таких вещах и знал старые предания. Разумеется, немало легенд стало следствием старых матросских баек, но как знать, какие тайны хранит ещё океан, и, может быть, пройдёт совсем немного времени — и часть из вчерашних полусказочных легенд станет явью.
Морской бестиарий
Моряки всего мира никогда не любили акул, причём не только в силу их кровожадности. Считалось, что акула самим своим появлением несёт несчастье. Предания гласили, что акулы обладают неким особым чутьём, и если они появились около корабля, то это не иначе как к скорому покойнику. Поэтому по неписаному закону матросам строжайше запрещалось говорить о появлении акулы больным и раненым.
В отличие от акул, во все времена мореходы любили дельфинов. Считалось, что дельфины отгоняют акул, а если они сопровождают корабль и играют около него, то плавание будет благополучным. Существовало предание, что дельфины управляют ветрами. Их высокие прыжки могут вызвать шторм, но если дельфины выпрыгивают из воды во время шторма, то он скоро стихнет. Рыбаки Восточной Англии и сегодня уверены: если дельфин быстро плывёт к северу — это к хорошей погоде, а если к югу — к урагану.
Кит для моряков – особенное животное. Существовало древнее поверье, что кит приносит удачу и счастье. Тех же, кто убивал китов, ожидала беда. Однако если эти животные появлялись там, где их раньше не было, мореплаватели готовились к грядущим неприятностям. Многие жёны китобоев в различных странах неделями, а то и месяцами лежали в постели и голодали, пока мужья находились в море, чтобы обеспечить им хорошую добычу.
Среди западноевропейских моряков всегда считалось удачей поймать рыбу «морской ангел». Она хоть и несъедобна, но, как считалось, приносит удачу рыбакам. «Морского ангела» привязывали к судну и таскали за собой на буксире, пока тот не разваливался на куски. Лондонская «Таймс» от 5 августа 1949 года, к примеру, сообщала о траулере «Ямайка», который пришёл в порт Флитвуд с «морским ангелом» за кормой и небывало большим уловом.
Весьма интересна старая легенда о том, что если поднять на поверхность моря глубоководную рыбу, то она непременно «взорвётся» от резкого перепада давления. На самом деле рыбы, поднятые с самых больших океанских глубин, никогда не «взрываются», так как у них нет ни плавательного пузыря, ни других воздушных полостей. Изменение давления не может им повредить, но изменение температуры может оказаться для них гибельным. «Взрываются» же иногда поднятые на поверхность рыбы промежуточных глубин или даже мелководные. При перепаде давления их плавательные пузыри раздуваются и вылезают изо рта.
Одна из таинственных легенд — так называемые Синие дыры, глубокие пропасти на дне Мирового океана, через которые, по мнению ряда учёных, можно попасть в огромные подземно-подводные пещеры. По гипотезе некоторых исследователей аномальных явлений, именно в таких местах располагаются базы пришельцев, города атлантов или других подводных цивилизаций. Прямых доказательств существования таких синих дыр нет, тем не менее слухи об их существовании не исчезают. Одной из таких баз объясняется и загадочность Бермудского треугольника…
Другая легенда океана — тайна так называемой Черноморской впадины, центральной части акватории Чёрного моря, где, по сведениям очевидцев, якобы обитает огромное реликтовое и весьма опасное для людей животное. Как известно, вода в Чёрном море, начиная с 200-метровой глубины, насыщена сероводородом и непригодна для жизни. Поэтому специалисты с иронией относятся к сообщениям, что в глубинах этого моря неоднократно замечали существо, напоминавшее обликом легендарное Лох-несское чудовище.
 |
| музыкальный телевизионный фильм «Остров погибших кораблей» (1987) |
Бегство крыс с корабля во все времена считалось предзнаменованием его гибели, и даже стало фразеологизмом, используемым в адрес тех тех, кто, избегая трудностей, покидает что-либо, предаёт кого-либо . Ученые не первый год бьются над загадкой такого поведения грызунов, но не могут ее разгадать. Одна из версий гласит, что крысы вовсе не спасают свои жизни, а таким образом расселяются: излишек животных уходит из трюмов, где за время долгого плавания их наплодилось слишком много. Это помогло им освоить всю планету — нет ни одной страны, в которой бы местное население не было знакомо с крысами. Есть и другое предположение: надвигающийся шторм возбуждает низкочастотные колебания, которые распространяются в воде на сотни километров. Люди не слышат инфразвук, а вот животные ощущают его очень хорошо. Корпус корабля в данном случае срабатывают в качестве резонатора, потому крысы способны уловить даже далекие отголоски бури. Но в этой гипотезе есть много противоречий. Например, почему из стоящих в ряд кораблей крысы покидают только один, ведь инфразвук должен быть слышен во всех трюмах находящихся в одном порту судов? К тому же крысы предвидят не только шторм, но и другие бедствия, никак не связанные с инфразвуком.
Неплохое отношение было во все времена у моряков к котам, особенно чёрным. Разумеется, коты были симпатичны уже тем, что убивали ненавистных крыс, однако уважение они заслужили не только этим. Удачей для судна считалось, если кот приходил на него сам, так сказать, без чьего бы то ни было приглашения; такого кота нельзя было выгонять — он нёс с собой удачу. Если же кто выбрасывал кота за борт, то это немедленно вызывало сильнейший шторм, но такое случалось крайне редко. Наоборот, старые описания кораблекрушений утверждают, что в случае несчастья моряки перво-наперво спасали корабельного кота, а затем уже всех остальных. Английские мореходы даже придумали целую систему гадания по кошачьему поведению. Если кот сидит спиной к огню - будет шторм, моет мордочку над ушами – придут ливневые дожди, мяукает на палубе – жди трудностей в пути. Кот же, который ни с того ни с сего начинает резвиться, так же как и кот, выпавший за борт, "несет на хвосте ветер" и предвещает скорый шторм.
В отличие от котов, моряки не любили свиней. На борту корабля, находящегося в открытом океане, ни в коем случае нельзя поминать свиней (а так же кроликов). Но, поскольку в рацион команды включена свинина, морякам приходится изощряться, поэтому хрюшек они называют "греками" или "Джеками". Европейские моряки и сегодня стараются в море никогда не произносить слова «свинья», заменяя его выражением «эта штука». Увидеть свинью по дороге к судну в день отплытия — всё равно что сразу повеситься! А выражение «свинячий хвост» с давних пор было самым оскорбительным в рыбацкой среде.
 |
| Памятник Старому моряку в Уотчете |
Я в этот миг молиться мог:
И с шеи, наконец,
Сорвавшись, канул Альбатрос
В пучину, как свинец...
Его корабль, ведомый вселившимися в тела мёртвых ангелами, привозит моряка домой и исчезает вместе с командой в водовороте. Но ничего ещё не закончено, и Жизнь-в-Смерти заставляет моряка скитаться по земле, рассказывая повсюду в назидание свою историю и её урок:
Тот молится, кто любит всё —
Создание и тварь;
Затем, что любящий их бог
Над этой тварью царь.
Учёный мир не без основания считает, что именно благодаря этой легенде альбатросы сохранились доныне. Само же выражение: «An albatross round someone's neck» — «альбатрос на чьей-то шее» означает вечное напоминание о самом страшном грехе…
Когда-то английский поэт Э.-А. Робинсон написал строчки, под которыми, наверное, подписались бы многие поколения моряков всего мира:
Судьба решила, что я утону;
И где мой корабль пойдёт ко дну,
Знают морские птицы…
Однако во все времена были моряки, достаточно разумные и храбрые, чтобы не боятся каких-то там суеверий. Как-то раз одному древнегреческому флотоводцу сообщили, что птицы, прихваченные на борт военного корабля в качестве провианта, отказываются принимать корм, а это считалось дурным предзнаменованием. Но бравый вояка лишь фыркнул в ответ: "Что ж, посмотрим, откажутся ли они от воды!". И с этими словами выкинул за борт всех пернатых, но нелетающих кур, уток и гусей, после чего вступил в бой с неприятельской армадой и одержал блистательную победу.
Как бы там ни было, но как и в древние времена, в наши дни каждый моряк, поднимающийся на борт корабля, вспомнит наиболее известные приметы. А, ступив на палубу, ни за что не станет насвистывать Yellow Submarine «The Beatles», проходя мимо мыса Горн, и не станет приглашать с собой в плавание понравившуюся туземную девушку, если только она не беременна. Очень хочется надеяться, что данный экскурс в историю морских примет, тайн и суеверий поможет многим начинающим и опытным морякам в их нелегком деле покорения пучин мирового океана.
Комментариев нет:
Отправить комментарий