Мысу Горн - 400 лет | КалейдоскопЪ Праздников

Мыс Горн в ясную погоду

Замечательный поэт Борис Владимирович Заходер в своем стихотворении "КОГДА?" (1980) рассказывает о том, что однажды рыба-меч потребовала немедленно перековать ее на орало. Это произошло, разумеется, неподалеку от мыса Горн — самой южной точки архипелага Огненная Земля. Рыба вместе с Заходером ошибалась. Название мыса, открытого знаменитым голландским мореплавателем Виллемом Корнелисом Схаутеном ровно 400 лет назад, 29 января 1616 года, в его четвертом плавании в поисках нового пути в Ост-Индию, не имеет никакого отношения к кузнечному горну. Кстати, к горну, на котором играют - тоже. Голландский путешественник назвал эту скалу высотой 417 метров в честь своего родного города Хоорна, который оплатил эту экспедицию.

Магелланов пролив на старой карте

К началу XVI века европейцам было известно два пути к «кладовым специй» - Моллукским островам. Вокруг мыса Доброй Надежды, открытого Васко да Гама в 1498 году, и через Пролив Всех Святых, открытый Магелланом в 1520 году и названный впоследствии его именем. Теоретически, первый маршрут являлся португальской монополией, а второй – испанской. Согласно договору, заключенному в 1494 году между этими странами, Португалия получила права на все земли к востоку от меридиана 44°W, а Испания к западу. Однако обе страны с трудом противостояли крепнущим морским и торговым державам: Англии и Голландии. Причем последняя имела более сильную позицию. В 1602 году там был издан закон, объединявший все компании, занятые торговлей с Востоком в единую монополию - Голландскую Ост-Индскую компанию. В результате оба пути и вокруг мыса Доброй Надежды и через Магелланов пролив были заказаны компаниям в нее не входившим. В 1615 году несколько купцов из голландского города Хорн (нидерл. Hoorn), бывшего домашней базой Голландской Ост-Индской компании, решили возродить экономику некогда процветавшего, а в XVII веке угасшего города, для чего профинансировали экспедицию, в задачу которой входило нахождение нового пути к Островам пряностей через Тихий океан, в обход монополии Голландской Ост-Индской компании. К этому времени в морском сообществе бродили упорные слухи о том, что Огненная Земля не связана с мифическим южным континентом, а посему должен существовать проход в Тихий океан южнее Магелланова пролива. Экспедицию организовал купец-авантюрист Айзек ле Мэр. 25 мая, не афишируя истинную цель путешествия, из гавани Хорна вышли два судна: «Эндрахт» («Согласие») (водоизмещение 360 тонн, экипаж 65 человек) и «Хорн» (водоизмещение 110 тонн, экипаж 22 человека).

Виллем Корнелис Шоутен

Якоб ле Мэр

Командовал экспедицией Виллем Шоутен, а торговым директором был сын Айзека ле Мэра - Якоб, который отправился в путешествие вместе с братом Даниэлем. Благополучно перейдя Атлантику, 7 декабря они достигли Патагонии и остановились в Пуэрто Десеадо, где вытащили корабли на пляж для очистки корпусов от налипших ракушек и водорослей. Один из кораблей, «Хорн», во время конопачения воспламенился и сгорел почти дотла. Команда «Хорна» собрала спасенные пожитки и перебралась на «Эндрахт». Плавание продолжалось. 25 декабря 1615 года ле Мэр и Шоутен открыли остров Эстадос, который они назвали Землей Штатов, по названию тогдашней Голландии - Генеральные Штаты (так как посчитали его северной оконечностью Неведомой Южной земли). Ныне пролив между Эстадосом и Огненной Землёй называется проливом ле Мэр. Землю, что была к западу и являлась частью Огненной Земли назвали Маурисио де Нассау. 24 января 1616 года корабль миновал Магелланов пролив. Шоутен подозревал, что земля должна когда-нибудь кончиться. 29 января они обнаружили два бесплодных острова, а в полдень обогнули мыс, образованный двумя высокими горами. Посчитав ее южной оконечностью Маурисио де Нассау (Огненной Земли), капитан дал ей название родного города Хоорн. «От этого места, - написал он в вахтенном журнале, - не было больше земли перед нами, и не оставалось никакого сомнения, что мы находимся в Тихом океане. Мы отпраздновали это важное открытие тройной порцией вина для команды…». Кроме того, Шоутен доказал, что Огненная Земля – остров. Пересекая Тихий океан, экспедиция совершила массу открытий: в апреле 1616 года ле Мэр и Шоутен открыли несколько островов архипелага Туамоту, в мае — северную часть архипелага Тонга, и 25 июня достигли архипелага Бисмарка, открыв острова Новая Ирландия и Новый Ганновер.

маршрут экспедиции

17 сентября 1616 года экспедиция прибыла к Молуккам после шестнадцати с половиной месяцев плавания. Наконец, 26 октября 1616 года корабль прибыл в Батавию (нынешнюю Джакарту) – центр голландской Ост-Индии. Однако по прибытию моряков, губернатор Батавии с представления Ост-Индийской компании приказал арестовать их за нарушение монопольного патента означенной компании, выразившееся в том, что они прошли без разрешения Магелланов пролив. «Эндрахт» c грузом был конфискован. После непродолжительного ареста голландцам разрешили вернуться на родину, в Голландию, где их ждал суд. Якоб ле Мэр умер в пути. Общественное мнение в Голландии было взбудоражено. Суд оправдал путешественников, губернатор Батавии был отозван со своего поста, а отцу ле Мэра было возвращено судно со всем грузом. Кроме того, Ост-Индийская компания оплатила морякам все издержки, в том числе и за смерть ле Мэра. В 1618 году отчет о плавании Шоутена и ле Мэра был издан в Амстердаме, сначала на голландском языке, а вскоре и переведен на все европейские языки. А Шоутен в 1619 году опубликовал свои путевые дневники. Так мыс Хорн (Горн) официально появился на картах. Остается только добавить, что мыс Горн на самом деле не является самой южной точкой Южной Америки — ни как континента, ни как части света. Примерно в 100 км к юго-западу от мыса Горн расположен небольшой архипелаг Диего-Рамирес (с общей площадью всех островов около 1 км²), открытый 12 февраля 1619 года испанской экспедицией состоявшая из двух судов под командованием братьев Гарсия дель Нодаль - Бартоломе и Гонсало - и названый в честь главного штурмана и астронома экспедиции Диего Рамиреса де Арельяно, крохотный островок которого Агила («Aguila Islet» — Орлиный остров) и есть самое южная точка Чили и Южной Америки как части света. Тогда же испанцы и перекрестили мыс Горн в мыс Иделфонсо. В течение 156 лет, до открытия архипелага Южные Сандвичевы острова в 1775 году, считались самой южной достоверной территорией Земли. Южнее «располагалась» лишь Неведомая Южная Земля, мифическая территория. Самой южной точкой Америки является скалистый островок Агила, но некоторые географы Южные Сандвичевы острова относят к Америке как к части света, хотя и географически, и геологически, и климатически этот архипелаг более близок к Антарктике. В этом случае самой южной точкой Америки является остров Туле. Самая же южная континентальная точка — мыс Фроуард на полуострове Брансуик. В переводе с английского Froward означает «своевольный, поступающий наперекор, неблагоприятный». Такое название он получил в январе 1587 года от английского мореплавателя-исследователя, пирата-капера сэра Томаса Кэвендиша, известного как «Навигатор», из-за сложных условий прохождения мимо него и неблагоприятного климата.

В 1623 году крупная военная эскадра, состоявшая из 11 кораблей, на борту которых находилось 1037 моряков, 600 солдат и 294 орудий, отправилась в плавание из голландского порта Гёре. Возглавляемая Якобусом Л'Эрмите и Гуго Шапенхамом она имела цель атаковать и захватить Перу, использовав в своих интересах окончание перемирия между Голландией и Испанией, действовавшее с 1609 и 1621. Эскадра Эрмите достигла мыса Горн в феврале 1624 года, затратив больше месяца на изучение прилегающего района. Именно с этого времени карта этих мест запестрела голландскими названиями: заливы Нассау, Виндхон, Оранж и Шапенхам, проход Гёре, остров Эрмите и т.п. Перу так и не было завоевано, но были значительно расширены географические познания области, заключенной между мысом Горн и южной частью острова Наварино. В ходе этой экспедиции состоялось первое соприкосновение с местными аборигенами, обозначив появление в истории племени яганов.

С возобновлением военных действий между Голландией и Испанией в 1642 году была отправлена новая голландская экспедиция, возглавленная Хендриком Брувером с задачей завоевания побережья Чили, попутно исследовавшая район мыса Горн. Ее вкладом в географию стало подтверждение изолированности острова Статен (Эстадос). Это открытие окончательно опровергло миф о существовании Южного континента (Continente Australis), хотя некоторые географы упорно продолжали заниматься рисованием его воображаемых контуров на своих картах. Экспедиция ознаменовалась первым кораблекрушеним в водах мыса Горн. Длинный список его жертв открыло голландское судно «Оранжи Бум». После этого путь вокруг мыса Горн был отмечен периодом летаргии, закончившийся к 1680 году, когда его облюбовали английские корсары. Это были: Шарп, Дампьер, Шельвок и Роджерс. Когда последний возвратился в Англию, на борту его судна был Александр Селкирк, прообраз Робинзона Крузо, который провел пять лет в одиночестве на острове Хуан-Фернандес в Тихом океане.

Француз Гуэн де Бошен, чьим именем назван остров к югу от Фолклендских островов, обошел мыс Горн в 1701 году, возвращаясь с западного побережья Южной Америки. За ним последовали два соотечественника, не обогатившие знания об этом районе за исключением д'Аркистада (1701), оставившего весьма неточную карту залива Сан-Франциско между островами Горн, Хершель и Эрмите. А к началу 18-го столетия французы установили незаконные коммерческие отношения с испанскими американскими колониями. Эта торговля не ограничивалась новым континентом, поскольку французы и англичане, торгуя с Китаем, начали осторожно осваивать маршрут вокруг мыса Горн. Именно эта весьма прибыльная контрабандная кампания послужила основой для выработки маршрута больших парусников XIX и XX столетий. В 1711 и 1714 годах француз Амадей Фрезье дважды обошел мыс Горн. Его астрономические и метеорологические наблюдения, равно как и картография, значительно обогатили представления о данном районе. В 1722-м голландец Джейкоб Роггюин обошел мыс Горн, держа курс на Филиппины. По дороге, в первый день Пасхи он обнаружил остров, затерянный посреди Тихого океана, известный сегодня как Остров Пасхи. В 1741 году английская эскадра под командованием Джорджа Ансона обходила мыс Горн в ужасных погодных условиях. Когда корабли достигли острова Хуан-Фернандес, на борту каждого из них оставалось не более 4-5 человек способных работать. После успешного завершения миссии, главной задачей которой было нансение ущерба испанским колониям на берегах Тихого океана, в 1744 году Ансон возвратился в Англию. Уцелела лишь треть экипажей, зато добыча была оценена в астрономическую сумму - 480 000 фунтов стерлингов, что вызвало восторг у короля Георга II. Отчет о путешествии Ансона имел большой литературный успех и был мгновенно переведен на многие языки. Вне всякого сомнения, ужасающие описания прохода мыса Горн стали одной из главных причин того, что отныне моряки всех национальностей неизменно предпочитали трудности Магелланова пролива смертельным опасностям мыса Горн. Тем не менее, экспедиции не забывали Мыс. Особого упоминания заслуживают плавания Джеймса Кука и Уэдделла. Кук осуществил два коротких захода на юг Огненной Земли в 1769 и 1774 гг.

В 1823 г. британский мореплаватель-промысловик Джеймс Уэдделл, следуя к Антарктиде, описал район так называемого Ложного Горна (исп. Falso Cabo de Hornos) — мыса, находящегося в 56 км к северо-западу от настоящего мыса Горн, самой южной точки полуострова Харди на острове Осте архипелага Огненная Земля. Настоящий мыс Горн находится на маленьком острове, но после его открытия многие путешественники принимали за него южную оконечность острова Осте, который сам отделён от главного острова архипелага узким проливом Бигля, названым так в честь бриге «Бигль», открывшего этот пролив и побывавшего здесь дважды. В первый раз, после открытия пролива капитан - единственный интеллигентный человек на корабле - спятив из-за отсутствие общения с другими образованными людьми, застрелился от одиночества. Когда команда вернулась обратно в Англию, корабль возглавил знаменитый Роберт Фитцрой, который, чтобы не повторить участь первого капитана, взял с собой в экспедицию друга и собеседника - Чарльза Дарвина. Именно здесь Дарвин впервые увидел бакланов и пингвинов. Их сходство, при том, что одни летали, а вторые нет, заставило Дарвина впервые задуматься об эволюции, хотя у него ушло еще 30 лет на то, чтобы написать свою знаменитую книгу "The Origin of Species". Именно благодаря экспедиции Роберта Фицроя на бриге «Бигль», географическое положение мыса Горн было, наконец, точно определено. Впервые контуры островов, окружавших знаменитый мыс, были нанесены на карты, что значительно облегчило плавание в этом районе. В апреле 1830 года, впервые нога белого человека ступила на мыс - сам Фицрой возглавил восхождение на вершину острова Горн, оставив материальное подтверждение произведенным там замерам и вычислениям. «Подтверждение», оставленное англичанами на пике Мыса, было найдено офицерами чилийских ВМС в конце 1989 г. и помещено в Военно-Морской музей в Вальпараисо. В посылке из прошлого были монеты, кнопки и прочая мелочь. За Фицроем последовали французские ученые из экспедиции на судне «Romanche», завершившей полное и точное описание островов Вулластон. Эра гидрографических исследований в районе мыса Горн подошла к концу.

У мыса почти весь год стоит ветреная и пасмурная погода

Географическая справка. Мыс Горн (нидерл. Kaap Hoorn, исп. Cabo de Hornos) — крайняя южная точка архипелага Огненная Земля, расположен на острове Горн, омываемом водами пролива Дрейка. К северу лежит островная территория — самая «дальняя» суша, достигнутая и заселённая первобытным человеком, как биологическим видом, в его расселении по Земле. Климат на мысе ровный — температура в течение года колеблется от −2 °C до +14 °C. Погода в основном ветреная и пасмурная. Осадки выпадают в большом количестве в течение всего года. «Климат в районе мыса Горн ужасен, - вспоминала Нелли Берли, жена миссионера, прожившая с ним на соседнем с Горном острове Бейли с 1888 по 1892 год, - до 300 дней в году идет дождь со снегом, и примерно 25 необычайной силы штормов совершенно непохожих друг не друга». «… Постоянные дожди практически не давали земле просохнуть. Ужасающие ветры, зачастую сопровождаемые дождем или градом, были на редкость утомительны», - вспоминал фермер Дж. Ханзикер, проводивший сельскохозяйственные опыты на острове Бейли с 1907 по 1909 г. Лучше всего о климате у мыса сказано в произведении «Великий час океанов» французского писателя Жоржа Блона: «Обогнуть мыс Горн с запада на восток менее сложно, чем в обратном направлении, потому что всегда, особенно зимой, дуют попутные ветры, но они гонят нас пинками в зад и дубинками по шее, поливая к тому же тоннами ледяной воды. Яростные «пятидесятые» мыса Горн столь же непримиримы, как и «ревущие сороковые». Несколько часов сумрачного дня со свинцовыми тучами, скрывающими горизонт, а потом бесконечная ночь, когда столбик термометра падает до пятнадцати-двадцати градусов ниже нуля. В этом мрачном хаосе скользят громадные айсберги, оторвавшиеся от антарктических льдов». Мыс Горн — самое опасное место для прохождения кораблей. Там сходятся воды трех океанов, там вечно бушуют ветра. Найдя единственную лазейку — пролив Дрейка (между Горном и Южными Шетландскими о-вами), «ревущие сороковые» устремляются туда, образуя грандиозный «сквозняк», усложненный мощными потоками встречных восточных ветров. Циклонические вихри возникают тут непредсказуемо, дожди идут до 280 дней в году, зачастую сопровождаясь ураганами. Западными ветрами порождается гигантская «река», опоясывающая планету. Скорость ее течения часто достигает 4 км/час. Острова архипелага Огненная земля суживают русло течения, образуя на пути мощной реки самые крупные в мире пороги. Есть еще одна причина, усиливающая волнение, а именно, материковая отмель, которая простирается между мысом Горн и Шетландскими островами. Эта отмель заставляет разбиваться в буруны огромные океанские валы. В результате порождаются волны, высота которых достигает 18 метров.

«Летучий голландец». Картина А. П. Райдера (ок. 1896)

За мысом Горн закрепилась слава «Кладбища кораблей». Параллели, на которых он расположен, называют «яростными пятидесятыми». За сотню лет, когда рядом с мысом проходила оживленная торговая линия, там затонула тысяча кораблей. Даже бывалые «морские волки» редко отваживались обогнуть его. "…Западное побережье Огненной Земли дробится на многочисленные острова, меж которых змеятся таинственные каналы, теряющиеся в конце мира у «Могилы дьявола». Матросы всех континентов клянутся, что в миле от этого трагического мыса - свидетеля бесконечного поединка крупнейших океанов мира, сходящихся у мыса Горн, под водой стоит на якоре сам дьявол, скованный тоннами цепей. В самые бурные и ужасные ночи он, исторгая страшные стоны, неистово тянет стальные звенья, заставляя их скрежетать по морскому дну, а воды, как призрачные тени устремляются в небеса, прежде чем обрушиться вниз к этой пропасти…" - писал Франсиско Колоане в «Мыс Горн». Вот кого надо молить о снисхождении. Есть множество легенд о мысе Горн. Самая известная — о Летучем голландце. Дело было в 1700-е годы. Главный герой - шкипер (капитан) торгового голландского корабля-парусника Филипп Ван дер Декен (по другой версии - Ван Страатен) долгое время не мог обогнуть мыс Горн (по другой версии — мыс Доброй Надежды - южную точку Африки) из-за сильных штормов. Команда взбунтовалась, прося шкипера повернуть назад. Но обозлённый мореплаватель в ответ начал богохульствовать и заявил, что обогнет мыс, даже если ему придется плыть до второго пришествия. В ответ на такое богохульство раздался страшный голос с неба: «Да будет так — плыви!». Легенда гласит, что шкипер до сих пор пытается обогнуть мыс Горн. Есть версия с более мрачными подробностями. Ван дер Деккен (или по некоторым версиям ван Страатен) возвращался из Ост-Индии и вёз на борту молодую пару. Капитану приглянулась девушка, и он убил её супруга, а ей сделал предложение стать его женой, но девушка осталась верна супругу и выбросилась за борт. При попытке обогнуть мыс Доброй Надежды корабль попал в сильный шторм. Среди суеверных матросов начались ропот и недовольство, и штурман предложил переждать непогоду в какой-нибудь бухте, но капитан застрелил его и нескольких недовольных, а затем поклялся костями своей матери, что никто из команды не сойдёт на берег до тех пор, пока они не обогнут мыс, даже если на это уйдёт вечность. Существует также версия что, Ван дер Декен поклялся продать душу дьяволу, если сможет невредимым миновать мыс и не наскочить на скалы, однако, в договоре он не уточнил, что сделать это нужно только один раз, и потому он был обречён на вечные скитания. Хотя, по некоторым версиям, у него есть шанс обрести покой: раз в десять лет ван дер Деккен может вернуться на землю и попытаться найти ту, что добровольно согласится стать его женой. Говорят также что, есть некое заклинание, которое может снять проклятие и упокоить «Летучего голландца» и его экипаж. Иногда капитаны кораблей встречали его. Ужасный голландец даже поднимается на палубу встречных судов для передачи писем домой. Первое печатное упоминание о «Летучем голландце» появилось в 1795 году в книге «Путешествие к Ботаническому заливу», приписываемое известному в то время лондонскому вору-карманнику и проходимцу Джорджу Баррингтону, написанная им после его высылки на каторгу в Австралию.

"Баунти"

В 1741 году, во время кругосветного похода, эскадра английского адмирала Эпсона вошла в пролив Дрейка с востока, чтобы застигнуть испанцев врасплох у тихоокеанского побережья. Из восьми кораблей Эпсона в Тихий океан вышло только три. В апреле 1788 года, после многократных попыток пройти мыс Горн, изрядно потрепав свое судно "Баунти", и до невозможности измучив команду, был вынужден отступить знаменитый капитан Уильям Блай.

В XIX веке мимо мыса Горн проходили 2 регулярные судовые линии. Для того, чтобы обогнуть мыс Горн, большинству парусников требовалось от трех до семи недель. Правда, некоторым счастливчикам удавалось это сделать за 10-14 дней. Счастье, если на корабле после этого оставалась хотя бы одна целая мачта. Некий «морской волк», служивший корабельным юнгой в начале XX века, оставил записки о своем знакомстве с мысом Горн: «Я много читал в книгах о плаваниях под парусами вокруг штормового мыса Горн и пытался представить себе, как ревущие разрушительные валы разбивают в щепки поваленные реи и поломанные мачты парусника, но о том, что существует такой ад, в который мы попали там в действительности, я не мог и подумать. Когда стало настолько худо, что даже капитан уже не верил в благополучный исход, старший офицер крикнул нам через люк: “Юнги, все наверх! Посмотрите хоть, как вы потонете!”. В этот тяжелый сентябрьский день у мыса Горн потерпели аварию 42 парусника. Некоторые из них пошли ко дну».

На рубеже XIX-XX веков промышленная эксплуатация рудников Южной Америки и «золотая лихорадка» в Калифорнии стали причиной значительного увеличения рейсов через мыс. Судьба кораблей и экипажей была незавидной — на своих тяжелых, неповоротливых парусниках они были вынуждены проходить Горн в любое время года, невзирая на погоду. Часто попытки пройти мыс растягивались на долгие недели и даже месяцы, а многие рейсы закончились гибелью судна и команды. Только за пятьдесят лет, с 1877 по 1927 год, здесь пошло ко дну более 80 крупных кораблей.

Как ни парадоксально, но у этого мыса аварии иной раз происходили из-за безветрия. В подобную ситуацию попал в 1929 году корабль «Пиннас». После сильного шторма море продолжало клокотать, а ветер внезапно прекратился. Это полностью лишило парусник хода и способности сопротивляться бортовой качке. В конце концов, волны загнали корабль на рифы.

У мыса Горн
Посвящается всем отважным морякам.
ПРОЛОГ.

Мыс Горн в ненастьях весь завяз...
Густой туман, окутав скалы,
Хранит безмолвно и устало
Их лик от посторонних глаз.
Здесь огонёк чужой ладьи
Господства мрака не нарушит,
И эта часть ненастной суши
Забыта богом и людьми.
Бушует грозно океан...
И ни секунды он не дремля,
Волнами омывая землю,
Кому-то рушит смелый план.
Топорщит воды свежий вал
Пытаясь сдвинуть скал громаду,
Но стойко держит мыс осаду,
Подставил грудь под грозный шквал.
То в бездну вод взирает мыс,
То на пролив меж ним и льдами.
Ветра гуляют там веками,
И айсбергов опасна высь.
И день и ночь, без перемен,
Здесь познаются муки ада,
И жизнь даётся как награда
За риск и мужество не всем.
как можно дальше шли суда
От бешенства ветров и шторма,
Не ждали милости от Горна,
Где пеною кипит вода,
Где выше мачт воды полёт,
И следом - рёв её паденья,
Где вахту слизывает с рвеньем,
Взимая плату за проход.
Но мог ли долго быть моряк
На берегу? Он бредил морем!
Душа рвалась к его просторам,
И...вновь над судном вьётся флаг,
И льётся песнь! Не гимн страстям,
Когда туманит взор нажива,
А дружбе, море что сложило
Назло врагу и всем смертям!

© Copyright: Елена Пашкова 2, 2015. Свидетельство о публикации №115102505288

После открытия Панамского канала в 1914 мореходы практически перестали проходить мимо мыса Горн. Но предшествующего времени вполне хватило, чтобы устлать подножие страшного мыса кораблями.

реклама компании Carnival

В наши дни мыса Горн избегают почти все корабли, кроме некоторых танкеров и гигантских судов, размеры которых не позволяют пройти по Панамскому каналу или Магелланову проливу. Однако отсутствие парусников сейчас восполняют круизные суда — мыс Горн пользуется спросом у туристов. Интересно, что обогнувшие мыс туристы становятся обладателями специальных сертификатов. Впрочем, во время кругосветных регат моряки почти всегда огибают мыс Горн (если маршрут проложен не через Панамский канал), что является одной из знаковых точек всего плавания. Знаменитый новозеландский яхтсмен сэр Питер Блейк сказал: «Если вы знаете историю, если вы любите корабли, то слова «обогнуть мыс Горн» имеют для вас особое значение». Согласно старинной морской традиции, каждый, кто обогнул мыс Горн под парусом, получает право носить серебряную серьгу в левом ухе, и с какой стороной он мыс проходил, в том ухе и красуется серьга. Те, кто на этом не успокоился и сумел повторить такой подвиг еще 2 раза, могут заменить серебро на золото. Кроме того, обогнувшим мыс в одиночку давалось исключительное право плевать против ветра. В 1943 году французский яхтсмен-одиночка Вито Дюма дерзнул на десятиметровой яхте обогнуть мыс Горн в июне — в самый разгар зимы. На подходе к проливу Дрейка с западной стороны Дюма занес в бортовой журнал такую запись: «Мне кажется, я ищу смерти». А, выйдя в Южную Атлантику, Дюма написал следующее: «Я плачу. Печаль, радость, благодарность. Я уверен, мне помогли и те, кто пытались совершить этот подвиг, и те, кто погибли в этой борьбе».

В 1937 году французские капитанов-горнисты создали «Братство капитанов дальнего плавания, прошедших мыс Горн» (Amicale des capitaines au long cours...). На открытие пригласили 30 капитанов. Эти люди «поделили» между собой 250 проходов мыса Горн. В 1950 году общество стало международным. Однако в 2003 году ассоциация перестала существовать. Дело в том, что большинство ее участников умерло. Однако последователи нашлись в других странах. В Чили это Cofradta de los capitanes del cabo de Hornos (Братство Капитанов Мыса Горн). Его основали в 1987 году.

Члены братства в 1992 году установили на острове Горн памятник Мысу в честь моряков, которые погибли при попытке обогнуть мыс. Это гигантская композиция в образе летящего альбатроса. "Я - Альбатрос, поджидающий вас на краю земли. Во мне таятся души погибших матросов со всех концов света, прошедших мыс Горн. Они не умерли в разъяренном прибое, а летят на моих крыльях к вечности, туда где рождаются ветры Антарктики..." (Сара Виэл).

еще одна стелла

Русским путешественником Фёдором Филипповичем Конюховым 4 апреля 2010 г. на Мысе Горн был установлен православный деревянный крест в память о погибших здесь мореходах.

"Маяк на конце света"

Одно из зданий чилийского маяка на Мысе Горн

На мысе Горн расположены знаменитый маяк, известный как «Маяк на конце света», военно — морская станция и часовня. Живущие здесь люди - семья чилийского военно-морского офицера (он, жена и 2 детей) - обслуживают метеостанцию, маяк, ухаживают за памятным мемориалом.

Яганы, 1883

на Всемирной выставке в Париже, 1889

Издревле район между проливом Бигля и мысом Горн заселяло племя яганов, также именуемые как «ямара» и «текуэнче» (самоназвание — ямана, «живущие, люди» = ягхан). Одетые в накидки из шкур, они передвигались на примитивных пирогах из стволов деревьев, обтянутых шкурами морских животных, охотились на морского зверя и птиц, а на суше на гуанако, ловили рыбу, раков и крабов, собирали моллюсков и съедобные водоросли и вполне обеспечивали себя пропитанием, что практически никогда не удавалось белым поселенцам. И это не смотря на то, что оружием были копья и гарпуны с костяными наконечниками, пращи, дубины, реже — лук и стрелы с каменными наконечниками, а температура воды достигала такой отметки, что туда побоялись бы сунуть палец даже самые закаленные эскимосы. Пищу (мясо, рыбу, яйца, моллюсков) готовили на раскалённых камнях или в золе. Воду хранили в вёдрах из коры, подогревали, опуская туда раскалённые камни, черпаками служили витые раковины. Кроме этого, любимым промыслом яганов была добыча жемчуга из глубин моря. Причем этим занимались лишь представительницы женского пола. Независимые децентрализованные общины, низкий уровень социальной стратификации, т.е. деления общества на специальные слои. Экзогамные (т.е. запрещающие брачные отношения между членами общины) группы малых семей объединялись эпизодически для совершения обрядов. На местах сборов строили конические (на востоке) и куполообразные (на западе) шалаши с каркасом из веток, крытые дёрном, травой, водорослями, листьями (при перекочёвках каркас оставался на месте и мог быть использован другими семьями). Большую же часть года яганы вели бродячий образ жизни, передвигаясь вдоль берега на лодках из коры. Патрилокальный брак (если муж не имел своей лодки, то он жил с семьёй жены), встречалась полигиния (многожёнство), левират (брачный обычай, по которому вдова была обязана или имела право вступить вторично в брак только с ближайшими родственниками своего умершего мужа, в первую очередь — с его братьями). Яганы практически не знали одежды: только, когда дул особенно холодный ветер, сидящий в лодке индеец мог просунуть голову в отверстие, вырезанное в тюленьей шкуре и прикрыться ею как заслоном от ветра. Следует иметь в виду, что в тех краях в январе температура на поднимается выше 18°, а в июле падает и до -18°, и постоянно дует влажный, холодный пронизывающий ветер. Спасением от холода и ветра служил тюлений жир и краска, которыми покрывали тело. Исследователи отмечали, что средняя температура тела яганов была примерно на градус выше, чем у европейцев. Женщины (а часто и мужчины) надевали спереди треугольник из кожи, как у племени она. Были развиты мужские ритуалы (типа клоктен у племени она), инициации мальчиков; для мифологии характерны мифы о происхождении мужских ритуалов, двух братьях — культурных героях и др. Яганы, костры которых увидел Магеллан, поразили тогда еще никому неизвестного любознательного естествоиспытателя Чарльза Дарвина, первым их описавшего, впрочем не испытывавшего при этом никакой симпатии к индейцам, а только лишь будоражащее ум ученого любопытство. Приговор гениального ученого был суров и безапелляционен – яганов вряд ли можно было отнести к роду человеческому. Но капитан «Бигля», отличавшийся глубокой религиозностью, Фицрой не согласился с Дарвином. Капитан решил провести свой собственный эксперимент и взял троих аборигенов на борт корабля. Однако, попытки превратить индейцев в цивилизованных людей с треском провалились. И всё они были хотя бы возвращены в родное лоно, а капитану пришлось признать свое поражение. Началась колонизация этих земель европейцами. Заметив, что яганы иногда похищали их овец, колонисты объявили им беспощадную войну. По островам рыскали кровожадные белые охотники, которые получали по одному фунту за каждую принесенную пару ушей яганов. Кроме того, на мыс потянулись миссионеры всех мастей, воодушевлена фанатичной идеей, что только те люди, которые приняли христианство, станут счастливыми. Однако, их желание осчастливить забытый Богом народ сыграло с миссионерами злую шутку. Попытки переселения индейцев в церковные миссии приводили к плачевному результату: европейская одежда, которую их заставляли носить, провоцировала простуду и туберкулёз сама по себе и нередко служила источником заразы, а скученность и непривычный образ жизни способствовал эпидемиям. Европейские болезни (оспа, сифилис и туберкулёз в первую очередь), к которым организм закалённых индейцев моря не обладал никаким иммунитетом, унесли жизни большинства коренных огнеземельцев. Под влиянием европейской цивилизации индейцы, оторвавшись от своих исконных корней, начали медленно, но верно вымирать. С исчезновением индейцев был навсегда утрачен и значительный пласт их культуры: языки и наследственные знания о регионе, его естественных богатствах. Последняя представительница этого племени Лакутайя ле Кипа умерла в 1983 г., а незадолго до этого чилийская журналистка Патрисия Стамбук опубликовала ее воспоминания в книге «Роза Яган, последняя связь», которая ценна именно тем, что является единственным свидетельством былых времен. Сегодня не более сотни уцелевших потомков индейцев проживает в чилийском городке Пуэрто-Уильямс на берегах пролива Бигля. Носителями языка являются предположительно, несколько человек в Аргентине; в Чили — только одна Кристина Кальдерон, которая вместе со своей внучкой Кристиной Заррага и сестрой Урсулой, издала в 2005 году книгу Hai Kur Mamashu Shis («Хочу рассказать вам историю»), в которой собраны яганские сказки, рассказанные ей представителями старших поколений племени. Остальные яганы перешли на испанский. Многие лингвисты утверждают, что de facto язык ямана вымер. На языке индейцев мыс Горн назывался Lokospi, а остров Горн был известен как Ushtamux. Кстати, в Книге рекордов Гиннесса указано в качестве «наиболее ёмкого слова» слово из яганского языка Mamihlapinatapai (иногда пишут mamihlapinatapei), которое считается одним из самых трудных для перевода слов, означающее «Взгляд между двумя людьми, в котором выражается желание каждого в том, что другой станет инициатором того, чего хотят оба, но ни один не хочет быть первым». Есть и другие очень интересные термины. Так, например, эмоциональное состояние тоски, печали и депрессии яганы передают словом, которое, фактически означает «сбросивший старый панцирь краб, ожидающий, когда вырастет новый». Сложное предложение «привязать лодку к стеблям бурых водорослей» на языке ямана звучит как «ийя». А если вы вздумаете спать в плывущей лодке, этот процесс называется словом «окон». Также очень важно для яганов понятие «укомона» — так называется процесс метания копья в косяк рыб, не целясь в одну конкретную, а надеясь на удачу.

пингвин

бакланы

морской лев с детенышем

Мысе Горн заселен огромным количеством морских птиц, здесь проживают колонии магеллановых пингвинов и альбатросов. Рядом с ними живут морские львы. В июне 2005-го года ЮНЕСКО объявило мыс Горн экологическим заповедником.