Эдуард Мане. Бунтарь поневоле

"Автопортрет в тюбетейке" 1878
Bridgestone Museum of Art, Tokyo, Japan

Сегодня, 23 января 2017 г., исполняется 185 лет великому французскому живописцу, вышедшему из «золотой молодежи», но упорно не желавшему стать юристом, Эдуарду Мане, которого люди, только начинающие знакомиться с изобразительным искусством, часто путают с "любителем кувшинок" Клодом Моне. Ведь у этих импрессионистов очень похожи не только фамилии, но и многие элементы биографии: они оба родились в Париже, оказывали знаки внимания одним и тем же дамам, а также частенько появлялись вместе, так как были приятелями. Современники, кстати, Моне и Мане также иногда путали, так как оба живописца носили бороды. Впрочем, при жизни Эдуард Мане нравился разве что Эмилю Золя. Слава же, о которой говорят, что она - «дама» не блещущая пунктуальностью и путающаяся на местности - нашла его только после смерти.

Родственники – король Швеции Карл XIII и родители Эдуарда Мане

А ведь старт у живописца был ого-го! Эдуард Мане родился в доме 5 по улице Бонапарта в парижском квартале Сен-Жермен­-де-Пре в семье Огюста Мане, главы департамента Министерства юстиции, и Эжени-Дезире Фурнье, дочери французского дипломата, бывшего консулом в Гётеборге. Крестным отцом матери Мане был, на минуточку, шведский король Карл XIII (по другим данным - маршал Бернадот, знавший толк в радостях роскошной жизни). Так что в отличие от бедных повес с кисточками, заполонившими Монмартр, Эдик вовсе не искал пропитания и, казалось бы, мог творить и вытворять, сколько душе угодно. Но увы. Душе-то, может и было это угодно, а вот папеньке совсем нет. В 1839 году Мане был отдан на обучение в пансион аббата Пуалу, затем по причине абсолютного равнодушия к учёбе был переведён отцом «на полный пансион» в колле́ж Роллена, где и обучался в период с 1844 по 1848 год, также не проявляя никаких успехов.

Юный Эдуард Мане
дагерротип, 1846

Отец видел своего наследника исключительно юристом, однако сын был абсолютно равнодушен к учебе и отцовским планам. Его желание стать живописцем поддерживал только дядя Эдмон-Эдуард Фурнье – брат матери, который, осознавая художественное призвание мальчика, посоветовал ему посещать специальные лекции по живописи, на которые сам записал племянника и посещение которых лично оплачивал. Благодаря дядюшке Эдмону, регулярно водившему мальчика по музеям, Мане открыл для себя Лувр, что оказало решающее влияние на его личную и творческую жизнь. Уроки рисования, как ни странно, не вызвали у Мане ожидаемого интереса, во многом из-за академичности преподавания, и мальчик копированию гипсовых изваяний предпочитал рисование портретов своих товарищей, что вскоре стало примером для многих его одноклассников.

Отец Мане надеялся, что Эдуард станет юристом

Когда назрел таки момент выбора профессии, отец напрочь отверг живопись и компромиссом стала мореходка, вступительные экзамены в которую Эдуард успешно провалил. Но не отвертелся… Готовиться к повторным ему разрешили в плавании на паруснике «Гавр и Гваделупа». В 1848 году, после окончания учёбы, молодой Мане столкнулся с решительным противодействием отца его планам стать художником. Своего рода компромисс был найден, когда Мане решил поступать в мореходную школу в 1847 году, однако с треском провалил вступительные экзамены (сказалась общая малообразованность Мане). Тем не менее, в качестве подготовки к повторным экзаменам ему было позволено отправиться в учебное плавание на парусном судне «Гавр и Гваделупа». Во время путешествия парусник, в частности, посетил Бразилию. Экзотика и богатство красок тропических стран лишь усилили желание Мане обучаться живописному искусству — из поездки Эдуард привёз большое количество рисунков, набросков и этюдов. В качестве моделей он часто использовал членов команды. От этого путешествия остались многочисленные письма Мане к родственникам, в которых он описал свои впечатления от карнавала в Рио и экзотическую красоту бразильских женщин. С другой стороны, он критическим взглядом оценивал рабство и возможную реставрацию монархии во Франции. Последующие работы Мане на одну десятую часть состоят из морских пейзажей, и в этом не последнюю роль сыграло его морское путешествие в Бразилию.

"Лунный свет в Булонь. Пристань", 1868.
Musée d'Orsay Paris (France)

"Отплытие лодки из Фолкстоне", 1869.
Philadelphia Museum of Art Philadelphia (PA, USA)

"Пляж в Булонь", 1869.
Коллекция Mr. и Mrs. Paul Melon Upperville (Virginia, USA)

"Посадка после Фолкстон", 1869.
Oskar Reinhart Foundation. Winterthur (Switzerland)

"Аржентей", 1874.
Musée des Beaux Arts Tournai, Belgium

"Берега Сены в Аржентее", 1874.
Courtauld Institute of Art London

"В лодке", 1874.
Metropolitan Museum of Art, New York City

"Гранд канал в Венеции. Синяя Венеция", 1874.
Shelburne Museum Vermont (USA)

"Моне в своей лодке-студии", 1874.
Neue Pinakothek, Munich (Germany)

The Port of Calais

В июле 1849 года, после возвращения в Париж, Мане ещё раз безрезультатно попытался сдать экзамен в Морскую школу. На этот раз отец, оценив многочисленные рисунки, привезённые из путешествия, уже не сомневался в художественном призвании сына и посоветовал ему поступать в парижскую Школу изящных искусств. Но опасаясь слишком жёсткой и академичной программы обучения в Школе, Мане в 1850 году поступает в мастерскую модного в то время художника Тома Кутюра, который прославился в 1847 году благодаря монументальному полотну «Римляне периода упадка». Именно тогда начинает назревать конфликт Мане и классико-романтической традиции живописи, господствовавшей в то время во Франции. Мане категорически отказался писать «портреты, озаренные бенгальскими огнями, на лбу которых горели звезды поддельных драгоценностей». Резкое неприятие буржуазной направленности господствовавшего стиля, в конечном итоге, вылилось в явный разрыв Мане с Кутюром — молодой художник покинул мастерскую учителя.

"Испуганная нимфа"
(любимая женщина Мане - Сюзанна).
Национальный музей изящных искусств
(Буэнос-Айрес)

Однако, по настоянию отца Мане был вынужден принести извинения и вернуться, хотя своё неприятие строгого академизма Кутюра он сохранил. Впрочем, ситуацию усугубила нежелательная беременность его возлюбленной. Голландка Сюзанна Леенхофф давала уроки фортепиано его младшим братьям. Ходили сплетни, что она была любовницей и отца Эдуарда Мане.

Сына Эдуарда Мане и Сюзанны выдавали за ее брата

В 1851 году у нее родился сын Леон. Отцовство ребёнка, во избежание дурной славы и гнева отца Эдуарда, было приписано вымышленному Коэлла, и то лишь для мэрии. Распространялась и иная версия, что новорождённый является не сыном, а братом Сюзанны. Роман продолжался 10 лет. Эдуард Мане женился на Сюзанне через год после смерти отца.

Чтение, 1868, музей Орсе, Париж. Жена Эдуарда Мане Сюзанна

А тогда он просто сбежал. В Голландии Эдуард Мане влюбился в живопись Франса Халса. Впечатлили Флоренция и Венеция. Посетив музеи Дрездена, Праги, Вены и Мюнхена, и вернувшись воодушевленным в Париж, он весной 1856 года он начал самостоятельную творческую жизнь. На паях с друзьями Мане снял мастерскую на улице Лавуазье.

Франс Халс. Портрет супружеской пары или
Семейный портрет Исаака Массы и его жены
– самая известная картина голландского художника,
которым так увлекся Эдуард Мане

Художники сложились и на общего помощника. Мальчишка Александр мыл им кисти, бегал за провизией, но больше всего любил позировать. Мане охотно рисовал с него этюды. Однажды написал небольшую картину – лукаво улыбаясь, мальчишка ест вишни, и спелый сок течет по пухлым губам. Друзья посмотрели и скривились: да у мальчишки будто кровь на губах!

«Мальчик с вишнями», 1858

Через неделю Мане пришел в мастерскую вечером – забыл что-то. Открыл дверь и остолбенел – на огромном гвозде висел… Александр. Тело уже было холодное, а тонкая веревка сильно врезалась в шею. Много ночей потом снился Мане этот ужас – он пытается вынуть мальчишку из петли, но веревка врезалась в тело, и приходится вырезать ее прямо из окровавленного мяса. А на губах мальчишки выступает кровь… Эта история послужила темой и для рассказа Бодлера «Веревка». Уже на следующий день после трагедии Мане решил сменить мастерскую. Искал долго – все напрасно! Однажды набрел на просторное помещение, хотел даже остаться, но взглянул на стену. Там торчал огромный гвоздь. «Здесь кто-то повесился!» – побледнел Мане. «Откуда вы узнали?» – недовольно пробурчала консьержка. Но художника уже и след простыл. Весь день он бродил по бульварам, никак не мог унять дрожь. А ночью ему опять приснился Александр. «Мне одиноко здесь. Страшно одному!» – жаловался он. «Зачем ты сделал ЭТО?» – в ужасе спрашивал Эдуард. Но мальчишка не желал дать ответ, хотя с тех пор постоянно мучил Мане своими жалобами. Художник уж и спать боялся. Но однажды увидел репродукцию картины Мурильо «Мальчик с собакой» и вдруг подумал: почему бы не нарисовать Александра с четвероногим другом? Так и сделал – создал свое полотно «Мальчик и его собака». И удивительно – юный самоубийца отстал от художника. Ведь у него появился друг…

Но реалистичные картины Мане восторга не вызывали. «Любителя абсента» (1859) одобрил единственный Делакруа. Эта картина была для Мане его первым действительно большим полотном, благодаря которой его карьера сильно пошла в гору. Это полотно случилось спонтанно. Оно и не планировалось художником. Просто однажды он встретил этого человека и, узнав о его бедственном положении, предложил ему попозировать для полотна. А тот и отказываться не стал. Приходил в назначенное место и часами стоял в заданной позе, деньги то всё равно в карман катились. На картине изображен человек, злоупотреблявший алкоголем, старьевщик Коллард, который частенько бывал в районе Лувра. Мане видел в нем сочетание практически не сочетаемых качеств: достоинства и аристократизма с постепенной деградацией, злоупотреблением алкоголем и нищетой. Алкоголизмом Эдуард интересовался и до написания этой картины, еще, когда он учился живописи у Тома Кутюр. Его учитель достаточно странно отреагировал на картину «Любитель абсента», увидев ее, Кутюр сказал: «Зачем рисовать такие мерзости? Мой бедный друг, это вы – любитель абсента. Это вы утратили нравственность». Приглядевшись к картине Мане, она действительно начинает казаться достаточно странной: цилиндр, неестественным образом поставленная ступня. Картину осудили не только учитель Мане, она, как и подобает настоящему искусству, вызывала негативные, неприятные эмоции почти у всех кто ее видел. Интересно, что в 1859 году Мане представил эту картину на салоне, но она сразу же была отвергнута. Благодаря этому событию через четыре года был образован «Салон отвергнутых» (Salon des Refuses). На картине также ощущается влияние друга Мане, поэта и критика классической французской литературы Шарль Пьера Бодлера. Бодлер писал и призвал к тому, что необходимо искать новые виды красоты и героизма в «современной» грязи больших городов. Первоначально на картине абсент отсутствовал, Мане добавил его на картину позднее, для того что бы добавить выразительности. «Любитель абсента»,- это одна из серии, состоящей из четырех картин, которой Мане дал название «Философы». Известно, что Коллардэ сильно радовался, что его изобразили на картине, после чего еще долго мешал Мене в мастерской.

«Любитель абсента», 1858—1859
Новая глиптотека Карлсберга

«Любитель абсента» настолько нравился Мане, что позже он его даже добавил на задний фон другой своей картины «Старый музыкант». В 1861 году, незадолго до начала работы над картиной «Старый музыкант», Мане переехал в новую студию, которая располагалась в доме № 81 по улице Гюйо (фр. rue Guyot, нынешнее название rue Médéric) Недалеко от студии находилась местность, известная под названием Petit Pologne («маленькая Польша»), где проживали многие представители бедных слоёв населения Парижа, значительная часть которых была вынуждена переезжать в другие места в связи с проводимыми в то время работами по перепланировке города. На картине Мане и представил характерные образы некоторых обитателей тех мест. В центре сюжета находится старик-музыкант со скрипкой в руках, вокруг него собрались молодая девочка с ребёнком на руках и два мальчика (один из них сын художника Леон), чуть поодаль стоят двое взрослых. История сохранила имя человека, с которого Мане писал колоритного музыканта – это цыган Жан Логрен, который действительно был представителем этой профессии и даже возглавлял местный оркестр, состоящий из цыган.

Старый музыкант, 1862
Национальная галерея искусств (Вашингтон)

Тематическая и техническая новизна картины «Музыка в Тюильри» тоже была не понята. Особенностью работы стало то, что лица персонажей полотна были написаны мазками и были различимы лишь на отдалении, в то время как с близкого расстояния превращались в размытые абстрактные формы, что противоречило традиционному четкому изображению. Такие художества годились лишь для иллюстраций журналов. Лица на ней вблизи были почти абстрактны.

Картину Мане «Музыка в саду Тюильри» (1862) парижская публика не поняла.
А сейчас она украшает стены Национальной галереи Лондона.

Принятыми жюри салона были «Портрет родителей» и «Гитарреро», а последняя даже получила награду, что принесло художнику славу и деньги, но главное – одобрение отца, который еще до салона с гордостью демонстрировал гостям работу сына.

«Гитарреро», то бишь испанский гитарист
Эдуард Мане наконец-то получил одобрение народа

К следующей выставке Эдуард Мане пишет «Старого музыканта» и «Уличную певицу», натурщицей для которой была Викторина Меран, юная провинциалка, любой ценой желавшая выбиться из нищеты.

Картины «Уличная певица» и «Старый музыкант» должны были закрепить успех после «Гитарреро»

Вскоре художника и натурщицу связывало не только творчество, но Сюзанна ни о чем не знала, или не подавала виду.

«Мадам Мане (Сюзанна Леенхоф) на голубой софе», 1874

Знаменитый «Завтрак на траве» был тоже раскритикован и даже обсмеян. Первоначально названная «Купание» (фр. Le bain), вероятно, чтобы дать более "мягкое" объяснение женской наготе, эта картина предназначалась для Парижского салона. Однако, когда картина вызвала бурную шумиху своей откровенной сексуальностью, художник в шутку прозвал ее "пикник на четверых", именно второе название, хотя и немного изменённое, прижилось.

Завтрак на траве. 1863

Её вместе с 3 тысячами других полотен жюри не допустило к выставке. Все эти картины были выставлены на так называемом Салоне отверженных, созданном по инициативе императора Наполеона III.

На втором этаже этого здания был открыт "Салон отверженных"

По словам друга Мане, Антонена Пруста: «Завтрак на траве» задумывался как современная версия «Сельского праздника», которую тогда приписывали Джорджоне. но в XX веке было окончательно подтверждено авторство Тициана. Впрочем, некоторые ученые полагают при этом, что картина была все же начата Джорджоне, а завершена после его смерти уже Тицианом. На картине изображены две обнаженные женщины рядом с двумя одетыми мужчинами - лютнистом и пастухом.

"Сельский праздник". ок. 1510

Но позы для трех главных персонажей Мане позаимствовал из другой хорошо известной работы - гравюры Маркантонио Раймонди, оригиналом для которой послужил «Суд Париса» Рафаэля. Превращая хрестоматийный сюжет в сцену пикника в пригороде современного Парижа, Мане намеренно нарушил каноны академической живописи, предписывающие изображать обнаженную женскую натуру лишь в образе мифологических богинь. В "Завтраке на траве" не только столкнулись культурные элементы разных времен. Мане также отверг правила пропорции, что наиболее заметно по женщине на заднем плане, которая моется в реке. Она непропорционально большая по сравнению с мужчинами перед ней.

«Суд Париса», 1510-1520

С течением времени, мятежный стиль Мане вдохновил многих художников, таких как Джеймс Тиссо, Клод Моне, Поль Сезанн и Пабло Пикассо и др. «В этой картине надо видеть крепкую плоть, созданную мощными световыми пятнами, мягкие и плотные ткани и очаровательный силуэт женщины в рубашке, которая является на заднем плане чудесным белым пятном среди зеленых листьев», - писал Эмиль Золя в 1867 г.

Пабло Пикассо. "Завтрак на траве, по Мане". 20 августа 1960.
France, Paris, Musee National Picasso

Уинн Чемберлен. “Завтрак на траве”. 1964 г.

Ален Жаке «Завтрак на траве», 1964 г.

кадр из короткометражного фильма "Белый автобус", Линдсея Андерсона, 1967

Фернандо Ботеро (Колумбия). “Завтрак на траве”. 1969 г.

Jim Lee's version of Le déjeuner sur l'herbe for Cosmopolitan, June 1974.

Untel (Jean-Paul Albinet, Philippe Cazal, Alain Snyers),
‘Le déjeuner sur l’herbe’, 1975

Paul Wunderlich. Le Dejeuner Sur L'Herbe (After Manet) 1977

Bow Wow Wow, ‘I want Candy’, 1982
слева - лидирующая вокалистка группы Annabella Lwin

Gilbert Shelton, ‘Les fabuleux Freaks brothers’, 1982

Бенон Либерский (Польша). “Завтрак на траве”. 1984 г.

The Simpsons, 1990

Tacita Dean, ‘The story of beard’, 1992

Ватаман Николай "Claude Monet. Завтрак на траве.
Translation from French", 1994г.

Seward Johnson, ‘Déjà vu’, 1994

François Boisrond, ‘Le Dejeuner sur l’herbe,’ 1995

Мэтр современной китайской живописи Ю Минцзюнь.
Он всегда рисует только себя, поэтому там все на одно (его) лицо.
“Завтрак на траве”. 1996 г.

Mario Sorrenti, Yves Saint Laurent Rive Gauche, 1998

Herman Braun-Vega, ‘Le Déjeuner in Central Park (Manet)’, 1999

George Pusenkoff, ‘Breakfast on the Grass Nr. 11 (Head Green on Green),’ 1999

Olivier Christinant, ‘Caroline Michele Sylvi’e, 2000

Александр Виноградов и Владимир Дубосарский
"Завтрак на траве. Посвящение французскому импрессионизму", 2002 г.
в экспозиции Центра Жоржа Помпиду в Париже

Markus Muntean & Adi Rosenblum, ‘The Day Doesn’t Promise…’, 2003

Zhao Bandi, Journey ‘to the West No.1’, 2003

Yona Friedaman, ‘Série Licornes’, 2003

Milo Manara, in ‘Giuseppe Bergman’, 2005

Łódź Kaliska, ‘Luncheon at the Museum, version A-1’, 1999-2005

Francky Boy, ‘Le Dejeuner sur l’herbe,’ 2006

Ondrej Brody, Kristofer Paetau, ‘Le déjeuner sur l’herbe’, 2006

Rick Veitch, Gary Erskine,‘ Army@Love’, 2007

Charles Serruya, ‘D. sur l’herbe’, 2008

Ju Duoqi, ‘The Vegetable Museum - 20’, 2008

Jooyoung Kang Contemporary Luncheon on the Grass (2008)

Captain Cavern, ‘Déjeuner sur l’herbe’, 2009

Иван Лубенников. “Завтрак на траве”. 2009 г.

Василий Шульженко. “Завтрак на траве”.

Mickalene Thomas, ‘Le Dejeuner Sur L’Herbe: Les Trois Femmes Noires,’ 2010

Gizem Karakas, ‘Luncheon on the Grass’, 2011

Le Dejeuner sur l’herbe (after Manet) 2012, Nicholas de Lacy-Brown

Étienne Cail, Déjeuner, 2013

Dejeuner Sur L'Herbe - William B. Montgomery Etching

Салли Мур

Zombie Boy Final

"Popeye/Dejeuner sur l'herbe" Andre von Morisse

"Pic-nic chic. Clin d'oeil à Manet"

David Bigelow Luncheon on the Grass Hand Colored Etching

Борис Касьянов, “Завтрак на траве”

Le dejeuner sur l'herbe | Star Wars

dejeuner sur herbe steampunk, Dagui Pierro

Резкое негодование критиков обрушилось и на «Олимпию» (1863 г), найденную современниками непристойной и вульгарной (признание, как это нередко случается, пришло к шедевру уже после смерти художника). Критики клеймили картину за цинизм и разврат и заклинали оградить от этого чудовищного зрелища беременных женщин и юных дев. Возмущенные посетители пытались плюнуть на полотно, ударить его тростью или зонтом. Пресса немедленно начинает вторить зрителям. Пора наконец покончить с этим субъектом. «Что это за одалиска с желтым животом, жалкая натурщица, подобранная бог знает где?» — восклицает на страницах «L'Artiste» Жюль Кларети. Повсюду говорят только о Мане и его «Венере с котом», напоминающей «самку гориллы»; она могла бы послужить вывеской для балагана, где показывают «бородатую женщину». «Никому и никогда не доводилось видеть собственными глазами более циничного зрелища... — уверяет Амеде Канталуб в „Le Grand Journal“. — Беременным женщинам и девушкам следовало бы избегать таких впечатлений». Искусство Мане «превзошло все допустимые эксцентричные выходки».

Джорджоне. Спящая Венера. 1510

Тициан Вечеллио. Венера Урбинская. 1538 год

Прямой и открытый взгляд обнажённой Олимпии уже известен по «Махе обнажённой» Гойи, а контраст между бледной и тёмной кожей уже обыгрывался в картине «Эстер» или «Одалиска» Леона Бенувиля 1844 года, хотя на этой картине белокожая женщина одета. К 1850 году в Париже также получили широкое распространение фотографии ню лежащих женщин. Казалось бы, что отличало обнаженную девушку с картины Мане от «Венер», «Сусанн», «Купальщиц» и прочих ню, которые в середине XIX века присутствовали на каждой выставке? Но его Олимпия не была ни персонажем мифа или древней истории, ни аллегорией, ни отвлеченным примером женской красоты. Судя по бархотке на шее и туфлям, художник изобразил современницу, причем все, включая название картины, однозначно указывало на профессию девушки. Олимпией звали куртизанку, героиню романа и драмы Александра Дюма-сына «Дама с камелиями»; это эффектное античное имя служило «творческим псевдонимом» многим дорогим парижским проституткам. Лежащая на приготовленной постели девушка с картины Мане смотрит прямо на зрителя откровенным и немного циничным взглядом — как на только что вошедшего клиента, и это злило респектабельных (по крайней мере, на публике) столичных буржуа.

Леон Бенувиль. Эстер или Одалиска

Лишь успеет Олимпия ото сна пробудиться,
Чёрный вестник с охапкой весны перед ней;
То посланец раба, что не может забыться,
Ночь любви обращая цветением дней:
Величавая дева, в ком пламя страстей.
поэма «Дочь острова», Закари Астрюк (1835—1907), французский скульптор, художник и искусствовед.

• Туфли без задников (мюли или пантофли) — распространенная домашняя обувь того времени. Снятая туфля — эротический символ, знак утраченной невинности.
• Волосы Олимпии украшает афродизиак — орхидея.
• Жемчуг - атрибут Венеры, богини любви.
• Кошка - символ женской сексуальной распущенности. На картине Мане она на том же месте, где на полотне Тициана собака — символ супружеской верности («Венера Урбинская» посвящена радостям брака, изначально предназначалась для украшения сундука с приданым невесты).
• Букет - традиционное подношение куртизанкам от их клиентов.
• В то время как на картине Тициана наперсницы Венеры-невесты раскладывают по сундукам ее приданое, у Мане служанка несет хозяйке своеобразный «задаток» от клиента. Некоторые дорогие проститутки в Париже XIX века держали темнокожих прислужниц, чья внешность навевала ассоциации с экзотическими удовольствиями восточных гаремов.

На выставке злополучную работу перевесили в дальний зал почти под потолок, чтобы никто не мог ее повредить. Перед картиной пришлось даже выставить вооруженную охрану, чтобы защищать произведение от негодующей толпы.

Теперь «Олимпия» украшает в Париже знаменитый Musée d’Orsay

И вот по Парижу поползли слухи. Якобы еще в юности, когда Мане плавал в Южную Америку, он познакомился там с местными негритянскими культами и стал их пропагандировать. Вот откуда на проклятой «Олимпии» чернокожая служанка с дарами экзотических цветов! Мане только плечами пожимал. Он действительно плавал в Америку, но жил в цивилизованном Рио-де-Жанейро. Какие еще культы?! А черная кожа служанки написана, чтобы просто оттенить белизну самой Олимпии. Но слухи продолжали множиться. Дамы падали в обморок перед полотном, а придя в себя, уверяли, что Олимпия своим пронзительным взглядом выкачивает из них силу. Она же настоящая ведьма, вон и черный кот сидит у ее ног! С котом тоже начались истории. Некоторые посетители, приходя, не видели его. Мане оправдывался – просто черный кот написан на фоне темного угла. Но посетители утверждали: котяра спрыгивает с полотна и уходит. Разве его удержишь? Разъяренный Мане прибежал вечером на выставку и остолбенел – кота не было! Оторопелый художник поморгал, и… кот снова появился на своем месте. Мане тогда решил – пригрезилось. Но вот уже сто лет служители Лувра, где висит загадочная «Олимпия», тайком крестятся. Еще бы, ведь с полотна иногда слышно противное мяуканье. Да и если взять несколько репродукций картины, на двух из трех явно не увидишь никакого котика…

Викторина-Луиза Мёран
на картине Мане "Женщина с попугаем"

Представительница парижской богемы, популярная муза парижских живописцев конца 1800-х годов, натурщица Викторина-Луиза Мёран, которую Амбруаз Воллар описывал как своенравное существо, разговаривавшее как парижские уличные женщины, прозванная Креветкой из-за миниатюрного телосложения, розового лица и рыжих волос, она послужила моделью не только для Олимпии, но и для многих других женских образов с картин Мане: "Завтрак на траве", "Портрет Викторины Мёран", "Уличная певица, "Мадемуазель. Викторина в костюме матадора", "Женщина с попугаем", "Гитарист" и "Железная дорога". С декабря 1861 по январь 1863 она работала моделью в мастерской художника Тома Кутюра. Мане познакомился с ней в 1862, когда ей было 18 лет. Впоследствии она и сама пыталась стать художницей, но не преуспела. В 1876 году Мёран впервые представила автопортрет в Парижский салон, но ей было отказано. Затем она выставляла свои картины в этом престижном месте в 1879, 1885 и 1904 годах, а также в 1903 году Мёран включили в уважаемое "Сообщество французских артистов". К сожалению, сохранилась только одна ее картина - "Вербное воскресенье", которая была обнаружена в 2004 году и сейчас находится в историческом музее Коломба. Позднее она стала питать слабость к алкоголю и завела любовные отношения с моделью Мари Пеллегри, о чём поведал в своем автобиографическом романе "Воспоминания о моей умершей жизни" (1906) друг Мане Джордж Мур. Поначалу (липучка) попрошайничала в кафе и барах, а потом завела себе обезьянку и как la vielle au singe (старуха с обезьяной), одетая в лохмотья, играла на улице на гитаре и просила подаяние. Викторина Мёран стала одной из героинь фильма "Интимная жизнь: женщины в жизни Мане" (1998) и заглавной героиней исторического романа Дебры Финерман "Мадмуазель Викторина" (2007). Впрочем, искусствовед Филис Флойд полагает, что одним из прототипов Олимпии была самая обсуждаемая куртизанка тех лет — Маргарита Белланже, любовница императора Наполеона III

Вербное воскресенье. Мёран.

Травля Мане со стороны чиновников от искусства и «просвещённой публики» вынудила художника буквально бежать в Испанию, где он, однако, с пользой провёл время, знакомясь с работами Эль Греко, Веласкеса и Гойи, находя в них оправдание своего эстетического вкуса.

«Венера с зеркалом» (1800) Веласкеса весьма порадовала Эдуарда Мане

Франсиско Гойя: Маха обнажённая. ок. 1797—1800

С этого времени Мане, регулярно отвергаемый жюри салонов, сближается с группой молодых художников, которые вскоре будут названы импрессионистами. Клод Моне, Поль Сезанн и Эдгар Дега становятся для автора «Олимпии» друзьями и последователями. В 1867 году на проходящей в Париже Всемирной выставке Мане создаёт собственный павильон поблизости моста Альма. Выставлено пятьдесят работ — лучшие картины, созданные за десять лет творчества. Возможно, именно этот решительный шаг привёл к тому, что на двух следующих салонах его работы были приняты. Как бы то ни было, художник решительно идёт своей дорогой. В 1869 году Мане познакомился с молодой художницей Евой Гонсалес, которой предложил позировать для портрета. Ева Гонсалес была единственной ученицей Мане.

Эдуард Мане довольно много писал обнаженную натуру, порадовав своих почитателей большим набором женских образов.

"Брюнетка с обнаженной грудью", 1872

"Женщина перед зеркалом", 1877
Solomon R., Guggenheim Museum (New York, USA)

"Блондинка с обнаженной грудью", 1878
Musée d'Orsay, Paris (France)

"Женщина в ванной", 1878
Musée d'Orsay, Paris (France)

"Женщина поправляет подвязку", 1878
Ordrupgaard Collection, Copenhagen (Denmark)

"Женщина с тазом", 1879

В 1867 году Мане показывает свои произведения в отдельном павильоне. В предисловии к каталогу он пишет «я хочу быть самим собой и правдиво передавать свои впечатления». Неприятие Мане установившегося во Франции строя во главе с Наполеоном выливается в написание художником к этой выставке картины «Расстрел императора Максимилиана в Кверетаро», посвященной гибели французского претендента на мексиканский престол. Произведение доказывает, что Мане волновали многие политические события. Эту картину Мане не смог выставить в сооруженном им по примеру Курбе бараке у моста Альма в числе прочих по причине сильнейшего политического резонанса. Полиция запретила демонстрацию картины и выпуск ее литографии. С 1868 года, в период краха Империи ни один из официальных салонов не принес Мане славы и творческого удовлетворения. Продолжались нападки критиков и неприятие творчества художника буржуазной публикой. Искусство Мане не было чуждо политической злободневности. Недаром его имя значилось в официальных Бюллетенях Парижской коммуны, а сам художник был заочно выбран в состав Комитета федерации художников. В мае 1871 года Мане, вернувшись в Париж из Бордо, застал гибель Коммуны и написал несколько картин, посвященных этой теме.

Расстрел императора Мексики Максимилиана. 1867 г.
Кунстхалле, Мангейм

В это время Эдуард Мане сблизился с молодыми художниками, которых вскоре назовут импрессионистами. Отныне Клод Моне, Поль Сезанн, Эдгар Дега, Базиль и Писсаро становятся для автора «Олимпии» друзьями и последователями. Горячим сторонником творчества Мане и ярым защитником его живописи был Эмиль Золя. Его картинами восхищался Бодлер. Отвергнутый жюри Салона и официальной критикой, Мане нашел понимание и участие в кругу друзей-художников. Собираясь в кафе Гербуа на рю де-Батиньоль, они постепенно сплотились в своеобразную группу, получившую название «Батиньольская школа». Из «батиньольцев» вышли почти все будущие импрессионисты. И хотя Мане разделял их программу лишь отчасти, он всегда оставался признанным лидером и главой нового течения. В чем-то ученики были радикальнее своего учителя и пошли дальше его. Но искусство Мане было тем переломом, с которого началась совершенно новая эпоха — эпоха новейшей живописи. Однако в выставках импрессионистов Мане участвовать не хотел. Он предпочитал добиться признания жюри официальных салонов. Но его «Железная дорога» (1873) тоже оказалась им не по нраву.

«Железная дорога» не понравилась ценителям искусства
Сейчас: National Gallery of Art Washingon DC, USA

Теперь мастерская Мане забита поклонницами. Они зовут его инфернальным и скандальным и постоянно пытаются соблазнить. Но этот скандалист по вечерам спешит домой, ибо больше всего на свете ценит домашний комфорт. Но в любую размеренность когда-нибудь вторгается Наваждение… Ее зовут Берта Моризо. Она – молодая художница. У нее струящиеся темные волосы и бездонные глаза насыщенного зеленого цвета, которые кажутся черными. В одежде она тоже предпочитает только черное и белое. Во всем ее облике явственно проступает что-то первобытное, цыганское, колдовское. «Зеленоглазая русалка! – озабоченно шепчет жена Мане Сюзанна. – Такие затягивают!» Жена права. Мане теперь живет как в лихорадке. Знакомые говорят, у него вид безумного. Он и вправду становится все безумнее, ведь у его любви нет будущего. Художник женат, а зеленоглазая Берта согласна только на венчание. Каждый раз, едва она появляется в его мастерской, Мане хватает кисть и лихорадочно пишет ее очередной портрет, словно боится, что она исчезнет. Она написал уже с десяток, но не может остановиться. Он сохнет, теряет сон, и неизвестно, что случилось бы с ним, если бы Берта сама не разорвала это наваждение. Она вышла замуж за… младшего брата художника – юриста Эжена Мане. Мане не спился и не удавился. Работа – вот лекарство. Он создавал все новые картины. А критики между тем все больше укрепляли его скандальную известность! Они обозвали безнравственной картину «Нана» (ведь это – «ночная бабочка» Парижа!), скандальной – «Стирку» (ведь там – прачки!). А Мане все трудился.

«Берта Моризо с букетом фиалок», Эдуард Мане, 1872

И лишь в 1879 году салон тепло отнесся к полотнам «В оранжерее» и «В лодке», а «За кружкой пива» (1873), впервые за почти 15 лет, имела огромный успех. На ней изоб­ра­жен лито­граф Эмиль Бел­ло, посто­ян­ный посе­ти­тель кафе Гер­буа, где Мане так­же бывал частым гостем. Доб­ро­душ­ный тол­стяк без­ро­пот­но пози­ро­вал худож­ни­ку более 80 раз, как буд­то пред­чув­ствуя, что кар­ти­на кар­ди­наль­но изме­нит его жиз­нь. В Сало­не 1873 года кар­ти­на “За круж­кой пива” про­из­ве­ла насто­я­щий фурор. Ее репро­дук­ции про­да­ва­лись бук­валь­но на каж­дом углу, и она даже укра­си­ла вывес­ку одной из пив­ных, рас­по­ло­жен­ных в Латин­ском квар­та­ле. “Сам Бел­ло, оза­рен­ный успе­хом кар­ти­ны, успел вой­ти в роль ее героя. Кисть Мане наве­ки пре­вра­ти­ла лито­гра­фа в люби­те­ля пива: в гла­зах пуб­ли­ки он стал тон­ким зна­то­ком таин­ствен­ных опе­ра­ций с соло­дом и дрож­жа­ми, в резуль­та­те кото­рых полу­ча­ет­ся забо­ри­стый пор­тер и креп­кое пиво, почи­тав­ше­е­ся еще фла­манд­ски­ми геза­ми. Чему толь­ко не быва­ют обя­за­ны судь­бы чело­ве­че­ские! Осно­вав худо­же­ствен­но-лите­ра­тур­ное обще­ство “Пив­ная круж­ка” с еже­ме­сяч­ны­ми обе­да­ми, модель Мане закон­чи­ла жиз­нь вла­дель­цем и дирек­то­ром кор­по­ра­тив­ной газе­ты “Эхо фран­цуз­ских пив­ных”. Анри Пер­рю­шо, “Жиз­нь Эду­ар­да Мане” (1959).

Три картины Эдуарда Мане достигли небывалого успеха.
Особенно – «За кружкой пива» (справа)

Кстати, у Мане много чудесных картин с умело пьющими людьми! Просто загляденье – вот полюбуйтесь.

Corner of a Cafe Concert

"Сливовица", 1877
National Gallery of Art Washingon DC (USA)

«Две девушки, пьющие пиво». 1878 г.

"В кафе", 1878
Oskar Reinhart Foundation, Winterthur, Switzerland

"В баре Ле Бушон", 1879
Пушкинский Музей Изящного Искусства (Москва, РФ)

"Интерьер в кафе", 1880
Museums and Art Galleries Glasgow (UK)

"У папаши Латилля", 1879
Musée des Beaux Arts Tournai (Belgium)

Кабачок папаши Латюиля” – еще одно заведение, увековеченное Мане. Знаменитая картина была написана в 1879 году. На ней изображен сын хозяина Луи Готье-Латюиль и актриса Эллен Андре, излюбленная модель не только Мане, но и Ренуара, Дега и других художников. “Кабачок папаши Латюиля” был выведен в романе Золя “Творчество” под названием кафе Бодекен. Кафе также вписало яркую страницу в оборону Парижа от войск союзников 30 марта 1814 года. Хозяин заведения тогда широко распахнул двери для солдат Национальной гвардии, выставив для них все свои запасы. Его фраза “Ешьте и пейте, дети мои! Не оставляйте ничего врагу!” стала знаменитой и вошла в историю. Часть кафе была разрушена. Позднее стол, пробитый русской пулей, в качестве реликвии находился в кафе вплоть до 1860 года. Патриотический акт способствовал успеху заведения после восстановления мира, а его кухню по достоинству оценили парижские гурманы. Особо славились отбивная Монсея, названная в честь маршала Бон Адриена Жанно де Монсея, начальника штаба Национальной гвардии и цыпленок соте папаши Латюиля (с артишоками и картофелем). Цыпленок соте до сих пор пользуется популярностью у поклонников классической французской кухни.

Вариант рецепта “Цыпленок соте папаши Латюиля, с шампиньонами и картофелем”.
500 г картофеля, 4 куриных окорочка, 20 г масла, 250 г шампиньонов, 3 веточки петрушки, куриный бульон, перец, соль
Очищенный картофель нарежьте тонкими ломтиками. Сотейник или форму для торта обмажьте маслом и заполните картофелем в 2–3 слоя внахлест, посолите каждый слой. Отправьте форму в духовку, разогретую до 210 °C на 30 мин., пока картофель не подрумяниться. Нарежьте куриную мякоть крупными кубиками, шампиньоны разрежьте пополам. Шампиньоны и курицу поджарьте на масле, а затем добавьте в сковороду немного бульона и протушите до готовности, добавив в конце нарезанную петрушку. Посолите и поперчите по вкусу. Переложите курицу и шампиньоны в форму с картофелем и готовьте еще 10 мин. Переверните готовое блюдо на тарелку, чтобы картофель оказался сверху и подавайте горячим.

«Пучок спаржи»

Эдуард Мане очень любил писать натюрморты, и в этом жанре, как позже писали искусствоведы, он достиг необыкновенного совершенства. Друзья художника рассказывали, как некий журналист, получив от Мане заказанное им полотно «Пучок спаржи», пришел в такой восторг, что отправил художнику тысячу франков вместо восьмисот, прописанных в договоре.

И через некоторое время получил от Мане другой натюрморт, на котором красовалась еще одна веточка спаржи. Внизу картины была подпись: «Эта веточка отвалилась от вашего пучка». Искусствоведы часто задаются вопросом: почему художник так упоительно выписывал еду на своих полотнах? Возможно, потому, что и сам любил вкусно поесть.

Спаржа под голландским соусом
100 г зеленой спаржи, 2 куриных желтка, 1 ст. ложка белого вина, ломтик лимона, 100 г топленого сливочного масла
Для голландского соуса взбейте желтки с белым вином в густую пену. На водяной бане доведите смесь до состояния крема, постоянно помешивая. Снимите с водяной бани и постепенно добавляйте сливочное топленое масло небольшими порциями, постоянно помешивая. Когда крем загустеет, добавьте сок лимона и соль по вкусу. Отварите спаржу как сказано выше. Выложите на блюду, полив голландским соусом.

Слад­кую бул­ку с кокет­ли­вым “пом­по­ном”
(париж­скую бри­ошь) Мане рисо­вал неод­но­крат­но

Бриошь есть и на скандальном "Завтраке на траве":
В левом нижнем углу картины на снятом платье в горошек
можно заметить корзину с фруктами и круглый хлеб.

Мане жил на широкую ногу и предпочитал все самое лучшее: дорогую одежду, свежайшие деликатесы, красивые интерьеры и манеры высшего общества. Но собирались в гостиной Мане чаще не аристократы, а а люди творческие — богема. Принимала их мама художника, госпожа Мане. Она ввела традицию семейных банкетов дважды в неделю. По вторникам — более скромные обеды, по четвергам — пышные ужины. На застолья приглашали ближайших друзей семьи. Чего только не подавали во время этих банкетов! Традиционные закуски, экзотические супы, необычайно вкусные горячие блюда и воздушные десерты из крема и фруктов и, конечно, знаменитые французские булочки — бриоши с густым джемом, вошедшие в моду именно в то время. Мане много раз изображал бриошь — в разных ракурсах, под разными углами освещения.

ЦВЕТУЩАЯ БРИОШЬ
Смешать 250 г муки с 35 г сахарной пудры и солью. Развести 12 г сухих дрожжей в 1 ст. л. теплого молока, добавить к муке 125 г размягченного сливочного масла. Тщательно вымесить тесто, затем добавить по очереди 3 яйца и вновь вымесить. Дать тесту подойти до увеличения объема вдвое. Выложить тесто в смазанную маслом форму, отделив небольшой кусок. Смазать поверхность взбитым яйцом. В центре сделать небольшое углубление и уложить сверху шарик, скатанный из отложенного теста. Выпекать в предварительно нагретой духовке при 230 градусах. Охладить и подавать с фруктовым компотом и мармеладом. Перед подачей украсить верх бриоши раскрывшейся белой розой. Вместо одной большой бриоши можно сделать несколько маленьких, поместив тесто в соответствующие формочки. Сверху можно сделать надрезы.

«Виноград, персики и миндаль». 1864 г.
Музей д’Орсэ, Париж.

«Натюрморт с арбузом и персиками». 1866 г.
Национальная галерея искусств, Вашингтон.

Еще одно модное угощение той эпохи художник запечатлел на картине «Фрукты и дыня на буфете». Популярный фруктовый десерт готовили так: верхушку дыни срезали, затем дыню очищали от семечек, наполняли земляникой, закрывали и выдерживали сутки на холоде перед подачей на стол.

А какой великолепный десерт можно приготовить из персиков! До наших дней с тех времен дошел такой рецепт:

Персики в сотерне
8 персиков ошпарить и охладить. Разрезать пополам и удалить косточки. Затем нарезать фрукты тонкими дольками. Поставить в холодильник.
Смешать 0,5 стакана воды и 50 г сахарной пудры, довести до кипения, добавить немного ванили и снять с огня.
В отдельной кастрюле довести до кипения 2 стакана сладкого белого вина с соком одного лимона. Охладить и смешать с сахарным сиропом. Нарезанныеперсики выложить на блюдо, залить полученной смесью и снова поставить в холодильник. Подавать в креманках, положив сверху шарик фруктового мороженого.

Угорь и кефаль (1864)

В конце жизни Мане писал практически одни натюрморты. Прогрессирующая болезнь суставов не давала ему выходить из дома и писать пейзажи и масштабные полотна. До последних дней мастер создавал удивительные картины. «Натурщиками» становились деликатесные морепродукты («Угорь и кефаль»), столовые приборы, фрукты и обычные лимоны...

Жареная корюшка
Подготовить рыбное филе, удалив хребет с костями. Вымыть, обсушить и обмакнуть в заранее приготовленный кляр из яиц, муки, соли, перца, давленых зубчиков чеснока и сухой зелени укропа, а затем обвалять в панировочных сухарях. Обжарить на маленьком огне. Подавать с картофельным пюре

"Бар в Фоли Берже", 1882
Courtauld Institute of Art London (UK)

На одном из салонов Мане получил медаль за второе место и право выставляться без отбора жюри. Но в марте-апреле 1883 года Эдуард Мане переносит тяжелейшую операцию по ампутации ноги... Послед­ним круп­ным полот­ном, напи­сан­ным худож­ни­ком, был “Бар в Фоли-Бер­жер” — про­из­ве­де­ние пора­зи­тель­ной живо­пис­ной тон­ко­сти и необы­чай­ной сме­ло­сти. Труд­но пове­рить, что кар­ти­на созда­ва­лась уми­ра­ю­щим чело­ве­ком. В цен­тре полот­на изоб­ра­же­на бар­мен­ша Сью­зен, погру­жен­ная в свои мыс­ли, а в зер­ка­ле отра­жа­ет­ся про­стран­ство рос­кош­но­го свер­ка­ю­ще­го бара. Худож­ни­ку уда­лось пере­дать чув­ство неве­ро­ят­но­го оди­но­че­ства на все­об­щем “празд­ни­ке жиз­ни”. Как и на "Завтраке на траве" и "Олимпии" на этой картине была изображена рыжеволосая женщина, которая смотрит на зрителя. На этот раз, моделью была не Мёран, а путана. «Фоли-Бержер» — варьете и кабаре в Париже, на улица Рише 32, пользовавшееся в конце XIX века большой популярностью. Часто посещал это заведение и Мане, делая наброски к картине прямо в баре, находившемся на первом этаже варьете справа от сцены. Потом он попросил барменшу Сюзон и своего друга, военного художника Анри Дюпре, позировать в мастерской. Изначально основу композиции должны составлять стоящие друг против друга барменша и клиент, увлечённые разговором. Об этом свидетельствуют не только сохранившиеся наброски, но и рентгеновские снимки картины. Позднее Мане решил сделать сцену более многозначительной. На заднем плане видно зеркало, в котором отражается огромное количество людей, заполняющих помещение. Напротив этой толпы, за стойкой стоит поглощённая собственными мыслями барменша. Мане удалось передать чувство невероятного одиночества посреди пьющей, едящей, разговаривающей и курящей толпы, наблюдающей за акробатом на трапеции, которого можно заметить в верхнем левом углу картины. Если взглянуть на бутылки, стоящие на мраморной стойке бара, можно заметить, что их отражение в зеркале не соответствует оригиналу. Отражение барменши тоже нереально. Она смотрит прямо на зрителя, в то время как в зеркале она обращена лицом к мужчине. Все эти несоответствия заставляют зрителя задуматься, реальный или воображаемый мир изобразил Мане.

Могила на кладбище Пасси

Несмотря на первые симптомы кажущегося выздоровления, 30 апреля 1883 года художник умирает. Мане так и не дождался своей славы, однако после его смерти творчество всё же нашло своих почитателей. И только в 1890-х, уже после смерти, его картины начали приобретаться в частные и государственные собрания.

Более ста лет назад Эмиль Золя писал в газете «Эвенмен» «Судьба уготовила в Лувре место для «Олимпии» и «Завтрака на траве», но понадобилось много лет, чтобы его пророческие слова сбылись. В 1889 году в Школе изящных искусств готовилась грандиозная выставка, посвященная 100-летию Великой французской революции, и «Олимпия» была персонально приглашена занять почетное место среди лучших картин. Там она и пленила одного богатого американца, который пожелал приобрести картину за любые деньги. Вот тогда-то и возникла серьезная угроза, что Франция навсегда потеряет гениальный шедевр Мане.Однако тревогу по этому поводу забили только друзья покойного к этому времени Мане. Клод Моне предложил выкупить «Олимпию» у вдовы и подарить ее государству, раз уж оно само не может заплатить. Была открыта подписка, и собрали нужную сумму — 20 000 франков. Оставался «сущий пустяк» - уговорить государство, чтобы оно приняло дар. По французским законам, произведение, подаренное государству и принятое им, обязательно должно быть выставлено. На это и рассчитывали друзья художника. Но по неписаному «табелю о рангах» на Лувр Мане пока не «тянул», и пришлось удовольствоваться Люксембургским дворцом, где «Олимпия» пробыла 16 лет — одна, в сумрачном и холодном зале. Только в январе 1907 года, стараниями тогдашнего председателя Совета Министров Франции Жоржа Клемансо (по некоторым данным, под покровом ночи, тихо и незаметно) ее перенесли в Лувр. А в 1947 году, когда в Париже был открыт Музей импрессионизма, «Олимпия» заняла в нем то место, на которое имела право со дня своего рождения. Теперь зрители стоят перед этим полотном благоговейно и почтительно.

«Олимпия» в зале музея Орсэ

О картинах Мане с уважением отзывались крупнейшие художники. В России интерес к его творчеству проявляли И. Репин и В. Серов, а во Франции творчеством Мане интересовались крупнейшие мастера ХХ века Матисс и Пикассо. Эдуард Мане остается примером преданного служения искусству. Его влюбленность в красоту окружающей действительности, в человека — главное свойство большого искусства, им разделенное и прочувствованное.

Эдуард Мане (слева) и Клод Моне (справа)

Бонус. Как же отличить Мане от Моне?

Сюжет

В интернете можно наткнуться на так называемую «краткую историю искусства», которая состоит из одного правила: «Моне — пятна, Мане — люди». И действительно — у Клода Моне очень много работ с изображением пейзажей («Впечатление. Восходящее солнце»), а у Эдуарда Мане — людей («Железная дорога», «Бар в Фоли-Берьер»).

Клод Моне, «Впечатление. Восходящее солнце», 1872 г.

Но если бы всё было так просто... Дело в том, что у обоих мастеров встречаются полотна как с людьми, так и без. По этой причине искусствоведы советуют более детально присмотреться к другим элементам полотна, таким как стиль, цвет, свет и объём.

Эдуар Мане. Железная дорога, 1872—1873 гг.

Стиль

Оба художника были импрессионистами, однако стиль их картин всё же отличается. Так, Эдуард Мане всегда был значительно ближе к реализму, его картины более чётки и точны. Настолько, что некоторые искусствоведы вообще не относят его к импрессионистам, считая первым модернистом. Поэтому чем более реалистично выглядит полотно, тем больше вероятность, что его автором был Эдуард Манэ («Портрет Леона Леенхоффа», «Завтрак в мастерской»).

Эдуард Мане, Портрет Леона Леенхоффа, 1868 г.

Творчество Клода Моне, напротив, очень далеко от реалистичного изображения действительности, этот художник стремился изобразить подвижность и изменчивость этого мира. В картинах Моне, как правило, нет чётких линий, они выполнены крупными, широкими мазками («Пруд с лилиями»).

Клод Моне, «Пруд с лилиями», 1899 г.

Цвет, свет и объём

Поскольку Клод Моне начинал как карикатурист, большое значение в его работах играет то, какие эмоции они вызовут у зрителя. А одним из самых верных способов для художника передать эмоциональную составляющую — это цвет и свет. Поэтому если в картине главную роль занимает не достоверность предметов, а сочетание света и цвета — перед вами определённо Моне («Тополя», «Нимфеи»).

А вот в картинах Эдуарда Мане цвету уделяется не столь принципиальное значение, в них главный фактор — это объёмные сцены, порой с очень сложной композицией («Матадор», «Музыка в саду Тюильри»).

«Завтрак на траве» Моне и Мане

Эдуар Мане, «Завтрак на траве», 1863 г.

И у Клода Моне, и у Эдуарда Мане есть картина «Завтрак на траве». Правда, первый художник завершил свое полотно в 1863 году, а второй тремя годами позже.

Клод Моне, «Завтрак на траве», 1865-1866 г.

Но порой, чтобы не ударить в грязь лицом, достаточно хотя бы правильно запомнить их имена: Клод Моне (если в имени есть «о», то она есть и в фамилии) и Эдуард Мане (буквы «о» нет ни там, ни там).