Парижский Воробышек, покоривший мир. к 100-летию Эдит Пиаф

Эдит Джованна Гассьон, ставшая впоследствии самой известной французской певицей Эдит Пиаф, любившей говорить, что "даже телефонный справочник можно спеть так, что весь зал будет рыдать", родилась ровно 100 лет назад, 19 декабря 1915 года, в Париже. Легенда гласит, что родилась она на улице - прямо на мостовой под уличным фонарём, в бедном парижском квартале Бельвиль. "Когда начались схватки, моя мать спустилась вниз, чтобы здесь дожидаться «скорой помощи», за которой побежал отец. Когда же карета приехала, я уже появилась на свет божий. Стало быть, я могу сказать, что родилась на улице. В качестве акушерок при родах были двое дежурных полицейских, два милейших блюстителя порядка, совершавших обход". Не исключено, впрочем, что это миф: Пиаф хотелось доказать, что она в прямом смысле дитя парижских улиц.

В свидетельстве о рождении, по крайней мере, указано, что она появилась на свет в больнице Tenon в 20-м парижском округе, в семье несостоявшейся актрисы-итальянки Аниты Майар, выступавшей на сцене под псевдонимом Лина Марса, и потомственного акробата Луи Гассьона, отправившегося в начале Первой мировой войны добровольцем на фронт. Первый раз он получил двухдневный отпуск только в конце 1915 года, чтобы повидать свою новорожденную дочь Эдит. По одной из версий, своё имя будущая певица получила в честь британской медсестры Эдит Кэвелл, расстрелянной немцами 12 октября 1915 года.

Через два года Луи Гассьон узнал, что жена его бросила, а дочь отдала на воспитание своим родителям. Условия, в которых жила маленькая Эдит, были ужасающими. Бабушке некогда было заниматься ребёнком, и она часто наливала внучке в бутылочку вместо молока разбавленное вино, чтобы та её не беспокоила. К тому же она не мыла девочку, и с маленькой Эдит практически никто не разговаривал. Отец девочки, служивший на фронте, узнав об этом, принял решение отправить дочь к своей матери, содержавшей бордель в городке Бернау (Нормандия), и будущая певица провела детство в компании проституток, которые всячески ее баловали.

Вскоре выяснилось, что Эдит совершенно слепа. К тому же оказалось, что в первые же месяцы жизни у Эдит начал развиваться кератит (воспаление роговицы глаза), но бабушка по материнской линии, видимо, этого просто не замечала. Когда никаких других надежд не оставалось, бабушка Гассьон и её девицы повезли Эдит в Лизье к святой Терезе, куда ежегодно собираются тысячи паломников со всей Франции. Весь день, 19 августа 1921 года, девушки всем публичным домом молились (бабушка ко всеми прочему дала обет пожертвовать церкви 10000 франков в случае исцеления внучки), а в день св. Людовика, 25 августа, к вечеру, когда некоторые уже начали терять надежду, Эдит прозрела и сказала: "То, что я вижу, так красиво!" Первое, что она увидела, — это клавиши пианино. Но глаза её так и не наполнились солнечным светом. Великий французский поэт Жан Кокто, влюблённый в Эдит, называл их «глазами прозревшего слепца». С тех пор Пиаф считала св. Терезу своей покровительницей и носила на груди ее образок.

Вскоре Эдит пошла в школу, окружённая заботами любящей бабушки, но добропорядочные обыватели не хотели видеть рядом со своими детьми ребёнка, живущего в публичном доме, и учёба для девочки очень быстро закончилась. Тогда отец забрал Эдит в Париж, где они стали вместе работать на площадях: отец показывал акробатические трюки, а его девятилетняя дочь пела. Она обходила зрителей с тарелкой для пожертвований, а отец говорил: "Затем, чтобы вас отблагодарить, девочка сделает опасный прыжок!" Когда зрители требовали прыжок, он с возмущением отвечал: "Неужели вы хотите, чтобы ребенок сломал себе шею ради вашего удовольствия?" Вместо прыжка маленькая Пиаф исполняла песню - так, собственно, и началась ее карьера. Какое-то время Пиаф даже путешествовала с отцом и бродячей цирковой труппой по Бельгии. Отец пытался учить дочку акробатике и истории Франции, но к первому Эдит была абсолютно не способна, а для второго не годился Луи.

В четырнадцать лет Эдит решила, что может обеспечить себя самостоятельно, и после вымогательств очередной мачехи ушла от отца, устроившись работать в молочную лавку. Но ранние подъемы и прогулки с кучей молочных бутылок быстро надоели девочке, и Эдит вернулась к прежнему ремеслу. По другим данным, Эдит ушла из дома, когда ей исполнилось пятнадцать лет, забрав свою младшую единокровную сестру Симону, мать которой настаивала на том, чтобы одиннадцатилетняя дочь начала приносить в дом деньги: в семье кроме Симоны росло ещё семеро детей. Эдит зарабатывала пением на улице до тех пор, пока ее не взяли в кабаре «Жуан-ле-Пен».

Кадр из фильма «Жизнь в розовом цвете» об Эдит Пиаф. 2007 год.

В жизни Эдит рано появились мужчины. Она регулярно влюблялась, так же регулярно бросала любовников, и Луи Дюпон, 17-летний огромный белокурый рассыльный, развозивший продукты на велосипеде, с которым она познакомилась в 1932 год, не был исключением. Детство, проведенное в борделе, оказало на Эдит специфическое воздействие: "Я верила, что, если парень позовет девушку, она не должна отказывать ему". Она не отказала Луи. И через год у 17-летней Эдит родилась дочь Марсель.

с дочерью

Надо отдать должное Луи - он женился на Эдит (он даже переехал жить к сестрам, сразу после знакомства с Эдит), но его не устраивало, что Эдит слишком много времени уделяет своей работе и слишком мало - домашнему очагу. Дюпон предложил Эдит выбирать между ним и работой. После того, как выбор Эдит оказался в пользу работы, сестры снова стали жить вдвоем, а так как Эдит каждую ночь пела, дочка оставалась одна в гостинице. После одного из своих выступлений Эдит обнаружила, что дочку забрал Луи, которому она была не нужна, но он таким образом надеялся вернуть возлюбленную. В это время в Европе свирепствовала «испанка», и дочь Эдит заболела и попала в больницу. Пробыв пару дней в больнице вместе с девочкой, заболела и сама Эдит. В то время эта болезнь излечивалась плохо, не было подходящих медикаментов, и врачи зачастую могли просто наблюдать за болезнью в надежде на благополучный исход. Обессиленная, исхудавшая до прозрачности, Эдит все-таки выздоровела, а ее малышка скончалась от менингита. Эдит горевала недолго, и уже через несколько дней после похорон веселилась в компании друзей... Детей она больше не хотела.

с сестрой Симоной

В октябре 1935 года, когда Эдит исполнилось двадцать лет, её заметил на улице Луи Лепле, владелец кабаре «Жернис» на Елисейских Полях. Озябшая Эдит стояла на улице в большом не по росту пальто с ободраными локтями и в туфлях, надетых на босу ногу. Она была вся взъерошена и долго стояла на перекрестке в ожидании, что кто-нибудь из прохожих даст монетку уличной певице. Один из прохожих произнес: «Да ты с ума сошла — петь на улице в такую погоду!» Фраза принадлежала холеному господину лет сорока, в элегантном костюме и лайковых перчатках. В его словах незнакомца Эдит услышала насмешку, и грубо ответила: «А есть-то мне что-то надо!» Она повернулась и пошла прочь, но мужчина спросил ее: «Хочешь выступать в кабаре?» - и Эдит остановилась. «Меня зовут Луи Лепле, — продолжил мужчина. — Я владелец кабаре «Жернис». Если хочешь, приходи завтра в четыре, я тебя послушаю». Он оторвал от газеты клочок бумаги и написал на нем адрес. «Да, и вот еще что, купи себе поесть», — незнакомец протянул Эдит пятифранковую банкноту…

Через неделю состоялся дебют. За день до своего дебюта Эдит купила в лавке три мотка черной шерсти и ночью с сестрой Симоной связала платье, не успев связать к вечеру следующего дня всего один рукав. Она пришла в кабаре со своим вязанием, и Лепле застал ее в гримерке со спицами в руках: «Тебе через пять минут нужно быть на сцене!» Эдит, не привыкшая отступать, была готова предстать перед публикой в платье с одним рукавом, но Лепле вышел из гримерки и через минуту вернулся с белым шарфом, сказав: «Прикрой голую руку». По другой версии шарфик был фиолетовым, и его дала местная прима, и с тех пор Эдит считала фиолетовый своим счастливым цветом.

Выйдя на сцену, Эдит поняла, что никогда в жизни не испытывала такого страха, как в эти минуты. Из зала на нее смотрели дамы в бриллиантах и меховых боа, мужчины в смокингах и бабочках. Для них Эдит в нелепом платье, со смешной прической и ярко намазанным красным ртом была подобна обезьянке из зоопарка. Публика в зале весело смеялась, разговаривала и смачно поедала деликатесы. Эдит разозлилась, и отчаянно и проникновенно запела песню "Бездомные девчонки":
А у нас, у девчонок, ни кола, ни двора.
У верченых-крученых, эх, в кармане дыра.
Хорошо бы девчонке скоротать вечерок.
Хорошо бы девчонку приголубил дружок…

Успех первых же выступлений был огромным. Специально для Эдит Жак Буржа написал первые песни – "Слова без истории" и "Старьевщик". "Дамы и господа, сейчас вы услышите голос Нищеты" - так объявляли ее в кабаре. На сцену выходила Эдит в строгом черном платье. Лепле стал первым наставником Пиаф: он научил её репетировать с аккомпаниатором, выбирать и режиссировать песни, объяснил, какое огромное значение имеют костюм артиста, его жесты, мимика, поведение на сцене, посоветовал одеваться для выступлений исключительно в черное. Именно Лепле придумал прозвище La Môme Piaf (на парижском арго значит «воробушек» - рост у девушки был всего 142 сантиметра), ставшее впоследствии псевдонимом. История могла быть примерно такой:

А как тебя зовут, детка?
– Эдит Гасьон.
Лепле поморщился.
– Еще меня зовут Таней.
– Неплохое имя. Но ты же не из России?
– А еще Дениз Жей.
– Ужасно…
– Югетт Элиа.
– О, господи… Послушай, ты – настоящий воробей. Ну да, парижский уличный воробей. Лучше всего тебе подходит имя Муано… Но оно уже занято. Ты станешь малышкой Пиаф. Маленьким воробышком…

В рваных туфлях она пела на улице: «Родилась, как воробей, прожила, как воробей, умерла, как воробей». В «Жернисе» на афишах её имя было напечатано как «Малышка Пиаф», и успех первых же выступлений был огромным. 17 февраля 1936 года Эдит Пиаф выступила в большом концерте в цирке «Медрано» вместе с такими звездами французской эстрады, как Морис Шевалье, Мистенгетт, Мари Дюба. Короткое выступление на Радио-Сите позволило ей сделать первый шаг к настоящей славе — слушатели звонили на радио, в прямой эфир, и требовали, чтобы Малышка Пиаф выступала ещё.

Однако успешный взлёт был прерван трагедией: в апреле 1936 года выстрелом в голову был убит Луи Лепле (Пиаф утверждала, что он незадолго до этого предсказал свою смерть - во все ему явилась умершая мать и позвала к себе), и Эдит Пиаф, частенько слонявшуюся на пляс Пигаль с проститутками и мелкими преступниками, заподозрили в том, что она - сообщница убийцы. К тому же в завещании оставил Лепле ей небольшую сумму. Чем не повод? Газеты раздули эту историю, и парижская публика, посетищавшая кабаре, в котором выступала Эдит Пиаф, вела себя настолько враждебно, считая, что они вправе «наказать преступницу», что Пиаф была вынуждена покинуть город и выступать в его пригородах, Ницце и в Бельгии. Впрочем Пиаф тоже не была такой уж "белой и пушистой". Хотя Пиаф перестала петь на улице, круг ее общения остался прежним - сутенеры с площади Пигаль, заезжие моряки и солдаты Иностранного легиона. Лепле смотрел на образ жизни новой звезды своего кабаре сквозь пальцы. Он понимал, что Эдит перевоспитать невозможно, и сам иногда присоединялся к шумной компании, оплачивая из своего кармана ужин разношерстным поклонникам Эдит. Одним из ее возлюбленных был сутенер Альбер, бывший легионер, который хоть и не смог сделать из нее проститутку, но всё-таки приспособил подружку для других грязных делишек: она высматривала для него в дансингах богато одетых женщин, которых он потом очаровывал и грабил. Когда Пиаф решила покончить со всем этим, он попытался ее застрелить - она чудом осталась жива...

Когда ситуация была на грани полного провала, в жизнь Эдит вошел поэт Реймон Ассо, с которым Пиаф была знакома по «Жернису» (по одной из версий из познакомил сам Луи Лепле). Реймон окончательно определил дальнейший жизненный путь певицы. Именно ему во многом принадлежит заслуга появления на свет «Великой Эдит Пиаф». Он научил Эдит не только тому, что непосредственно относилось к её профессии, но и всему тому, что ей было необходимо в жизни: правилам этикета, умению выбирать одежду и многому другому. Узнав, что его подопечная не умеет толком писать, Реймон придумал для Эдит несколько вариантов автографов. Выводя по десять раз на дню корявым почерком: «В знак большой симпатии» и «От всего сердца», Эдит чертыхалась про себя, так как Реймон запретил ей выражаться открыто. Раймон Ассо создал «стиль Пиаф», исходя из индивидуальности Эдит. Он написал песни, подходящие только ей, «сделанные на заказ»: «Париж — Средиземноморье», «Она жила на улице Пигаль», «Мой легионер», «Вымпел для легиона». Музыка к песне «Мой легионер» написана Маргерит Монно, которая тоже впоследствии стала не только «своим» композитором, но и близкой подругой певицы. Позже Пиаф создала с Монно ещё несколько песен, и среди них — «Маленькую Мари», «Дьявол рядом со мной» и «Гимн любви». Именно Раймон Ассо добился того, чтобы Эдит выступила в самом знаменитом мюзик-холле Парижа - «АВС» на Больших бульварах, выступление в котором считалось выходом в «большую воду», посвящением в профессию. Он также убедил её сменить сценический псевдоним «Малышка Пиаф» на «Эдит Пиаф». После успеха выступления в «АВС» пресса написала об Эдит: «Вчера на сцене "АВС" во Франции родилась великая певица». Необыкновенный голос, истинный драматический талант, трудолюбие и упрямство уличной девчонки в достижении цели быстро привели Эдит к вершинам успеха. Благодаря Реймону Ассо история Эдит Пиаф стала историей ее песен и наоборот, никто не мог и не хотел отличать сценический образ от реальной женщины.

Финансовое положение Эдит резко изменилось - она смогла позволить себе купить собственный дом в центре Парижа, чьей отделкой занимались лучшие французские дизайнеры. Но Эдит, въехав в особняк, предпочла спать в комнате консьержки - там она чувствовала себя уютнее, чем в огромной спальне с антикварной мебелью. Ее дом всегда был открыт для многочисленных друзей. Некоторые из них ухитрялись жить у Эдит по месяцу, а то и больше. Шампанское и икра на кухне не переводились, но если бы кто-то спросил у Эдит: «Сколько денег на вашем счету?», то вряд ли получил бы ответ. Она всегда жила по принципу: есть деньги — хорошо, нет — заработаю. Было в ее жизни и еще одно правило, о котором она позже написала в своей книге: «Когда любовь остывает, ее нужно или разогреть, или выбросить. Это не тот продукт, который хранится в прохладном месте». Единственной роскошью, которую она себе позволяла, был повар-китаец - лучший на весь Париж.

кадр из фильма "Монмартр на Сене"

С началом Второй мировой войны певица рассталась с Раймоном Ассо ради другого - певца Поля Мерисса (роман этот был ознаменован постоянными ссорами и потасовками). В это же время Пиаф встретилась со знаменитым французским режиссёром Жаном Кокто, который предложил Эдит сыграть в небольшой пьесе собственного сочинения «Равнодушный красавец». Репетиции прошли удачно, и пьеса имела большой успех. Впервые она была показана в сезоне 1940 года. Кинорежиссёр Жорж Лакомб решил снять по пьесе фильм. И в 1941 году был снят фильм «Монмартр на Сене», в котором Эдит получила главную роль - роль продавщицы цветов с Монмартра, невзрачного воробышка мпо имени Лили, влюбленой в простого рабочего Мишеля, невероятно красивый голос которой услышал импресарио Клод, в доме которого она подрабатывала уборщицей, и был очарован настолько, что предложил ей стать звездой кабаре. Позже Жан Кокто рассказывал: «…Для меня она была больше чем певицей. Она была душой, зеркалом, живым отражением человеческого горя, отчаянным криком страдания, символом нашего одиночества и нашей печали. Как только она начинала петь, на сцене происходило чудо. Люди уже не видели этой маленькой славной женщины, одетой в черное, почти незначительной, их охватывало большое чувство, этот сильный, несравненный голос, который вас пронизывает, заставляет вас почувствовать всю нищету и отчаяние человечества. Эдит Пиаф была более чем замечательным мастером песни. Она была медиумом. Ее влияние было очень велико, но она была единственной, она была велика, потому что она познала страдание, и это страдание придавало ей искренность, страдание, которого не хватало ее последователям, взявшим от нее только ее внешнюю «маску».

в лагере для военнопленных

Во время Второй мировой войны скончались родители Эдит. Земляки ценили и личное мужество Пиаф, выступавшей во время войны в Германии перед французскими военнопленными, чтобы после концерта вместе с автографами передать им всё необходимое для побега, и её милосердие — она устраивала концерты в пользу семей погибших. В период оккупации Эдит Пиаф выступала в лагерях для военнопленных на территории Германии, фотографировалась с немецкими офицерами и с французскими военнопленными «на память», а потом в Париже по этим фотографиям подпольщики изготавливали поддельные документы для солдат, бежавших из лагеря. Это не миф. Эту историю она рассказала, когда после освобождения от оккупации её пытались обвинить в коллаборационизме. Защищать её пришли не только спасенные беглецы, но и друзья-евреи, которым она помогала скрываться от нацистов. В конце разбирательства члены комиссии встали навытяжку и отдали честь этой маленькой женщине.

Послевоенное время стало для неё периодом небывалого успеха. Её с восхищением слушали жители парижских предместий и утончённые ценители искусства, рабочие и будущая королева Англии. Бесчисленные любовные романы и интрижки, бесчисленные "ученики", которым она помогла найти себя на сцене... Один из них - ее любовник Ив Монтан, с которым впервые она встретилась летом 1944 года. Двадцатитрехлетний артист, в краткий срок проделавший путь от чечеточника Иво Ливи, выступавшего в марсельских кабаках, до певца и танцора Ива Монтана, покорившего знаменитые парижские кабаре - "Бобино", "Фоли-Бельвиль" и "Мулен-Руж", - поначалу не произвел большого впечатления на Пиаф. Отринув гордыню, Монтан упорно репетировал с ней, понимая, что может многому у нее научиться. С карандашом, зажатым в зубах, он учится у нее правильному выговору французского шансона. Совершенно неожиданно для всех, да и для себя тоже, Эдит без памяти влюбилась в начинающего сердцееда и взяла на себя заботу о его карьере: давала ему книги, чтобы тот повысил свой культурный уровень, сама подбирала ему гардероб и репертуар. Анри Конте писал ему песни, а потом они вместе уехали на гастроли. В 1945 году Пиаф и Монтан появились на экране в фильме "Темная звезда". Когда же Монтан становится конкурентом, она выставляет его за дверь. Во всяком случае, так рассказывает Монтан. Эдит помогла найти себя и начать свой путь к успеху многим начинающим исполнителям — Иву Монтану, ансамблю «Компаньон де ла Шансон», Эдди Константену, Шарлю Азнавуру и другим...

В первый послевоенный год Пиаф подарила Франции композицию "La vie en rose" ("Жизнь в розовом цвете"). Примечательно, что эту, первую из самых известных своих песен, Пиаф написала сама; название "La Vie En Rose" носил ночной клуб (и по совместительству бордель), где она выступала в 1943 году. Песня появилась двумя годами позднее, причем Пиаф пришлось врать, что ее написал композитор Луиги (она не состояла в Обществе композиторов и авторов песен - ее туда не принимали, считая профнепригодной - и не могла зарегистрировать авторские права на себя). Коллеги Пиаф дружно утверждали, что песня - едва ли не самая слабая в ее реперуаре, и что она не будет пользоваться успехом. Но публике понравилось: только в США пластинка с песней разошлась миллионным тиражом. Именно благодаря "La Vie En Rose" Пиаф стала всемирно известна. Приободренная, она потом написала еще 80 песен.

С МАРСЕЛЕМ СЕРДАНОМ

Покорение Нового Света было вызовом, который Эдит бросила самой себе. Первые концерты в "Плейхаузе" в Нью-Йорке прошли при полупустом зале: американцы не понимали творчества Пиаф. Она уже собиралась вернуться в Европу, как вдруг ей попалась на глаза статья в одной нью-йоркской газете с восторженной рецензией на ее концерт. После этого с ней заключили недельный контракт на выступления в "Версале" - элитном кабаре на Манхэттене. Пиаф имела там такой успех, что контракт продлили на четыре месяца, и в последующие годы певица выступала там регулярно. Нью-йоркские гастроли принесли ей новые, важные знакомства. Она очень подружилась с Марлен Дитрих, и эта дружба не прекращалась до самой смерти Эдит. Но главное, она встретила свою новую большую любовь - в конце 1946 года в одном из ресторанов ей пред­ставили неоднократного чемпиона Франции и Европы по боксу в среднем весе, «марокканского бомбардира» Марселя Сердана. Хотя имя Сердана было хорошо известно в спортивных кругах, певица не придала значения этой мимолетной встре­че. К тому же рядом с высоким и стройным брюнетом кро­хотная и хрупкая звезда выглядела еще меньше. Эдит уехала на гастроли в США, совершенно позабыв о новом знаком­стве, но через некоторое время в ее нью-йоркской кварти­ре зазвонил телефон. Приятно было встретить француза в Америке, и звезда согласилась поужинать с ним. Ро­мантический вечер пара завершила в постели певицы, затем их встречи стали регулярными, как за границей, так и во Франции. Чемпион смотрел на Пиаф с нескрываемым обо­жанием, что не могло не нравиться звезде. Он считал, что в таланте певицы есть что-то сверхъестественное: «Эдит, ведь ты всего треть от моего веса, я дуну на тебя, и ты рассып­лешься! Но какой у тебя голос! В голове не укладывается!» Возлюбленная светилась от счастья: ведь она обрела своего героя – громадного парня, обожающего ее, готово­го ради нее на все. По отзывам других любовников, Пиаф в постели была весьма холодна, а выкладывалась только в песнях о любви. И вот Сердан разбудил в ней женщину. Кроме того, он стал первым мужчиной, который тратил на нее деньги, а не наоборот. Чемпион купил любовнице ее первое норковое манто, которое она с удовольствием но­сила. И дело было не в цене. Знаменитая певица могла купить десять таких манто. «Мне бы в жизни такое в голо­ву не пришло, а он догадался», – рассказывала подругам счастливая Эдит. В ответ она задаривала Марселя дороги­ми костюмами, обувью из крокодиловой кожи, бриллиан­товыми запонками и зажимами для галстуков. Однако бросить Маринетту и трех сыновей боксер не мог, как не смог и скрыть свой роман. Журналисты обо всем узнали, и, чтобы в одночасье отделаться от их назой­ливого внимания, чемпион устроил пресс-конференцию, где, не дожидаясь вопросов, заявил, что Эдит – его лю­бовница, и любовница только потому, что он женат. На следующий день после этой, наверное, самой короткой пресс-конференции о знаменитой паре не появилось в га­зетах ни слова. А певица получила невероятных размеров корзину с цветами и запиской: «От джентльменов. Жен­щине, которую любят больше всего на свете».

В 1948 году Пиаф написала слова своей знаменитой песни «Гимн любви», адресованные любимому Марселю:
Если однажды жизнь оторвет тебя от меня,
Если ты умрешь, будучи далеко от меня,
Неважно, что ты меня любишь –
Потому что я тоже умру.
Мы будем в вечности вдвоем,
В бесконечной синеве,
Без проблем на небесах –
Бог соединяет любящих навсегда...

27 октября 1949 года боксер отправился в Нью-Йорк к Пиаф, которая снова выступала там с гастролями, но в районе Азорских островов самолет потерпел катастрофу... Эдит стояла за кулисами нью-йоркского зала «Версаль», готовясь к выступлению. В это время ей сообщили, что авиа­лайнер, которым летел ее любимый, разбился, и Марсель был среди погибших пассажиров. Его труп опознали по часам. «Марокканский бомбардир» имел привычку носить их сразу на обеих руках. Никто не думал, что «великая Пиаф» сможет петь пос­ле такого известия. Но она нашла в себе силы, вышла на сцену и глухим, дрожащим от волнения и слез голосом произнесла: «Я буду петь в честь Марселя Сердана. Толь­ко ради него». И запела свой знаменитый «Гимн любви», адресованный любимому: «Если однажды жизнь оторвет тебя от меня...» И пела так, что зал обезумел, а ее, без чувств, унесли со сцены. Позже певица в память о своем возлюбленном написа­ла песню «Красивая история любви».
Я пытаюсь тебя забыть,
Но это выше моих сил.
Моя душа рвется на части,
Но я принадлежу лишь тебе.

С тех пор жизнь певицы буквально разладилась. Пиаф считала себя виновницей гибели возлюбленного, у нее началась депрессия, и певица стала искать спасения от тоски в алкоголе и морфии. Часто Эдит выходила на улицу, одевшись по-нищенски, пела, как в юности, и радовалась, как ребенок, что ее никто не узнает. Домой она возвращалась пьяная и в сопровождении мужчин, имен которых к утру не помнила. Она искала спасение даже в спиритизме. Но реальное спасение ей приносили только концерты. "Я живу только на сцене. Я всегда буду петь, а в тот день, когда перестану, я умру", - говорила она...

В январе 1950 года накануне сольного концерта в зале «Плейель», пресса писала про «песни улиц в храме классической музыки» — это был очередной триумф певицы. Несмотря на любовь слушателей, жизнь, полностью посвящённая песне, делала её одинокой. Эдит сама это хорошо понимала: «Публика втягивает тебя в свои объятия, открывает своё сердце и поглощает тебя целиком. Ты переполняешься её любовью, а она — твоей. Потом в гаснущем свете зала ты слышишь шум уходящих шагов. Они ещё твои. Ты уже больше не содрогаешься от восторга, но тебе хорошо. А потом улицы, мрак, сердцу становится холодно, ты одна».

Свадьба с Жаком Пилсом, 1952

В 37 лет Пиаф снова влюбилась и даже вышла замуж за поэта и певца Жака Пилса. По легенде, она сама сделала ему предложение. Это тоже случилось в Нью-Йорке, они венчались, и у нее впервые было подвенечное бледно-голубое платье. Ее свидетельницей стала Марлен Дитрих. Она-то и подарила Эдит маленький крестик с изумрудами, который та носила потом до конца жизни. А Пилс надел ей на палец ее первое обручальное кольцо. Он был очень заботлив, но брак продлился всего три года. Ее здоровье резко ухудшалось от алкоголя и наркотиков. Дело в том, что в 1952 году Эдит Пиаф попала подряд в две автокатастрофы (обе, кстати, с Шарлем Азнавуром), сломала руку и два ребра. Эти травмы не представляли угрозы для жизни, но причиняли сильную боль. Чтобы снять ее, певице кололи морфий. Она выздоровела, вернулась на сцену, боли про­шли, но теперь Пиаф начал мучить артрит. Так наркотики стали ее верными спутниками и постепенно лишали певи­цу рассудка. Однажды она даже попыталась выброситься из окна, и только присутствие ее подруги Маргерит Моно спасло ее от рокового шага. Знаменитая певица лишь через 4 года вылечилась от наркозависимости, но избавиться от алкоголизма и депрессии не смогла.

В 1954 году Эдит Пиаф снялась в историческом фильме «Если мне расскажут о Версале (Тайны Версаля)» вместе с Жаном Маре.

В 1958 году Эдит дала концерт в парижском зале «Олимпия». Успех был ошеломительный. После этого она отправилась в 11-месячное турне по Америке, после — очередные выступления в «Олимпии», турне по Франции..

Две другие самые известные песни Эдит Пиаф, "Non, Je Ne Regrette Rien" и "Milord", написаны в 1959-м. (В "Семнадцати мгновениях весны" их слушает Штирлиц за полтора месяца до окончания войны, но это ошибка авторов фильма). История рождения песни известна сегодня всей Франции. "Non, Je Ne Regrette Rien" в её дом на бульваре Ланн принесли еще никому не известный тогда музыкант Шарль Дюмон и поэт-песенник Мишель Вокэр. В ту осень певица болела и была в дурном расположении духа, выбранила домохозяйку за то, что она их впустила, заставила ждать себя целый час, а выйдя к гостям, рявкнула: "Быстро играйте, ровно одну песню! Я очень устала!" Дюмон сыграл и тихо напел. Пиаф попросила повторить - и тут же сменила гнев на милость, воскликнув "Это я, это моя жизнь. Я обязательно ее спою. Это будет самый большой мой успех!" И в самом деле: слова "Я не жалею ни о чем" были ее жизненной философией, начиная с совсем не безоблачного детства. Пиаф посвятила песню солдатам французского Иностранного легиона. С тех пор это их неофициальный гимн, он исполняется на парадах.

Такие физические, а главное, эмоциональные нагрузки сильно подорвали её здоровье. Функции печени были серьезно нарушены (склероз сочетался с циррозом), а весь организм слишком ослаблен. В 1961 году, в возрасте 46 лет Эдит Пиаф узнала, что она неизлечимо больна раком печени. В течение 1960-1963 гг. она неоднократно попадает в больницы, иногда на несколько месяцев. "С 1951 по 1963 год Эдит пережила четыре автомобильных катастрофы, одну попытку самоубийства, четыре курса дезинтоксикации, один курс лечения сном, три гепатических комы, один приступ безумия, два приступа белой горячки, семь операций, две бронхопневмонии и один отек легкого" - писала ее сестра и компаньонка Симона Берто.

С Тео Сарапо

Со своим последним супругом 26-летнем греческим парикмахером Теофанисом Ламбукасом Пиаф познакомилась, когда в очередной раз попала в больницу. «Мадам, в коридоре какой-то молодой человек просит разрешения пройти к вам в палату». «Наверное, поклонник», — подумала Эдит, и кивнула в знак согласия. На пороге появился высокий юноша, одетый во все черное, с темными волосами и такими же глазами. «Меня зовут Тео. Месяц назад нас представили друг другу, но вы были слишком заняты, чтобы поговорить со мной». Он подошел и протянул ей маленькую куклу. От неожиданности Эдит засмеялась: «Знаете, я уже вышла из этого возраста». — «Но это необычная кукла. Она из Греции, с моей родины. Она принесет вам удачу». На следующий день он пришел с цветами. Так продолжалось неделю. И каждый раз он приносил какой-то пустяк. Эдит, потратившая состояния на подарки мужчинам, вдруг поняла, что ценно только искреннее внимание. «Через несколько месяцев Тео спросил Эдит: «Хочешь быть моей женой?» Пиаф ответила: «Тео, это невозможно!.. У меня была очень сложная жизнь… Мое прошлое тянется за мной, как тяжкий груз… Я намного старше тебя, почти в два раза». — «Для меня ты родилась в тот день, когда я тебя увидел» - ответил ей Тео. У Эдит не хватило сил отказать ему, и позже она признавалась: «По-настоящему я любила только Марселя Сердана. И всю свою жизнь ждала только Тео Сарапо». Фамилия Сарапо появилась, когда Пиаф решила сделать из Тео звезду эстрады. Единственная известная ей греческая фраза, означавшая «Я тебя люблю» звучала «сарапо». Перед свадьбой Тео познакомил невесту со своими родителями и двумя сестрами. И Эдит впервые для себя открыла радость жизни в атмосфере настоящей семьи. Торжественное бракосочетание состоялось 9 октября 1962 года в православной церкви, к которой принадлежал Тео. Вскоре после этого счастливая Эдит дала концерт в парижской «Олимпии», после выступления в которой публика стоя скандировала: «Гип-гип-ура, Эдит!» Но только Тео знал о мнении врачей — Эдит Пиаф оставалось жить максимум год. Также, как утверждали близкие, Тео знал, что "свадьба не принесет ему ничего, кроме горя и долгов". Так и случилось: после своей смерти Пиаф оставила Сарапо долги в семь миллионов франков. Ему пришлось покинуть квартиру, где они жили (его выселили за долги прямо в Рождество). В 1970-м, менее чем через семь лет после смерти жены, он погиб в автокатастрофе, ему было 34 года...

25 сентября 1962 года Эдит пела с высоты Эйфелевой башни по случаю премьеры фильма «Самый длинный день» песни «Нет, я ни о чём не жалею», «Толпа», «Милорд», «Ты не слышишь», «Право любить». Её слушал весь Париж. Несмотря на болезнь, она, превозмогая себя, выступала. Последнее её выступление на сцене состоялось 31 марта 1963 года в оперном театре г. Лилль. Зал стоя устроил ей пятиминутную овацию. Когда врачи говорили ей, что она убивает себя, продолжая петь перед публикой, она отвечала: «Это самый прекрасный способ самоубийства».

В апреле 1963 года у Эдит отказала печень, и она в бессознательном состоянии попала в больницу города Нейи. После лечения ее состояние стало улучшаться, и она уехала на юг, в деревушку Пласкасье. Но вскоре стало ясно, что спасти певицу невозможно. Эдит не могла есть, мучилась от страшных болей, а ее вес уменьшился до 34-х килограммов. Несмотря на то что врачи скрывали от пациентки прав­ду, она догадывалась о близкой смерти. Перед кончиной великая Пиаф, памятуя о трагической гибели Сердана Марселя, попросила мужа дать клятву не летать самоле­том. 10 октября 1963 года Эдит Пиаф не стало.

Могила Эдит Пиаф на кладбище Пер-Лашез

Тело певицы доставили на специальном самолете из Грасса, где она скончалась от рака, в Париж в обстановке секретности, и официально о её кончине было объявлено в Париже только 11 октября 1963 года (с чем связаны ошибки в некоторых источниках). Ее похоронили в фамильном склепе с отцом и дочерью (позднее там же похоронят и Тео) на кладбище Пер-Лашез. Во время прощального слова музыкальный издатель Жак Энош сказал: «Целое направление французской песни ушло со смертью Эдит Пиаф». В тот же день, 11 октября 1963 ушёл из жизни друг Пиаф Жан Кокто. Существует мнение, что он скончался, узнав о смерти Пиаф. Официальный орган Ватикана, «Л`Оссерваторе Романо» запретил хоронить Эдит Пиаф в соответствии с религиозным обрядом, и обвинил ее в том, что она жила «в состоянии публичного греха» (месса состоялась только в октябре 2013-го, ровно через полвека после ее смерти). «Это был, - объявил он, - идол сфабрикованного счастья». Но парижский архиепископ придерживался другого мнения: «Если ей не могут быть оказаны церковные почести, - сказал он, - духовник театральных актеров и музыкантов придет помолиться за артистку на кладбище Пер-Лашез». Дружеские чувства ниццского прелата, монсеньора Мартена, смягчили ватиканскую строгость, и он как частное лицо благословил Эдит Пиаф в последний путь за несколько часов до предания его земле 14 октября 1963 года.

Но на траурную церемонию на кладбище Пер-Лашез прорвалось более сорока поклонников ее таланта, многие не скрывали своих слёз, цветов было столько, что люди были вынуждены идти прямо по ним. Как вспоминал впоследствии Шарль Азнавур, единствен­ный день в послевоенной истории Парижа, когда транспорт в городе полностью остановился, был днем похорон женщины, всю жизнь ждавшей свою большую любовь, – Эдит Пиаф. "В день ее похорон мне стало не по себе от количества людей с фотоаппаратами и кинокамерами, - вспоминает Азнавур.- Но самой Эдит такая толпа, вероятно, понравилась бы, ведь она была для всех сестрой и другом". Друг Пиаф, режиссер Марсель Блестен, писал в тот день: "Париж… весь Париж стоял в почетном карауле. Люди были в окнах, на тротуарах. Движение остановилось, и ты прошла через твой город, твой Париж. Все эти люди пришли не из любопытства, они ждали тебя, чтобы отдать последний долг, последнюю дань любви. Они хотели, чтобы ты поняла: отныне Париж уже не будет таким как прежде, что-то ушло навсегда". Ее хоронила вся Франция, а оплакивал – весь мир.

Творчество Пиаф будет вдохновлять еще не одно поколение исполнителей, а голос станет достоянием всего французского народа. Но прежде всего ее будут помнить, как человека с невероятной силой воли. Как маленькую хрупкую женщину, которая наполнила любовью сердца миллионов людей. Ведь не зря же она говорила: "Я пою не для всех — я пою для каждого". После ноябрьской серии терактов в Париже поп-звезды мирового масштаба исполнили во время своих выступлений песни Эдит Пиаф в память о погибших, песни Пиаф звучали по всему миру наравне с "Марсельезой" в знак солидарности с Францией.

В 2003 году на площади Пиаф (Place Edith Piaf) в Париже установлен памятник Эдит Пиаф. В 11 районе Парижа открыт частный музей, посвященный Пиаф, созданный Бернаром Маршуа – автором двух биографий певицы. Также именем певицы названа малая планета (3772) Пиаф, открытая 21 октября 1982 года сотрудником Крымской астрофизической обсерватории Людмилой Карачкиной.

Восковая фигура певицы
в музее Мадам Тюссо

Отделить правду от "художественного" вымысла в биографии Эдит Пиаф, так любившей создавать легенды и мифы вокруг своего имени, сегодня непросто. Но, думаю, это не главное. Просто послушайте песни в ее исполнении и насладитесь ими.