Виталий Валентинович Бианки родился (30 января) 11 февраля 1894 года в Петербурге. Певучая фамилия и увлекающаяся артистичная натура достались ему от предков, появившихся в России в начале XIX века. Одна ветвь рода имела швейцарские корни, другая — немецкие.
Прадед Виталия был известным оперным певцом. Перед турне по Италии по просьбе своего импресарио поменял немецкую фамилию Вайс (нем. weiß означает белый) на Бианки (итальянское bianco тоже означает белый). По другим данным музыкальный род Бианки происходил из Швейцарии, где в церковном архиве маленького городка храниться свидетельство, составленное на трёх языках о крещении младенца Валентина-Томаса, причём не только сам текст, но и фамилия (по смыслу — белый) была переведена на соответствующий язык, в немецком — Вайс, в итальянском — Бианки, на латыни — Альба. По семейной легенде Валентин — Томас был незаурядным певцом, гремел в Европе. Нежелание попасть в войска Наполеона заставило певца приняв фамилию Бианки, уехать в Италию, потом Варшава, потом Прибалтика. Потеряв голос, стал учителем музыки. В семейном архиве хранится подорожная о том, что в 1829 г. вместе с женой и сыном Львом переехали в Москву.
Ещё гимназистом Валентин Львович влюбился в Клару Эмму Матильду Бланк, в России её называли Кларой Андреевной. Её отец Иоганн Бланк содержал гостиницу в Петербурге и ресторан в Берлине. Брат Густав Бланк — был 1-ой скрипкой в Мариинке. Все родственники были категорически против этого выбора, настолько против, что отказали ему в материальной поддержке. Родные жены тоже не помогали. Но несмотря на это, не смотря на разницу в возрасте (К.А. была старше на 7 лет), различие в вероисповедании и подданстве (Валентин Львович - православный и швейцарский подданный, Клара - лютеранка и немецкая подданная) свадьба состоялась в 1880 году.
Валентин Львович Бианки (1857—1920), ученый-орнитолог, всегда был трудоголиком, строгая дисциплина, никаких развлечений, как писал Виталий Бианки «высок духом, строг и светел был мой отец». Когда родился Виталий, пятый в семье, отец работал в Зоологическом музее Российской Академии наук (в котором он работал и после Революции 1917: надо было сохранить коллекции среди голода и холода), и дети, трое сыновей, часто бывали в его залах. Там за стеклянными витринами замерли животные, привезенные со всего земного шара. А в квартире Бианки расположился небольшой зоопарк с настоящими кошками, собаками, ежиками и прочими зверушками. Кстати, Валентин Львович после Революции 1917 входил в научный совет, занимавшийся спасением национализированного зоопарка: экспонаты были живые их кормить и согревать надо было.
Сначала, если не считать таинственных отношений с музеем и супа из мамонтятины, жил, в общем, как все мальчишки. Смерть 2х детей от простудных заболеваний (Соня умерла в 8 лет от тифа, Валентин в 5 лет от воспаления лёгких) повлияла на характер и привычки отца—врача. Он боялся сквозняков, громко требовал закрывать двери, если открыта форточка и строго следил, чтобы дети были одеты правильно. При безграничной любви к детям в их воспитание он особо не вмешивался, хотя не послушания не терпел, мог накричать. Самым сильным в памяти сыновей осталось наказание Льва за драку — запрет 3 дня выходить из комнаты. Валентин Львович считал, что за неправильные поступки надо указывать, а за правильные хвалить не надо, и строго следил, чтобы обедать в 5 часов и ужинать в 10 собирались все. «Кристально сух был воздух родного дома. Уклад жизни его был строго рационален» - писал Виталий Бианки. Клара Андреевна вела дом: руководила кухаркой и горничной, занималась детьми, готовила их к поступлению в гимназию. Как ни странно, педагогического таланта у неё явно не было, часто раздражалась, к тому же по-русски говорила очень плохо до конца жизни.
Сыновья учились в филологической гимназии при университете, где упор был на языки — латынь, немецкий, греческий и французский. Старшие учились без проблем, а вот Виталия пришлось перевести в частную гимназию на Невском пр-те и там отец постоянно улаживал конфликты с преподавателями. Еще Виталик играл в футбол в футбольных командах Санкт-Петербурга (за клубы «Петровский» (1911 год), «Нева» (1912), «Унитас» (1913—1915, 1916 весна)) в играх чемпионата города, даже завоевал Весенний кубок Санкт-Петербурга 1913 года. Валентин Львович сердился: «Головой работать надо, а не ногами! Тогда не будешь по математике тройки хватать...» Но сын хватал тройки все равно. Просто его не интересовала математика.
Интересовало другое – живое, занятия и интересы отца сказывались на детях. Страсть эта вполне удовлетворялась только в деревне Лебяжье, куда летом выезжала семья Бианки. Здесь Виталий в возрасте 5-6 лет впервые отправился в настоящее лесное путешествие. С тех пор лес стал для него волшебной страной, раем. Главным лесным учителем Бианки считал отца. Именно он приучил сына записывать все наблюдения. Через много лет записи преобразились в увлекательные рассказы и сказки. А когда стал постарше – во время совместных поездок с Валентином Львовичем в экспедиции.
Поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петроградского университета. Образование, которое он выбрал, было логическим продолжением детских увлечений. Бианки закончил факультет естественных наук в университете, и позднее занимался в институте истории искусств.
В 1916 году Виталия призвали в армию. Окончил ускоренные курсы Владимирского военного училища и в чине прапорщика был направлен в артиллерийскую бригаду.
В феврале 1917 года участвовал в свержении царской власти. Избран своей частью в Совет солдатских и рабочих депутатов. В это же время примкнул к партии эсеров. Работал в комиссии по охране художественных памятников Царского Села. Ранней весной 1918 года вместе с частью оказался на Волге. Летом 1918 года работал в Самаре, в газете «Народ». (издавалась с сентября по декабрь 1918 Агитационным культурно-просветительным отделом эсеровского Комуча) "В это время я поколебался в правильности тактики ПСР и с этого момента никакого активного участия в работе партии не принимал, хотя и продолжал жить при КОМУЧе."
В связи с наступлением войск Красной армии Бианки эвакуировался из Самары и жил некоторое время в Уфе, Екатеринбурге, затем снова в Уфе, где он окончательно порвал отношения с эсерами и уехал сначала в Томск, потом в Бийск.
Здесь он был мобилизован в Русскую армию Колчака. Утаив офицерский чин, служил писарем артиллерийского дивизиона в Барнауле: «Помогал мобилизованным бежать из части, уничтожая их послужные списки. Летом 1919 года часть была переброшена на фронт в Оренбургскую губернию... Меня и других «подозрительных» перевели из артиллерии в пехоту. Осенью 1919 года мне с семью рядовыми удалось бежать с фронта. Я пересек Тургайскую степь, в Омске сел в поезд и вернулся в Бийск, где у меня оставалась семья...» После дезертирства был вынужден скрываться под чужой фамилией. В это время он был Виталием Беляниным, студентом Петроградского университета и орнитологом-коллектором Зоологического музея Российской Академии наук. В результате двойная фамилия Бианки-Белянин осталась у него до конца жизни.
В начале 1920-х годов, после установления советской власти в Бийске Бианки стал работать в отделе народного образования по музейной части. Работая в отделе народного образования дополнительно был назначен заведующим музеем. Бианки был активным участником Бийского общества любителей природы, читал в Алтайском народном университете лекции по орнитологии. Позднее стал также и преподавателем школы имени III Коминтерна, где преподавал биологию. В той же школе Виталий встретил свою будущую жену, «самого близкого человека на всем свете» – Веру Николаевну Клюжеву, учительницу французского языка. Его эрудиция и знания находили применение везде. По воспоминаниям А. Квачевской, зав. школьным подотделом Ф.О. Присунько говорил, что «Виталий такой умный и интересный человек, подлинный культуртрегер, от него можно многому научиться». И все учились, потому что он умел увлекать своими знаниями и интересами. Виталий может найти подход к любому человеку, подолгу беседуя даже с деревенскими детьми: рыбаками, охотниками и «никакой гордости и чванства у него не наблюдалось». Был известен кружок любителей музыки и поэзии из учителей и интеллигенции города при активном участии В. Бианки. За два года работы в школах Бийска по его увлечению русской литературой проведены литературные вечера и драматические постановки:
- Отмечено 100-летие со дня рождения Н.А. Некрасова постановкой «Мороз, красный нос», где играли учителя, а В. Бианки сам пел;
- В школе № 9 имени М.Е. Короленко отмечено творчество А. Блока, любимого писателя Виталия, где в своем докладе он анализировал творчество поэта и читал его стихи;
- В школе имени А. Луначарского была поставлена сцена из «Пиковой дамы» А. Пушкина;
- На летних площадках Ольгинского сада ставили пьески для детей.
Живя в Бийске Бианки организовал две научные экспедиции на Телецкое озеро. Все, чем занимался в те годы В.Бианки, было исполнено вдохновения. Из воспоминаний дочери Елены: «Больше всего поразила, прямо потрясла отца природа Алтая. Там он прожил четыре трудных, но счастливых года. Жил в Бийске, преподавал биологию в школе. Тяжелые были условия жизни в то время – плохо с питанием, с дровами, подстерегали страшные болезни. Но была и молодость, энергия, «ощущение огромности окружающего мира и неизведанности его тайн, которые можно открывать всю жизнь». Эти тайны открывал он вместе со своими первыми учениками, устраивая для них экскурсии за город. А кроме того, с жаром участвовал в создании краеведческого музея (теперь это музей его имени), собирал материал, для которого также совершал летом длительные экспедиции. Читал лекции по орнитологии на учительских курсах, участвовал в работе местного Общества любителей природы, работал инструктором-музееведом в уездном земстве, изредка публиковал в местной газете «Алтай» небольшие заметки о жизни птиц, подписываяясь В.Б. или В.Б-н».
Впрочем, не всё было гладко. В 1921 году ЧК Бийска дважды его арестовывала. Помимо этого, он отсидел 3 недели в тюрьме в качестве заложника. Сказывалось эсерское прошлое.
В сентябре 1922 года В. Бианки был предупреждён о новом аресте, и он, оформив себе командировку, отправился с семьей в Петроград. В те годы в Петрограде при одной из библиотек существовал литературный кружок, где собирались писатели, работавшие для детей. Сюда приходили Чуковский, Маршак, Житков. Маршак и привел однажды с собой Виталия Бианки. В 1923 году в журнале «Воробей» он опубликовал свой первый рассказ «Путешествие красноголового воробья», а затем выпустил книжку «Чей нос лучше?».
В конце 1925 года Бианки был снова арестован и приговорен за участие в несуществующей подпольной организации к трём годам ссылки в Уральск. В 1928 году (благодаря многочисленным ходатайствам, в том числе М. Горького, обратившегося к Г. Г. Ягоде) получил разрешение переехать в Новгород, а затем обратно в Ленинград. 1928-й вообще был для писателя удачным годом. Увидела свет знаменитая «Лесная газета на каждый год». Другой подобной просто не было. Все самое любопытное, самое необычное и самое обычное, что происходило в природе каждый месяц и день, попало на страницы «Лесной газеты». Книга «выросла» из небольшого журнального отдела. Бианки работал над ней с 1924 года до конца жизни, постоянно внося какие-то изменения. С 1928 года она несколько раз переиздавалась, становилась толще, ее переводили на разные языки мира. Рассказы из «Лесной газеты» звучали по радио в детской передаче "Вести из леса", печатались, наряду с другими произведениями Бианки, на страницах журналов и газет.
И в семье все было хорошо. Казалось, беды позади... Не тут-то было. В ноябре 1932 г. последовал новый арест, правда, краткосрочный, поскольку через три с половиной недели Виталий Валентинович был освобожден «за отсутствием улик». Следующий арест пришелся на март 1935 г., когда Ленинград «чистили от социально опасного элемента». На сей раз певцу родной природы инкриминировалось, что он «сын личного дворянина, бывший эсер, активный участник вооруженного восстания против советской власти». Суд скорый приговорил всю семью В.Бианки к высылке на пять лет в Актюбинскую область. Только благодаря деятельному заступничеству Екатерины Павловны Пешковой ссылка была отменена, и Бианки был освобождён.
Во время Великой Отечественной войны из-за болезни сердца не был призван в армию, эвакуировался на Урал, затем вернулся на родину. В последние годы он тяжело болел. В 1949 году перенёс инфаркт, затем два инсульта. Системное заболевание сосудов вызывало постоянные сильные боли в ногах, почти полностью лишавшие возможности ходить.
 |
| Каменная девочка с белкой на плече на могиле В.В.Бианки |
35 лет писал Виталий Валентинович о лесе. В основном Бианки открывал для себя родную природу на своей даче в Лебяжьем. Бианки написал более трёхсот рассказов, сказок, повестей и статей, выпустил 120 книг, которые были напечатаны общим тиражом в 40 миллионов экземпляров. В советское время книги Бианки широко использовались в детских садах и в начальной школе. Повести, рассказы, сказки Бианки своеобразно соединили в себе поэзию и точное знание. Ему удавалось найти волшебные слова, которые «расколдовывали» таинственный лесной мир. Его добрые гуманные рассказы и сказки воспитывали миллионы детей. Не одно поколение ребят они научили доброте и любви к братьям нашим меньшим, научили заботе и милосердию к тем из них, кто попал в беду.
Бонус. Кузяр-бурундук и Инойка-медведь
Прежде Кузяр-Бурундук был весь желтый, как кедровый орешек без скорлупки. Жил он - никого не боялся, ни от кого не прятался, бегал где хотел.
Да раз ночью поспорил с Инойкой-Медведем. А маленькому с большими - знаешь, как спорить: и выспоришь, да проиграешь.
Спор у них был: кто первый утром солнечный луч увидит?
Вот взобрались они на пригорышек и сели.
Инойка-Медведь сел лицом в ту сторону, где утром из-за леса солнцу вставать. А Кузяр-Бурундук сел лицом туда, где вечером солнце зашло за лес. Спиной к спине сели и сидят - ждут.
Перед Кузяром-Бурундуком высокая гора поднимается. Перед Инойкой-Медведем лежит долина гладкая.
Инойка-Медведь думает:
"Вот глупый Кузяр! Куда лицом сел! Там до вечера солнца не увидишь".
Сидят, молчат, глаз не смыкают.
Вот стала ночь светлеть, развиднелось.
Перед Инойкой-Медведем долина черная лежит, а небо над ней светлеет, светлеет, светлеет...
Инойка и думает:
"Вот сейчас падет на долину первый лучик, - я и выиграл. Вот сейчас..."
А нет, все еще нету лучика. Ждет Инойка, ждет...
Вдруг Кузяр-Бурундук за спиной у него как закричит:
- Вижу, я вижу! Я первый!
Удивился Инойка-Медведь: перед ним долина все еще темная.
Обернулся через плечо, а позади-то макушки горы так солнцем и горят, так золотом и блещут!
И Кузяр-Бурундук на задних лапках пляшет - радуется.
Ой, как досадно Инойке-Медведю стало! Проспорил ведь малышу!
Протянул тихонько лапу - цоп! - за шиворот Кузяра-Бурундука, чтоб не плясал, не дразнился.
Да рванулся Кузяр-Бурундук, - так все пять медвежьих когтей и проехали у него по спине. От головы до хвоста пять ремешков выдрали.
Шмыгнул Кузяр-Бурундук в норку. Залечил, зализал свои раны. Но следы от медвежьих когтей остались.
С той поры робкий стал Кузяр-Бурундук. Ото всех бегает, по дуплам, по норкам прячется. Только и увидишь: пять черных ремешков мелькнут на спинке - и нет его.
:)
ОтветитьУдалить:)
ОтветитьУдалить